ORIENTАльманахВыпуск 2-3

Исследователи Центральной Азиив судьбах России

УТПАЛАСанкт-Петербург1998

ББК 86.39О 65

Главный редакторканд. филол. наук Е. А. Хамаганова

РедакторыЮ. А. Бережнова, канд. ист. наук. Г. Ш. Дорджиева

Компьютерная версткаА. Н. Соколов

Научные консультантыпроф. А. Борманжинов (США), канд. ист. наук. А. М. Решетов

КорректорЮ. А. Бережнова

Очередной (2-3) выпуск альманаха «Orient» посвящен исследователям буддийскойкультуры, просветительской деятельности бурятского и калмыцкого духовенства(Агван Доржиев и Мункэ Борманжинов), научной и политической деятельностиЦ. Ж.Жамцарано, переписке Ц. Ж.Жамцарано с С. Ф.Ольденбургом и Б. Я. Влади-мирцовым, истории буддологической школы Ф. И. Щербатского, научным экспедици-ям в Ацагат, в Забайкалье Е.Е.Обермиллера, последней Центрально-Азиатской экс-педиции П. К. Козлова в Монголию (1923-1926), трагической судьбе донских калмыковв годы гражданской войны, судьбе буддийской коллекции И.И.Мечникова.

О Обложка В. В. МочаловаISBN 0130-4046 © Альманах «Orient», 1998

Альманах зарегистрирован Северо-Западным региональным управлениемКомитета РФ по печати (Санкт-Петербург). Per. № II 1382 от 10.03.1995 г.

Учредители: издательство «Утпала», главный редактор Е.А. Хамаганова.

Сдано в набор 30.07.1997. Подписано к печати 03.01.1998. Формат 60x88 Х1\ь.Бумага офсетная. Усл. печ. л. 18,0. Тираж 1500 экз. Зак. № 716. Цена свободная.

Адрес редакции: 190068, Санкт-Петербург, пер. Бойцова, 4,издательство «Утпала».

Санкт-Петерёургская типография «Наука» РАН.199034, Санкт-Петербург, 9-я линия, д. 12.

ОТ РЕДКОЛЛЕГИИ

Предлагаемый объединенный выпуск (2-3) альманаха «Orient» под назва-нием «Исследователи Центральной Азии в судьбах России» продолжает тра-дицию изучения буддизма в России. Основная цель издания — показать мес-то буддизма в богатой духовной культуре нашего многонациональногогосударства, влияние буддийской церкви и духовенства на социально-поли-тическую и культурную жизнь российского общества, ввести в научный обо-рот неизвестные материалы по истории центрально-азиатских и буддологи-ческих исследований в России.

Альманах открывается статьей А. М. Решетова. На основе впервые ис-пользуемых материалов Архива Российской Академии наук в Санкт-Петер-бурге, а также следственного дела Ц. Ж. Жамцарано, хранящегося в АрхивеУправления службы безопасности Российской Федерации (СПб), дается наи-более полная характеристика и анализ его многограннной общественно-по-литической и научной деятельности в России и Монголии. Об интенсивнойнаучной деятельности свидетельствует список его основных трудов. Впервыепубликуемые письма Ц. Ж. Жамцарано к академикам С. Ф. Ольденбургу иБ. Я. Владимирцову помогают глубже и полнее понять взгляды этого выда-ющегося деятеля, организатора науки и ученого.

В статье А. И. Андреева «Уход Агвана Доржиева» речь идет о последнем,наиболее трагичном периоде жизни Хамбо-ламы Агвана Доржиева, видно-го религиозного деятеля. В исследовании использованы материалы архивно-следственного дела Агвана Доржиева, хранящиеся в Министерстве безопас-ности Республики Бурятия и Архиве Внешней политики России.

Огромный вклад в дело изучения буддийской культуры внесли выдаю-щиеся востоковеды А. М. Позднеев, С. Ф. Ольденбург, Ф. И. Щербатской,Б. Б. Барадийн, Е. Е. Обермиллер, А. И. Востриков, М. И. Тубянский и др.Именно российская буддологическая школа впервые в мире встала на путьиспользования устной буддийской традиции, тем самым обеспечив ее стре-мительный и блистательный расцвет и признание ее научных достижений вовсем мире.

Вниманию читателей предлагаются прежде неизвестные отчеты учениковакад. Ф. И. Щербатского, А. И. Вострикова и М. И. Тубянского о результатахих научных исследований в традиционных буддийских центрах Бурятии иМонголии в 1928 г. Публикация подготовлена В. Я. Васильковым.

Статья Е. А. Хамагановой посвящена Е. Е. Обермиллеру, выдающемусятибетологу, ученику Ф. И. Щербатского. Несомненный интерес вызовут пись-ма Е. Е. Обермиллера Ф. И. Щербатскому из Ацагатского дацана, публикуе-мые впервые.

Особую ценность представляет блестящий перевод Е. Е. Обермиллера стибетского на английский сочинения Дже Цзонхавы «Legs bshad snying po»,

«Orient». Вып. 2-3, 1998

важного источника о диалектических школах в буддизме. Ныне этот переводхранится в Архиве РАН (СПб). Читателям предлагается первая глава из этогосочинения, а также его русский перевод, выполненный Е. Ю. Харьковой.

Очерк И. И.Ломакиной сообщает новые сведения о судьбе первооткры-вателя Хара-Хото, сподвижника П. К. Козлова, Ц. Бадмажапова. Написан наоснове архивных материалов.

Две публикации посвящены последней экспедиции П. К. Козлова в Мон-голию (1923-1926). В статье Д. Д. Васильева и И. В. Кульганек использованыдневники С. А. Кондратьева, ученого-музыковеда, археолога, которые он велв Монголии, будучи сначала членом экспедиции П. К. Козлова, а затем —сотрудником Ученого комитета Монголии. Статья Т. И. Юсуповой написанана основе личных дневников П. К. Козлова, хранящихся в Музее-квартиреП.К.Козлова в Санкт-Петербурге.

В работе Е. А. Хамагановой предпринята попытка проследить на основеархивных документов жизненный и просветительский путь Бакши донскихкалмыков Мункэ Борманжинова.

Читателям предлагается также сочинение Мункэ Борманжинова «Путь кистине», являющееся одним из первых блестящих образцов калмыцкой ре-лигиозно-дидактической прозы.

Несомненный интерес вызовет заметка И. А. Бунина о калмыках, опуб-ликованная в парижской газете «Общее дело». Она составлена по материаламочевидцев событий гражданской войны на юге России. Данный материалважен как документ эпохи, показывающий отношение великого русского пи-сателя к культуре и исторической судьбе народов России. Материал подго-товлен А. А. Бурыкиным.

О трагической судьбе донских калмыков в годы гражданской войны инелегкой жизни в эмиграции повествует письмо Бадмы Уланова, известногокалмыцкого общественного деятеля, адресованное СвенГедину, всемирноизвестному исследователю Центральной Азии, которое хранится в Истори-ческом архиве в Стокгольме. Публикация Е. Б. Белодубровского.

Статья Е.Огневой посвящена И.И.Мечникову, выдающемуся ученому,лауреату Нобелевской премии, его экспедиции в Калмыцкие Степи в 1911 г.и судьбе его буддийской коллекции.

Редакция альманаха «Orient» считает своим долгом поблагодарить преж-де всего уважаемых читателей и специалистов за их отклик, письма и под-держку нашего издания. Наша искренняя благодарность за неоценимуюи доброжелательную помощь и консультации сотрудникам Архива РАН вСанкт-Петербурге, Архива востоковедов Санкт-Петербургского филиала Ин-ститута Востоковедения РАН, Российского Государственного Историческогоархива (СПб), Российского Государственного архива (Москва), Музея-квар-тиры П.К.Козлова в Санкт-Петербурге, Дацана Гунзэйчойнэй, редакциипрограммы «Общины и землячества Санкт-Петербурга» (Санкт-Петербург-ский радиокомитет), Центра гражданских инициатив (СПб), Отдела АзииБиблиотеки Конгресса (Вашингтон) и «National Geographic Society» (США).

* * *Одно из условий издания давать единое написание буддийских терминов,

духовных званий (в документах сохраняется язык оригинала); в ряде публи-каций сохранена авторская редакция.

А. М. Решетов

НАУКА И ПОЛИТИКА В СУДЬБЕЦ. Ж. ЖАМЦАРАНО

Рис. 1. Ц.Ж. Жамцарано.Из архива A.M.Решетова.

Имя и дела Цыбена Жамцарановича Жамцарано уже давно ста-ли достоянием истории^. В первое тридцатилетие XX в. он своим не-посредственным участием сыграл выдающуюся роль в становлении иразвитии научного монголоведения в России и особенно в Монголиикак исследователь, организатор науки, собиратель уникальных руко-писей и бесценных этнографических музейных коллекций. Созданнаяим источниковедческая база, научные материалы и идеи способствуюти еще долго будут способствовать плодотворному функционированиюи расцвету отечественного и мирового монголоведения как комплекс-ной междисциплинарной науки. Еще в 1936 г. известный советский, азатем американский монголовед Н. Н. Поппе писал, что «Ц. Ж. Жам-царано, доктор литературоведения, является одним из наиболее из-вестных монголистов нашего времени»^. Время не только подтверди-ло, но и укрепило это утверждение. Сегодня имя Ц. Жамцарано с бла-гоговением произносится во всем востоковедческом мире.

Настоящая статья является попыткой дать общую характеристикумногогранной научно-исследовательской, научно-организационной,музейно-собирательской деятельности Ц. Жамцарано, его жизненно-го пути, привлекая с этой целью прежде всего архивные материалы,а также имеющиеся публикации по этим вопросам.

Цыбен Жамцаранович Жамцарано родился 13 (25) апреля 1880 г.в урочище Судунтуй Читинского уезда Агинской Степной думы. Какон позднее отмечал, основным занятием родителей было скотовод-ство. Отец, Жамцаран Гендунов, происходил из Шараитского родахоринских бурят, был старостой Хойто-Агинского родового управ-

«Orient». Вып. 2-3, 1998

ления^. Семья явно хотела дать юному Цыбену образование. Деся-тилетнего мальчика отдали в Агинскую приходскую школу, училсяон с большим интересом, а потому оттуда перешел в Читинское го-родское училище. В те годы в бурятском обществе осознавалась не-обходимость подготовки образованных бурят. С этой целью отбира-ли наиболее одаренных детей и посылали на учебу даже за границу.В литературе встречаются сообщения, что юный Жамцарано был сна-чала отправлен за знаниями в Пекин, но вскоре возвращен назад:сформировали новую группу для посылки в столицу империи Санкт-Петербург. В нее попал и Цыбен Жамцарано, которого из 5-го класса,т. е. до окончания училища, Агинская Степная дума направила научебу в частную гимназию П. А. Бадмаева, крещеного бурята, зани-мавшего довольно высокое положение в петербургском обществе. Од-нако в 1897 г. вместе с другими учениками-бурятами, не желавши-ми учиться Закону Божию, Жамцарано был отчислен из гимназии ивозвращен на родину^. Вполне вероятно, что в это время произо-шло знакомство Ц. Жамцарано с известным уже тогда востоковедомС. Ф.Ольденбургом. Академик В.М.Алексеев позднее вспоминал,что Сергей Федорович принял участие в судьбе двух бурят (Ц. Жам-царано и Б. Барадийна), «едва не попавших в миссионерские объ-ятия»^. Как можно предполагать, именно в результате этого случаяу Ц. Жамцарано произошел разрыв с семьей Бадмаевых, и в даль-нейшем их отношения были весьма напряженными и сыграли роко-вую роль в его судьбе.

Очевидно, юный Жамцарано выделялся своими способностямии жаждой к знаниям, поэтому уже в 1898 г. Агинская Степнаядума направила его в Иркутскую учительскую семинарию, где онбыл зачислен на единственную стипендию для бурят-буддистов.Успешно окончив в 1900 г. семинарию и получив преподаватель-ские права, он в течение двух последующих лет учительствовал вАгинском аймаке^.

Плодотворная учительская деятельность Ц. Жамцарано в Агин-ском приходском училище была замечена, и ему предложили поехатьна учебу в Санкт-Петербургский университет. Он принял это пред-ложение, поскольку оно вполне отвечало его стремлениям совершен-ствовать свои научные знания. 12 августа 1902 г. ему было выданоследующее свидетельство на бланке Агинской Степной думы:

«Общество Хори-бурят Агинского ведомства Читинского уездаЗабайкальской области, сознавая крайнюю нужду бурятского народав высшем образовании, в особенности в настоящее время, решилоотныне отправлять, по мере возможности, в Европейскую Россиюсвоих наиболее благонравных и способных молодых людей для по-ступления в высшие учебные заведения, дабы они своим образовани-ем и примером показали своим сородичам истинную пользу просве-щения и тем вселили в них твердое убеждение в необходимости об-

А. М. Решетов. Наука и политика в судьбе Ц. Ж. Жамцарано 7

разования. — Для каковой цели, на первых порах, общество выбираети отправляет из среды своей, как наиболее подходящего, инородцаШараитского рода Цыбена Жамцарано от роду 22 лет и получившегодомашнее образование.

В удостоверение всего вышеизложенного дано сие ему, Жамцара-нову, из Агинской Степной думы за подписью члена и приложениемказенной печати.

Заседатель Соктоев>Д71Имея на руках этот важный документ, Ц. Жамцарано прибыл в

столицу Российской империи в самом конце августа. Очевидно, цельприезда — поступление на учебу в высшее учебное заведение — былаопределена еще в родной Бурятии. Об этом свидетельствует следую-щий документ:

«Его Превосходительству Господину РекторуСанкт-Петербургского Университета

Хори-бурята Агинского ведомстваЗабайкальской областиЦыбен Жамцаранова

ПРОШЕНИЕ

Предоставляя при сем увольнительное свидетельство общества наполучение образования, покорно прошу Ваше Превосходительствозачислить меня вольным слушателем по юридическому факультетувверенного Вам Университета 1902 года 2 сентября.

Цыбен Жамцаранов»^.

Можно предполагать, что этот выбор — учиться на юридическомфакультете, стать образованным юристом — был определен не безучастия посылавшей его в Петербург Агинской Степной думы. Дей-ствительно, бурятское общество нуждалось в высококвалифициро-ванных знатоках юриспруденции и права, подготовленных из соб-ственной среды. Вопросы организации общественной жизни бурят, не-сомненно, волновали и Ц. Жамцарано: об этом свидетельствуетпубликуемое ниже в приложении его письмо С. Ф. Ольденбургу от21 июня 1903 т№ Однако, как личность незаурядная, остро чувствую-щая недостатки своего образования, Ц. Жамцарано в начале своеговторого года учебы в университете, 24 сентября 1903 г., подает новоепрошение ректору: «Желая слушать лекции по естественно-историчес-ким предметам, имею честь просить Ваше Превосходительство зачис-лить меня вольнослушателем по естественному разряду физико-мате-матического факультета на 1 семестр сего года»^101 На этом отделениив те годы преподавались такие предметы, как этнография, археология,антропология, но Ц. Жамцарано явное предпочтение отдавал этногра-фии, а потому 9 декабря 1904 г. подал ректору новое прошение о за-числении его вольнослушателем по естественному разряду физико-ма-тематического факультета на весеннее полугодие второго ^п1

«Orient». Вып. 2-3, 1998

С 1903 г. Ц. Жамцарано начал экспедиционную деятельность, еготакже увлекла общественная жизнь студенчества. В связи с необхо-димостью его поездок по стране канцелярия Санкт-Петербургскогоуниверситета 11 февраля 1904 г. обратилась в Читинское уездное по-лицейское управление с просьбой прислать бессрочный паспорт нажительство во всех городах и селах Российской империи вольнослу-шателю Санкт-Петербургского университета Ц. Жамцаранову^121 Од-нако 6 марта 1904 г. Читинское уездное полицейское управление от-ветило, что «бессрочная паспортная книжка вольнослушателю Уни-верситета Цыбену Жамцаранову выслана быть не может, так как он,Жамцаранов, происходит из инородцев, а бессрочная книжка выда-ется лицам привилегированного сословия»^.

Несмотря на такой отказ, Ц. Ж. Жамцарано продолжал много иупорно работать, совершенствовал свои знания, осваивая как воль-нослушатель все новые и новые научные дисциплины.

«Ректору Санкт-Петербургского университетабывшего вольнослушателя Ц. Жамцаранова

ПРОШЕНИЕ

Желая прослушать лекции по историческим и философским на-укам, сим имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительствопринять меня в число вольнослушателей историко-филологическогофакультета 1905 года 16 сентября.

Бурят Цыбен Жамцаранов»^].

«Ректору Санкт-Петербургского университетабывшего вольнослушателя Цыбена Жамцаранова

ПРОШЕНИЕЖелая продолжить свое образование, имею честь покорнейше про-

сить Ваше Превосходительство зачислить меня вольнослушателем вве-ренного Вам Университета по факультету восточных языков 1907 года19 января.

Бывший вольнослушатель Санкт-ПетербургскогоУниверситета Цыбен Жамцаранов»^ 51

И хотя, как хорошо известно, Ц. Жамцарано никакой конкретнойспециальности не получил и университет не окончил, он тем не менееполучил прочные и разнообразные знания. За годы жизни в Санкт-Петербурге у него образовался круг добрых знакомых из среды вос-токоведов: В. В. Радлов, С. Ф. Ольденбург, В. В. Бартольд, В.Л.Кот-вич, А. Д. Руднев, Г. И. Рамстедт, Л. Я. Штернберг, Д. А. Клеменц,С Е . Малов, Б.Я. Владимирцов... Можно думать, что близкие отно-шения между ними установились довольно быстро. В пользу тако-го предположения говорит, в частности, текст телеграммы, которуюЦ. Жамцарано и Б. Барадийн направили 20 октября 1904 г. из Цар-ского Села в Петербург С. Ф. Ольденбургу: «Приехали сегодня. Ос-тановились пока Пушкинской дом 3 квартира 14. С нами лама и

А. М. Решетов. Наука и политика в судьбе Ц.Ж. Жамцарано __9

молодой человек. Теперь заняты исканием комнат. Видели ФедораИпполитовича (Щербатского.— А. Р.). Надеемся видеть Вас утромв понедельник в Музее, если нам не удастся быть у Вас на квар-тире»^6!. Петербургские ученые привлекали молодого талантливогобурята к участию в научной работе. Так, С. Ф. Ольденбург, готовяальбом буддийской иконографии из коллекции П. Л. Шиллинга к из-данию, поручил Ц. Жамцарано и Б. Барадийну составление к немутибетского алфавитного индекса^. В период 1903-1909 гг. Ц.Жам-царано ежегодно ездил в командировки и экспедиции в Бурятию отИмператорской Академии наук, от Русского комитета для изученияСредней и Восточной Азии, Этнографического отдела Русского му-зея. В 1905 г. за работы по этнографии бурят Ц. Ж. Жамцарано, тог-да еще студент Санкт-Петербургского университета, по отделениюэтнографии Русского Географического общества был удостоен сереб-ряной медали^181 В 1907-1908 гг. он состоял лектором монгольскогоязыка на факультете восточных языков Петербургского университе-та. Общаясь с коллегами, Ц. Жамцарано и его земляк Б. Барадийнмного помогали им, бескорыстно делясь своими знаниями и матери-алами. Позднее А.Д.Руднев отмечал, что «получал от них множест-во сведений, оставшихся нам до сих пор неизвестными»^, учиты-вая их замечания уже в корректуре. В свою очередь русские восто-коведы оказывали им разнообразную помощь. В частности, тот жеА. Д. Руднев привлек Ц. Жамцарано к участию в престижном юби-лейном сборнике, посвященном 70-летию известного путешественни-ка, ученого и общественного деятеля Г. Н. Потанина. Такой же ха-рактер носили его отношения с С. Ф. Ольденбургом, Д. А. Клемен-цем, Ф. И. Щербатским и другими учеными. В 1908 г. совместно сА. Д. Рудневым Ц. Жамцарано издает «Образцы монгольской народ-ной литературы»^. Этот труд сразу же был замечен научной обще-ственностью и высоко оценен специалистами. Б. Я. Владимирцов от-кликнулся на это событие рецензией, в которой, в частности, отме-чал: «Благодаря самозабвенному труду Ц. Ж. Жамцарано в нашемраспоряжении находится уже очень значительное количество запи-сей эпической поэзии халхасцев, бурят и других монгольских племен(см. коллекции Ц. Ж. Жамцарано в Азиатском музее ИмператорскойАкадемии наук), и можно надеяться, что собрание это будет ещеувеличиваться»^.

В 1909-1910 гг. Ц. Ж. Жамцарано по заданию Русского комитетаработал в Южной Монголии, откуда привез значительный уникаль-ный лингвистический, фольклорный и этнографический материал онародах этого региона. 27 мая 1911 г. В. Л. Котвич сообщал в Русскийкомитет для изучения Средней и Восточной Азии: «По поручениюЦ.Жамцарано имею честь представить при сем в Русский комитет20 тетрадей (по прилагаемой при сем описи) лингвистических мате-риалов, собранных г. Жамцарано во время командировки в Восточ-ную и Южную Монголию в 1909-1910 гг. и касающихся чахар, халхи,

]0 «Orient». Вып. 2-3, 1998

ордосцев, кешихтенцев, халха дархан-бэйлэ, сунитов, абагасцев, уд-зумчинов, баргутов, и материалов по браку у монгольских племен>и231Эти материалы представляют и сегодня значительный интерес какдля лингвистов, так и для этнографов. В подтверждение этого позво-лю себе привести только небольшое свидетельство самого собирателяЦ. Жамцарано. «Благодаря тому обстоятельству, что отдельные хо-шуны состоят из представителей разных родов и племен (даже на-родностей, каковы монголы и уйгуры), чрезвычайно трудно провестирезкую грань не только между говорами, но даже между отдельныминаречиями. Так, напр[имер], чахары состоят из чахаров, баргутов,элэтов, минганов, хорчинцев и т.д., ордосцы — из джунгарцев, ча-харов, хангинцев (бурятский род), далатов, омонголившихся уйгурови т. д. К этому надо прибавить роль кочевой жизни и браков, след-ствием чего бывает нередко то, что в одной и той же семье существуетнесколько говоров. После этого не удивительно, что в говоре скре-щиваются всевозможные оттенки, уловимые лишь для специалистов,а в обычаях сохраняется большое разнообразие»^3!.

Значительное влияние на формирование этнографических инте-ресов Ц. Жамцарано оказал крупный ученый Д. А. Клеменц, возгла-вивший в то время Этнографический отдел Русского музея. В 1904-1905 гг. Ц. Жамцарано провел регистрацию тувинских этнографи-ческих коллекций (около 1000 предметов), собранных Ф. Я. Кономво время экспедиции в Туву в 1902-1903 rrJ24^ В 1905 г. он на сред-ства Этнографического отдела по заданию Музея собрал у агинскиххори-бурят в Читинском уезде Забайкальской области коллекцию в170 предметов по шаманизму, которую и сам зарегистрировал в ян-варе 1906 гД251 В апреле 1907 г. в Аларском ведомстве Иркутскойобласти он приобрел и передал в Музей шерстяной ковер^261 Тогдаже и там же он по поручению Этнографического отдела приобрели позднее зарегистрировал коллекции по ламаизму^ и бурятскомубыту и шаманизму^28]. Сотрудничая с Д. А. Клеменцем и став однимиз его близких помощников, Ц. Жамцарано помог Этнографическо-му отделу Русского музея приобрести материалы М. Н. Хангалова1291Этнографические предметы по бурятам и монголам он передавалтакже в Музей антропологии и этнографии имени Петра ВеликогоРА№3°1. Особую ценность представляет якутский женский пояс, ужетогда практически вышедший из употребления^1^.

Вес эти материалы — бесценное научное достояние. В крупнейшихэтнографических музеях страны — Музее антропологии и этногра-фии имени Петра Великого РАН и Российском Этнографическом му-зее до сих пор бережно хранятся вещественные памятники культурымонгольских народов, собранные и привезенные в Петербург Ц. Жам-царано. Ценность его этнографических коллекций исключительно ве-лика, что в значительной мере объясняется монографичностью егосборов. Так, например, именно Ц. Жамцарано является первым соби-рателем цельных коллекций по религиозным культам у бурят. Особо

А. М. Решетов. Наука и политика в судьбе Ц.Ж.Жамцарано И

выделяется его богатая коллекция по онгонам, часть ее он лично опи-сал, а материал ее был положен им в основу статьи, специально по-священной этому культур.

Русские востоковеды, отправляя Ц. Жамцарано в экспедиции, ста-вили перед ним конкретные задачи, учили методике полевой работы.Так, академик С. Ф. Ольденбург, сообщая Русскому комитету о ра-боте Ц. Жамцарано, писал, что, приехав в Ургу, он должен собратьтам у монголов образцы народной монгольской словесности и вестидневник, обращая внимание на факты этнографического характера.Поездка 1903 г. приучила его к ведению дневника и к собираниюпесен, сказок и т.д. По совету востоковедов он записывал все, чтопредставляло интерес для науки. Так, он записал краткий очерк пу-тешествия одного монаха по Тибету и Непалу^.

Оценивая годы, проведенные в Петербурге, в том числе в универ-ситете, Ц. Жамцарано с благодарностью напишет позднее такие сло-ва: «... Будучи вместе с Б. Б. Барадийным в С.-Петербургском универ-ситете, под благотворным влиянием таких лиц, как С. Ф. Ольденбург,Д. А. Клеменц, А.Д.Руднев, Вл.Л.Котвич и др., я получил возмож-ность отдаться своему любимому делу спасения памятников народ-ного творчества бурят»!34). Из каждой командировки и экспедиции онпривозил ценные рукописи, которые поступали в Азиатский музей(3ЯВ архивном фонде Санкт-Петербургского филиала Института восто-коведения РАН и в настоящее время хранятся рукописные материа-лы Ц. Жамцарано, собранные у разных монгольских народов в 1903—1912 ггД36! По подсчетам специалистов, им собрано огромное коли-чество фольклорных текстов разных жанров более чем на десятимонгольских языках и наречиях (общим объемом примерно в 150 пе-чатных листов)^. Как справедливо утверждал А.Д.Руднев, лучшедругих знавший ценность и количество собранных Ц. Жамцарано ма-териалов, ему во время неоднократных поездок к разным монголь-ским народам «удалось собрать такое изумительное количество текс-тов, какое не собрал, кажется, ни один собиратель ни у одного другогонарода. Знаменитые собиратели эпоса в других странах имели всегдамногих помощников, которые своими сборами приходили на помощьэнергичным и деятельным инициаторам сборов ... Ц.Ж.Жамцараносам собрал львиную долю тех сборов, которые теперь Академия на-чала издавать, он и сейчас продолжает свои сборы, записывая были-ны, то у себя дома в бурятских степях, то в Халхе»[381 Даже сегоднякажется невероятным, что все это богатство собрал и обработал одинчеловек. Здесь и материалы, собранные у бурят, халха, ордосцев, ке-шихтенов, сунитов, абага, удзумчинов, барга, горлосов..., дневники,переводы памятников бурятского права, материалы по шаманству,культу Чингисхана, традиционным верованиям, буддизму, народноймедицине, астрологии, здесь есть статьи, фрагменты статей, заметки,переводы, рабочие тетради... Высоко и точно оценил труд Ц. Ж. Жам-царано Б. Я. Владимирцов: «В полной мере бурятский героический

12 «Orient». Вып. 2-3, 1998

эпос открылся только тогда, когда приступил к собиранию и изуче-нию Ц. Ж. Жамцарано»*391

Собирание и изучение фольклора народов евразийских степей спо-собствовали более глубокому и всестороннему пониманию процессовразвития мировой культуры. В науку был введен колоссальный ра-нее неизвестный фольклорный материал, заставивший по-новомувзглянуть на жизнь и творчество скотоводческих народов, которымпрежде отказывали в способности создавать самобытные поэтическиепроизведения. Даже такой выдающийся знаток монгольского быта икультуры, как А. М. Позднеев, считал, что у современных монголовнет своего эпоса. О значении собирательской деятельности Ц. Жам-царано выразительно написал известный сибирский историк и этно-граф Н. Н. Козьмин: «Огромные собрания эпоса, произведений т[ак]Называемого] народного творчества турецких и монгольских народ-ностей, составленные Радловым, Катановым, Жамцарано, Барадий-ным и др., разрушили начисто тот научно-литературный предрас-судок, согласно которому туземцы были погружены в умственную инравственную спячку и были лишены творческих сил. Пред взоромевропейских ученых вскрылась колоссальная работа поэтическоготворчества и картины вековых дум над национальным прошлым инародными судьбами»^.

Вернувшись в Санкт-Петербург после успешной экспедиции 1909—1910 гг., Ц. Жамцарано работал научным сотрудником Этнографи-ческого отдела Русского музея и одновременно преподавал монголь-ский язык в Практической Восточной академии, где в те годы со-трудничали многие выдающиеся русские востоковеды^. Находясь всеверной столице в периоды между экспедициями, он также прини-мал участие в работе различных научных обществ и учреждений:Императорского Русского Географического общества, Восточногоотделения Русского Археологического общества, Азиатского музея,Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого РАН идрД42^ В разные годы появлялись одна за другой и публикации: «Сле-ды шаманства у агинских бурят Забайкальской области», «Краткийотчет о поездке к бурятам с научной целью по поручению РусскогоКомитета», «Онгоны агинских бурят», «Поездка в Южную Монго-лию в 1909-1910 гг.»1431 В научных статьях он обращался мыслямик судьбам своего народа, пытаясь понять причины тяжелого, бедст-венного положения его: «Тьма царит в степи. И эта тьма, это неве-жество, эта беспомощность в степи поддерживаются неблагоприят-ными условиями. До сих пор у бурят нет ни одной образователь-ной школы, доступной массе, школы, где бы знания передавалисьбы на родном языке ... И, может быть, еще долго буряты будутлечить своих больных посредством кровавых жертвоприношений,культа онгонов, шаманских камланий, ламских дорогостоящих гу-румов, отчитываний священных книг, подаяний в дацаны и ламами *44!

AM. Решетов. Наука и политика в судьбе Ц. Ж . Жамцарано КЗ

В первое десятилетие XX в. активно развивалась также общест-венная деятельность Ц. Жамцарано^45!. В эти годы он объехал прак-тически почти все районы расселения бурят в России, посетил многиеместа во Внутренней и Внешней Монголии. Он хорошо был знакомс настроениями различных слоев монголов, прежде всего ряда бурят-ских лидеров. Он также знал об их попытках «объединить все группыбурятского населения Забайкальской области и Иркутской губерниина почве угнетенного духовно-правового и экономического положе-ния, развивать правосознание и самосознание массы до общечелове-ческих принципов, поддерживать и способствовать развитию суще-ствующих коммунистических начал, все более и более расширяя полеих деятельности»^. Он также знал, что эти настроения разделяетосновная масса бурятского народа, за исключением немногих родо-начальников. Он понимал, что «буряты добиваются быть полноправ-ными гражданами и, как таковые, участвовать в политической жизнистраны вместе с другими народностями; а как национальность — тре-буют права на культурное самоопределение»^.

В русле поисков сохранения самобытности и развития традици-онной бурятской культуры, поддержания бурятского национальногосамосознания следует рассматривать деятельность Ц. Жамцарано посозданию Союза учителей и деятелей народного образования «Бурятзоной туг» («Знамя бурятского народа»). Мысль о необходимоститакого Союза, что называется, витала в воздухе, неоднократно вы-сказывалась бурятскими учителями. Ц. Жамцарано чутко уловил этупотребность времени. Его заслуга состоит в том, что он ускорил осно-вание, организацию Союза[481 Основным оппонентом его был извест-ный бурятский ученый М. Н. Богданов, который считал, что былобы хорошо, если бы на деле осуществились идеи о возрождении бу-рятского языка, о создании бурятской литературы, науки и культуры,но «буряты проспали свое время, что теперь ушло уже время изо-лированных национальных групп, миновала эпоха натурального хо-зяйства»^. Вместе с тем он признавал необходимость в опытномпорядке создать для бурят алфавит общеевропейского типа для пер-воначального обучения детей и распространения среди народа эле-ментарных знаний. Союз учителей и деятелей народного образо-вания, по мысли Ц. Жамцарано, ставил перед собой кардинальныецели: «1) способствовать национальному возрождению бурят; 2) спо-собствовать просвещению бурят в широком смысле слова; 3) нацио-нализировать школу и 4) добиться национального самоуправления иавтономии (в смысле объединенного всебурятского демократическогосамоуправления»)^. Ц. Жамцарано обосновывал необходимость от-мены насильственного насаждения христианства в бурятских школахи замены его буддизмом. В буддизме он видел национальную рели-гию, а потому ратовал за его повсеместное распространение и иско-ренение шаманизма. Он рассматривал буддизм как часть националь-ной культуры, а потому считал его главной силой, способной про-

]4 «Orient». Вып. 2-3, 1998

тивостоять ассимиляции бурят, угрозе потерять национальную куль-туру, национальную самобытность.

В свое время в соответствии с принятыми установками в советскойисторической литературе выдвижение таких лозунгов, как сохранениеи возрождение национальной культуры, борьба за национально-куль-турную автономию, рассматривалось как проявление идеологии ку-лачества и буржуазной интеллигенции^51!. Ц. Жамцарано обвинили впропаганде религии, хотя на самом деле он выступал за развитие бу-рятской культуры и просвещения. Его также упрекали в стремлениипротивопоставить одну национальную культуру другой, оградить бу-рятские традиции от инонационального влияния, навечно утвердитьспецифику бурятского патриархального уклада степной жизни и т. д.Сегодня мы понимаем, как несправедливо было тогда резко крити-ковать платформу культурного развития бурятского народа, разра-ботанную в публицистических выступлениях Ц. Жамцарано противвсевозрастающей принудительной христианизации бурят, обвинятьего в зашоренном национализме, равно как и отрицать его заслу-ги в деле просвещения бурятского народа. Своими публикациями онстремился обратить внимание широкой общественности на бурят-ский народ, особенности его хозяйственно-экономического и духов-но-правового быта, стремился познакомить русского читателя с взгля-дами самих бурят на устройство их жизни в ближайшем будущем.При этом он исходил из убеждения, что его народ, несмотря на мало-численность, имеет право сохранять и развивать свою национальнуюкультуру, включая язык и буддийскую религию. Он не был против-ником реформ, но отстаивал право бурят, как и любого другого на-рода, на свой путь развития в составе России. При этом он был че-ловеком также и русской культуры, уже тогда внесшим весомый вкладв дело культурного взаимопонимания русского и бурятского народов.Ц. Жамцарано со всей определенностью еще в 1905 г. писал, что «...небыло исторической, экономической, национальной или иной серьез-ной вражды между бурятами и русскими...»^ В 1907 г. он вместе сЕ. Д. Пахоруковым и И. И. Серебренниковым от имени проживающихв Петербурге сибиряков обратился с открытым письмом в редакциюстоличного журнала «Сибирские вопросы» к редакторам и издате-лям сибирских газет присылать в Императорскую Публичную библи-отеку хотя бы по одному экземпляру редактируемых и издаваемыхими газет для ознакомления русской общественности с насущнымипроблемами Сибири как района, обладающего своей спецификой. Навсей дискуссии между Ц. Ж. Жамцарано и М. Н. Богдановым, несо-мненно, лежит печать времени: излишнего, больше внешнего, проти-востояния. К сожалению, любой политизированный подход и сегоднявсе еще не дает возможности специалистам, занимающимся историейбурятского народа конца Х1^ — начала XX вв., спокойно, объектив-но, без передержек рассмотре т ь позиции разных групп бурятской ин-теллигенции и отдельных лй ч н о с тей в вопросах возрождения бурят-

А. М. Решетов. Наука и политика в судьбе Ц.Ж. Жамцарано 15

ской национальной культуры, строительства национально-культур-ной автономии.

Как известно, до 1917 г. Ц. Жамцарано активно выступал в прес-се по этим проблемам. Достаточно назвать заголовки его статей:«О том, как развивалось самосознание и правосознание сибирскихинородцев-бурят», «О правосознании бурят (К предстоящим рефор-мам)», «Буряты и освободительное движение», «Народническое дви-жение бурят и его критик» и др., чтобы понять его видную роль внационально-освободительном движении бурят и монголов в первойчетверти XX в., хотя его идеи продолжали волновать умы бурятскойобщественности и в дальнейшем.

Однако неверно было бы сводить общественную деятельностьЦ. Жамцарано только к созданию «Бурят зоной туг» и выступлениямв таких изданиях, как «Право» и «Сибирские вопросы». Можно сбольшой долей вероятности предполагать, что он вел активную об-щественную деятельность и во время пребывания в Санкт-Петербур-ге. В подтверждение этого говорит тот факт, что в 1911 г. Ц. Ж. Жам-царано был арестован за участие в студенческой забастовке и высланиз Петербурга по подозрению в участии в революционном движениибез права проживания в больших городах Российской империи^53!.

В этот период в личной жизни Ц. Ж. Жамцарано произошло важ-ное событие: он познакомился с молодой, талантливой буряткой Вар-варой Вампиловой. Родилась она в Алари Балаганского уезда Иркут-ской губернии в 1888 г. Маленькая Дулгар (так звали ее по-бурятскив детстве) получила домашнее воспитание, однако вопреки воле ро-дителей и втайне от них посещала начальную школу, самостоятельноизучала русский язык. Когда ей исполнилось семнадцать лет, ее вы-дали замуж за двенадцатилетнего мальчика, и по обычаю она вынуж-дена была переехать к мужу. Но, восстав против традиций патриар-хального брака, она вскоре ушла из дома мужа и занялась самооб-разованием. После окончания в 1907 г. Центральной фельдшерскойшколы в Иркутске юная Варвара Вампилова в течение трех лет ра-ботала среди бедноты в Are (Забайкалье) акушеркой, где ее авторитетбыл исключительно высок. В знак признания ее заслуг Агинское иЦугольское инородческие общества на соединенном цуглане решилив течение трех лет обеспечивать ее стипендией по 420 руб. в год, стем чтобы она усовершенствовала свои познания в европейской ме-дицине. В 1911-1913 гг. она в Санкт-Петербурге слушала лекции поакушерству, изучала педагогику на Высших курсах Лесгафта и на кур-сах Императорского Повивально-гинекологического института (зна-менитой клинике проф. Отто). Она занималась также изучением бу-рятской народной медицины, собрала ценный материал по этой теме,который передала в студенческую сибирскую экскурсионную комис-сию при Обществе изучения Сибири и улучшения ее быта. Там же, вэтнографической секции, она выступала с рефератами по интересую-щей ее теме. Посильную помощь она оказывала столичным монголо-

\в «Orient». Вып. 2-3, 1998

ведам. Весной 1913 г. с ее голоса А.Д.Руднев, изучавший музыкаль-ную этнографию и работавший по этой проблеме в Русском Геогра-фическом обществе, записал на фонографе 36 бурятских мелодий (пе-сен). Ученый позднее так сказал о ней: «Это был человек необычай-но интеллигентный, прекрасный товарищ, всей душой предававшийсяинтересам своей родины и своего народа, болевший душою за егонужды»[541 Именно поэтому уже в 1913 г. она вернулась в Забайкалье,в Цугольское ведомство. Там она опять много работала и заслужилагорячую признательность всех слоев населения. В этот период она ивышла замуж за Цыбена Жамцарано. Безусловно, помимо сильногочувства взаимной любви, молодых людей связывали и общие интере-сы служения народу. Когда в конце 1914 г. в Урге вспыхнула эпидемиясыпного тифа, она без колебаний отправилась туда и самоотверженнооказывала помощь в борьбе со страшным недугом. Но трагедии из-бежать не удалось: она заразилась и 29 ноября (12 декабря) умерла.Всего 26 лет суждено ей было прожить на свете, но о себе она оста-вила светлую память. В некрологе отмечалось: «Бурятка по рожде-нию, В. В. Вампилова одна из первых женщин этого народа выбиласьна путь европейского образования и, успев достигнуть значительныхрезультатов, несла приобретенные ею знания на пользу своего народа,работая в качестве акушерки, причем работать и жить ей приходилосьзачастую в неимоверно тяжелых условиях. О себе она никогда не ду-мала и, несмотря ни на какие жизненные невзгоды, всегда была бод-рой и жизнерадостной. Своим умом и удивительно теплым, отзывчи-вым характером Варвара Владимировна привлекала всех, приходив-ших с нею в соприкосновение»£551

Всего год В. В. Вампилова была супругой Ц. Жамцарано, оставивглубокий и яркий след в его душе: он долго не мог забыть ее. В этовремя Ц. Ж. Жамцарано уже жил в Урге, где и поселился после вы-сылки из столицы. Развернувшееся в Китае после свержения Цинскойманьчжурской династии движение за независимость нуждалось в ква-лифицированных кадрах. Из Бурятии пригласили ряд видных пред-ставителей интеллигенции, среди них был и Ц. Ж. Жамцарано. В 1911-1917 гг. Ц. Ж. Жамцарано работал в столице Внешней Монголииг. Урге преподавателем первой светской школы и переводчиком приМонгольском Министерстве иностранных делМ. Очевидно, по реко-мендации русских востоковедов в том году он совершил экспедици-онную поездку к тунгусам (хамниганам), жившим в верховьях рекиОнон. В телеграмме в канцелярию Министерства финансов на имяВ. Л. Котвича он просит выслать пособие в связи с этой поездкой^.Надо признать, что монгольские хамниганы до сих пор остаются сла-боисследованной группой. Поэтому поездка Ц. Жамцарано, естест-венно, привлекла внимание научной общественности.

В 1912 г. он принял участие под руководством В. Л. Котвича вархеологической экспедиции в долину реки Орхон в Хара-Балгасун,предпринятой при содействии Русского комитета и Санкт-Петербург-

А. М. Решетов. Наука и политика в судьбе Ц. Ж. Жамцарано 17

ского университета для продолжения начатых прежними исследова-телями раскопок^. Через В. Л.Котвича Ц. Жамцарано поддерживалтесную постоянную связь с петербургской наукой, Котвич следил запубликацией отчетов Жамцарано и посылал ему оттиски после ихпубликации в «Известиях Русского Комитета», а в Азиатский музейчерез него же шли от Ц. Жамцарано монгольские книги и рукопи-с и ^ , которые высоко оценивались специалистами, о чем свидетель-ствует благодарность акад. С. Ф. Ольденбурга от имени Музея^.

Следует подчеркнуть близкую связь, которая существовала всег-да, на протяжении всего знакомства, между этими двумя выдающи-мися учеными. С. Ф. Ольденбург нередко обращался с вопросами кЦ. Жамцарано и обязательно получал от него полные ответы. «На-конец-то, Сергей Федорович, получились портреты хана и хатуны —Алтан хан туметский и Лапук тайху. Местное предание гласит, чтопортреты писались с натуры, в эпоху принятия буддизма и пригла-шения Далай-ламы II. Каждый портрет имеет по сумэ, которые на-ходились позади главного храма Алтан хана. Время XVI в. Алтанхан переписывался с Москвой»^. Все, что могло интересовать СергеяФедоровича, он старался довести до его сведения. Так, в письме Б. Ба-радийну из Троицкосавска 16 февраля 1915 г. он описал свои впечат-ления от буддийского монастыря, расположенного к западу от Да-Туна, близ Хухо-Хото, вырубленного в скалах, из того же скальногокамня были вырублены и статуи. «При храме есть китайские хешаны,народ смиренный. Посещает много богомольцев, даже наши бурят-ские ламы. Этот замечательный монастырь-храм называется Юнга-Майдри. Георгий Николаевич Гомбоев заинтересовался историейэтого монастыря. Оказалось, что он был построен уйгурским илитюркским племенем Туба, переселившимся на юг, к Великой стене.Этот Туба получил на новом месте название Северный Вэй. Храм-монастырь строили в течение царствования семи правителей — около100 лет. Начали строить в IV в. Р. X. Так как Гомбоев весьма начитани китайский литературный и письменный язык знает, как родной,потом человек очень порядочный и интеллигентный, то к его сооб-щению нужно относиться с верой.

Мне казалось, что этот самый Юнга-Майдри может заинтересо-вать Сергея Федоровича, так как буддизм Туркестанский, перенятыйплеменем Туба [Тоба], переименованный в Китае в Северный Вэй,мог найти свое выражение в этом храме-монастыре...>№

Работая в Монголии, Ц. Жамцарано встречался с известным рус-ским востоковедом и дипломатом, бывшим тогда российским упол-номоченным в Урге, И. Я. Коростовцом. Практические советы и со-действие последнего немало помогали Ц. Жамцарано в его активнойдеятельности.

Значительной заслугой Ц. Жамцарано в период его работы в Ав-тономной Монголии, помимо создания первой светской школы, яв-ляется основание при содействии Российской Академии наук двух не-

]8 «Orient». Вып. 2-3, 1998

больших типографий европейского типа с монгольским шрифтом (од-на — для нужд монгольского правительства, другая — при русскомконсульстве), а также издание на средства русского дипломатическо-го агентства первой монгольской общественно-политической ежене-дельной газеты «Нэйслэл хуриену сонин бичиг» {мот. «Столичнаягазета») и общественно-литературно-научного журнала «Шинэ толихэмээху бичиг» (монг. «Новое зерцало»). Как редактор он возглавилиздание этих двух важных печатных изданий, сыгравших видную рольв жизни Монголии, пропагандируя идеи политического, культурногои экономического возрождения и независимости, а также новейшиенаучные достижения того времени. Литературно-научные материалыиздавались также отдельными брошюрами на монгольском языке^631Ц. Жамцарано заметно выделялся в Урге среди лиц, хорошо знакомыхс ситуацией в Монголии периода 1911-1917 гг. Один из тонких на-блюдатели и знатоков тогдашней Монголии М. Воллосович называлсреди них и Жамцарано, так характеризуя его: «Совещательный со-трудник монгольского правительства, заведующий просвещением, ре-дактор, писатель, издатель»^641

Однако, как ни была активна деятельность Ц. Жамцарано в авто-номной Монголии, он всегда внимательно следил за развитием собы-тий в родной Бурятии, поэтому вскоре после февральской революции1917 г. в России и в связи с менявшимися условиями работы в Монго-лии он вернулся на родину, где его также не забывали. Вопрос о том,когда прервались связи Ц. Жамцарано с Ургой, по-моему, остаетсяоткрытым. Представляется вероятным, что он полностью сосредото-чился на работе в Бурятии после того, как китайские гэмины в 1918 г.покончили с монгольской автономией и установили там свой режим.На первом совещании, созванном в Чите группой бурятских общест-венных деятелей после февральской революции, Ц. Жамцарано былприглашен в созданный здесь Временный организационный комитет.С лета 1917 г. он уже в основном в Бурятии и сразу же включается вработу Восточно-Сибирского краевого съезда представителей испол-нительных комитетов общественных организаций. На выборах еговыдвинули кандидатом в депутаты Учредительного собрания от бу-рятского населения Забайкальской области. В 1917 г. он вступил впартию левых эсеров (фракция «народников-коммунистов»), являлсяактивным деятелем как бурятского движения (на IV общебурятскомсъезде в Верхнеудинске он был избран председателем Центральногонационального комитета, оставаясь в этой должности с декабря 1917 г.по конец марта 1918 г.), так и регионального (на III съезде представи-телей крестьян, рабочих, казаков и бурят Забайкальской области вЧите в апреле 1918 г. он был избран членом областного исполнитель-ного комитета Советов и комиссаром по национальным делам).

Складывается впечатление, что в общем Ц. Жамцарано лояльнопринял советскую власть, сотрудничал с нею: его привлекали ее идеио праве наций на самоопределение. Вместе с тем у него было свое

А. М. Решетов. Наука и политика в судьбе Ц. Ж. Жамцарано 19

видение решения национального вопроса в Забайкалье: он выступалза разрешение вопроса о национальной территории бурят при унич-тожении чересполосицы, за национально-культурную автономию бу-рят и т. д. Такие действия Ц. Жамцарано объясняются его пониманиемпринципов решения национального вопроса в контексте своего вре-мени. Очевидно, его действия воспринимались разными деятелями бу-рятского движения неоднозначно. Этим можно объяснить предложе-ние Б. Барадийна в сентябре 1918 г. отметить заслуги Ц. Жамцарано,«выразить благодарность за самоотверженную деятельность по отс-таиванию национального самоуправления от покушений Советскойвласти>Д651 Ц. Жамцарано явно волновали и вопросы общемонголь-ского единства. Но при всем этом он не принял приглашений участ-вовать в панмонгольском движении, которое инспирировалось тогдаяпонскими деятелями, хотя получил лестное приглашение занять постминистра иностранных дел. Несмотря на все усложнявшийся характеротношений с советской властью и даже, по некоторым сведениям, нанеобходимость временно уйти в подполье, он не пошел против новогопорядка. Очевидно, его «полевению» способствовал период колчаков-щины — с этим режимом он политически не сотрудничал, сосредо-точившись на работе в Иркутском университете. Здесь ему пригодилсяопыт, приобретенный за время работы в Санкт-Петербургском уни-верситете. В Иркутске у него проявился интерес к праву. Возможно,что формирование этого научного направления в его деятельностипроизошло под влиянием исследователя права профессора В. А. Ряза-новского. Известны работы Ц. Жамцарано по обычному праву буряти монголов, выполненные совместно с А. Н. Туруновым, а также пере-воды памятников по этой проблеме на русский язык, которые в даль-нейшем были широко использованы в работах проф. В. А. Рязанов-ского^66!.

Однако и в короткий иркутский период жизни (1919-1921 гг.)Ц. Жамцарано, как и в петербургский, не стал просто кабинетнымученым, которого интересовали только научные проблемы. Он вни-мательно следил за развитием ситуации в стране, в монгольском мире.Как позднее вспоминал сам Ц. Жамцарано, в 1920 г. он был коман-дирован Дальневосточным секретариатом Коминтерна в Монголию,тогда находившуюся под властью китайцев^67!. В том же 1920 г. онпринял участие в различных совещаниях с монгольскими деятелямив Иркутске, Верхнеудинске, Кяхте и Маймачене. Привлеченный Даль-невосточным секретариатом Коминтерна в Иркутске, Ц. Жамцараноучаствовал в подготовке Первого съезда Монгольской Народной пар-тии, состоявшегося в Кяхте в марте 1921 г., был автором «Кяхтинскойполитической платформы» (присяги) партии, выполнявшей роль ееустава и программы. После победы народной революции в Монголиив июле 1921 г. Ц. Жамцарано вскоре возвратился в Ургу.

Пребывание Ц. Ж. Жамцарано в Монголии в 1921-1932 гг. — важ-ный и насыщенный драматическими событиями период в его жизни.

20 «Orient». Вып. 2-3, 1998

Он был включен в состав первого правительства новой власти вдолжности товарища министра внутренних дел. Дело в том, что до1924 г. в составе этого министерства находился департамент народ-ного просвещения, работой которого он руководил. Уже в 1921 г.по совету С. Ф. Ольденбурга Жамцарано создает Учком — Монголь-ский Ученый комитет, предшественник Академии наук Монголии,сыгравший исключительно важную роль в становлении и развитиисовременной науки в стране. Как отмечал В. Л. Котвич, «душою ко-митета является Ц. Жамцарано»^. При Учкоме была основана Госу-дарственная библиотека, первоначально насчитывавшая около двухтысяч томов, а в 1934 г.— уже свыше 90 тысяч^. Много потребо-валось сил, чтобы собрать редкие книги и рукописи. Так, после дол-гих поисков, наконец, в Южной Монголии был найден Данджур в од-ном сумэ неподалеку от г. Калган. Летом 1925 г. его перевезли вУргу и передали в библиотеку Учкома^. В 1924 г. был открыт Крае-вед