rgsu.net › netcat_files › multifile › 5219 › SP_5_2015_V...ССОЦИАЛЬНАЯ...

З А П И С К И№ 5 (93)2011

МОСКВА

Р О С С И Й С К О Г ОГ О С У Д А Р С Т В Е Н Н О Г ОС О Ц И А Л Ь Н О Г ОУ Н И В Е Р С И Т Е Т А

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА

И С О Ц И О Л О Г И Я

№ 5 (112) № 5 (112)

20152015

Том 14Том 14

С О Д Е Р Ж А Н И ЕСОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И С О Ц И О Л О Г И ЯИ С О Ц И О Л О Г И Я

Том 14 № 5 (112) 2015Том 14 № 5 (112) 2015

ISSN 2071-3665

Решением Президиума ВАК Министерства образования и науки

Российской Федерации журнал «Социальная политика и социология»

включен в перечень рецензируемых научных изданий, рекомендуемых для публикации научных работ, отражающих основные научные

результаты диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук и на

соискание ученой степени доктора наук

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5

Журнал включен в систему

РИНЦ и доступен на сайте:

www.elibrary.ru

ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОРЮдина Т.Н.

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ГЛАВНОГО РЕДАКТОРАБондалетов В.В.

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯАвцинова Г.И.Бобков В.Н.Генов Н. (Республика Словения)

Дмитриев А.В.Долгорукова И.В.Дювель Ф. (Соединенное Королевство

Великобритании и Северной Ирландии)

Иванов В.Н.Калашников С.В.Каурова О.В.Кириллов А.В.Коробков А. (Соединенные Штаты

Америки)

Кравченко С.А.Крюкова Е.М.Кузьменко Г.Н.Куропятник А.И.Латфулин Г.Р.Ли Шень Минь (Китайская Народная

Республика)

Мелех А. (Венгрия)

Молодикова И. (Венгрия)

Носкова А.В.Осадчая Г.И.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НАУКИ

Г.И. Андрющенко, Е.В. ПотехинаG.I. Andryushchenko, E.V. PotekhinaЭкономические предпосылки развития

рынка услуг здравоохранения

в Российской Федерации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

Economic Preconditions of Development

of the Market of Services Health

in the Russian Federation . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

Г.И. Андрющенко, К.А. АндикаеваG.I. Andryushchenko, K.A. AndikaevaЭкономические основы концепции социальной

ответственности в сфере услуг . . . . . . . . . . . . . . . . .15

Economic Foundations of the Concept

of Social Responsibility in Services . . . . . . . . . . . . . . . .15

И.И. Глущенко, О.В. КауроваI.I. Glushchenko, O.V. KaurovaЗадача оптимизации расходов

на персонал организации как часть

экономики труда. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .26

Problem of Optimization of Expenses

on the Personnel of the Organization

As Part of Economy of Work . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .26

И.И. Глущенко, П.В. Солодуха, Л.В. ВасюткинаI.I. Glushchenko, P.V. Solodukha, L.V. VasyutkinaЭкономика труда: методические аспекты

использования бестарифной системы

оплаты труда в сфере инноваций . . . . . . . . . . . . . . .38

Work Economy: Methodical Aspects of Use

of Tariffless System of Compensation

in the Sphere of Innovations . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .38

И.Ю. ИльинаI.Yu. IlinaПрофессиональный рынок труда

и безработица преподавателей вузов

в современной России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .45

The Professional Labor Market and

Unemployment Teachers of Higher Education

Institutions in Modern Russia . . . . . . . . . . . . . . . . . . .45

Е.М. Крюкова, Е.Е. НахратоваE.M. Kryukova, E.E. NakhratovaЦенностный подход в изучении спроса

и формировании цен при продаже услуг . . . . . . . . .53

Value Approach in the Study of the Demand

and Setting Prices

in the Sale of Services . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .53

Петросян В.А.Погосян Г.А. (Республика Армения)

Робертс К. (Соединенное Королевство

Великобритании и Северной Ирландии)

Старовойтова Л.И.Сурмин Ю.П. (Украина)

Тощенко Ж.Т.Фролова Е.В.Шахотько Л.П. (Республика Беларусь)

ОТВЕТСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ

Крюкова Е.М.

НАД НОМЕРОМ РАБОТАЛИ

Заведующий сектором научных изданий

С.А. Поветкин

Эксперт I категории

Н.Е. Папкова

Главный редактор отдела оперативной

полиграфии

Н.В. Багрова

Корректор

М.А. Панкратов

Технический редактор

Т.А. Пробылова

Компьютерная верстка и художествен-

ное оформление

Т.А. Пробыловой

Наш адрес: 129226, Москва, ул. В. Пика,

дом 4, корп. 2, каб. 410, 412.

Контактные телефоны: (495) 255-67-67

(доб. 17-63, 17-71, 17-80).

http://rgsu.net/about/science/publishing/magazine/E-mail: [email protected]

Материалы публикуются в авторской

редакции. Авторы опубликованных ма-

териалов несут ответственность за

подбор и точность приведенных фактов,

цитат, собственных имен, статистиче-

ских данных и прочих сведений. Мнение

редакции может не совпадать с мнением

авторов статей.

Перепечатка материалов и использова-

ние их в любой форме, в том числе и в

электронных СМИ, возможны только с

письменного разрешения редакции.

Возрастное ограничение: 16+

© Российский государственный социальный университет

Е.М. Крюкова, Т.М. Баранова, Е.Е. КоноваловаE.M. Kryukova, T.M. Baranova, E.E. KonovalovаФакторы развития туристской

индустрии в современных условиях:

проблемы подготовки квалифицированных

специалистов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .61

Factors of Development of Tourism Industry

in Modern Conditions: Problems of Training

of Qualified Specialists . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .61

А.Н. МалолеткоA.N. MaloletkoПодходы к созданию национального

индекса государственно-частного

партнерства, муниципально-частного

партнерства в сфере услуг. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 71

Approaches to the Creation of

National Index of Public-Private

Partnership, Municipal-Private

Partnership in Services . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .71

Л.В. Матраева, С.Г. ЕрохинL.V. Matraeva, S.G. ErokhinОсобенности формирования международного

рынка труда в условиях активизации процессов

миграции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .83

Features of Formation of International

Labor Market with the Intensifying

Migration Processes . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .83

Н.Б. Починок, Е.В. Потехина, Г.И. АндрющенкоN.B. Pochinok, E.V. Potekhina, G.I. AndryushchenkoЭкономические методы и критерии

обоснования эффективности

образовательных услуг . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .92

Economic Methods and Criteria Assessment

of the Efficiency of Educational Services. . . . . . . . . . . .92

Н.Б. Починок, М.В. ВиноградоваN.B. Pochinok, M.V. VinogradovaСтруктурные сдвиги в сфере услуг:

социально-экономический аспект . . . . . . . . . . . . .102

Structural Shifts in the Service Sector:

a Socio-Economic Aspect . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .102

В.Д. РудневV.D. RudnevНовые тенденции воспроизводства

рабочей силы в России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .114

New Trends of Labor Force

Reproduction in Russia . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .114

4

В.Д. Руднев, П.В. Солодуха, Т.М. ШпилинаV.D. Rudnev, P.V. Solodukha, T.M. ShpilinaФормализация занятости в сфере сетевого

маркетинга как способ оздоровления российского рынка труда . . . . . . . . . . . . . . . . . . 124

Formalization of Employment in the Field of Network Marketing As a

Way of Healing the Russian Labor Market . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 124

В.Д. Руднев, Т.М. ШпилинаV.D. Rudnev, T.M. ShpilinaСоциально-экономические проблемы безработицы и нерациональной

занятости в России . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 134

Socio-Economic Problems of Unemployment and Unsustainable Employment in Russia . . . . . 134

М.В. СавинаM.V. SavinaРоссийский рынок труда: реакция на кризис . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 142

The Russian Labor Market: the Response to the Crisis . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 142

В.И. ТиняковаV.I. TinyakovaОбоснование выбора региона присутствия розничной торговой сети

на базе комплекса экономико-математических моделей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 150

Rationale for the Presence of the Region’s Retail Network on the Base of

Complex of Economic-Mathematical Models . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 150

А.В. Черновалов, П.В. СолодухаA.V. Chernovalov, P.V. SolodukhaПроблемы повышения эффективности хозяйствования и трудовых

отношений в сферах услуг Союзного государства. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 161

Problems of Increase of Efficiency of Management and Labor Relations

in the Spheres of Services of the Union State . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 161

СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ

П.С. МакеевP.S. MakeevМежпоколенческое взаимодействие

в современном российском обществе: опыт позитивных и негативных деформаций . . . 170

Intergenerational Interaction in the Modern Russian Society: the Experience

of Positive and Negative Strains. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 170

О.А. УржаO.A. UrzhaСоциальная инженерия как методология управленческой деятельности . . . . . . . . . . . . 180

Social Engineering As a Methodology of Management Activities . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 180

ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ

Г.П. ОтюцкийG.P. OtyutskyИнформационная парадигма как инструмент анализа информационных обществ . . . . . 192

The Informational Paradigm As a Tool for Analysis of Information Societies . . . . . . . . . . . . . 192

5

Требования, предъявляемые к русскоязычным рукописям статей, предоставляемых в научные журналы «Ученые записки Российского государственного социального университета», «Социальная политика и социология», «Вестник Учебно-методического объединения вузов России по образованию в области социальной работы» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 202

Приложение к Требованиям, предъявляемым к русскоязычным рукописям статей, предоставляемых в научные журналы «Ученые записки Российского государственного социального университета», «Социальная политика и социология», «Вестник Учебно-методического объединения вузов России по образованию в области социальной работы» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 206

6


Г.И. Андрющенко,д-р экон. наук, профессор, заведующая кафедрой социального страхования,

экономики и управления предприятиями, Российский государственный

социальный университет, Москва.

G.I. Andryushchenko,

doctor of economic sciences, professor, head of the Department of social insur-

ance, economics and management of enterprises, Russian State Social University,

Moscow.

E-mail: [email protected]

Е.В. Потехина,д-р экон. наук, доцент, профессор кафедры прикладной математики,

Российский государственный социальный университет, Москва.

E.V. Potekhina,

doctor of economic sciences, associate professor, professor, Department of ap-

plied mathematics, Russian State Social University, Moscow.


УДК 338.462

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-6-14

Экономические предпосылки развития рынка услуг здравоохранения

в Российской ФедерацииEconomic Preconditions of Development of the Market

of Services Health in the Russian Federation

Дата поступления Дата препринта Дата публикации

13.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: статья посвящена анализу проблем развития рынка услуг здравоохранения в Россий-

ской Федерации, специфике услуг в этой сфере деятельности. Рассмотрено состояние больничного

фонда, представлены количественные характеристики медицинского страхования и дана оценка

его потенциала. Исследованы особенности рынка медицинских услуг в России. На основе анализа

состояния здоровья населения сделаны выводы о тенденциях и перспективах развития рынка меди-

цинских услуг в стране.

Annotation: the article analyzes the problems of market development of health services in the Russian

Federation; the specific services in this field. The state of the hospital Foundation, presented the quantitative

characteristics of health insurance and an assessment of its potential. The features of the medical services

market in Russia. Based on the analysis of the health status of the population, the conclusions about the

trends and prospects of development of market of medical services in the country.

7


Основной целью развития отрасли здра-

воохранения в современных условиях явля-

ется повышение качества и доступности ока-

зания медицинской помощи населению. Эф-

фективная система здравоохранения – один

из ключевых факторов социально-экономи-

ческого благополучия любого государства.

Здоровье человека является не только био-

логической категорией, но и важным пока-

зателем общественного прогресса. Здоровье

можно рассматривать как общественное бо-

гатство, которое определяет качество жизни.

Социально-экономические факторы

среды активно воздействуют на состояние

здоровья человека. Если рассматривать

в общем тенденции изменения здоровья на-

селения, то они достаточно объективно от-

ражают уровень экономического развития

страны в целом и благосостояние общества

в частности. Зачастую проблемы здоровья

имеют изначальные социально-экономиче-

ские причины, в том числе территориальные

аспекты условий и уклада жизни разных на-

родов, тот или иной путь социально-эконо-

мического развития, затрагивающий инте-

ресы различных слоев общества. Население

должно обладать уверенностью в том, что

при исполнении социального риска утраты

здоровья уровень медицинского обслужи-

вания и компенсация будет достаточной для

ликвидации последствий подобного риска.

При этом важнейшей экономической функ-

цией здравоохранения следует считать соз-

дание необходимых условий для воспроиз-

водства человеческих ресурсов.

Можно согласиться с мнением М.В. Са-

виной, когда она характеризует понятие

человеческих ресурсов как «охватываю-

щее не только трудовую ресурсную состав-

ляющую, а именно персонал, кадры и т.п.,

но и непосредственно широкий спектр со-

циально-политических, социально-культур-

ных, социально-экономических, социально-

экологических и иных характеристик, отра-

жающих многообразные аспекты развития

и использования человеческих ресурсов как

движущей силы социально-экономического

развития общества» [17, с. 12].

Следовательно, система здравоохране-

ния, являясь важным аспектом формирова-

ния и развития человеческих ресурсов, под-

вержена влиянию факторов, порожденных

особенностями социально-экономического

развития страны.

Неблагоприятные демографические тен-

денции, связанные с повышением доли насе-

ления нетрудоспособного возраста, меняют

проблематику социальной сферы [19]. Ста-

рение населения стало важнейшей социаль-

но-демографической проблемой в развитых

странах. Повышается спрос на медицинские

услуги, что приводит к повышению соци-

альной нагрузки на работающее население

и вызывает необходимость повышения за-

трат на финансирование здравоохранения

[2].

Следует обратить внимание на особые свойства медицинской услуги. С.А. Столя-

ров определяет ее как «какое-либо профес-

сиональное действие, направленное на из-

менение или сохранение физического, или

психического здоровья, с целью получения

пользы ее потребителем (пациентом) в той

или иной форме» [18].

Медицинские услуги имеют все спец-

ифические черты, присущие услугам вообще.

Их невозможно увидеть, узнать до момента

получения. Пациент, как правило, не может

до конца спрогнозировать результат по-

сещения. Медицинская услуга неотделима

от врача, ее оказывающего, и т.д.

К важным особенностям медицинской

услуги следует отнести также тот факт, что

специфика медицинской деятельности

не позволяет пациенту достоверно оценить

ее качество [16]. Для этого нужны специ-

альные знания. Кроме того, с повышением

технологий оказания медицинских услуг

Ключевые слова: особые свойства медицинской услуги; показатели здоровья населения; меха-

низм проверки качества и обоснованности финансовых затрат; расширение использования страхо-

вых механизмов.

Key words: special characteristics of medical services; health indicators; a mechanism for checking the

quality and reasonableness of financial costs; increased use of insurance mechanisms.

8

СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И СОЦИОЛОГИЯ Том 14 № 5, 2015

реализовывать их может только высоко-

квалифицированный персонал, оснащенный

высокотехнологичной аппаратурой, а оце-

нивать их качество может только специфи-

ческий посредник, чаще всего государствен-

ные контролирующие органы или професси-

ональные ассоциации.

На рынке медицинских услуг число про-

давцов ограничено; вход на рынок затруд-

нен; сами услуги уникальны, неоднородны;

для регулирования качества услуг в боль-

шинстве случаев требуется посредник [5].

В Российской Федерации на рынке меди-

цинских услуг не существует единого крите-

рия их качества, а стоимость определяется

разными нерыночными методами, и государ-

ство ограничивает действие закона спроса

и предложения. Отсутствие конкуренции

на данном рынке приводит к росту цены, что

в конечном итоге при ограниченных финан-

совых ресурсах может привести к сниже-

нию потребления. Между тем и изменение

демографической ситуации, и объективный

процесс развития современных технологий,

которые дают новые возможности лечения

тяжелых заболеваний, также приводят к ро-

сту затрат в этой сфере [4].

И если ранее здравоохранение было вы-

ключено из сферы товарно-денежных от-

ношений, то теперь оно входит в нее. Перед

обществом возникает необходимость раз-

решения важнейшего противоречия между

объективным ростом цены услуги и необхо-

димостью сохранения ее доступности [3].

Это противоречие чаще всего разрешается

использованием финансового страхового

механизма [6].

В условиях действия вышеуказанных

факторов состояние здоровья россиян

в 2014 году характеризуется следующим об-

разом: в структуре причин смерти первое ме-

сто занимают болезни системы кровообра-

щения – 49,9%, или 653,7 на 100 тыс. населе-

ния (снижение на 6,6% по сравнению с пе-

риодом 2013 года), на втором месте – ново-

образования – 15,3%, или 201,1 на 100 тыс.

населения (показатель снизился на 0,2%),

на третьем – внешние причины – 9,1%, или

118,8 на 100 тыс. населения (снижение

на 0,6%), в том числе дорожно-транспортные

происшествия – 14,0 на 100 тыс. населения,

далее следуют болезни органов пищеваре-

ния – 5,0%, или 66,1 на 100 тыс. населения

(рост на 8,4%), болезни органов дыхания –

4,0%, или 53,0 на 100 тыс. населения (рост

на 6,2%) [20].

Не менее значимым показателем состоя-

ния здоровья является продолжительность

жизни, которая в условиях сокращенного

воспроизводства поколений приобретает

решающее значение. Темпы роста ожидае-

мой продолжительности предстоящей жизни

при рождении после 2005 года сопоставимы

с отмечавшимися в период антиалкогольной

кампании 1985–1988 годов, когда были до-

стигнуты самые высокие за всю российскую

историю показатели долголетия – 70,1 года

[20].

Основой для планирования финансовых

ресурсов здравоохранения, необходимых

для удовлетворения потребности в медицин-

ской помощи, является заболеваемость. Рост

общей заболеваемости с 2013 по 2014 год

в Российской Федерации (без учета Крым-

ского федерального округа) составил 14,8%.

Этот показатель, с одной стороны, харак-

теризует распространенность патологии,

а с другой стороны, доступность медицин-

ской помощи, поэтому рост заболеваемости

населения (как общей, так и по отдельным

классам болезней) не должен однозначно

рассматриваться как отрицательное явле-

ние.

В 2014 году в государственной и муни-

ципальной системе здравоохранения функ-

ционировали 7003 медицинские организа-

ции, в том числе: 4231 (60,4%) больничная

организация, 739 (10,6%) диспансеров,

1336 (19,1%) самостоятельных амбулаторно-

поликлинических организаций и 697 (9,9%)

стоматологических поликлиник.

В ходе проводимой органами испол-

нительной власти субъектов Российской

Федерации в сфере здравоохранения ре-

организации сети в 2014 году общее чис-

ло медицинских организаций сократилось

на 297 (4,1%), в том числе: больничных –

на 167 (на 3,8%), диспансеров – на 59 (на

6,9%), самостоятельных амбулаторно-поли-

клинических организаций – на 59 (на 4,2).

9


При этом число посещений на 1 жителя

в год в амбулаторно-поликлинических орга-

низациях снизилось и составило в 2014 году

9,1 (в 2013 году – 9,5). Это означает, что до-

ступность амбулаторно-поликлинических

организаций системы ОМС снижается из-

за их удаленности от потребителей услуг.

В то же время число посещений в отделени-

ях (кабинетах) платных услуг увеличилось

на 1,1% и составило 36 930 106.

В 2014 году коечный фонд стационаров

Российской Федерации уменьшился на 4,1%

и составил 1 119 595 коек. Обеспеченность

койками снизилась с 81,3 до 77,9 на 10 тыс.

населения [20].

Между тем, одной из ключевых задач, сто-

ящих перед здравоохранением, является по-

вышение доступности и качества первичной

медико-санитарной помощи. С 2014 года

реализуются мероприятия по внедрению

новых организационных форм работы вра-

чей, направленные на оптимизацию условий

их деятельности, в том числе ведение меди-

цинской документации, активное примене-

ние информационных технологий [9].

Так, были утверждены унифицированные

формы медицинской документации, исполь-

зуемые в медицинских организациях, ока-

зывающих медицинскую помощь в амбула-

торных условиях, и правила их заполнения;

внедрен сервис «Запись на прием к врачу

в электронном виде» (оптимизация потока

пациентов за счет выяснения причины обра-

щений на этапе записи); организована рабо-

та call-центров (консультация по вопросам,

не связанным непосредственно с оказанием

медицинской помощи); создан сервис «Лич-

ный кабинет пациента»; внедряется элек-

тронная медицинская карта в медицинских

организациях (возможность получения па-

циентом «Электронного рецепта», сведений

об оказанных медицинских услугах, прове-

денных анализах и исследованиях в объеме

выписного эпикриза, а также справок о со-

стоянии здоровья для различных органов го-

сударственной власти и иных организаций).

Эти мероприятия, несомненно, приведут

к снижению нагрузки на врача. Считается,

что большим резервом оптимизации может

стать перераспределение допустимых обя-

занностей между участковым врачом и ме-

дицинскими работниками со средним про-

фессиональным образованием и пересмотр

в целом функциональных обязанностей

медицинских и немедицинских работников.

Активное участие фельдшера или медицин-

ской сестры с самостоятельным доврачеб-

ным приемом в оказании медицинской по-

мощи позволит увеличить численность при-

крепленного населения.

По мнению архитекторов проводимой

реформы, для обеспечения доступности

и преемственности в оказании медицинской

помощи населению продолжилось формиро-

вание трехуровневой системы оказания ме-

дицинской помощи, согласно которой меди-

цинские организации первого уровня макси-

мально приближены к месту жительства для

оказания медицинской помощи (терапевти-

ческого, хирургического, педиатрического,

акушерско-гинекологического профилей)

при наиболее распространенных заболева-

ниях; второго уровня – специализирован-

ные межмуниципальные центры (отделе-

ния) для оказания экстренной и плановой

специализированной медицинской помощи

при заболеваниях, являющихся основными

причинами смертности населения; третьего

уровня – областные, краевые, республикан-

ские больницы, а также федеральные цен-

тры высоких медицинских технологий.

Теперь на повестке дня встал вопрос о со-

хранении доступности трехуровневой систе-

мы оказания медицинских услуг. По месту

жительства можно получить помощь тера-

певта, хирурга, педиатра. Для получения

консультаций узких специалистов необхо-

димо направление терапевта. Специализи-

рованные медицинские консультативные

центры, как правило, обслуживают большую

численность населения, что увеличивает

время получения услуги, а следовательно,

снижает доступность, особенно для лиц тру-

доспособного возраста.

Важным процессом, позволяющим влиять

на состояние здоровья населения, является

диспансеризация, которой в рамках рефор-

мы уделяется большое внимание и которой

не реже одного раза в три года подлежат как

работающие, так и неработающие граждане,

10


а также обучающиеся в образовательных ор-

ганизациях. Диспансеризация, проводимая

не формально, позволяет выявлять заболе-

вание на ранних стадиях. Тогда с экономи-

ческой и социальной точек зрения результа-

ты лечения будут более значимыми.

Предполагалось, что диспансеризация,

проводимая в два этапа, на первом – скри-

нинге – обеспечит выявление у граждан

предпосылок хронических заболеваний,

не являющихся инфекционными, факторов

риска их развития, злоупотребления нарко-

тических и психотропных веществ без рецеп-

та врача, а также установление медицинских

показаний в целях проведения дополнитель-

ного обследования и осмотра врачами-спе-

циалистами для более точного определения

диагноза заболевания (состояния) во время

проведения второго этапа диспансеризации.

Данный этап диспансеризации должен про-

водится в целях углубленного обследования

и точного определения диагноза заболева-

ния (состояния), а также проведения глубо-

кого профилактического консультирования.

Диспансеризация населения, относяще-

гося к категории взрослого, реализуемая

в рамках программы государственных гаран-

тий бесплатных услуг оказания населению

квалифицированной медицинской помощи,

носила в 2014–2015 годах формальный ха-

рактер. Программой установлены значения

нормативов объема профилактических ме-

роприятий и финансовых затрат на единицу

объема медицинской помощи в амбулатор-

ных условиях с профилактической целью

на одного застрахованного, включая посе-

щения в связи с диспансеризацией опре-

деленных групп населения, профилактиче-

ским осмотром, которые имеют тенденцию

ежегодного увеличения. Так, в 2014 году

увеличение норматива объема медицинской

помощи по сравнению с 2013 годом состави-

ло 11,2%, финансовые средства увеличились

на 19%.

За проведенную диспансеризацию и про-

филактические медицинские осмотры меди-

цинским организациям в 2014 году оплачено

49,2 млрд рублей.

Всего в 2014 году прошли диспансериза-

цию 40,1 млн человек, в том числе 22,4 млн

человек взрослого населения (план 24 млн

человек) и 17,7 млн детей (план 18 млн че-

ловек). И врачи, и пациенты отмечают фор-

мальный характер проведения этого меро-

приятия: ЛПУ стремятся выполнить план,

администрирующие органы формально кон-

тролируют выполнение.

А ведь мероприятие это нужное и важ-

ное, и население с готовностью будет в нем

участвовать. По итогам опроса, проведен-

ного Всероссийским центром изучения

общественного мнения (ВЦИОМ) в ноябре

2014 года, готовность проходить диспансе-

ризацию высказали 71% взрослых, а непо-

средственно проходят диспансеризацию или

профилактические медицинские осмотры

58% граждан. Однако сейчас необходимо

найти способы и методы качественного про-

ведения диспансеризации [12].

Представляется, что достаточно универ-

сальным механизмом проверки качества

и обоснованности финансовых затрат на ме-

дицинские услуги является участие стра-

ховщиков в оценке работы медицинских

организаций по результатам проводимой

экспертизы качества оказания медицинской

помощи и публичное информирование на-

селения о результатах такой оценки. Это

усилит конкуренцию между медицинскими

организациями и будет способствовать по-

вышению качества медицинской помощи.

Важнейшей функцией страховых медицин-

ских организаций, осуществляющих обяза-

тельное медицинское страхование (ОМС),

должна стать защита прав застрахованных

граждан на получение доступной и каче-

ственной медицинской помощи, предостав-

ление которой гарантируется государством

бесплатно.

В настоящее время функция ОМС сводит-

ся к перераспределению финансовых ресур-

сов и не сопровождается ростом качества

услуг. Если ничего не предпринять сейчас,

когда вся медпомощь окажется в системе

ОМС, нужно будет говорить о выживании

клиник и сохранении гарантий бесплатной

медицинской помощи.

Главный удар в результате «бюджетно-

го маневра» 2014–2016 годов пришелся

на федеральные медицинские учреждения.

11


Расходы государственного бюджета на них

были сокращены на 35%, а в последующие

два года предполагается их сократить еще

на 50% в год. Недостающие средства долж-

ны быть замещены региональными ресур-

сами и Федеральным фондом ОМС. На деле,

однако, доля ОМС в бюджете осталась на том

же уровне. Логический выход в таком случае

для лечебно-профилактического учрежде-

ния – оказание коммерческих услуг. Феде-

ральные медицинские учреждения оказы-

вают высокотехнологичную помощь, следо-

вательно, ее оказание или сократиться, или

оплачивать ее придется пациенту.

Переход на новую систему, возможно, по-

зволит страховым медицинским организаци-

ям (СМО) более активно влиять на повыше-

ние эффективности использования средств

ОМС и доступность бесплатной медицинской

помощи. Любой гражданин может обратить-

ся за консультацией и помощью в свою стра-

ховую компанию по вопросам, связанным

с оказанием медпомощи в системе ОМС. По-

следняя в данном случае выступает в роли

адвоката застрахованного.

В 2013 году страховые медицинские ком-

пании участвовали на стороне пациентов

в 325 судебных исках, из которых 190 были

удовлетворены. Сумма возмещения ущер-

ба по удовлетворенным искам составила

27,3 млн рублей, сумма возмещения мораль-

ного вреда составила 20 млн рублей. В сред-

нем на один удовлетворенный судебный

иск сумма возмещения составила 149,9 тыс.

рублей. При этом 90% жалоб, поступающих

от пациентов, удается урегулировать в до-

судебном порядке. Например, только одна

из крупнейших СМО разрешила в досудеб-

ном порядке в 2014 году 963 жалобы, из них

240 – с материальным возмещением [20].

Международная компания Ernst & Young

Global Limited провела исследование о со-

стоянии рынка медицинских услуг в Рос-

сийской Федерации. По результатам этого

исследования, более 70% участников опро-

са отмечали такие недостатки, как закрытие

государственных учреждений, снижение ка-

чества и доступности медицинских услуг для

населения, снижение финансирования сек-

тора здравоохранения и увеличение объема

платных услуг в государственных клиниках

в результате реформы здравоохранения.

Из общего количества опрошенных част-

ных клиник 52% участвуют в системе ОМС,

большинство из них присоединились к про-

грамме благодаря тому, что государство вы-

ступило с инициативой включить частные

клиники в данную систему.

В то же время 64% респондентов, не уча-

ствующих сегодня в ОМС, в будущем также

не планируют присоединяться к программе.

В целом многие респонденты говорили о том,

что участие в ОМС открывает большие воз-

можности, и они готовы пересмотреть свое

решение в случае роста тарифов или вне-

дрения системы соплатежа [7].

Расширение использования страховых

механизмов позволяет реализовать принцип

«деньги следуют за пациентом» [13]. Страхо-

вые медицинские организации оплачивают

оказанную медицинскую помощь конкретно-

му пациенту. Кроме того, здравоохранение

получило источник финансирования – фонд

ОМС, который в принципе не должен зави-

сеть от бюджетных приоритетов. Средства

фонда формируются за счет страховых взно-

сов работодателей за своих сотрудников

(5,1% от оплаты труда) и страховых взносов

органов власти субъектов РФ на ОМС нерабо-

тающих граждан.

Воплощение в жизнь основных страхо-

вых принципов формирует новые способы

и методы медико-экономической оценки

предоставляемой гражданам медицинской

помощи, регламентированные в первую оче-

редь в систему вневедомственного контро-

ля за качеством оказываемых медицинских

услуг, в противопоставление традиционной

системе государственного контроля, суще-

ствовавшего многие десятилетия в структу-

ре здравоохранения.

Таким образом, российское здравоохра-

нение еще не до конца выработало модель

дальнейшего развития. Медицинские ус-

луги могут оказываться как в рамках ры-

ночной, так и в рамках нерыночной систем

отношений. Сами по себе экономические

отношения не задают цели: их определяют

потребности общества. В такой системе ко-

ординат оптимизация оказания услуг здра-

12


воохранения достигается при органичном

соединении соображений эффективности

и справедливости, а рациональный эконо-

мический выбор в современных условиях

возможен только с учетом социальных кри-

териев.

Cписок литературы1. Андрющенко Г.И. Актуализация услуг здравоохранения в контексте защиты от социаль-

ных рисков // Человеческий капитал. 2011. № 2. С. 161–165.

2. Андрющенко Г.И. Развитие систем социального страхования в условиях глобализации //

Труд и социальные отношения. 2011. № 5. С. 77–82.

3. Васюткина Л.В. Учет распределения затрат в бюджетном учреждении // Актуальные про-

блемы учета, анализа и аудита в социальной сфере: сб. науч. работ аспирантов и профес-

сорско-преподавательского состава по итогам Междунар. науч.-практ. конф. «Актуаль-

ные проблемы учета, анализа и аудита в социальной сфере» в рамках комплексной НИР

«Методология учета, анализа и аудита в социальной сфере». 2015. С. 14–20.

4. Глущенко В.В., Глущенко И.И. Финансы в демографической политике семьи и государства

// Финансы и кредит. 2008. № 33 (321). С. 25–31.

5. Дятлова О.В. Влияние глобализации на процессы реструктуризации в России // Глобаль-

ная стратегия социального развития России: социологический анализ и прогноз: сб. ма-

тер. работы секции «Экономический потенциал России и глобализация» на III Междунар.

социальном конгрессе. 2003. С. 41–45.

6. Ерохин С.Г. Российская модернизация и постиндустриальная трансформация общества //

Социальная политика и социология. 2010. № 6 (60). С. 101–106.

7. Исследование рынка коммерческой медицины 2015 г. URL: http://www.ey.com/RU/ru/

Industries/Life-Sciences/ey-russia-health-care-report-2015 (дата обращения: 11.11.2015).

8. Кадыров Ф.Н. Стимулирующие системы оплаты труда в здравоохранении в рамках введе-

ния эффективного контракта. М.: ИД «Менеджер здравоохранения», 2014. 360 с.

9. Образцова О.И., Поповская Е.В. Микроданные выборочных обследований населения

в контексте развития бизнес-демографии в России // Вопросы статистики. 2012. № 12.

С. 8–16.

10. Общие проблемы медицинского страхования // eurolab. Медицинский портал. URL: http://

www.eurolab.ua/insurance-in-russia/4555/4560/41504/ (дата обращения: 11.11.2015).

11. Прохоров Б.Б., Горшкова И.В., Шмаков Д.И., Тарасова Е.В. Общественное здоровье и эко-

номика. М.: МАКС Пресс, 2007. 288 с.

12. Российские медики недовольны действующей страховой медициной // Med.Daily.

12.11.2015. URL: http://www.meddaily.ru/article/03feb2015/26me_p (дата обращения:

11.11.2015).

13. Солодуха П.В. Особенности издержек воспроизводства человеческого капитала россий-

ских предприятий // Социально-экономические проблемы воспроизводства обществен-

ного продукта и человеческого капитала в России: матер. межвуз. науч.-практ. конф.

кафедры экономической теории и мировой экономики МГЭИ / отв. ред. А.В. Житкова. М.,

2012. С. 7–16.

14. Cорокина Л.Н. Обзор государственных внебюджетных фондов РФ // Вестник московской

гуманитарно-технической академии. 2015. Вып. 1. С. 18.

15. Столяров С.А. Рынок медицинских услуг: некоторые его характеристики, проблемы

и аспекты управления. 3-е изд., испр. и доп. Барнаул: Аз Бука, 2005. 269 c.

16. Федоров Л.В. Мировой опыт организации социальной защиты населения // http://

elibrary.ru/item.asp?id=18059370Актуальные проблемы социально-экономического раз-

вития России. 2012. № 2. С. 47–54.

17. Человеческие ресурсы в креативной экономике: международная коллективная моногра-

фия // под ред. А.А. Степанова, М.В. Савиной. М.: 11 формат, 2014. С. 12.

18. Шабунова А.А. Здоровье населения в России: состояние и динамика. М.: ИСЭРТ РАН, 2010.

280 с.

19. Шпилина Т.М. Современные предпосылки развития неформальной занятости в развитых

странах мира // Приоритеты социально-экономического развития постиндустриального

общества: Научные чтения факультета социального страхования, экономики и социоло-

гии труда. 2013. С. 193–197.

13


20. URL: http://www.rosminzdrav.ru/ministry/61/22/stranitsa-979/svodnyy-doklad-o-

sostoyanii-zdorovya-naseleniya-i-organizatsii-zdravoohraneniya-napravlennyy-v-

pravitelstvo-rf-1-iyunya-2015-goda (дата обращения: 11.11.2015).

References1. Andryushchenko G.I. Aktualizaciya uslug zdravookhraneniya v kontekste zashchity ot

social’nykh riskov // Chelovecheskij kapital. 2011. № 2. S. 161–165.

2. Andryushchenko G.I. Razvitie sistem social’nogo strakhovaniya v usloviyakh globalizacii //

Trud i social’nye otnosheniya. 2011. № 5. S. 77–82.

3. Vasyutkina L.V. Uchet raspredeleniya zatrat v byudzhetnom uchrezhdenii Vasyutkina L.V.

// Aktual’nye problemy ucheta, analiza i audita v social’noj sfere: Sbornik nauchnykh rabot

aspirantov i professorsko-prepodavatel’skogo sostava po itogam Mezhdunarodnoj nauchno-

prakticheskoj konferencii «Aktual’nye problemy ucheta, analiza i audita v social’noj sfere» v

ramkakh kompleksnoj NIR «Metodologiya ucheta, analiza i audita v social’noj sfere». 2015.

S. 14–20.

4. Glushchenko V.V., Glushchenko I.I. Finansy v demograficheskoj politike sem’i i gosudarstva

// Finansy i kredit. 2008. № 33 (321). S. 25–31.

5. Dyatlova O.V. Vliyanie globalizacii na processy restrukturizacii v Rossii // Global’naya

strategiya social’nogo razvitiya Rossii: sociologicheskij analiz i prognoz: Sbornik materialov

raboty sekcii «Ekonomicheskij potencial Rossii i globalizaciya» na III Mezhdunarodnom

social’nom kongresse. Rossijskij gosudarstvennyj social’nyj universitet. 2003. S. 41–45.

6. Erokhin S.G. Rossijskaya modernizaciya i postindustrial’naya transformaciya obshchestva //

Social’naya politika i sociologiya. 2010. № 6 (60). S. 101–106.

7. Issledovanie rynka kommercheskoj mediciny 2015 g. URL: http://www.ey.com/RU/

ru/Industries/Life-Sciences/ey-russia-health-care-report-2015 (data obrashcheniya:

11.11.2015).

8. Kadyrov F.N. Stimuliruyushchie sistemy oplaty truda v zdravookhranenii v ramkakh vvedeniya

effektivnogo kontrakta. M.: ID «Menedzher zdravookhraneniya», 2014. 360 s.

9. Obrazcova O.I., Popovskaya E.V. Mikrodannye vyborochnykh obsledovanij naseleniya v

kontekste razvitiya biznes-demografii v Rossii // Voprosy statistiki. 2012. № 12. S. 8–16.

10. Obshchie problemy medicinskogo strakhovaniya // eurolab. Medicinskij portal. URL: http://

www.eurolab.ua/insurance-in-russia/4555/4560/41504/ (data obrashcheniya: 11.11.2015).

11. Prokhorov B.B., Gorshkova I.V., Shmakov D.I., Tarasova E.V. Obshchestvennoe zdorov’e i

ekonomika. M.: MAKS Press, 2007. 288 s.

12. Rossijskie mediki nedovol’ny dejstvuyushchej strakhovoj medicinoj // Med.Daily.

12.11.2015 g. URL: http://www.meddaily.ru/article/03feb2015/26me_p (data

obrashcheniya: 11.11.2015).

13. Solodukha P.V. Osobennosti izderzhek vosproizvodstva chelovecheskogo kapitala rossijskikh

predpriyatij // Social’no-ekonomicheskie problemy vosproizvodstva obshchestvennogo

produkta i chelovecheskogo kapitala v Rossii: Materialy mezhvuzovskoj nauchno-

prakticheskoj konferencii kafedry ekonomicheskoj teorii i mirovoj ekonomiki MGEI / otv. red.

Zhitkova A.V. M., 2012. S. 7–16.

14. Corokina L.N. Obzor gosudarstvennykh vnebyudzhetnykh fondov RF // Vestnik moskovskoj

gumanitarno-tekhnicheskoj akademii. Vyp. 1. 2015. S. 18.

15. Stolyarov S.A. Rynok medicinskikh uslug: nekotorye ego kharakteristiki, problemy i aspekty

upravleniya / S.A. Stolyarov. 3-e izd. ispr. i dopoln. Barnaul: Az Buka, 2005. 269 c.

16. Fedorov L.V. Mirovoj opyt organizacii social’noj zashchity naseleniya // Aktual’nye problemy

social’no-ekonomicheskogo razvitiya Rossii. 2012. № 2. S. 47–54.

17. Chelovecheskie resursy v kreativnoj ekonomike. Mezhdunarodnaya kollektivnaya monografiya

// Pod red. Stepanova A.A., Savinoj M.V. M.: 11 format, 2014. S. 12.

18. Shabunova A.A. Zdorov’e naseleniya v Rossii: sostoyanie i dinamika. M.: ISERT RAN, 2010.

280 s.

19. Shpilina T.M. Sovremennye predposylki razvitiya neformal’noj zanyatosti v razvitykh stranakh

mira // Prioritety social’no-ekonomicheskogo razvitiya postindustrial’nogo obshchestva:

Nauchnye chteniya fakul’teta social’nogo strakhovaniya, ekonomiki i sociologii truda

06.02.2013. 2013. S. 193–197.

20. URL: http://www.rosminzdrav.ru/ministry/61/22/stranitsa-979/svodnyy-doklad-o-

sostoyanii-zdorovya-naseleniya-i-organizatsii-zdravoohraneniya-napravlennyy-v-

pravitelstvo-rf-1-iyunya-2015-goda (data obrashcheniya: 11.11.2015).

14


Библиографическое описание статьи / Reference to article Андрющенко Г.И., Потехина Е.В. Экономические предпосылки развития рынка услуг здра-

воохранения в Российской Федерации // Социальная политика и социология. Т. 14. 2015.

№ 5 (112). С. 6–14. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-6-14 (Библиографическое опи-

сание согласно российским стандартам).

Andryushchenko G.I., Potekhina E.V. Ekonomicheskie predposylki razvitiya rynka uslug

zdravookhraneniya v Rossijskoj Federacii // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015.

№ 5 (112). S. 6–14. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-6-14 (Reference in Roman script).

Andryushchenko, G.I. & Potekhina, E.V. (2015). Economic Preconditions of Development

of the Market of Services Health in the Russian Federation, Social policy and sociology.

Vol. 14. No. 5 (112). P. 6–14. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-6-14 (International

bibliographic description).

15


Г.И. Андрющенко,д-р экон. наук, профессор, заведующая кафедрой социального страхования,




doctor of economic sciences, professor, head of Social insurance, economics and

management of enterprises chair, Russian State Social University, Moscow.


К.А. Андикаева,аспирант, Российский государственный социальный университет, Москва.

K.A. Andikaeva,

postgraduate student, Russian State Social University, Moscow.


УДК 332.1

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-15-25

Экономические основы концепции социальной ответственности в сфере услуг

Economic Foundations of the Concept of Social Responsibility in Services


13.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье рассмотрена структура сферы услуг в Российской Федерации. Проведен

структурно-декомпозиционный анализ понятия «социальная ответственность бизнеса» на основе

идентификации ее уровней (базовая, корпоративная и устойчивая социальная ответственность)

и эффектов, генерируемых на каждом из них. Авторами проанализированы общие направления со-

циально-ответственной деятельности отечественных бизнес-структур. Обоснованы перспективы

реализации концепции устойчивого развития в сфере услуг на территории Российской Федерации.

Annotation: the structure of the service sector in the Russian Federation has been considered in the

article. The structural decomposition analysis of the concept «corporate social responsibility» on the basis of

the identification of its levels (basic, sustainable and corporate social responsibility) and effects generated by

each of them has been conducted. The authors analyzed the general direction of socially responsible activities

of domestic businesses. Reasonable prospects of implementing the concept of sustainable development in the

service sector in the Russian Federation have been formulated.

Ключевые слова: сфера услуг, социальная ответственность, социально-ответственное инве-

стирование, устойчивое развитие, социальный отчет.

Key words: services, social responsibility, socially responsible investment, sustainable development,

social report.

услуг. Масштабные структурные изменения

в реальном секторе мировой экономики по-

следних 20 лет привели к возникновению

своеобразного дисбаланса между производ-

ственной и непроизводственной сферами.

Так, в большинстве развитых стран сфера

услуг обгоняет производственную сферу

В условиях перманентной турбулент-

ности финансовых рынков, динамичного

развития инновационных технологий, стре-

мительного роста запросов и потребностей

клиентов важным индикатором устойчивого

развития экономики любой страны является

эффективность функционирования сферы

16


не только по темпам роста и появлению но-

вых видов услуг, но и по ее приспособле-

нию к возрастающим потребностям рынка.

В настоящее время доля сферы услуг в ВВП

развитых стран превысила 70,0% при одно-

временном увеличении части занятых в ней,

а 80,0–90,0% прироста новых рабочих мест

в мировой экономике приходится именно

на сферу услуг. Что касается Российской Фе-

дерации, то, по данным Федеральной служ-

бы государственной статистики (Росстат)

[9], доля услуг в 2014 году составила 58,6%

ВВП по сравнению с 62,7% в 2010 году. Со-

гласно исследованию, проведенному экс-

пертами международной банковской груп-

пы HSBC [6], деловая активность в этом

сегменте существенно сокращается, а сама

сфера услуг испытывает далеко не лучшие

времена. Повышение эффективности функ-

ционирования сферы услуг на территории

нашего государства в условиях жесткой

конкуренции невозможно без применения

инновационных подходов и разработок. Так,

ключевым трендом в мировой бизнес-среде

стало применение концепции устойчивого

развития и социальной ответственности. Не-

смотря на наличие ряда научных разработок

в указанной сфере, практически неисследо-

ванными остаются вопросы реализации со-

циально-ответственного поведения в сфере

услуг, формирования ключевых векторов

и перспектив развития концепции социаль-

ной ответственности в непроизводственной

сфере отечественной экономики.

Цель статьи заключается в анализе осо-

бенностей применения концепции устойчи-

вого развития и социальной ответственно-

сти в сфере услуг на территории Российской

Федерации.

В данной статье структура сферы услуг

представлена совокупностью двух сфер:

финансовых и нефинансовых услуг (рис. 1).

Акцентируем внимание на том, что в структу-

ре сферы нефинансовых услуг к социальным

будут относиться образовательные, меди-

цинские, здоровьесберегающие, рекреаци-

-

Рис. 1. Структура сферы услуг1

1 Источник: составлено авторами.

17


онные, жилищно-коммунальные, спортив-

ные и культурно-развлекательные услуги.

В связи с последствиями мирового фи-

нансового кризиса и экономической неста-

бильностью перед организациями сферы

услуг стоят множество задач, важнейшими

из которых являются перестройка систе-

мы управления и ориентация на принципы

устойчивого развития и на концепцию соци-

ально-ответственного инвестирования.

Социально-ответственное инвестиро-вание сформировалось в отдельный сегмент

фондового рынка, в который вовлечены

крупнейшие предприятия, институциональ-

ные и индивидуальные инвесторы, фондо-

вые биржи, некоммерческие организации,

регулирующие органы и т.д.

Интересы предпринимателя, исходя

из принципов социально-ответственного

инвестирования, не могут ограничивать-

ся получением максимальной финансовой

прибыли, а должны совпадать с интересами

основного и вспомогательного персонала

и их семей, природоохранных предприятий,

с принимаемыми социальными программами

местного самоуправления.

( ): – ; – ; – ; – (

)

( ):

– ; – ; –

; – ; – ; – ; –

,

(

): – ; – ; – ; –

; –

, ,

Рис. 2. Структурно-декомпозиционный анализ понятия «социальная ответственность бизнеса»1

1 Источник: составлено авторами на основе изданий [10; 14; 16; 19].

18


Используя в своей деятельности принци-

пы социально-ответственного инвестиро-

вания, предприятия сферы услуг усиливают

свои позиции на рынке, поднимаются в про-

фессиональных рейтингах, получают допол-

нительные знаки отличия в виде аккредита-

ций и сертификатов, создают дополнитель-

ную мотивацию для персонала [5].

Важное место в инфраструктуре соци-

ально-ответственного инвестирования за-

нимают некоммерческие организации и ин-

формационно-аналитические компании,

специализирующиеся на корпоративной

социальной ответственности, устойчивом

развитии и непосредственно на социально-

ответственном инвестировании.

Социальная ответственность бизнеса

имеет многоуровневый характер, а также

разделяется на внутреннюю и внешнюю (в

соответствии с рис. 2). Чем выше уровень

социальной ответственности у предприни-

мателя, тем больше добровольно принятых

на себя обязательств и больше число дости-

гаемых эффектов.

Проведенный авторами структурно-де-

композиционный анализ понятия «социаль-

ная ответственность бизнеса» позволил вы-

делить три уровня: базовая (внешняя ответ-

ственность), корпоративная (внутренняя от-

ветственность) и устойчивая, или системная,

социальная ответственность (внутренняя

и внешняя). Каждый последующий уровень

включает в себя предыдущий и отличается

дополнительным эффектом, генерируемом

на этом уровне. Так, например, если ком-

пании с базовой социальной ответственно-

стью способны аккумулировать в основном

финансовый и социальный эффект, а с кор-

поративной социальной ответственностью –

еще и этический эффект, то на наивысшем

уровне бизнес-структура способна сгене-

рировать и экологический эффект, соответ-

ствующий принципам устойчивого развития

государства [4].

Анализ отечественных практических

и эмпирических исследований свидетель-

ствует о том, что субъектами экономической

деятельности Российской Федерации в ос-

новном используются следующие типы со-

циально-ответственных программ в сфере

услуг [19]:

– собственные разработанные програм-

мы организаций;

– программы партнерства с некоммерче-

скими компаниями;

– программы партнерства с местными,

региональными и федеральными органами

государственного управления;

– программы сотрудничества с обще-

ственными организациями и профессио-

нальными объединениями;

– программы информационного сотруд-

ничества со средствами массовой информа-

ции.

В таблице 1 представлены ведущие от-

ечественные предприятия сферы услуг, ис-

пользующие в своей деятельности разные

направления для реализации политики со-

циально-ответственного инвестирования

[7], а именно:

– содействие образованию;

– помощь медицине, помощь культуре

и искусству,

– содействие спорту, защите пенсионе-

ров и ветеранов, защите детей, оказавшихся

в сложных жизненных ситуациях,

– улучшение жизни сотрудников и защи-

та окружающей среды.

Из таблицы 1 видно, что наиболее попу-

лярными направлениями социально-ответ-

ственного инвестирования среди предста-

вителей сферы услуг являются поддержка

спорта, культуры и искусства, а также забота

о детях и собственных сотрудниках. Отметим

также, что самое большое количество про-

грамм реализуется на следующих субъектах:

АО «ЮниКредит Банк», ОАО «АК Барс Банк»,

ОАО «Сбербанк России», ОАО «Аэрофлот»,

ОАО «Ростелеком», АО «Альфа-Банк», ПАО

«ВТБ 24». Меньше всех программ реализуют

следующие предприятия: ОАО «МТС», ОАО

«ВымпелКом», ПАО «МДМ Банк», ОАО «Мега-

фон», ОАО Авиакомпания «Трансаэро», Бан-

ковская группа «Зенит».

Проведенный анализ показывает, что

в реализацию программ социально-ответ-

ственного инвестирования большой вклад

вносит банковский сектор.

19


На рисунке 3 представлены данные

об экономических субъектах, проявляющих

большую озабоченность в реализации со-


Российской Федерации.

Анализ по отраслям позволяет сделать

вывод о том, что в Российской Федерации

стараются придерживаться принципов со-


в первую очередь представители сферы фи-

нансовых услуг. Деятельность финансовых

посредников осуществляется в условиях

повышенной финансовой рискованности

[3]. В связи с этим именно банки и страхо-

вые компании больше всех заинтересованы

в улучшении политики социальной ответ-

Таблица 1

Общие направления деятельности российских компаний сферы услуг в области социально-ответственного инвестирования

НаправлениеКомпания

Обр

азов

а-ни

еМ

едиц

ина

Куль

тура

и

иску

сств

о

Спор

т

Пен

сион

е-ры

и в

ете-

раны

Защ

ита

дете

й

Пер

сона

л

Защ

ита

окру

жаю

-щ

ей с

реды

АО «ЮниКредит Банк» + + + + + + + +

ОАО «АК Барс Банк» + + + + + + + +

ОАО «Сбербанк России» + + + + + + +

ОАО «Аэрофлот» + + + + + + +

ОАО «Ростелеком» + + + + + + +

АО «Альфа-Банк» + + + + + + +

ПАО «ВТБ 24» + + + + + + +

ОАО «МТС» + + + + + +

ОАО «ВымпелКом» + + + + + +

ПАО «МДМ Банк» + + + + + +

ОАО «Мегафон» + + + + +

ОАО Авиакомпания «Трансаэро» + + + + +

Банковская группа «Зенит» + + + +

Источник: составлено авторами на основе публикации [4].

21,0%

13,0%10,0%

35

21,0%

,0%

%

Рис. 3. Отрасли экономики, занимающиеся реализацией социально-ответственного инвестирования в Российской Федерации1

1 Источник: составлено авторами на основе собственных расчетов и публикации [7].

20


ственности, которая, в свою очередь, форми-

рует доверие к ним со стороны клиентов.

На втором месте представлена сфера про-

мышленных предприятий, которые в силу

своей профессиональной деятельности за-

грязняют окружающую среду и несут опас-

ность для жизни (нефтегазовая, химиче-

ская и нефтехимическая, металлургическая

и горнодобывающая, парфюмерная, дере-

вообрабатывающая, целлюлозно-бумажная

промышленности).

По итогам рейтинга на третьем месте

расположена сфера информационно-техно-

логических и телекоммуникационных услуг

(ОАО «Ростелеком», ОАО «Мегафон», ОАО

«МТС», ОАО «ВымпелКом»). Эта сфера явля-

ется сверхприбыльной, что позволяет этим

предприятиям эффективно реализовывать

в своей деятельности достаточно затратную

концепцию социально-ответственного инве-

стирования.

Авиакомпании занимают четвертое ме-

сто (ОАО «Аэрофлот», ОАО Авиакомпания

«Трансаэро»), предоставляя транспортные

услуги и постоянно работая над социальной

ответственностью и политикой лояльности

клиентов.

Автомобильная промышленность (произ-

водство легковых и грузовых автомобилей,

автобусов, машин для сельского хозяйства

и машиностроения) по итогам рейтинга за-

нимает лишь 10,0% в силу своей неразви-

тости на территории России, и здесь, соот-

ветственно, уделяют куда меньше внимания

социальным программам.

На сегодняшний день информационное

обеспечение социально-ответственного

инвестирования улучшилось в связи с рас-

пространением нефинансовых отчетов (со-

циальные отчеты, отчеты о корпоративной

социальной ответственности, отчеты в об-

ласти устойчивого развития, экологические

отчеты, отчеты о корпоративном граждан-

стве и т.д.). В рамках данных отчетов соци-

ально-ответственные организации раскры-

вают информацию о реализуемых трудовых

Таблица 2

Распределение нефинансовых отчетов по отраслевой принадлежности социально-ответственных организаций

Отраслевая принадлежность компаний Число компаний

Количество отчетовИО ОУР СО ЭО Итого

Энергетика 40 52 40 41 5 138

Нефтегазовая 19 0 79 9 28 116

Финансы и страхование 17 3 13 55 0 71

Металлургическая и горнодобывающая 17 6 22 42 0 70

Химическая, нефтехимическая, парфюмерная 12 21 12 21 0 54

Производство пищевых продуктов 9 0 16 20 0 36

Телекоммуникационная 10 2 5 21 0 28

Деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная 4 0 0 4 15 19

Некоммерческие организации 5 0 3 13 0 16

Транспорт 5 0 3 10 2 15

Жилищно-коммунальное хозяйство 4 0 0 11 1 12

Образование, здравоохранение 5 0 0 10 0 10

Прочие виды услуг 3 0 7 1 0 8

Производство машин и оборудования 2 2 0 0 0 2

Цементное производство и строительство 2 0 1 0 1 2

ИТОГО 154 86 201 258 52 597

Отраслевые отчеты 4 0 1 22 0 23

ВСЕГО 158 86 202 280 52 620

Источник: составлено авторами на основе публикации [8].

21


практиках, об охране окружающей среды

и о поддержании экологической безопас-

ности, о взаимодействии с обществом. Такие

отчеты помогают стейкхолдерам и любым

другим заинтересованным лицам понять,

насколько отчитывающаяся социально-от-

ветственная организация придерживается

принципа «триединого итога» по социаль-

ным, экономическим и экологическим аспек-

там в своей финансово-экономической дея-

тельности [20].

Несмотря на то что подготовка нефинан-

совой отчетности не является обязательной,

как показывает практика, организации начи-

нают сталкиваться с возрастающими ожида-

ниями стейкхолдеров в отношении данного

аспекта. Неправительственные организа-

ции, инвесторы, местные сообщества, по-

тенциальные и реальные клиенты, средства

массовой информации, поставщики, органы

власти и персонал стремятся получить боль-

ше информации о долгосрочном влиянии

функционирования предприятия на обще-

ство в целом.

Подтверждением популярности концеп-

ции социально-ответственного инвестиро-

вания в упомянутых выше отраслях являет-

ся количество нефинансовых социальных

отчетов, составленных предприятиями этих

сфер.

По состоянию на 20 октября 2015 года

в Национальный регистр нефинансовых от-

четов [8] внесены 158 организаций, заре-

гистрировано – 620 нефинансовых отчетов,

выпущенных в период, начиная с 2000 г.

В том числе: социальные отчеты (СО) – 258,

отчеты в области устойчивого развития

(ОУР) – 201, интегрированные отчеты – 86,

экологические отчеты (ЭО) – 52, отраслевые

отчеты – 23 (в соответствии с таблицей 2).

В таблице 2 представлен рейтинг компа-

ний по итоговому количеству отчетов. Как

видно из таблицы, самое большое число

отчетов представлено компаниями из энер-

гетического, нефтегазового, банковского

и страхового секторов экономики. Мень-

ше всего отчетов предоставили компании

из следующих отраслей экономики: цемент-

ное производство и строительство, машино-

строение, образование, здравоохранение.

Андрей Киселев, генеральный директор

Downstream Technologies в своем интервью

для журнала «Устойчивый бизнес» отметил,

что «на сегодняшний день четко прослежи-

вается устойчивая тенденция развития кон-

цепции социально-ответственного инвести-

рования. Исходя из аналитических данных,

прирост составляет около 10,0–15,0% в год.

Эта цифра в 2014 году достигла 53 млрд

долл. США, а, по предварительным прогно-

зам, в 2016 году превысит 120 млрд долл.

США» [12].

Следует отметить, что применение кон-

цепции социально-ответственного инве-

стирования на предприятиях сферы услуг

в долгосрочной перспективе может обусло-

вить формирование как минимум четырех

эффектов (в соответствии с рис. 4).

Для того чтобы отечественным предпри-

ятиям приблизиться к мировому уровню со-

циально-ответственного инвестирования,

предстоит сделать очень многое. Необходи-

мо начинать с внедрения концепции устой-

чивого развития и принципов социально-

ответственного инвестирования в разных

формах, которые в той или иной степени

будут наиболее удобными для организаций.

Например:

– введение специального раздела в го-

довых отчетах, а также разработанных форм

социальных, экологических, отраслевых от-

четов и отчетов в области устойчивого раз-

вития;

– проведение социальных форумов ре-

гионов с приглашением бизнеса к участию

в важнейших мероприятиях власти, а так-

же семинаров и специальных мероприятий

для развития межсекторного социального

партнерства с участием основной триады

взаимоотношений «общество–бизнес–госу-

дарство»;

– разработка и реализация специальных

целевых программ и социально-ответствен-

ных инвестиций в социальной, экологиче-

ской, культурной и спортивной областях

с прямым долевым участием организаций

в их финансировании.

Необходимо также выстроить регуляр-

ный формализованный диалог с властными

структурами и обществом о принципах со-

22


циальной ответственности бизнеса. Это не-

обходимо для того, чтобы представители

властных структур и гражданского обще-

ства сами в свою очередь сформулировали

и определили свою собственную долю соци-

альной ответственности.

Подводя итог, следует отметить, что

на данный момент времени концепция

-

– ; – ; –

; – ; – ; – ; – ; –

– ; – HR, IR,

; –

– ; – ; – ; –

, ; – ,

, ; – ,

, ; – ,

– ; – ; – ; – ; – ; – ; – ,

. .

Рис. 4. Характеристика эффектов от применения концепции социально-ответственного инвестирования на предприятиях сферы услуг1

1 Источник: составлено авторами на основе публикации [15].

23


устойчивого развития и принципы социаль-

но-ответственного инвестирования являют-

ся приоритетными в мировом сообществе.

Осознается их значимость и уже внедряют-

ся данные принципы в деятельность, делая

главные акценты на социальные, экологиче-

ские, финансовые, этические вопросы. Ана-

лиз показал, что в Российской Федерации

социально-ответственное инвестирование

более развито в сфере финансовых услуг,

нефтегазовой промышленности и в сфере

информационно-технологических и теле-

коммуникационных услуг. Однако в целом

уровень организации социальной ответ-

ственности на отечественных предприятиях

остается пока еще очень низким. Прежде

всего это обусловлено отсутствием прозрач-

ной законодательной базы реализации кон-

цепции устойчивого развития, политической

и экономической нестабильностью, неустой-

чивостью рынков внешнего и внутреннего

финансирования, а также низкой рентабель-

ностью субъектов хозяйственной деятель-

ности. Так, например, согласно иностранным

исследованиям социально-ответственным

инвестированием могут заниматься только

те бизнес-структуры, у которых как мини-

мум за последние пять лет был стабильный

прирост в прибыли. Учитывая кризисы по-

следних семи лет, отечественные предпри-

ятия сферы услуг работают в безубыточной

и убыточной зонах, что не позволяет исполь-

зовать в полном объеме принципы социаль-

но-ответственного инвестирования из-за

дефицита денежных средств. Однако ожив-

ление рынка, постепенное восстановление

экономики в стратегической перспективе

сформирует почву для повышения уров-

ня социально-ответственного поведения

на территории Российской Федерации и по-

зволит обеспечить дальнейший устойчивый

экономический рост.

Список литературы1. Андикаева К.А. Научно-теоретические основы социально-ответственного инвестирова-

ния: сущность, история и виды // Социальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 4.

С. 22–30.

2. Бойко П.В. Социально ответственное инвестирование // Ученые записки Российского го-

сударственного социального университета. 2007. № 2. С. 31–35.

3. Братющенко С.В. Социальная ответственность предпринимательства (обзор концепций)

// Актуальные проблемы социально-экономического развития: взгляд молодых ученых.

Новосибирск: ИЭОПП СО РАН, 2005. С. 166–178.

4. Воеводкин Н.Ю. Социальная ответственность в системе корпоративного управления //

Журнал «ARS ADMINISTRANDI» («Искусство управления»). 2011. № 4. С. 45–55.

5. Девятловский Д.Н., Позднякова М.О. Корпоративная социальная ответственность в Рос-

сии: проблемы малого бизнеса // Проблемы современной экономики. 2014. № 2 (50).

С. 173–175.

6. Деловые новости. Сфера услуг в России: рекордное падение [Электронный ресурс]. Ре-

жим доступа: http://delonovosti.ru/business/2319-sfera-uslug-v-rossii-rekordnoe-padenie.

html (дата обращения: 12.11.2015).

7. Дохолян С.Б. Корпоративная социальная ответственность бизнеса в России и в США //

Вестник Московского ун-та им. С.Ю. Витте. Сер. 1: Экономика и управление. 2014. № 2 (8).

С. 83–90.

8. Национальный регистр и Библиотека корпоративных нефинансовых отчетов [Элек-

тронный ресурс]. Режим доступа: http://рспп.рф/simplepage/157 (дата обращения:

11.11.2015).

9. Россия 2014: Статистический справочник // Росстат. М., 2014. 62 c.

10. Устойчивый бизнес. КСО и устойчивое развитие бизнеса в России. Устойчивое развитие

и корпоративная социальная ответственность [Электронный ресурс]. Режим доступа:

http://csrjournal.com/189-kso-i-ustojjchivoe-razvitie-biznesa-v-rossii.html (дата обраще-

ния: 12.11.2015).

11. Устойчивый бизнес. Новые решения на рынке услуг в области устойчивого развития

[Электронный ресурс]. Режим доступа: http://csrjournal.com/14924-novye-resheniya-na-

rynke-uslug-v-oblasti-ustojchivogo-razvitiya.html (дата обращения: 12.11.2015).

12. Черних О.В. Управління соціальною відповідальністю на великих підприємствах: авто-

реф. дис. ... канд. экон. наук. Донецьк, 2012. 26 с.

24


13. Avramenko Ju.S. Types of Service // Regional aspects of the hospitality industry: proceedings

of the II all-Russian scientific-practical seminar. 2015. P. 5–8.

14. Aurelija Žėkienė, Juozas Ruževičius. Socially Responsible Investment as a Part of Corporate

Social Responsibility // Economics and Management. 2011. No. 16. P. 628–636.

15. Bagmet K.V., Andikaeva K.A. Socially Responsible Investment as an Instrument for Social and

Economical Development of the Contemporary Organization // Crisis of Economic System

as Factor of Instability of Modern Society: materials of the V International scientific and

practical conference. Saratov, 2015. Р. 3–4.

16. Broadhurst D., Watson J., Marshall J. Ethical and Socially Responsible Investment. A

Reference Guide for Researchers [Electronic resource]. München: K.G. Saur, 2003. 178 p.

17. ISO 26000: Guidance on Social Responsibility / ISO 26000 // [Electronic resource]. Brussels,

2003. Mode of access: http://www.nornik.ru/_upload/editor_files/file1756.pdf. Date of

access: 15.05.2012.

18. Kaufmann M., Olaru M. The Impact of Corporate Social Responsibility on Business

Performance – Can It be Measured, and If So, How? // Paper presented during The Berlin

International Economics Congress. 2012.

19. O’Riordan, L. & Fairbrass, J. Corporate Social Responsibility (CSR): Models and Theories in

Stakeholder Dialogue // Journal of Business Ethics. 2008. 83(4). P. 745–758.

20. The European Commission. Press Releases Database. Corporate Social Responsibility: a New

Definition, a New Agenda for Action. Brussels, 2011 [Electronic resource]. URL: http://

europa.eu/rapid/press-release_MEMO-11-730_en.htm (date of access: 14.11.2015).

References1. Andikaeva K.A. Nauchno-teoreticheskie osnovy social’no-otvetstvennogo investirovaniya:

sushchnost’, istoriya i vidy // Social’naya politika i sociologiya. 2015. № 4. S. 22-30

2. Bojko P.V. Social’no otvetstvennoe investirovanie // Uchenye zapiski Rossijskogo

gosudarstvennogo social’nogo universiteta. 2007. № 2. S. 31–35.

3. Bratyushchenko S.V. Social’naya otvetstvennost’ predprinimatel’stva (obzor koncepcij) //

Aktual’nye problemy social’no-ekonomicheskogo razvitiya: vzglyad molodykh uchenykh.

Novosibirsk: IEOPP SO RAN, 2005. S. 166–178.

4. Voevodkin N.Yu. Social’naya otvetstvennost’ v sisteme korporativnogo upravleniya // Zhurnal

«ARS ADMINISTRANDI» («Iskusstvo upravleniya»). 2011. № 4. S. 45–55.

5. Devyatlovskij D.N., Pozdnyakova M.O. Korporativnaya social’naya otvetstvennost’ v Rossii:

problemy malogo biznesa // Problemy sovremennoj ekonomiki. 2014. № 2 (50). S. 173–175.

6. Delovye novosti. Sfera uslug v Rossii: rekordnoe padenie [Elektronnyj resurs]: informacionno-

analiticheskoe agentstvo, 2014. Rezhim dostupa: http://delonovosti.ru/business/2319-

sfera-uslug-v-rossii-rekordnoe-padenie.html (data obrashcheniya: 12.11.2015).

7. Dokholyan S.B. Korporativnaya social’naya otvetstvennost’ biznesa v Rossii i v SShA //

Vestnik Moskovskogo un-ta im. S.YU. Vitte. Seriya 1: Ekonomika i upravlenie. 2014. № 2(8).

S. 83–90.

8. Nacional’nyj Registr i Biblioteka korporativnykh nefinansovykh otchetov [Elektronnyj

resurs]: Rossijskij soyuz promyshlennikov i predprinimatelej, 2015. Rezhim dostupa: http://

rspp.rf/simplepage/157 (data obrashcheniya: 11.11.2015).

9. Rossiya 2014: Statisticheskij spravochnik // Rosstat. M., 2014. 62 c.

10. Ustojchivyj biznes. KSO i ustojchivoe razvitie biznesa v Rossii. Ustojchivoe razvitie i

korporativnaya social’naya otvetstvennost’ [Elektronnyj resurs]: zhurnal, 2008. Rezhim

dostupa: http://csrjournal.com/189-kso-i-ustojjchivoe-razvitie-biznesa-v-rossii.html (data


12. Ustojchivyj biznes. Novye resheniya na rynke uslug v oblasti ustojchivogo razvitiya

[Elektronnyj resurs]: zhurnal, 2015. Rezhim dostupa: http://csrjournal.com/14924-novye-

resheniya-na-rynke-uslug-v-oblasti-ustojchivogo-razvitiya.html (data obrashcheniya:

12.11.2015).

11. Chernikh O.V. Upravlіnnya socіal’noyu vіdpovіdal’nіstyu na velikikh pіdpriєmstvakh: avtoref.

dis. ... kand. ekonom. nauk: 08.00.04 / Chernikh Olena Vіktorіvna. Donec’k, 2012. 26 s.

13. Avramenko Ju.S. Types of service // Regionalnyie aspektyi funktsionirovaniya gostinichnoy

industrii: materialyi II Vserossiyskogo nauchno-prakticheskogo seminara. 2015. S. 5–8.

14. Aurelija Žėkienė, Juozas Ruževičius. Socially responsible investment as a part of corporate

social responsibility // Economics and management: 2011. No. 16. P. 628–636.

25


15. Bagmet K.V., Andikaeva K.A. Socially responsible investment as an instrument for social

and economical development of the contemporary organization // Krizis ekonomicheskoy

sistemyi kak faktor nestabilnosti sovremennogo obschestva: materialyi V Mezhdunarodnoy

nauchno-prakticheskoy konferentsii. – Saratov, 2015. S. 3–4.

16. Broadhurst D., Watson J., Marshall J. Ethical and Socially Responsible Investment. A

Reference Guide for Researchers [Electronic resource] // München: K.G. Saur, 2003. 178 p.

17. ISO 26000: Guidance on social responsibility / ISO 26000 // [Electronic resource] Brussels,

2003. Mode of access: http://www.nornik.ru/_upload/editor_files/file1756.pdf. Date of

access: 15.05.2012.

18. Kaufmann M., Olaru M. The impact of corporate social responsibility on business performance –

can it be measured, and if so, how? // Paper presented during The Berlin International

Economics Congress 2012.

19. O’Riordan, L. & Fairbrass, J. Corporate social responsibility (CSR): Models and theories in

stakeholder dialogue // Journal of Business Ethics. 2008. 83(4). P. 745–758.

20. The European Commission. Press releases database. Corporate Social Responsibility: a new

definition, a new agenda for action. Brussels, 2011 [Elektronnyj resurs] // URL: http://

europa.eu/rapid/press-release_MEMO-11-730_en.htm (data obrashcheniya: 14.11.2015).

Библиографическое описание статьи / Reference to article Андрющенко Г.И., Андикаева К.А. Экономические основы концепции социальной ответ-

ственности в сфере услуг // Социальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112).

С. 15–25. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-15-25 (Библиографическое описание со-

гласно российским стандартам).

Andryushchenko G.I., Andikaeva K.A. Ekonomicheskie osnovy koncepcii social‘noj

otvetstvennosti v sfere uslug // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112).

S. 15–25. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-15-25 (Reference in Roman script).

Andryushchenko, G.I. & Andikaeva, K.A. (2015). Economic Foundations of the Concept of

Social Responsibility in Services, Social policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112). P. 15–25.

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-15-25 (International bibliographic description).

26


И.И. Глущенко,д-р экон. наук, доцент, профессор кафедры бухгалтерского учета

и статистики, Российский государственный социальный университет, Москва.

I.I. Glushchenko,

doctor of economic sciences, associate professor, professor of the Department of

accounting and statistics, Russian State Social University, Moscow.


О.В. Каурова,д-р экон. наук, доцент, декан факультета подготовки научных и научно-

педагогических кадров, Российский государственный социальный

университет, Москва.

O.V. Kaurova,

doctor of economic sciences, associate professor, dean of the Department of

training of scientific and scientific-pedagogical personnel, Russian State Social

University, Moscow.


УДК 331.1

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-26-37

Задача оптимизации расходов на персонал организации как часть экономики труда

Problem of Optimization of Expenses on the Personnel of the Organization

As Part of Economy of Work


13.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: цель статьи – постановка задачи оптимизации расходов на персонал организации

и развитие ее методических аспектов с учетом уровня сложности решаемых организацией производ-

ственных задач. Задача оптимизации расходов на персонал организации рассматривается как часть

экономики труда; исследуется связь этой задачи со стратегиями развития организации; определе-

ны задачи кадровой службы при управлении персоналом организации; обсуждаются понятие, содер-

жание, структура стратегии повышения качества образования персонала организации.

Annotation: article purpose – a problem definition of optimization of expenses on the personnel of the

organization and development of its methodical aspects taking into account the level of complexity of the

production tasks solved by the organization; the problem of optimization of expenses on the personnel of

the organization is considered as part of economy of work, communication of this task with strategy of

development of the organizations is investigated, tasks of HR department of the organization at human

resource management of the organization are defined, the concept, the contents, structure of strategy of

improvement of quality of education of the personnel of the organization are discussed.

Ключевые слова: расходы, экономика труда, персонал, конкурентоспособность, цена, компе-

тентность, образование, качество, работодатель, стратегия.

Key words: expenses, work economy, personnel, competitiveness, price, competence, education, quality,

employer, strategy.

ко просто сокращая персонал или снижая

уровень оплаты труда. При этом страдают

В условиях кризиса работодатели ищут

пути оптимизации своих расходов, неред-

27


не только работники, но и сами работодате-

ли. Выплаты в соответствии с законодатель-

ством увольняемым работникам [13] и поте-

ри от снижения компетентности персонала,

безусловно, нивелируют вышеназванные

меры экономии.

Задачи планирования и анализа исполь-

зования фонда оплаты труда становится всё

более актуальными. Организации ищут пути

адаптации известных систем и новые мето-

ды планирования фонда оплаты труда [20,

с. 378–381]. Кроме того, такое планирова-

ние необходимо потому, что современное

общество считается успешным, если растет

доля населения, удовлетворенного уров-

нем качества своей жизни, который прямо

связан с материальным благополучием [19,

с. 382].

Исследователи отмечают дифференциа-

цию доходов населения в условиях эконо-

мического кризиса [11, с. 305]. Это может

негативно отразиться на социальной ста-

бильности. При этом повышение качества

рабочей силы считается условием экономи-

ческого роста [14, с. 84].

Актуальность статьи определяется тем,

что в затраты на персонал составляют в со-

временной России около 25% стоимости

товаров и услуг. Поэтому оптимизация рас-

ходов на персонал на основе повышения

уровня компетентности персонала может

служить задаче повышения конкурентоспо-

собности организаций.

Экономика труда представляет собой

часть экономической науки, которая изуча-

ет экономическую эффективность трудовой

деятельности 15. Поэтому задача оптими-

зации расходов на персонал может быть от-

несена к задачам экономики труда.

Целью настоящей статьи является по-

становка и развитие методических аспектов

задачи оптимизации расходов на персонал

с учетом уровня сложности решаемых орга-

низацией производственных задач.

Для достижения поставленной цели ре-

шаются следующие задачи:

– формулируется задача оптимизации

расходов на персонал на основе повышения

уровня компетентности и качества образо-

вания персонала;

– исследуется содержание и специфика

формирования и реализации стратегии по-

вышения компетентности персонала органи-

зации;

– исследуются уровни компетентности

и сложность решаемых при оптимизации

расходов на персонал задач кадровой служ-

бы организации.

Объект статьи – расходы на персонал

организации.

Предмет статьи – методические аспек-

ты оптимизации расходов на персонал орга-

низации с учетом повышения качества об-

разования.

Согласно ст. 135 Трудового кодекса РФ

оплата труда работника (заработная плата)

включает в себя:

– вознаграждение за труд в зависимости

от квалификации работника, сложности, ко-

личества, качества и условий выполняемой

работы;

– выплаты, имеющие компенсационный

характер (доплаты и надбавки компенсаци-

онного характера и др.);

– выплаты стимулирующего характера

(доплаты и стимулирующие надбавки, пре-

мии и другие выплаты поощрительного ха-

рактера).

Практически оплата труда работника

определяется трудовым договором в рамках

действующей в организации системы оплаты

труда.

Теоретически оплата труда рассматрива-

ется в настоящее время как одна из функций

управления персоналом 17, с. 124.Социальная модернизация понимает-

ся как усовершенствование общественных

отношений (в том числе и в сфере произ-

водства) и рассматривается как ключевой

вектор развития современной России. При

этом социальная модернизация тесно свя-

зана с модернизацией технологической 16,

с. 42. Поэтому в настоящее время прово-

дится активная работа по формированию

концепции совершенствования системы ма-

териального стимулирования труда работ-

ников разных отраслей национальной эко-

номики 7, с. 505. Мотивация и обучение

специалистов рассматриваются как основа

создания человеческого капитала предпри-

28


ятия 10, с. 493. Программы развития пер-

сонала организаций признаются организа-

ционно-управленческими инновациями для

целей развития 8, с. 67–69.Задача оптимизации расходов на пер-

сонал тесно связана с задачей управления

интеллектуальным капиталом в организаци-

ях. Отмечают, что различие экономических

интересов является актуальной проблемой

корпоративной экономики (а не только эко-

номики труда) 12, с. 97–98.Исследователи отмечают, что деформа-

ция заработной платы и возмещения затрат

труда в условиях развития инноваций пред-

ставляет особый интерес 18, с. 136.В процессе оптимизации расходов

на персонал необходимый уровень квали-

фикации работников можно определить

с помощью должностных инструкций (как

это принято в России) или с помощью квали-

фикационных карт и карт компетенций (как

это принято за рубежом). Этот необходимый

уровень компетентности (в том числе для

решения перспективных задач) может быть

определен в процессе и по результатам ана-

лиза работ.

Оптимальным уровнем расходов на персонал можно назвать такой уровень

этих расходов, который позволял бы органи-

зации решать одновременно текущие и пер-

спективные задачи бизнеса и обеспечивал

бы ценовую конкурентоспособность продук-

ции и услуг организации.

Известно, что анализ работы заключает-

ся в определении наиболее существенных

ее характеристик, процессах сбора, упоря-

дочения, оценки информации, связанной

с работой или работником. В ходе анализа

работ информация может отражать содер-

жание работы, выраженное в терминах кон-

кретных рабочих функций и процедур, или

эта информация может состоять из харак-

теристик работника (практических навыков,

знаний, способностей, допустимых отклоне-

ний и т.д.), требуемых для компетентного

выполнения работы.

При условии соблюдения персоналом

правил внутреннего распорядка и нормиро-

вании интенсивности и объемов труда в не-

изменных условиях уровень оплаты труда

определяется компетентностью персонала

организации. Следовательно, при соблюде-

нии обозначенных условий задача оптими-

зации расходов на оплату труда персонала

сводится к задаче оптимизации уровня ком-

петентности персонала организации.

Оптимальным уровнем компетентно-сти персонала можно назвать такой уро-

вень его компетентности, который обеспе-

чивает решение текущих и перспективных

задач в деятельности организации, устанав-

ливает соответствие между уровнем ком-

петентности, оплаты труда персонала и ре-

шаемыми организаций технологическими

и экономическими задачами. Таким образом,

оптимальный уровень компетентности пер-

сонала – это такой уровень, который одно-

временно:

1) минимизирует вероятность срыва ре-

шения технологических и экономических за-

дач организации (национальной экономики)

по причине недостаточной компетентности

персонала;

2) минимизирует вероятность ценовой

неконкурентоспособности продукции вслед-

ствие не обоснованного сложностью реша-

емых задач превышения доли оплаты труда

в себестоимости продукции по сравнению

с аналогичным показателем конкурентов.

Недостаточный уровень компетенции

персонала приводит к срыву программы раз-

вития организации или ее производствен-

ной программы.

Относительно избыточный уровень ком-

петентности персонала влечет за собой

не обоснованное уровнем сложности реша-

емых задач повышение доли оплаты труда

в стоимости готовой продукции, что может

делать в итоге продукцию организации

не конкурентоспособной в ценовом аспекте

на рынке и в дальнейшем привести к бан-

кротству организации. В мотивационном

аспекте относительно избыточный уровень

компетентности персонала влечет за собой

демотивацию (отсутствие внутреннего воз-

награждения) и интеллектуальную деграда-

цию той части персонала, которой приходит-

ся решать задачи ниже своего уровня ком-

петентности, что может порождать ролевые

конфликты.

29


Компетентность персонала организаций

экономики во многом определяется каче-

ством полученного образования и может

увеличиваться в процессе последующего до-

полнительного образования. Поэтому одной

из основных задач кадровой службы и само-

го сотрудника организации является задача

построения карьерной траектории с учетом

возможности получения второго и дополни-

тельного образования, повышения квалифи-

кации в аспирантуре и др.

В системе образования России проис-

ходят серьезные структурные изменения,

отраженные в п. 5 ст. 10 Федерального за-

кона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об

образовании в Российской Федерации» (да-

лее – Закон об образовании). В указанной

статье устанавливаются следующие уровни

профессионального образования: среднее

профессиональное образование; высшее

образование – бакалавриат; высшее образо-

вание – специалитет, магистратура; высшее

образование – подготовка кадров высшей

квалификации. Кроме того, в п. 7 данной

статьи говорится, что система образования

создает условия для непрерывного образо-

вания.

Данные правовые положения определя-

ют возможность двух подходов к проблеме

повышения компетентности персонала ор-

ганизации путем повышения качества об-

разования. Первый подход может быть на-

зван этапным и заключается в стремлении

обеспечить максимальную компетентность

по результатам каждого из названных эта-

пов высшего образования. Второй подход

может быть назван процессным и заключа-

ется в том, что компетентность наращивается

в процессе дополнительного образования,

исходя из требования повышения компе-

тентности персонала в рамках его карьеры

в организации.

В п. 5 ст. 2 Закона об образовании опре-

делено, что «квалификация – уровень зна-

ний, умений, навыков и компетенции, харак-

теризующий подготовленность к выполне-

нию определенного вида профессиональной

деятельности». При таком определении

понятия «квалификация» и «компетенция»

фактически предстают как синонимы, од-

нако это не соответствует практике, в част-

ности, когда раздельно составляют квали-

фикационные карты и карты компетенций.

За рубежом составление отдельно квалифи-

кационных карт и карт компетенций может

рассматриваться как то, что эти понятия раз-

личны.

Компетентность сотрудника организа-ции, с одной стороны, может рассматривать-

ся как уровень знаний и умений, усвоенных

в процессе обучения сотрудника в вузе;

с другой стороны, может отражать соответ-

ствие суммы знаний и умений определенно-

го сотрудника его практической сфере дея-

тельности в данной организации.

В п. 29 ст. 2 Закона об образовании

приводится определение качества обра-зования: «…качество образования – ком-

плексная характеристика образовательной

деятельности и подготовки обучающегося,

выражающая степень их соответствия феде-

ральным государственным образовательным

стандартам, образовательным стандартам,

федеральным государственным требовани-

ям и (или) потребностям физического или

юридического лица, в интересах которого

осуществляется образовательная деятель-

ность, в том числе степень достижения пла-

нируемых результатов образовательной

программы». В нем присутствуют сразу не-

сколько составляющих, ориентированных

на потребности работодателя и потребности

работника (носителя компетенций). Однако

на практике из-за различия интересов эти

потребности часто не совпадают. Работо-

датель стремится максимизировать свою

прибыль. Работник хочет максимизации за-

работной платы. Эта проблема может быть

решена в рамках оптимизационной функции

компетенциологии, которая заключается

в обосновании, обеспечении оптимальных

уровней компетенции персонала организа-

ции, формировании траекторий повышения

компетентности персонала научных и инно-

вационных организаций 1.При постановке задачи оптимизации

уровня компетентности персонала в эконо-

мике (и, соответственно, качества образо-

вания) должно учитываться то, что эконо-

мический эффект от повышения качества

30


образования связан с повышением ква-

лификации обучающихся и последующим

увеличением выгод от использования ком-

петенций работников в рамках бизнес-про-

цессов. Это создает основу для постановки

стратегической задачи оптимизации уров-

ня компетентности персонала организа-

ций на основе критерия в виде отношения

«экономическая отдача от компетентности

/ затраты на достижение этой компетент-

ности». Недостаток компетентности персо-

нала в организациях экономики приводит

к снижению темпов ее роста и снижению

конкурентоспособности в международном

разделении труда. Недостаточный уровень

технологического развития экономики

приводит к нерациональному использова-

нию в национальной экономике важней-

шего ресурса – человеческого капитала –

и к «утечке мозгов» за рубеж. При этом

следует учесть, что образование является

одним из ключевых секторов националь-

ной геоэкономики и во многом определяет

ее конкурентоспособность. Поэтому задачи

диверсификации экономики, повышения

ее технологического уровня и задача повы-

шения качества образования должны быть

стратегически скоординированы. Практи-

ческой основой для качественного обра-

зования является технологический уровень

экономики. Вместе с тем уровень качества

образования определяет потенциал техно-

логического развития экономики.

При обосновании необходимости именно

стратегического подхода в решении этого

вопроса нужно учитывать, что по числу за-

нятых и масштабу деятельности система об-

разования может рассматриваться как боль-

шая система – один из ключевых секторов

экономики, в котором в 2011 году непосред-

ственно было занято 22% населения страны

[6]. При управлении такими масштабными

объектами необходим стратегический под-

ход [9].

В связи с тем, что образование включает

в себя обучение и воспитание, центральным

элементом стратегии повышения качества

воспитания в образовательном процессе ус-

ловимся называть стратегическую филосо-фию – наиболее общий взгляд на перспек-

тивные методы, инструменты и результаты

воспитательного процесса в образовании.

Стратегическое управление каче-ством высшего образования заключается

в его адаптации к долгосрочным тенденци-

ям развития внешней и внутренней среды

системы такого образования, координации

элементов системы высшего образования

в интересах достижения определенного

уровня качества такого образования в бу-

дущем. Комплексный механизм стратегиче-

ского управления качеством образования

представляет собой совокупность полити-

ческих, законодательных, экономических,

мотивационных, организационных спосо-

бов целенаправленного взаимодействия

субъектов образовательного процесса

и воздействие их на процесс высшего об-

разования, обеспечивающих согласова-

ние интересов взаимодействующих сторон,

объектов и субъектов управления в инте-

ресах достижения определенного уровня

качества образования. Стратегическое планирование (как первый этап стратеги-

ческого управления) представляет собой

процесс принятия управленческих решений

по вопросам долговременного распределе-

ния ресурсов в интересах адаптации наци-

ональной системы высшего образования

к ее внешней среде и внутренней коорди-

нации такой системы образования в целях

достижения определенного уровня каче-

ства высшего образования.

Соответственно, под внутренней коорди-

нацией в рамках стратегии повышения каче-

ства высшего образования можно понимать

и общий взгляд на сочетание в таком об-

разовании обучения и воспитания, методи-

ки, технологии, системы, организационной

культуры высшего образования, а также ме-

тодов оценки уровня компетентности специ-

алистов, получивших образование опреде-

ленного качества.

Необходимо учесть и тот факт, что обра-

зование является элементом национальной

инновационной системы. Национальной инновационной системой может быть на-

звана совокупность взаимосвязанных орга-

низаций (институтов), которая предназна-

чена для создания, эффективного использо-

31


вания в ходе инновационной деятельности,

хранения и передачи знаний и навыков.

Структурными элементами методоло-

гии формирования стратегии повышения

качества образования можно считать ряд

важных аспектов современного образова-

ния, таких как:

– стратегия расширения социальной до-

ступности образования для широких слоев

населения с учетом географии нашей стра-

ны, которая должна определять социальные

требования и ограничения по доступности

высшего профессионального образования;

– стратегия развития структуры и соотно-

шения разных видов образования, которая

должна определить направления и пропор-

ции трансформации структуры образова-

тельной деятельности и чем будет харак-

теризоваться специфика методик высшего

образования;

– стратегия повышения качества обра-

зования, которая призвана решать пробле-

му изменения взаимоотношений студентов

и профессорско-преподавательского соста-

ва в процессе обучения и последующей про-

фессиональной жизни студентов.

Структурным элементом стратегии повы-

шения качества образования может быть

подстратегия (частная стратегия), направ-

ленная и на совершенствование институ-

циональных отношений в образовательной

среде. В структуру методологии формирова-

ния стратегии повышения качества образо-

вания входит также исследование проблем

изменения отношений внутри сообщества

профессорско-преподавательского состава

в связи с предполагаемым изменением усло-

вий личностной конкуренции преподавате-

лей, повышением роли публикационной ак-

тивности и др. Следует включить в структуру

стратегии повышения качества образования

и методику анализа того, каким может быть

и будет механизм влияния работодателей

(бизнеса) на формирование учебных про-

грамм и методик такого образования. Струк-

турным элементом стратегии повышения

качества образования должен стать и общий

взгляд на содержание и роль механизма

контроля качества образования со стороны

Министерства образования и науки РФ, Рос-

сийского Союза ректоров, администраций

вузов, работодателей, ассоциаций выпуск-

ников вузов, общества в целом.

Методология формирования стратегии повышения качества образования должна

создаваться коллективными усилиями про-

фессиональных менеджеров процесса обра-

зования, практиками, работающими в сфере

образования, практиками бизнеса. Часто

методические подходы и воззрения на стра-

тегию повышения качества образования

бизнеса как определенной части субъектов

(акторов) современного социального и эко-

номического развития оказывает глубокое

воздействие на состояние общества и ход

реформ в образовании.

При формировании методологии созда-

ния стратегии повышения качества образо-

вания нужно учитывать и то, что в образо-

вании России в настоящее время активно

развиваются новые методики, технологии

и системы непрерывного интерактивного

дистанционного высшего образования, ко-

торые являются сложными гуманистиче-

скими системами. Поэтому современное

образование, его состояние и развитие тре-

буют от профессорско-преподавательского

состава вузов своего стратегического ме-

тодологического осмысления, количествен-

ного и качественного прогнозирования, что,

в свою очередь, требует повышения квали-

фикации профессорско-преподавательско-

го состава, в частности в области методо-

логии формирования стратегии повышения

качества образования, в том числе через

написание и изучение публикаций и участие

в общественной дискуссии о подходах к по-

вышению качества образования в России

и др.

При этом методология формирования


может рассматриваться как «методическое

ядро» создания целенаправленного воздей-

ствия государства и общества, профессор-

ско-преподавательского сообщества на про-

цесс развития и закрепления в социальной

среде и экономике идеи повышения каче-

ства образования.

Сегодня понятно, что стратегия повыше-

ния качества высшего образования одно-

32


временно будет в значительной степени

и стратегией инноваций в образовании.

Инновациями в высшем образовании мож-

но называть любые новшества, изменения

в принятых в вузе методике, технологии

образования и воспитания обучающихся

(студентов), а также изменения в методах

оценки компетентности и организационной

культуры выпускников вуза как результата

обучения студентов в таком образователь-

ном процессе.

При развитии стратегии инноваций в образовании следует учитывать, что в на-

чале XXI века при участии государств, госу-

дарственных и частных корпораций, инсти-

тутов гражданского общества Европейского

Союза (ЕС) формируются технологические

платформы, которые представляют собой

добровольное объединение государствен-

ных органов, корпораций, вузов, организа-

ций малого бизнеса, отдельных специали-

стов, представителей научно-технической

общественности в интересах выпуска опре-

деленной инновационной продукции 5.Создание таких платформ меняет фило-

софию, идеологию и стратегию развития на-

циональной инновационной системы в на-

правлении большей ее акцентированности

на удовлетворение актуальных обществен-

ных потребностей, а не, например, на удов-

летворение групповых интересов или дости-

жение цели максимизации текущей прибыли

бизнесом.

Кроме того, в рамках таких государствен-

но-общественных объединений происходит

смещение акцентов в управлении качеством

образования и замещение императивного

стратегического государственного управ-

ления процессом повышения качества об-

разования на адаптивное к потребностям

экономики коллективное стратегическое ре-

гулирование процесса повышения качества

образования с участием бизнеса, общества

и профессорско-преподавательского со-

става. Такое коллективное регулирование

может рассматриваться уже не только как

экономическая, но и как социальная инно-

вация. В рамках такой стратегии повышения

качества образования вузы могут рассма-

триваться как часть научных и (или) техно-

логических платформ, представляют собой

важные элементы национальной инноваци-

онной системы в экономике и социальной

системе. При осуществлении стратегии ин-

новаций для повышения качества высшего

образования следует принимать во внима-

ние то, что в условиях постиндустриальной

глобализации в развитии экономики на пер-

вый план вышли финансовые и интеллекту-

альные ресурсы и качество управления ими,

в том числе в образовательных методиках,

технологиях и процессе. При таком подхо-

де высшее образование рассматривается

как функциональный элемент национальной

инновационной системы, который участвует

во всех этапах ее функционирования: соз-

дания, использования, хранения и переда-

чи знаний и навыков. Поэтому интеграция

науки, образования и практики в процессе

повышения качества образования в вузе

должна учитывать специфику современного

этапа научно-технической революции и по-

стиндустриальной глобализации. И, наобо-

рот, стратегия повышения уровня (качества)

образования, придание образованию инно-

вационного характера может положительно

сказаться на темпах развития науки и, что

особенно важно, на повышении социально-

экономической эффективности образова-

ния, практики и науки.

Реализация стратегии повышения каче-

ства образования с использованием инте-

грации практики, науки и образования мо-

жет оказаться очень значимой для выхода

страны и отдельных экономических субъек-

тов на инновационный путь развития, сокра-

щения расходов на внедрение передовых

технологий и др.

Можно предположить, что в результате

создания научных, технологических и обра-

зовательных платформ, интеграции в про-

цессе вузовского образования практики,

науки и образования в России могут возник-

нуть принципиально новые научно-образо-

вательные сообщества, которые способны

оказать существенное влияние на повыше-

ние международной конкурентоспособно-

сти экономики России. Деятельность этих

сообществ будет стратегически важна для

осуществления в России инновационной

33


высокотехнологичной модели развития го-

сударства 3.При реализации стратегии повышения

качества образования в направлении повы-

шения интеграции науки, практики и обра-

зования в рамках интерактивного непрерыв-

ного дополнительного высшего образования

выделим ряд аспектов. Можно предложить

рассматривать следующие аспекты такой

интеграции: философский, политический,

социальный, экономический и технологиче-

ский 4. Несомненно, что интеграция науки,

практики и образования в рамках стратегии

повышения качества высшего образования

в вузах требует внесения изменений в кон-

цепции деятельности как в инновационной,

научной, так и в образовательной (рынок об-

разовательных услуг) сферах.

При реализации стратегии повышения ка-

чества образования необходим дальнейший

переход к концепции социально-ответствен-

ной интегрированной рыночной инноваци-

онной образовательной деятельности вузов.

Такая стратегия национальной и социаль-ной ответственности научного и образова-тельного сообщества перед государством и гражданским обществом должна обла-

дать следующими характеристиками:

– быть стратегически ориентированной

на преодоление научных проблем развития

наилучшим для государства и общества спо-

собами;

– поощрять развитие свободной и спра-

ведливой конкуренции научно-образова-

тельных школ;

– включать в себя стратегию осущест-

вления закрепленных в Конституции РФ

за ее гражданами прав, свободы передавать

информацию и обучать;

– включать в себя признание стремления

к более полному удовлетворению потребно-

стей в самовыражении студентов и препо-

давателей как участников образовательного

и научного процесса 3.Субъектами выработки философии, идео-

логии и политики повышения качества обра-

зования, предшествующей формированию

стратегии повышения качества образования,

могут быть такие органы, как: Государствен-

ная Дума РФ, Министерство образования

и науки РФ, руководство УМО, ассоциация

ректоров вузов, ключевые отраслевые вузы,

факультеты, кафедры 4.Современный подход в стратегии повы-

шения качества образования ориентирован

на внесение в процесс высшего образова-

ния новизны, определяемой особенностями

динамики развития последующей за об-

учением профессиональной деятельности,

спецификой потребностей личности, требо-

ваний к персоналу работодателей, общества

и государства.

Основные методические инновации, на-

правленные на повышение качества обра-

зования, связаны в настоящее время с при-

менением интерактивных методов обучения

в высшем образовании. Интерактивная методика образования основана на спо-

собности участников процесса образования

находиться во взаимодействии в режиме

беседы, диалога с преподавателем непо-

средственно или с использованием ком-

пьютера. Интерактивное обучение является

диалоговым обучением, характеризующимся

активным взаимодействием преподавателя

и обучающегося, включает в себя воспита-

ние и культуру общения. Суть интерактивно-

го обучения заключается в том, что учебный

процесс организован так, что все обучаю-

щиеся включены в процесс познания, имеют

возможность усваивать материал и реагиро-

вать (рефлектировать) в процессе усвоения

знаний. Поэтому при включении в интерак-

тивный процесс обучения не только студент

становится полноправным участником про-

цесса усвоения материала, но и его опыт

служит основным источником учебного по-

знания. Студенты, особенно работающие,

могут оказать существенную и содержатель-

ную помощь преподавателю при актуализа-

ции учебного плана, лекций и практических

занятий, что фактически отражает наличие

обратной связи между профессором и сту-

дентом, активизирует энциклопедические

способности и научный поиск преподавате-

ля и студента.

Важнейшим элементом стратегии повы-

шения качества образования призвана стать

обратная связь вуза и студентов-выпуск-

ников через ассоциации выпускников вузов.

34


Такая обратная связь с выпускниками позво-

ляет увидеть достоинства и недостатки ор-

ганизации и проведения обучения, оценить

результат (компетентность выпускников),

определить реакцию участников такого об-

учения на обсуждаемые темы, потребности

практики в определенной сфере экономики.

Стратегия повышения качества образова-

ния с использованием интерактивных форм

обучения направлена на решение одновре-

менно нескольких задач, в составе которых

развитие коммуникативных умений и навы-

ков, привитие навыков работы в команде,

умения прислушиваться к мнению своих кол-

лег и интегрировать это мнение при решении

поставленных задач. Активное использова-

ние в ходе реализации стратегии повышения

качества образования различных интерак-

тивных форм в процессе обучения позволит

снизить нервную нагрузку обучающихся, даст

возможность менять формы их деятельности,

переключать внимание на ключевые вопро-

сы темы занятия. Для повышения качества

образования важно то, что основное отличие

интерактивных упражнений и заданий заклю-

чается в том, что они направлены не только

и не столько на закрепление уже изученного

материала, сколько на изучение нового, раз-

вивают исследовательские навыки у студента.

Существенное значение для реализации


имеет внедрение результатов научных раз-

работок преподавателей, аспирантов и сту-

дентов в учебный процесс.

Важно обеспечить интеграцию усилий

вуза, преподавателя и студента в процессе

реализации стратегии повышения качества

образования, например, путем использова-

ния в учебном процессе личных электрон-

ных устройств, которые предоставляются

студентами и превращаются из средств

отвлечения внимания обучающихся (с со-

ответствующим снижением качества обра-

зования) в мотив и инструмент повышения

качества образования студентов в вузе.

В условиях гуманизации образования

в ходе реализации стратегии повышения ка-

чества образовании принципиально возрас-

тает роль гражданского общества и таких

его структурных элементов, как обществен-

ные организации в научно-образовательном

сообществе, ассоциации ректоров вузов, ас-

социации и общественные организации биз-

неса, ассоциации выпускников вузов.

В рамках стратегии повышения качества

высшего образования должна формироваться

и стратегия измерения и повышения степе-ни объективности оценки компетентности сотрудников (выпускников вузов). Одна

из методик контроля и оценки уровня компе-

тентности специалистов, влияния компетент-

ности на финансовые результаты представле-

на в работе 1. Отсутствие контроля и оценки

компетентности сотрудников организации,

отсутствие внимания и нерешение задачи оп-

тимизации уровня компетентности специали-

стов организации может привести к ролевым

конфликтам в организации.

Ролевой конфликт в организации воз-

никает тогда, когда сотрудник, выполняю-

щий рассматриваемую роль, воспринимает

неадекватное его роли послание, испыты-

вая при этом давление от отправителя это-

го послания. Практика переходной эконо-

мики позволила выделить частные случаи

ролевых конфликтов: карьерный конфликт

и конфликт интеллекта.

Карьерный конфликт может иметь место

при критическом рассогласовании между

профессиональной и организационной ка-

рьерой индивида. В случае карьерного кон-

фликта индивидуум профессионально «пе-

рерастает» или «недорастает» до своего по-

ложения в иерархии организации. В первом

случае уменьшаются его возможности по ре-

ализации собственного потенциала. Потреб-

ности индивида в уважении и самовыраже-

нии удовлетворяются неполно. Одновре-

менно при этом снижается эффективность

работы организации в целом, что наблюдать

достаточно сложно, поэтому считается, что

страдает только индивид. Вместе с тем, несо-

мненно, для организации имеет место про-

пуск рыночных возможностей. Кроме того,

карьерный конфликт может уменьшать в ор-

ганизации личную власть и право на власть,

что также снижает эффективность организа-

ции как интегратора усилий индивидов. При

этом организация может проигрывать, усту-

пать свои позиции в конкурентной борьбе.

35


При разработке решений по структурной

перестройке национальной экономики могут

наблюдаться конфликты интеллекта. Суть

конфликта интеллекта в критическом рассо-

гласовании возможностей проявить интел-

лект (удовлетворив при этом собственные

потребности в уважении и самовыражении

и получив при этом внутреннее вознаграж-

дение) в трудовом процессе и интеллекту-

альным потенциалом индивида, коллектива

организации. Выполняя работу, не тре-

бующую имеющегося у индивида уровня

профессионализма, индивид не имеет воз-

можности удовлетворить свои потребности

в уважении, самовыражении (факторы мо-

тивации). В ситуации конфликта интеллекта

сотрудник, который выполняет работу ниже

своего уровня компетентности, не может

получить внутреннего вознаграждения, ко-

торое, как известно, возникает у него от са-

мого процесса работы, а не предоставляется

организаций (внешнее вознаграждение) 2,

с. 131–132.Рассмотренный материал настоящей ста-

тьи позволяет выделить четыре качествен-

но отличных уровня управления челове-ческими ресурсами в организации:

1) традиционная кадровая работа

(оформление приема на работу, повыше-

ния квалификации, кадрового перемещения

и увольнения сотрудников и др.);

2) анализ работ и подбор персонала не-

обходимой квалификации (не ниже задан-

ного уровня);

3) построение стратегий повышения

компетентности сотрудников организации

в процессе обучения;

4) постановка и решение задачи оптими-

зация компетентности персонала организа-

ции.

Таким образом, в статье сформулирована

задача оптимизации расходов на основе ре-

шения задачи оптимизации компетентности

персонала организации; обсуждается поня-

тие, содержание стратегии повышения каче-

ства образования персонала организации;

в связи с постановкой задачи оптимизации

расходов на персонал выделены четыре ка-

чественно отличных уровня управления че-

ловеческими ресурсами в организации.

Список литературы1. Глущенко В.В., Глущенко И.И. Контроль и диагностика компетентности участников инно-

вационной деятельности // Компетентность. 2014. № 9–10. С. 12–17.

2. Глущенко В.В., Глущенко И.И. Разработка управленческого решения. Прогнозирование-

планирование. Теория проектирования экспериментов. Железнодорожный: ООО НПЦ

«Крылья», 2000. 400 с.

3. Глущенко В.В. Научно-педагогическое сообщество России как элемент в системе реали-

зации национальных интересов в условиях постиндустриальной глобализации // Нацио-

нальные интересы: приоритеты и безопасность. 2007. № 1 (10).

4. Глущенко В.В. Системно-управленческий подход к интеграции науки и образования //

Статья деп. в ВИНИТИ. № 208-В2004 от 09.02.2004. 6 с.

5. Густап Н.Н. Европейские технологические платформы: понятие, история создания, харак-

теристика // Известия Томского политехнического университета. 2012. Вып. 6. Т. 321.

6. Ефимова И.А. Повышение качества высшего образования в Российской Федерации //

Российское предпринимательство. 2011. № 5. Вып. 1 (183). С. 151–154.

7. Ильинова О.В. Концепция совершенствования системы материального стимулирования

труда работников сельскохозяйственных организаций // Экономика и предприниматель-

ство. 2014. № 8. Ч. 1. С. 505–510.

8. Кисилева О.Н., Киселев Д.С. Новый подход к классификации организационно-управлен-

ческих инноваций // Инновационная наука. 2015. № 10. Ч. 2. С. 67–70.

9. Круглов М.И. Стратегическое управление компанией: учебник для вузов. М.: Русская де-

ловая литература, 1998. 768 с.

10. Макущенко Л.В., Маркова А.С. Мотивация и обучение специалистов как основа создания

человеческого капитала предприятия // Экономика и предпринимательство. 2014. № 8. Ч.

1. С. 493–497.

11. Махмудова М.М. Дифференциация доходов населения индустриального региона в ус-

ловиях экономического кризиса // Экономика и предпринимательство. 2015. № 8. Ч. 1.

С. 305–309.

36


12. Мкртычян А.В. К вопросу об управлении интеллектуальным капиталом в малых инноваци-

онных организациях // Инновационная наука. 2015. № 10. Ч. 2. С. 97–103.

13. Проблемы формирования механизма защиты трудовых прав работников в случае непла-

тежеспособности их работодателей / Малолетко А.Н., Прохорова Л.В., Каурова О.В., По-

чинок Н.Б., Голоскоков Л.В., Виноградова М.В., Мальцев В.А., Чинарян Е.О., Мейлис Е.Б.,

Шубина Т.А., Незнамова А.А., Полухина Е.Е.; под ред. Н.Б. Починок. М., 2015. 120 с.

14. Рожкова Е.А, Куликова Е.В, Белокопытова Н.Г. Повышение качества рабочей силы как

условие экономического роста // Экономика и предпринимательство. 2015. № 8. Ч. 1.

С. 84–87.

15. Рофе А.И. Экономика труда: учебник. М.: КноРус, 2010. 400 с.

16. Савина Т.Н, Колосков Д.А. Социальная модернизация как ключевой вектор развития со-

временной России // Экономика и предпринимательство. 2015. № 10. Ч. 1. С. 42–45.

17. Семененко В.С. Оплата труда как одна из функций управления персоналом // Инноваци-

онная наука. 2015. № 10. Ч. 2. С. 124–127.

18. Сычева И.Н., Пермякова Е.С., Кузьмина Н.Н. Возмещение затрат труда в условиях иннова-

ций // Инновационная наука. 2015. № 10. Ч. 2. С. 136–138.

19. Ширшикова С.М. Проблемы моделирования качества жизни населения // Научное обо-

зрение. 2015. № 7. С. 382–386.

20. Ямков М.П. Нормативный подход в планировании фонда оплаты труда в современных ус-

ловиях // Научное обозрение. 2015. № 7. С. 378–381.

References1. Glushchenko V.V., Glushchenko I.I. Kontrol’ i diagnostika kompetentnosti uchastnikov

innovacionnoj deyatel’nosti // Kompetentnost’. 2014. № 9–10. S. 12–17.

2. Glushchenko V.V., Glushchenko I.I. Razrabotka upravlencheskogo resheniya. Prognozirovanie-

planirovanie. Teoriya proektirovaniya eksperimentov. ZHeleznodorozhnyj: OOO NPC «Kryl’ya»,

2000. 400 s.

3. Glushchenko V.V. Nauchno-pedagogicheskoe soobshchestvo Rossii kak element v sisteme

realizacii nacional’nykh interesov v usloviyakh postindustrial’noj globalizacii // Nacional’nye

interesy: prioritety i bezopasnost’. 2007. № 1 (10).

4. Glushchenko V.V. Sistemno-upravlencheskij podkhod k integracii nauki i obrazovaniya //

Stat’ya dep. v VINITI, № 208-V2004 ot 09.02.2004. 6 s.

5. Gustap N.N. Evropejskie tekhnologicheskie platformy: ponyatie, istoriya sozdaniya,

kharakteristika // Izvestiya Tomskogo politekhnicheskogo universiteta. 2012. Vyp. 6. T. 321.

6. Efimova I.A. Povyshenie kachestva vysshego obrazovaniya v Rossijskoj Federacii // Rossijskoe

predprinimatel’stvo. 2011. № 5. Vyp. 1 (183). S. 151–154.

7. Il’inova O.V. Koncepciya sovershenstvovaniya sistemy material’nogo stimulirovaniya truda

rabotnikov sel’skokhozyajstvennykh organizacij // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2014.

№ 8. Ch. 1. S. 505–510.

8. Kisileva O.N., Kiselev D.S. Novyj podkhod k klassifikacii organizacionno-upravlencheskikh

innovacij // Innovacionnaya nauka. 2015. № 10. Ch. 2. S. 67–70.

9. Kruglov M.I. Strategicheskoe upravlenie kompaniej: Uchebnik dlya vuzov. M.: Russkaya

Delovaya Literatura, 1998. 768 s.

10. Makushchenko L.V., Markova A.S. Motivaciya i obuchenie specialistov kak osnova sozdaniya

chelovecheskogo kapitala predpriyatiya // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2014. № 8. Ch.

1. S. 493–497.

11. Makhmudova M.M. Differenciaciya dokhodov naseleniya industrial’nogo regiona v usloviyakh

ekonomicheskogo krizisa // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2015. № 8. Ch. 1. S. 305–309.

12. Mkrtychyan A.V. K voprosu ob upravlenii intellektual’nym kapitalom v malykh innovacionnykh

organizaciyakh // Innovacionnaya nauka. 2015. № 10. Ch. 2. S. 97–103.

13. Problemy formirovaniya mekhanizma zashchity trudovykh prav rabotnikov v sluchae

neplatezhesposobnosti ikh rabotodatelej / Maloletko A.N., Prokhorova L.V., Kaurova O.V.,

Pochinok N.B., Goloskokov L.V., Vinogradova M.V., Mal’cev V.A., Chinaryan E.O., Mejlis

E.B., Shubina T.A., Neznamova A.A., Polukhina E.E.; pod red. N.B. Pochinok / Rossijskij

gosudarstvennyj social’nyj universitet. M., 2015. 120 s.

14. Rozhkova E.A, Kulikova E.V, Belokopytova N.G. Povyshenie kachestva rabochej sily kak uslovie

ekonomicheskogo rosta // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2015. № 8. Ch. 1. S. 84–87.

15. Rofe A.I. Ekonomika truda: uchebnik. M.: KnoRus, 2010. 400 s.

37


16. Savina T.N, Koloskov D.A. Social’naya modernizaciya kak klyuchevoj vektor razvitiya

sovremennoj Rossii // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2015. № 10. Ch. 1. S. 42–45.

17. Semenenko V.S. Oplata truda kak odna iz funkcij upravleniya personalom // Innovacionnaya

nauka. 2015. № 10. Ch. 2. S. 124–127.

18. Sycheva I.N., Permyakova E.S., Kuz’mina N.N. Vozmeshchenie zatrat truda v usloviyakh

innovacij // Innovacionnaya nauka. 2015. № 10. Ch. 2. S. 136–138.

19. Shirshikova S.M. Problemy modelirovaniya kachestva zhizni naseleniya // Nauchnoe

obozrenie. 2015. № 7. S. 382–386.

20. Yamkov M.P. Normatitvnyj podkhod v planirovanii fonda oplaty truda v sovremennykh

usloviyakh // Nauchnoe obozrenie. 2015. № 7. S. 378–381.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Глущенко И.И., Каурова О.В. Задача оптимизации расходов на персонал организации

как часть экономики труда // Социальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112).

С. 26–37. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-26-37 (Библиографическое описание со-

гласно российским стандартам).

Glushchenko I.I., Kaurova O.V. Zadacha optimizacii raskhodov na personal organizacii kak

chast’ ekonomiki truda // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 26–37.

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-26-37 (Reference in Roman script).

Glushchenko, I.I. & Kaurova, O.V. (2015). Problem of Optimization of Expenses on the

Personnel of the Organization As Part of Economy of Work, Social policy and sociology. Vol.

14. No. 5 (112). P. 26–37. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-26-37 (International


38


И.И. Глущенко,д-р экон. наук, доцент, профессор кафедры бухгалтерского учета

и статистики, Российский государственный социальный университет, Москва.

I.I. Glushchenko,

doctor of economic sciences, associate professor, professor, Department of ac-

counting and statistics, Russian State Social University, Moscow.


П.В. Солодуха,д-р экон. наук, профессор кафедры политической экономии

и международных экономических отношений, Российский государственный


P.V. Solodukha,

doctor of economic sciences, professor, Department of political economy and

international economic relations, Russian State Social University, Moscow.


Л.В. Васюткина,канд. экон. наук, доцент, доцент кафедры бухгалтерского учета и статистики,


L.V. Vasyutkina,

candidate of economic sciences, associate professor, Department of accounting

and statistics, Russian State Social University, Moscow.


УДК 331

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-38-44

Экономика труда: методические аспекты использования бестарифной системы

оплаты труда в сфере инновацийWork Economy: Methodical Aspects of Use

of Tariffless System of Compensation in the Sphere of Innovations


13.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье определены методические аспекты использования бестарифной системы

оплаты труда в сфере инноваций, показано, что основой для применения бестарифной системы

оплаты труда может быть уникальность инновационного проекта, для обоснования индивидуаль-

ного вклада участника используется оценка коэффициента трудового участия, определяемая сте-

пенью успешности решения специалистом поставленных перед ним задач проекта.

Annotation: methodical aspects of use of tariffless system of compensation in the sphere of innovations

are defined in the field of work economy, is shown that uniqueness of the innovative project, an assessment of

financial results taking into account risks of the innovative project can be a basis for use of tariffless system

of compensation, for definition of an individual contribution of the participant the assessment of Individual

Performance Factor determined by degree of success of the decision the expert of the tasks of the project set

for it is used.

Ключевые слова: экономика труда, бестарифная система оплаты труда, коэффициент трудо-

вого участия, инновации, сфера, финансовый результат, риск, проект, глобализация.

39


Проблемы развития инновационной де-

ятельности для повышения эффективности

экономики, задача импортозамещения то-

варов сегодня может решаться только с уча-

стием работников организаций, их трудовых

ресурсов. Известны разные определения

понятия «трудовые ресурсы», например, –

это совокупность людей, обладающих спо-

собностью трудиться, т.е. это наличное тру-

доспособное население, обладающее необ-

ходимым физическим развитием, умствен-

ными способностями и знаниями для работы

в производстве [19, c. 168]. Также известно

понятие «человеческий капитал», разработ-

ке которого посвящены работы [16; 17]. Это

понятие неразрывно связано с персоналом,

его качеством и возможностями эффектив-

ного использования в организации. Не се-

крет, что интеллектуальный потенциал

организации является источником ее устой-

чивого конкурентного преимущества, соз-

давая основу инновационной деятельности

работников. А главной составляющей ин-

теллектуального потенциала организации

авторы называют высококвалифицирован-

ный персонал, обладающий знаниями, ин-

формацией, опытом, профессиональными

навыками [10, с. 701]. Наряду с проблемами

дисбаланса спроса и предложения на рынке

труда, недостатка рабочих мест, низкого раз-

мера зарплаты отмечается недостаточный

уровень подготовленности кадров, низкая

востребованность получаемых профессио-

нальных знаний выпускников системы обра-

зования, являющиеся следствием проблем

в системе образования [19, c. 168].

Несмотря на повышенное внимание

к развитию инновационной сферы со сторо-

ны государства, существенное увеличение

бюджетного финансирования в предыдущие

годы на вышеназванные цели пока не при-

вело к серьезному улучшению ситуации

в сфере инноваций, импортозамещения,

научно-технического прогресса в нашей

стране в целом. Исследование причин мед-

ленного развития инновационной деятель-ности позволяет сделать вывод, что для

ее оживления прежде всего необходимо по-

высить материальную заинтересованность

ее участников, путем разработки своих ме-

тодов и систем оплаты труда на основе опы-

та российских и зарубежных организаций

[2, c. 170–172]. Возможности оплаты труда

участников инновационной деятельности

по ее результату могут быть связаны с более

активным применением бестарифной си-стемы оплаты труда в сфере инноваций.

Для достижения поставленной цели следует

решить следующие задачи:

– раскрыть понятие и структуру опла-

ты труда участника инновационного про-

екта, зависимость ее от компетентности

участника проекта;

– определить методику использования

бестарифной системы оплаты труда в сфе-

ре инноваций на основе оценки финансового

результата этого проекта.

Объект статьи – бестарифная система

оплаты труда.

Предмет статьи – методические аспекты

использования бестарифной системы опла-

ты труда в сфере инноваций.

Согласно ТК РФ понятие оплаты труда

работника (заработной платы) включа-

ет: вознаграждение за труд в зависимости

от квалификации работника, сложности, ко-

личества, качества и условий выполняемой

работы; выплаты компенсационного харак-

тера; стимулирующие выплаты (доплаты

и надбавки стимулирующего характера, пре-

мии и иные поощрительные выплаты). В ста-

тье 135 ТК РФ говорится, что заработная

плата работнику устанавливается трудовым

договором в соответствии с действующими

у данного работодателя системами опла-

ты труда. В экономике труда известны та-

рифная, бестарифная, смешанная системы

оплаты труда 15. Недостатком тарифной

системы оплаты труда эксперты называют

то, что такая система оплаты труда не пред-

назначена для уникальных специалистов,

участвующих в инновационном проекте.

Для организации оплаты труда уникальных

специалистов больше подходит бестариф-

Key words: economy of work, tariffless system of compensation, Individual Performance Factor,

innovations, sphere, financial result, risk, project, globalization.

40


ная система оплаты труда. В тарифной

и бестарифной системах оплаты труда раз-

мер оплаты труда связан с компетентностью

участников проекта. Но учитывается уровень

компетентности при определении оплаты

труда по-разному. Известны предложения

использовать компетентностный подход

к определению заработной платы работни-

ков [18, c. 162–164; 11, c. 186–189]. Неко-

торые авторы предлагают использовать для

расчета стимулирующей части оплаты труда

систему ключевых показателей эффектив-

ности деятельности работников, учитывая

уровень их компетентности в соответствую-

щих показателях [12], применять факторный

анализ оплаты труда для выявления степени

влияния различных факторов на размеры

заработной платы [1].

Вопросы инновационного развития госу-

дарства, системы образования как элемен-

та системы экономической безопасности

страны затрагивают множество аспектов,

в том числе и такие аспекты, как обеспече-

ние уровня квалификации и компетентности

подготавливаемых специалистов [9]. Под

квалификацией работника понимают ком-

плексную величину, характеризующую уро-

вень знаний, умений и опыта работы работ-

ника [13, c. 735]. Компетентностью участ-

ника инновационной деятельности будем

называть овладение определенной системой

знаний и практического опыта, необходимых

для создания коллективом участников кон-

курентоспособного инновационного товара

или услуги 4. При анализе компетентности

участников нужно учитывать, что в иннова-

ционном проекте участвует команда проекта

(определенный коллектив участников), кото-

рая решает всю совокупность возникающих

в ходе инновационного проекта конструк-

торских, технологических, организационных

и финансовых задач. Успешность решения

этих задач связана с уровнем компетентно-

сти участников проекта, что влияет на риски

успешной его реализации. Участники про-

екта находятся между собой в некоторых

функциональных и иерархических отноше-

ниях (руководители проекта; руководите-

ли направлений, подсистем; специалисты).

Контролем компетентности участников ин-

новационной деятельности в предлагается

назвать установление факта успешности или

неуспешности принятого в ходе инноваци-

онного проекта конструкторского, техноло-

гического, организационного решения этим

участником проекта. Общим принципом контроля и диагностики компетентности

участников проекта предлагается принять

практические (научные, конструкторские,

технологические, финансовые) результаты

этого проекта (принцип контроля по резуль-

тату деятельности). Коэффициент трудово-го участия члена команды инновационного

проекта определялся на основании эксперт-

ной оценки либо самих участников проекта,

либо независимых экспертов:

– для специалистов: степень успешного

решения стоящих перед ними конструктор-

ских или технологических задач в сфере

технической ответственности данного спе-

циалиста;

– для руководителей направлений (ве-

дущих специалистов): степень успешного

решения стоящих перед возглавляемой ими

частью коллектива организационных, кон-

структорских или технологических задач

в сфере ответственности данного руководи-

теля и подчиненных ему специалистов;

– для руководителей проекта: финан-

совые показатели проекта (чистый приве-

денный эффект, индекс рентабельности ин-

вестиций и др.).

Сложность и длительность инновацион-

ных проектов требует от их руководителей

разработки политики и стратегии реализа-

ции каждого инновационного проекта. Од-

нако недостаточная компетентность участ-

ника проекта создает определенный риск инновационного проекта. Поэтому боль-

шое внимание при реализации инновацион-

ных проектов должно уделяться управлению

рисками инновационных проектов 6. При

анализе и прогнозировании финансовых ри-

сков и результатов инновационных проектов

в условиях глобального кризиса нужно учи-

тывать и данные зарубежной статистики. Эти

данные подтверждают, что в начале 1990-х

годов в Японии доля успешных инноваци-

онных проектов составляла 60%, а в Вели-

кобритании аналогичный показатель был

41


на уровне 54%. В течение последних деся-

тилетий общая доля неудачных в коммерче-

ском отношении инновационных проектов

остается устойчивой и высокой, составляя

от 40% до 60%. Эксперты Европейского со-

общества также уделяют большое внимание

управлению рисками при осуществлении

инновационных проектов. Они формулиру-

ют концепции, которые объединяют теории

управления инновациями и теории рисков.

Аналогичные концепции, которые объ-

единяют теории управления инновациями

и теории рисков, развиваются и в нашей

стране [6; 7]. Сегодня российские ученные

активно занимаются проблемами иссле-

дования рисков инновационных проектов

и оценки влияния рисков на успех иннова-

ционного проекта. Существенной, в том чис-

ле и для российской инновационной сферы,

оказывается связь методов идентификации

рисков с особенностями коммерциализации

инноваций. При типологизации рисков от-

мечают, что выбор таксономических при-

знаков обусловлен особенностями реализу-

емого проекта. Во многих случаях полезно

разделить риски на внутренние и внешние

для инновационно активной организации.

Отечественными учеными разрабатываются

рекомендации по идентификации иннова-

ционных рисков для различных групп эко-

номических агентов, вовлеченных в инно-

вационный процесс. Обосновано, что рас-

смотрение рисков инновационных проектов

в стратегическом контексте требует особого

отношения к организационным аспектам

процессов разработок и внедрения новых

продуктов [7]. Финансовым риском инно-

вационной деятельности организации назо-

вем возможность неполучения планируемой

прибыли при реализации инновационной

деятельности по разработке, производству

и реализации нового товара того или иного

предприятия. Для прогнозирования финан-

сового результата и риска инновационной

деятельности может использоваться система

их комплексного прогнозирования. В каче-

стве исходной методической основы ком-

плексной системы прогнозирования вероят-

ности решения задач в ходе инновационной

деятельности, инновационного проекта ор-

ганизации предлагается принять за основу

известную в маркетинге трехуровневую интерпретацию (модель) облика товара 8,

с. 247–248. При использовании этой иерар-

хической модели товара необходимо учиты-

вать, что перечень событий, определяющих

правильность инновационного решения за-

дач первого и других уровней разработки

товара, может изменяться в соответствии

со спецификой конкретного товара и сег-

мента рынка. В рамках рассматриваемой мо-

дели первый уровень – товар по замыслу.

На этом уровне определяют, что в действи-

тельности будет приобретать покупатель.

Второй уровень – товар в реальном испол-

нении. Этот уровень товара включает: свой-

ства, качество, внешнее оформление, упа-

ковку, марочное название. Качество товара –

это совокупность ряда его характеристик.

Кроме того, известно предложение относить

ко второму уровню товара и безопасность

товара для пользователей и окружающей

среды. Третий уровень (товар с подкрепле-

нием) включает: условия поставки и креди-

тования, монтаж, гарантию, послепродаж-

ное обслуживание. Известно предложение

авторов статьи выделять и оценивать товар

на четвертом уровне, который отражает

характеристики экономии экологических

затрат, выгод в экологии и длительные со-

циально-экономические последствия при-

менения товара.

Прогнозирование внешних рисков инно-

вационного проекта может быть выполнено

на основе экспертных оценок, например, из-

вестным методом Дельфи. Показано, что

внешний риск инновационного проекта

является сложным многокомпонентным ри-

ском. Вероятность внешнего риска – риска

неблагоприятного фона для реализации

инновационного проекта (внешнего риска)

может быть найдена как произведение веро-

ятностей всех рисковых событий. Риск, соз-

даваемый недостаточной компетентностью

конкретного участника проекта, может быть

найден как произведение вероятностей ри-

сков событий, находящихся в сфере его от-

ветственности. Риск неблагоприятного фона

(внешний риск) практически не управляется

со стороны организации, реализующей ин-

42


новационный проект. Внутренние рисковые

факторы инновационного проекта опреде-

ляются соотношением сложности проблем

проекта и степенью квалификации (компе-

тентности) участников проекта. Коэффи-

циент квалификации участников проекта

по результатам проекта может быть опреде-

лен экспертным путем (например, методом

Дельфи). При этом отдельные коэффици-

енты квалификации, определенные по ре-

зультатам решения работником конкретной

проблемы, перемножаются или суммируются

с весовыми коэффициентами. Квалифика-

ция участников проекта влияет на вероят-

ность Ру рыночного успеха инновационного

товара, определяемую как произведение

вероятностей благоприятного внешнего

фона Рвф

и вероятности успешного решения

внутренних проблем организации Рвн

. После

оценки вероятности успешной реализации

инновационного проекта можно приступать

к оценке его финансовых результатов. Ре-

комендуется оценить финансовый результат

инновационного проекта (NPV) на первом

этапе без учета рисков, а на втором – с уче-

том присущих этому проекту рисков [4].

В рамках бестарифной системы оплаты тру-

да денежное вознаграждение участников

команды проекта может прогнозироваться

на этапе заключения коллективного и инди-

видуальных трудовых договоров.

В дальнейшем по результатам фактиче-

ской реализации инновационного проекта

и полученных фактически финансовых ре-

зультатов прогнозные оценки (вероятности

успешного решения проблем) следует за-

менить на коэффициент трудового участия,

который отражает фактическую конкурен-

тоспособность и финансовые последствия

принятых специалистом инновационных

решений. Итоговое денежное вознаграж-

дения каждого из участников проекта пред-

лагается определять на основе таких пока-

зателей:

1) выделенного инвесторами на фонд

оплаты труда процента от полученного

по результатам проекта чистого приве-

денного эффекта инновационного проекта;

2) квалификационного коэффициента

(коэффициента компетентности), прояв-

ленного в ходе выполнения инновационного

проекта;

3) коэффициента трудового участия

(интенсивности и дисциплины труда) каж-

дого из членов команды проекта.

Известно, что при применении бестариф-

ной системы оплаты труда денежное возна-

граждение работника определяется: фи-

нансовым результатом работы организа-

ции в целом, структурного подразделения,

в котором сотрудник работает; процен-

том денежных средств, которые направ-

ляются работодателем на оплату труда;

оценкой вклада сотрудника. По этим при-

чинам применение бестарифной системы

оплаты труда в сфере инноваций характе-

ризуется своими особенностями. Имеется

в виду существование прямой взаимоза-

висимости финансовых результатов про-

екта с фондом оплаты труда участников,

определяемым по конкретным результатам

работы коллектива в проекте (Дин – доля

в прибыли – NPV инвестора); установление

по результатам проекта каждому участнику

команды коэффициента квалификационно-

го уровня (Ккв), коэффициента трудового

участия каждого члена команды проекта

в текущих результатах деятельности (Кту).

На наш взгляд материалы статьи позволяют

сделать вывод о том, что индивидуальная

заработная плата каждого участника про-

екта при бестарифной системе заработной

платы Збт может быть найдена как произ-

ведение следующих показателей:

– чистый приведенный эффект иннова-

ционного проекта NPV;

– доля чистого приведенного эффекта

инновационного проекта, выделяемой инве-

сторами для материального стимулирова-

ния участников проекта Дин;

– коэффициент квалификации (компе-

тентности) участника проекта, определя-

емого как степень новизны и конкуренто-

способности (инновативности) принятых

им в рамках проекта решений Ккв;

– коэффициент трудового участия Кту.

Представленные в настоящей статье ме-

тодические материалы и модели расчета

чистого приведенного эффекта с учетом ри-

сков инновационного проекта формализуют

43


связь компетентности участников проекта,

финансовых результатов инновационного

проекта, степени трудового участия каждо-

го из членов команды проекта и их оплатой

труда в раках бестарифной системы оплаты

труда.

Список литературы1. Алехина О.И. Факторный анализ оплаты труда работников с высшим образованием // Мо-

тивация и оплата труда. 2012. № 3. С. 190–203.

2. Ветлужских Е.Н. Мировые тенденции в совершенствовании систем оплаты труда // Моти-

вация и оплата труда. 2012. № 3. С. 170–172.

3. Воронова Н.Д. Экономический анализ трудовых показателей как часть принятия управ-

ленческих решений // Экономика и предпринимательство. 2015. № 10, ч. 1. С. 427–430.

4. Глущенко В.В, Глущенко И.И. Оценка финансовых результатов маркетинговой стратегии

на глобальном рынке с учетом рисков // Экономический анализ. 2007. № 6 (87). С. 16–25.

5. Глущенко В.В. Риски инновационной и инвестиционной деятельности в условиях глоба-

лизации. Железнодорожный: ООО НПЦ «Крылья», 2006. 230 с.

6. Глущенко В.В., Глущенко И.И. Контроль и диагностика компетентности участников инно-

вационной деятельности // Компетентность. 2014. № 9–10. С. 12–17.

7. Егоров А.Ю., Пилипенко П.П., Снитко Н.О. Методы идентификации рисков инновационно-

го проекта // Инновации и инвестиции. 2014. № 4. С. 2–6.

8. Котлер Ф. Основы маркетинга / пер. с англ. М.: Бизнес-книга : ИМА-Кросс. Плюс, 1995.

702 с.

9. Малолетко А.Н. Концепция экономической безопасности развития системы высшего об-

разования России: дис. … д-ра экон. наук. М., 2009.

10. Миколайчик В.Т. К вопросу об оценке интеллектуального потенциала организации как ис-

точника устойчивого конкурентного преимущества // Экономика и предпринимательство.

2014. № 8. С. 701–704.

11. Миляева Л.Г. Стимулирование персонала в условиях реализации компетентностного под-

хода // Мотивация и оплата труда. 2015. № 3. С. 186–193.

12. Михалкина Е.В., Скачкова Л.С. Концепция новой модели оплаты труда на основе внедре-

ния ключевых показателей эффективности в учреждения высшего профессионального

образования // Мотивация и оплата труда. 2013. № 1. С. 46–60.

13. Петрова А.М., Петрова С.А. К вопросу о подготовке специалистов и профессиональных

стандартах // Экономика и предпринимательство. 2014. № 8. С. 733–737.

14. Подсевалова Е.Н., Каурова О.В. Направления дополнительного финансирования образо-

вания // Высшее образование в современном мире: матер. I Междунар. дистанц. науч.-

практ. конф.: сб. 2013. С. 11–15.

15. Рофе А.И. Экономика труда: учебник. М.: КноРус, 2010. 400 с.

16. Солодуха П.В., Васютина Е.С. Неформальные институты формирования человеческого

капитала фирмы // Вестник Московского гуманитарно-экономического института. 2014.

№ 4 (5). С. 38–44.

17. Солодуха П.В. Влияние формальных институтов на воспроизводства человеческого капи-

тала фирмы // Человеческий капитал. 2012. № 5 (41). С. 90–94.

18. Федченко А.А., Ярышина В.Н. Компетентностный подход – основа оптимизации затрат

на персонал // Мотивация и оплата труда. 2015. № 3. С. 162–170.

19. Чейметова В.А. Направления повышения качества трудовых ресурсов на мезо- и макроу-

ровне // Экономика и предпринимательство. 2014. № 8. С . 167–170.

20. Langlois R.N., Cosgel M.M. Frank Knight on Risk, Uncertainty, and the Firm: A New

Interpretation // Economic Inquiry. Vol. XXXI. July 1993. P. 456–465.

21. Risk Management in the Procurement of Innovation. Concepts and Empirical Evidence in

the European Union. Expert Group Report. European commission. Luxembourg: Publications

Office of the European Union, 2010.

References1. Alekhina O.I. Faktornyj analiz oplaty truda rabotnikov s vysshim obrazovaniem // Motivaciya

i oplata truda. 2012. № 3. S. 190–203.

2. Vetluzhskikh E.N. Mirovye tendencii v sovershenstvovanii sistem oplaty truda // Motivaciya i

oplata truda. 2012. № 3. S. 170–172.

44


3. Voronova N.D. Ekonomicheskij analiz trudovykh pokazatelej kak chast’ prinyatiya

upravlencheskikh reshenij // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2015. № 10 (ch. 1). S. 427–

430.

4. Glushchenko V.V., Glushchenko I.I. Kontrol’ i diagnostika kompetentnosti uchastnikov

innovacionnoj deyatel’nosti // Kompetentnost’. 2014. № 9–10. S. 12–17.

5. Glushchenko V.V, Glushchenko I.I. Ocenka finansovykh rezul’tatov marketingovoj strategii na

global’nom rynke s uchetom riskov // Ekonomicheskij analiz. 2007. № 6 (87). S. 16–25.

6. Glushchenko V.V. Riski innovacionnoj i investicionnoj deyatel’nosti v usloviyakh globalizacii.

ZHeleznodorozhnyj: OOO NPC «Kryl’ya», 2006. 230 s.

7. Egorov A.Yu., Pilipenko P.P., Snitko N.O. Metody identifikacii riskov innovacionnogo proekta

// Innovacii i investicii. 2014. № 4. S. 2–6.

8. Kotler F. Osnovy marketinga / Per. s angl. M.: «Biznes-kniga», «IMA-Kross. Plyus», 1995.

702 s.

9. Maloletko A.N. Koncepciya ekonomicheskoj bezopasnosti razvitiya sistemy vysshego

obrazovaniya Rossii: dis. … d-ra ekon. nauk / Moskovskij universitet MVD Rossijskoj Federacii.

M., 2009.

10. Mikolajchik V.T. K voprosu ob ocenke intellektual’nogo potenciala organizacii kak istochnika

ustojchivogo konkurentnogo preimushchestva // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2014.

№ 8. S. 701–704.

11. Milyaeva L.G. Stimulirovanie personala v usloviyakh realizacii kompetentnostnogo podkhoda

// Motivaciya i oplata truda. 2015. № 3. S. 186–193.

12. Mikhalkina E.V., Skachkova L.S. Koncepciya novoj modeli oplaty truda na osnove vnedreniya

klyuchevykh pokazatelej effektivnosti v uchrezhdeniya vysshego professional’nogo

obrazovaniya // Motivaciya i oplata truda. 2013. № 1. S. 46–60.

13. Petrova A.M., Petrova S.A. K voprosu o podgotovke specialistov i professional’nykh

standartakh // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2014. № 8. S. 733–737.

14. Podsevalova E.N., Kaurova O.V. Napravleniya dopolnitel’nogo finansirovaniya obrazovaniya

/ V sbornike: Vysshee obrazovanie v sovremennom mire. Materialy I Mezhdunarodnoj

distancionnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. 2013. S. 11–15.

15. Rofe A.I. Ekonomika truda: uchebnik. M.: KnoRus, 2010. 400 s.

16. Solodukha P.V., Vasyutina E.S. Neformal’nye instituty formirovaniya chelovecheskogo

kapitala firmy // Vestnik Moskovskogo gumanitarno-ekonomicheskogo instituta. 2014.

№ 4 (5). S. 38–44.

17. Solodukha P.V. Vliyanie formal’nykh institutov na vosproizvodstva chelovecheskogo kapitala

firmy // Chelovecheskij kapital. 2012. № 5 (41). S. 90–94.

18. Fedchenko A.A., Yaryshina V.N. Kompetentnostnyj podkhod – osnova optimizacii zatrat na

personal // Motivaciya i oplata truda. 2015. № 3. S. 162–170.

19. Chejmetova V.A. Napravleniya povysheniya kachestva trudovykh resursov na mezo- i

makrourovne // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2014. № 8. S. 167–170.

20. Langlois R.N., Cosgel M.M. Frank Knight on Risk, Uncertainty, and the Firm: A New

Interpretation // Economic Inquiry. Vol. XXXI. July 1993. P. 456–465.

21. Risk Management in the Procurement of Innovation. Concepts and Empirical Evidence in

the European Union. Expert Group Report. European commission. Luxembourg: Publications

Office of the European Union, 2010.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Глущенко И.И., Солодуха П.В., Васюткина Л.В. Экономика труда: методические аспекты

использования бестарифной системы оплаты труда в сфере инноваций // Социальная

политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 38–44. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-

14-5-38-44 (Библиографическое описание согласно российским стандартам).

Glushchenko I.I., Solodukha P.V., Vasyutkina L.V. Ekonomika truda: metodicheskie aspekty

ispol’zovaniya bestarifnoj sistemy oplaty truda v sfere innovacij // Social’naya politika i

sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 38–44. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-38-44

(Reference in Roman script).

Glushchenko, I.I., Solodukha, P.V. & Vasyutkina, L.V. (2015). Work Economy: Methodical

Aspects of Use of Tariffless System of Compensation in the Sphere of Innovations, Social

policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112). P. 38–44. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-

38-44 (International bibliographic description).

45


И.Ю. Ильина,д-р экон. наук, профессор кафедры маркетинга, Российский государственный


I.Yu. Ilina,

doctor of economic sciences, рrofessor, Department of marketing, Russian State

Social University, Moscow.


УДК 331.5

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-45-52

Профессиональный рынок труда и безработица преподавателей вузов в современной России

The Professional Labor Market and Unemployment Teachers of Higher

Education Institutions in Modern Russia


14.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: статья посвящена анализу профессионального рынка труда преподавателей вузов

в условиях модернизации высшего образования. Раскрывается сущность и причины безработицы

преподавателей вузов в современных условиях. Выделены факторы, которые повышают риск по-

тери работы преподавателями различных категорий. Дана характеристика основных форм и ви-

дов «профессорской» безработицы на современном этапе. На основе результатов социологического

опроса раскрыто отношение преподавателей к ситуации на профессиональном рынке труда. Опре-

делены пути стабилизации профессионального рынка труда преподавателей.

Annotation: the article is devoted to the analysis of professional labour market of University teachers

in the conditions of modernization of higher education. The article reveals the essence and the reasons of

unemployment among University teachers in modern conditions. The factors that increase the risk of loss

of work by teachers of various categories. The characteristic of the basic forms and types «Professor» of

unemployment at the present stage. Based on the results of the sociological survey revealed the attitude of

teachers to the situation on professional labour market. The ways of stabilization of the professional labour

market of teachers.

Ключевые слова: безработица, рынок труда, преподаватели вузов, модернизация высшей школы.

Key words: unemployment, the labor market, university professors, the modernization of higher education.

кий уровень и качество жизни, отсутствие

стабильной мотивации к научно-иннова-

ционной деятельности, неопределенность

социального статуса. Кто помнит, тот зна-

ет, что совсем иная ситуация складывалась

в советский период. В СССР профессия пре-

подавателя вуза была одной из самых по-

четных. Преподаватели являлись социаль-

но-профессиональной группой, на которую

общество возложило чрезвычайно важную

миссию, – не просто давать набор знаний,

В последние годы в сфере высшего об-

разования России всё более очевидно про-

тиворечие. С одной стороны, преподавате-

ли вузов как социально-профессиональная

группа обладают значительным научным

потенциалом, особыми социально-педагоги-

ческими функциями и играют важную роль

в повышении культурно-образовательно-

го уровня населения. Но с другой стороны,

для современного профессорско-препода-

вательского состава вузов характерны низ-

46


но способствовать социализации личности

студента на важном этапе ее формирования,

связанном с профессиональной подготов-

кой. Средняя зарплата профессора вуза со-

ставляла примерно 300% от средней зарпла-

ты по экономике в целом, а начинающего мо-

лодого преподавателя – 110–120% [3, с. 87].

Высокие статусные позиции вузовского

преподавателя подтверждались не только

достаточно высоким уровнем оплаты труда,

но и наличием разнообразных льгот, напри-

мер, сокращенного режима рабочего време-

ни, длительного отпуска, дополнительных

квадратных метров жилой площади для ка-

бинета и др. В течение многих десятилетий

численность профессорско-преподаватель-

ского состава вузов постоянно увеличива-

лась. Так, в период с 1980 по 1989 год чис-

ленность преподавателей вузов в СССР вы-

росла с 356,8 тыс. до 379,6 тыс., (в том числе

в вузах России с 204,0 до 212,0 тыс. человек)

[11, с. 20]. Безусловно, риск безработицы

для высококвалифицированных препода-

вателей вуза, тем более имеющих ученую

степень и звание, был сведен к минимуму.

Формально трудовой договор с препода-

вателем заключался на конкурсной основе

на фиксированный срок (чаще всего на не-

сколько лет), но фактически договор прод-

левался без лишних формальностей много

раз. Не удалось найти ни одного факта или

достоверной эмпирической информации,

свидетельствующих о наличии существен-

ных претензий со стороны преподавателей

к руководству вузов по поводу необосно-

ванных сокращений, увольнений. Хотя сле-

дует учитывать, что все отношения в системе

высшей школы находились под неустанным

идеологическим контролем, а, значит, актив-

ная дискуссия о проблемах внутривузовско-

го сообщества в советское время не могла

быть развернута. Российские исследовате-

ли оценивают положение вузовского пре-

подавателя в административно-командной

экономике следующим образом: «Позиция

профессора на национальном рынке труда

определялась так: высокое (или достаточ-

ное) вознаграждение плюс большая степень

свободы в рамках трудового договора —

в обмен на очень высокий (уникальный или

высокоспецифический) уровень квалифи-

кации. Пока цена труда представлялась до-

статочной, университеты не испытывали не-

достатка в молодых людях, готовых вступить

на такой путь…» [8, с. 13].

В начале ХХI века система высшего об-

разования развивалась в России очень ак-

тивно. Численность профессорско-препо-

давательского состава государственных

и муниципальных вузов возросла в период

с 2001–2002 по 2012–2013 учебный год более

чем в 1,3 раза [12]. На этом этапе происходил

заметный рост и числа лиц, имеющих ученую

степень доктора наук и кандидата наук. Если

в 2001–2002 учебном году ученую степень

доктора наук имел каждый десятый препода-

ватель государственного или муниципального

вуза, то в 2005–2006 учебном году доктора

наук составляли уже 11,6% общей численно-

сти преподавателей, а в 2012–2013 г. – 13,1%.

В настоящее время 13,7% преподавателей

имеют ученую степень доктора наук, а 54,7% –

кандидата наук [7]. В течение многих лет од-

ним из главных факторов, усложнявших жизнь

российского профессора, был крайне низкий

уровень оплаты труда. Среднемесячный зара-

боток российских преподавателей по основ-

ному месту работы в 2000–2001 гг. составлял

примерно 75–90 долл. Лишь в Москве средняя

зарплата преподавателей вузов по основному

месту работы в 2000 г. превышала 100 долл.

[2]. Годы активных рыночных преобразова-

ний стали очень серьезным испытанием для

российского преподавательского сообщества.

Но все-таки до недавнего времени професси-

ональный рынок преподавателей отличался

относительной стабильностью. Первая волна

необоснованных увольнений преподавателей

и отказов в приеме документов на конкурсное

замещение вакантных должностей препо-

давателей прокатилась по регионам России,

когда в сфере оплаты труда преподавателей

наметилась позитивная тенденция. Было объ-

явлено, что в период с 2013 до 2018 годов планируется довести среднюю зарплату до 200% от средней по экономике [17]. Не-

обходимость повышения заработной платы

преподавателей до уровня, соответствую-

щего средней зарплате по региону в 2012–

2013 году, заставила многие российские вузы

47


провести сокращение профессорско-препо-

давательского состава. Оказалось также, что

увеличенная зарплата предполагает и суще-

ственное ужесточение требований, предъяв-

ляемых к профессорско-преподавательскому

составу.

Начиная с 2012 г. в российском образо-

вательном сообществе активно обсуждают-

ся новые проблемы отечественной высшей

школы, – дестабилизация профессионального

рынка труда и рост безработицы среди препо-

давателей вузов. В условиях резкого повыше-

ния требований, предъявляемых к преподава-

телям, и вынужденной оптимизации (а факти-

чески – сокращения) кадрового состава теря-

ют работу преподаватели даже самой высо-

кой квалификации, имеющие ученую степень

кандидата и доктора наук. Основная причина

ухудшения ситуации на профессиональном

рынке труда преподавателей вузов – поли-тика оптимизации, осуществляемая рос-

сийским Министерством образования и науки.

Одним из проявлений государственного ре-

гулирования стал новый курс на сокращение

числа высших учебных заведений и укрупне-

ние высших учебных заведений. По инфор-

мации из различных источников, в России

к 2017 году останется от 200 до 270 универ-

ситетов, что почти в 8 раз меньше, чем сегод-

ня. Сокращение общего числа вузов в стране

неминуемо приводит к уменьшению числен-

ности преподавателей и ужесточению конку-

ренции на профессиональном рынке труда.

Такой подход обусловлен не только необхо-

димостью навести порядок в сфере высшего

образования. Во многом сокращение числа

вузов связано с «демографической ямой»

в которую буквально провалилась вузовская

система в последние три–пять лет. Вот уже

более пяти лет отечественное образование

находится в условиях затяжного демографи-

ческого спада, окончание которого ожидает-

ся не ранее 2020 года. Обвальное снижение

рождаемости началось с 1989 г., к 1993 г. она

упала на треть. Абсолютный минимум рожда-

емости зарегистрирован в 1999 г. – 1,2 млн

человек. По оценкам экспертов, первые «ла-

сточки» приближающегося демографическо-

го кризиса проявили себя в снижении конкур-

сов во многие (прежде всего – региональные)

вузы в 2009–2010 годах. А в 2011 г. абитури-

ентов оказалось меньше, чем число плановых

мест в вузах в предшествующие годы. Суще-

ственное снижение рождаемости в кризис-

ные 90-е годы ХХ века привела к тому, что чис-

ло учеников в общеобразовательных школах

уменьшилось за 10 лет с 22 до 14 млн. Соот-

ветственно заметно сократилось и количество

выпускников школ, поступающих в вузы.

Нарастание кризисных тенденций в эко-

номике России в 2014–2015 гг. также ока-

зало определенное воздействие на сферу

высшего образования. Сокращение бюджет-

ного финансирования заставило Министер-

ство образования и науки ужесточить тре-

бования, предъявляемые к государственным

вузам, подталкивая их к уменьшению затрат

на персонал. Еще в 2010 г. Министерство об-

разования и науки РФ представило расчеты,

в соответствии с которыми около 100 тыс.

преподавателей вузов могут стать безра-

ботными. По оценкам специалистов, в «зону

риска» попадал каждый четвертый [5]. Со-

гласно «Концепции Федеральной целевой

программы развития образования на 2011–

2015 годы», прогнозировалось снижение

общей численности студентов вузов более

чем на 40%, по сравнению с численностью

студентов в 2009 г. [9]. То есть ожидалось

снижение численности профессорско-пре-

подавательского состава не менее 20–30%.

Безусловно, профессорская безработи-ца – новое и малоизученное явление для со-

временной России. Недостаточность данных

официальной статистики пока не позволяет

в полном объеме оценить масштаб проблемы.

В 2013/2014 учебном году общая числен-

ность профессорско-преподавательского

состава государственных и муниципальных

образовательных учреждений составила

288,2 тыс. человек, что на 8% меньше, чем

в 2012–2013 годах [13, с. 59]. Точной инфор-

мации о реальном количестве преподавате-

лей, потерявших в этот период работу, нет.

Но в профсоюзе работников высшей школы

«Университетская солидарность» утвержда-

ют, что только за последний год тысячи пре-

подавателей были сокращены или переведе-

ны на меньшую ставку [14]. По данным про-

фсоюза работников высшей школы, сокраще-

48


ния преподавателей в 2014 году проводили

в Государственном университете управления

(ГУУ), Московском государственном универ-

ситете печати (МГУП), Российском государ-

ственном гуманитарном университете (РГГУ),

Дальневосточном гуманитарном универси-

тете в Хабаровске, Казанском федеральном

университете и других вузах. Массовые со-

кращения готовили и в МГУ им. М.В. Ломоно-

сова, чем в прошлом году публично заявила

инициативная группа преподавателей вуза.

По мнению участника профсоюза «Универ-

ситетская солидарность» М. Лобанова, ад-

министрация МГУ решила избежать скандала

в самом известном российском университете

и прекратила увольнения. Примечательно,

что большинство потерявших работу пре-

подавателей не готовы к активной борьбе

за свое восстановление на рабочем месте.

Так, из 200 сокращенных преподавателей ГУУ

только два человека подали в суд.

Ситуация на профессиональном рынке

труда усугубляется абсолютной неготовно-

стью российских преподавателей к резкому

ужесточению конкуренции. Очевидно, что

среднестатистический российский профес-

сор в современных условиях оказался край-

не уязвим по ряду причин:

– привычка к стабильной жизни,

– ощущение относительной свободы

из-за отсутствия жестких требований

к профессиональной деятельности и недо-

статочного контроля со стороны админи-

страции вузов;

– низкий уровень трудовой мобильности

(абсолютная неготовность к территори-

альной мобильности),

– наличие значительных теоретических

знаний при явной нехватке практического

опыта (т.е. отсутствие опыта трудовой

деятельности и полезных контактов вне

высшей школы),

– отсутствие культуры «коммерциали-

зации знаний», т.е. умений и навыков пре-

вращать свой интеллектуальный капитал

в реальные деньги (причем, некриминальны-

ми методами),

– отсутствие навыков конкурентной

борьбы за рабочее место, недостаточная

правовая грамотность, не позволяющая

эффективно защищать свои права в споре

с работодателем;

– твердая уверенность в том, что вы-

сокий профессионально-квалификационный

статус (ученая степень кандидата или

доктора наук) – пожизненная гарантия

востребованности в системе высшего об-

разования.

Анализ основных тенденций профессио-

нального рынка труда преподавателей дает

возможность выделить несколько основных

видов «профессорской безработицы» [18].

1. Фрикционная безработица. Присут-

ствует в любое время и при любой системе

экономических отношений. Возникает, ког-

да преподаватель по собственному желанию

уходит с одного места работы, чтобы найти

другое. Иногда уход с работы носит протест-

ный характер, т.е. преподаватель таким об-

разом выражает свое несогласие с политикой,

проводимой администрацией вуза. Проблема

в том, что период поиска новой работы в ус-

ловиях общего сокращения числа вузов суще-

ственно затягивается. Более того, нет гаран-

тии, что проблема трудоустройства вообще

будет решена.

2. Структурная безработица. Самый

распространенный вид безработицы в сфе-

ре высшего образования в настоящее время.

Потеря работы преподавателями чаще все-

го связана с процессами реструктуризации

и оптимизации вузовской системы. Напри-

мер, меняется структура направлений подго-

товки, слабые вузы присоединяются к более

сильным или даже закрываются. В особенно

сложной ситуации оказались специалисты

в области гуманитарных и общественных наук.

По планам Министерства образования и на-

уки РФ, подготовка студентов по экономике

и юриспруденции должна быть сокращена

прежде всего.

3. Репутационная безработица. Для

России это новый вид безработицы, связан-

ный со скандальными разоблачениями лиц,

причастных к подготовке и защите диссер-

таций со значительной долей плагиата. Про-

фессорское сообщество по-разному отно-

сится к жертвам «антиплагиатской» кампа-

нии, но преподавателям с испорченной ре-

путацией крайне трудно найти новое место

49


работы в вузе. Причем, речь идет не толь-

ко о тех, кто был с позором лишен ученой

степени, но и о тех, кто так или иначе был

причастен к процессу защиты диссертации.

Престижные вузы предпочитают не связы-

ваться с участниками скандальных «анти-

плагиатских» разоблачений.

4. Скрытая безработица. Это совсем

не новый вид безработицы, но в последнее

время он становится всё более распростра-

ненным. В данной ситуации преподаватель,

пытаясь зацепиться за свое рабочее место,

вынужденно соглашается на неполную за-

нятость. В таком положении обычно оказы-

ваются лица пожилого возраста (70 и более

лет) или другие уязвимые категории работ-

ников (например, с низкими показателями

публикационной активности). Существует

риск, что в условиях усиливающейся кон-

куренции на рынке труда вероятность дис-

криминационных проявлений в отношении

различных категорий преподавателей будет

только возрастать.

Особенностью «профессорской безра-

ботицы» в России является прежде всего

ее латентный характер. Потерявшие рабо-

ту преподаватели вузов практически никогда

не обращаются в Государственную службу

занятости населения (ГСЗН), а, значит, не по-

лучают официальный статус безработного.

Безработный преподаватель предпочитает

искать новое место работы через знакомых,

в крайнем случае, через Интернет. Хотя по-

следний вариант, при всей его доступности

и эффективности, не совсем подходит в дан-

ном случае. Редкие объявления о вакансиях

преподавателей высшей школы обычно раз-

мещают коммерческие вузы с сомнительной

репутацией и не слишком выгодными услови-

ями работы (чаще всего предлагается непол-

ная занятость). Частные структуры занятости

(кадровые агентства) также не торопятся при-

нять участие в трудоустройстве безработных

преподавателей. Основатель рекрутингового

агентства «Pruffi» А. Владимирская отмечает,

что с начала 2014/2015 учебного года в агент-

ство начали обращаться за консультациями

вузовские преподаватели. «Некоторые уже

потеряли работу, другие говорят, что в их вузе

«творится нехорошее», и они хотят попробо-

вать себя в чем-то другом. Преподавателям

неловко признаваться, что они остались без

работы, несмотря на огромный опыт». «Если

преподавателю больше 40 лет, и у него есть

ученая степень, то перепрофилировать его

почти невозможно. Таким людям почти невоз-

можно помочь…» – признаются специалисты

по подбору персонала [14].

Результаты опросов преподавателей Рос-

сийского государственного социального уни-

верситета1, а также выборочные интервью,

проведенные в 2015 г., позволяют раскрыть

мнение преподавателей о ситуации на про-

фессиональном рынке труда. Как свидетель-

ствуют данные социологического опроса, еще

в 2009 г. многие преподаватели не считали

свое положение стабильным. 2/5 респонден-

тов предполагали, что в любой момент могут

потерять свою работу в университете. Но все-

таки доля тех, кто чувствовал себя на своем

рабочем месте уверенно, была выше, – 45,3%

опрошенных утверждали, что потеря рабо-

ты им не грозит. Возрастные и профессио-

нально-квалификационные характеристики

работников обусловили дифференциацию

ответов. Преподаватели активного возраста

(25–45 лет) с ученой степенью (кандидаты

и особенно доктора наук) более всего были

уверены в стабильности своего положения.

В 2015 г. ситуация существенно изменилась.

В ходе опроса было установлено, что профес-

сорско-преподавательский состав РГСУ един

в своем мнении. Абсолютно все опрошенные

преподаватели отмечают, что потеря рабо-

ты в современных условиях вполне реальна.

Исключение не составляют даже преподава-

тели с наиболее высоким профессионально-

квалификационным статусом (доктора наук).

Причем более ¾ респондентов уверены, что

столкнутся с серьезными трудностями при по-

иске работы на профессиональном рынке тру-

да. В период с 2009 г. по 2015 г. существенно

сократились возможности преподавателей

подрабатывать в других вузах. Хотя доля же-

лающих подрабатывать остается относитель-1 В 2009–2012 гг. в рамках проекта «Разработка теоре-

тических и практических основ мотивации и стимулирования

профессорско-преподавательского состава высшей школы

в современных условиях» (АВЦП Минобрнауки РФ «Развитие

научного потенциала высшей школы») проводились социо-

логические опросы преподавателей факультета социального

страхования, экономики и социологии труда РГСУ.

50


но стабильной (примерно 1/3 опрошенных),

реальных условий для получения постоянного

дополнительного дохода у многих преподава-

телей нет. Особенностью профессионального

рынка труда преподавателей является сниже-

ние уровня социальной защищенности. Уже

в 2009 г. более 64% опрошенных преподава-

телей отмечали, что в последнее время уро-

вень социальной защищенности работников

вузов снизился. В 2015 г. этот факт признает

подавляющее большинство преподавателей.

Многие уверены, что снижение уровня соци-

альной защищенности работников – эта об-

щая тенденция, характерная для большинства

организаций социальной сферы российского

рынка труда. К позитивным тенденциям, выяв-

ленным на основе последнего обследования,

следует отнести активизацию научно-иссле-

довательской деятельности преподавате-

лей. Практически все опрошенные отмечают

необходимость повышения своей конкурен-

тоспособности на профессиональном рынке

труда, в том числе за счет улучшения базовых

показателей научно-исследовательской де-

ятельности. В целом ситуация характеризу-

ется преобладанием негативных ожиданий

как на уровне конкретных коллективов (на-

пример, ожидания снижения уровня доходов,

массовых сокращений), так и на макроуровне

(риски, обусловленные общей социально-эко-

номической нестабильностью).

Особого внимания, на наш взгляд, тре-

бует оценка социально-психологических аспектов адаптации образовательного сообщества к новым требованиям. Не-

обходимость такой работы связана с тем, что

в условиях нарастания негативных тенден-

ций на рынке труда усиливается неопреде-

ленность и нестабильность положения пре-

подавателей. Социально-психологическая

напряженность в трудовых коллективах

вузов приводят к возникновению открытых

и скрытых конфликтных ситуаций, порожда-

ют профессионально-деструктивное пове-

дение и просто безнравственные поступки.

Таким образом, стабилизация професси-

онального рынка труда в современных ус-

ловиях – одна из основных задач высшей

школы, решения которой ожидают не толь-

ко десятки тысяч преподавателей вузов

по всей стране, но и все, кто заинтересован

в успешном развитии системы высшего об-

разования в современной России. Перво-

очередными направлениями деятельности

по стабилизации ситуации на профессио-

нальном рынке труда преподавателей вузов

могут быть следующие.

1. Уточнение и конкретизация планов

Министерства образования и науки по оп-

тимизации и реструктуризации вузов. Пла-

нируемые показатели сокращения числен-

ности преподавателей вузов должны быть

тщательно просчитаны, обоснованы и пред-

ставлены вузовскому сообществу.

2. Повышение уровня социальной за-

щищенности преподавателей вузов на рын-

ке труда в ситуации планового сокращения

численности профессорско-преподаватель-

ского состава.

3. Повышение активности отраслевого

профсоюза в защите интересов преподавате-

лей, особенно находящихся в «группе риска».

4. Разработка четкой системы критери-

ев оценки профессиональной деятельности

преподавателя вуза. Данная система долж-

на быть единой для вузов схожего профиля

(например, для классических университетов,

технических вузов и т.п.).

5. Проведение не формальных, а реаль-

ных конкурсов на замещение вакантных

должностей профессорско-преподаватель-

ского состава, строго на основе разработан-

ных критериев.

6. Переход на индивидуальные «эффек-

тивные контракты» для каждого преподава-

теля, в рамках этих документов должны быть

четко прописаны все требования, предъяв-

ляемые вузом к работнику.

7. Разработка и реализации эффектив-

ного механизма материальной и нематери-

альной мотивации, учитывающего широкий

спектр показателей учебно-методической

и научной деятельности преподавателей.

8. Создание условий для цивилизован-

ной конкуренции на профессиональном

рынке труда преподавателей вузов при со-

блюдении всех норм Трудового кодекса РФ.

9. Формирование условий для повыше-

ния межвузовской мобильности преподава-

телей на основе договоров о сотрудничестве

51


между вузами, в том числе на межрегиональ-

ном и международном уровнях.

10. Проведение мониторинга ситуации

на профессиональном рынке труда препо-

давателей вузов с участием представителей

Министерства образования и науки, СМИ

и профсоюзов.

На наш взгляд, сложившаяся в настоя-

щее время ситуация на профессиональном

рынке труда преподавателей вузов требует

особого внимания еще и потому, что в исто-

рии российского высшего образования нет

опыта решения таких проблем. Сегодня вряд

ли можно рассчитывать на масштабные про-

тесты и консолидированное движение препо-

давателей в условиях грядущих сокращений.

Но очевидно, что разобщенность, растерян-

ность и отсутствие заинтересованности пре-

подавательского сообщества в проводимых

преобразованиях – причины, существенно

тормозящие развитие образовательной сфе-

ры России на современном этапе.

Список литературы1. Аллен Ж.Л. Преподавательская нагрузка и производительность труда: проблемы общедо-

ступных вузов США // Экономика образования. 2010. № 3. С. 106–109.

2. Артамонова М.В. Реформа высшей школы и Болонский процесс (частный взгляд методи-

ста). М.: Экономика, 2008.

3. Будущее высшего образования и академической профессии: страны БРИК и США. М.: На-

циональный исследовательский университет «Высшая школа экономики», 2013. 247 с.

4. Гохберг Л.М., Зайченко С.А., Китова Г.А., Кузнецова Ю.Е. Научная политика: глобальный

контекст и российская практика. М.: Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики», 2011. 308 с.

5. Дружилов С.А. Демографическая «яма» и угроза безработицы преподавателей вузов //

Современные научные исследования и инновации. 2011. № 7 [Электронный ресурс]. URL:

http://web.snauka.ru/issues/2011/11/5325 (дата обращения: 24.07.2014).

6. Ильина И.Ю. Научно-исследовательская деятельность преподавателей вузов и пути

ее активизации // Человеческий капитал. 2013. № 2 (50). С. 50–51.

7. Индикаторы науки: 2015: стат. сб. М.: Национальный исследовательский университет

«Высшая школа экономики», 2015.

8. Контракты в академическом мире / ред. М.М. Юдкевич. М.: Национальный исследова-

тельский университет «Высшая школа экономики», 2011.

9. Концепция Федеральной целевой программы развития образования на 2011–2015 годы.

10. Мнухина Т.А. Социальная мобильность научно-педагогических кадров высшей школы:

автореф. дис. ... канд. филос. наук. М.: МГУ, 1990.

11. Народное образование и культура в СССР: стат. сб. М.: Финансы и статистика, 1989.

12. Образование в Российской Федерации: 2014: стат. сб. М.: Национальный исследователь-

ский университет «Высшая школа экономики», 2014.

13. Образование в цифрах 2014: краткий стат. сб. М.: Национальный исследовательский уни-

верситет «Высшая школа экономики», 2014.

14. Общество мертвых доцентов. Реформа высшего образования приводит к безработице

среди преподавателей вузов. URL: http://yodnews.ru/2014/09/10/education#!.

15. Попова О.И. Преподаватель вуза: современный взгляд на профессию: опыт социологи-

ческого исследования // Педагогическое образование в России. 2012. № 6. URL: http://

cyberleninka.ru/article/n/prepodavatel-vuza-sovremennyy-vzglyad-na-professiyu-opyt-

sotsiologicheskogo-issledovaniya (дата обращения: 12.09.2014).

16. Рамбли Л.Э., Пачеко И.Ф., Альтбах Ф.Дж. Международное сопоставление оплаты труда

преподавателей вузов // Экономика образования. 2010. № 1. С. 102–106.

17. Указ Президента Российской Федерации от 7 мая 2012 г. № 597 «О мерах по реализации

государственной социальной политики».

18. Ilina I.Yu., Belotelova N.P., Danilina E.I., Novikova D.M., Pochinok N.B. «Professorate

Unemployment» in the Modern Russia // Asian Social Science. Т. 10. No. 24. Р. 217–223.

19. Musselin С. How Peer Review Empowers the Academic Profession and University Managers:

Changes in Relationships Between the State, Universities and the Professoriate // Research

Policy. 2013. No. 5 (42). Р. 1165–1173.

20. Stocum D.L. Killing Public Higher Education: The Arms Race for Research Prestige // Killing

Public Higher Education, edited by David L. Stocum, Academic Press. Boston. 2013. Р. 1–36.

52


References1. Allen Zh.L. Prepodavatel’skaya nagruzka i proizvoditel’nost’ truda: problemy

obshchedostupnykh vuzov SShA // Ekonomika obrazovaniya. 2010. № 3. S. 106–109.

2. Artamonova M.V. Reforma vysshej shkoly i Bolonskij process (chastnyj vzglyad metodista).

M.: Izdatel’stvo «Ekonomika», 2008.

3. Budushchee vysshego obrazovaniya i akademicheskoj professii: strany BRIK i SShA. M.:

Nacional’nyj issledovatel’skij universitet «Vysshaya shkola ekonomiki», 2013. 247 s.

4. Gokhberg L.M., Zajchenko S.A., Kitova G.A., Kuznecova Yu.E. Nauchnaya politika: global’nyj

kontekst i rossijskaya praktika. M.: Nacional’nyj issledovatel’skij universitet «Vysshaya

shkola ekonomiki», 2011. 308 s.

5. Druzhilov S.A. Demograficheskaya «yama» i ugroza bezraboticy prepodavatelej vuzov //

Sovremennye nauchnye issledovaniya i innovacii, 7. [Elektronnyj resurs]. URL: http://web.

snauka.ru/issues/2011/11/5325 (data obrashcheniya: 24.07.2014).

6. Il’ina I.Yu. Nauchno-issledovatel’skaya deyatel’nost’ prepodavatelej vuzov i puti ee aktivizacii

// Chelovecheskij kapital. 2013. № 2 (50). S. 50–51.

7. Indikatory nauki: 2015: Statisticheskij sbornik. M.: Nacional’nyj issledovatel’skij universitet

«Vysshaya shkola ekonomiki», 2015.

8. Kontrakty v akademicheskom mire / red. M.M. Yudkevich. M.: Nacional’nyj issledovatel’skij

universitet «Vysshaya shkola ekonomiki», 2011.

9. «Koncepciya Federal’noj celevoj programmy razvitiya obrazovaniya na 2011–2015 gody».

10. Mnukhina T.A. Social’naya mobil’nost’ nauchno-pedagogicheskikh kadrov vysshej shkoly:

avtoref. dis. ... kand. filos. nauk: 09.00.02. M.: MGU, 1990.

11. Narodnoe obrazovanie i kul’tura v SSSR: Statisticheskij sbornik. M.: Finansy i statistika, 1989.

12. Obrazovanie v Rossijskoj Federacii: 2014: Statisticheskij sbornik. M.: Nacional’nyj

issledovatel’skij universitet «Vysshaya shkola ekonomiki», 2014.

13. Obrazovanie v cifrakh 2014. Kr. stat. sb. M.: Nacional’nyj issledovatel’skij universitet

«Vysshaya shkola ekonomiki», 2014.

14. Obshchestvo mertvykh docentov. Reforma vysshego obrazovaniya privodit k bezrabotice

sredi prepodavatelej vuzov (http://yodnews.ru/2014/09/10/education#!).

15. Popova O.I. Prepodavatel’ vuza: sovremennyj vzglyad na professiyu: opyt sociologicheskogo

issledovaniya // Pedagogicheskoe obrazovanie v Rossii. 2012. № 6. URL: http://

cyberleninka.ru/article/n/prepodavatel-vuza-sovremennyy-vzglyad-na-professiyu-opyt-

sotsiologicheskogo-issledovaniya (data obrashcheniya: 12.09.2014).

16. Rambli L.E., Pacheko I.F., Al’tbakh F.Dzh. Mezhdunarodnoe sopostavlenie oplaty truda

prepodavatelej vuzov // Ekonomika obrazovaniya. 2010. № 1. S. 102–106.

17. Ukaz Prezidenta Rossijskoj Federacii ot 7 maya 2012 g. № 597 «O merakh po realizacii

gosudarstvennoj social’noj politiki».

18. Ilina I.Yu., Belotelova N.P., Danilina E.I., Novikova D.M., Pochinok N.B. «Professorate

Unemployment» in the Modern Russia // Asian Social Science. Т. 10. No. 24. Р. 217–223.

19. Musselin С. How Peer Review Empowers the Academic Profession and University Managers:

Changes in Relationships Between the State, Universities and the Professoriate // Research

Policy. 2013. No. 5 (42). Р. 1165–1173.

20. Stocum D.L. Killing Public Higher Education: The Arms Race for Research Prestige // Killing

Public Higher Education, edited by David L. Stocum, Academic Press. Boston. 2013. Р. 1–36.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Ильина И.Ю. Профессиональный рынок труда и безработица преподавателей вузов в со-

временной России // Социальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 45–52.

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-45-52 (Библиографическое описание согласно рос-

сийским стандартам).

Il’ina I.Yu. Professional’nyj rynok truda i bezrabotica prepodavatelej vuzov v sovremennoj

Rossii // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 45–52. DOI:

10.17922/2071-3665-2015-14-5-45-52 (Reference in Roman script).

Ilina, I.Yu. (2015). The Professional Labor Market and Unemployment Teachers of Higher

Education Institutions in Modern Russia, Social policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112).

P. 45–52. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-45-52 (International bibliographic

description).

53


Е.М. Крюкова,канд. экон. наук, доцент, и.о. зав. кафедрой социального менеджмента

и туризма, Российский государственный социальный университет, Москва.

E.M. Kryukova,

candidate of economic sciences, associate professor, acting head of the De-

partment of social management and tourism, Russian State Social University,

Moscow.


Е.Е. Нахратова,канд. экон. наук, доцент, доцент кафедры маркетинга, Российский

государственный социальный университет, Москва.

E.E. Nakhratova,

candidate of economic sciences, associate professor, associate professor of the

Department of marketing, Russian State Social University, Moscow.


УДК 339

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-53-60

Ценностный подход в изучении спроса и формировании цен при продаже услуг

Value Approach in the Study of the Demand and Setting Prices

in the Sale of Services


14.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье на основе изучения побудительных мотивов потребителей определяются

факторы эластичного и неэластичного спроса на услуги; исследуется взаимосвязь цен и спроса на ус-

луги; анализируются факторы, формирующие ценность, воспринимаемую потребителем услуг; фор-

мулируются особенности формирования ценности услуг с учетом построения системы маркетинга

взаимодействия и отношений с клиентами.

Annotation: the article based on the study of the motives of consumers are determined by factors of

elastic and inelastic demand for services; studies the relationship of prices and demand for services; analyzes

the factors influencing the value perceived by the consumer of services; and formulates the peculiarities of

value-generating services with regard to building the system of marketing interaction and customer relations.

Ключевые слова: спрос на услуги, факторы, влияющие на спрос, ценность услуги, цена услуги,

ценообразование в сфере услуг, общая ценность услуг, лояльность клиентов.

Key words: the demand for services; factors affecting demand; service value; the service price; pricing in

the service sector; the total value of services; customer loyalty.

При реализации товаров цена является

важнейшим элементом маркетинга-микс, ко-

торый активно влияет на принятие решения

о покупке. Однако при продаже услуг немалое,

а зачастую даже большее, влияние оказыва-

ют многочисленные факторы, эффект от дей-

ствия которых сразу невозможно предугадать.

Как известно, вопросы ценообразования

и спроса на услуги взаимосвязаны. Необосно-

ванное завышение цен на оказываемые услуги

может привести к оттоку клиентов, неполному

использованию имеющихся производствен-

54


ных мощностей, а, следовательно, к убыткам

компании в целом. Гибкое ценообразование,

предоставление потребителям услуг системы

скидок и льгот, наоборот, повышают спрос

на услуги и в конечном итоге – финансово-

экономические показатели организации [1; 3;

7]. Что касается необоснованности или обо-

снованности цены, вопрос здесь может быть

крайне неоднозначным. Все зависит от побу-

дительных мотивов воспользоваться услугой

и степени необходимости конкретной услуги.

Возьмем, к примеру, ветеринарную клинику.

Первый случай нужно сделать прививку до-

машнему питомцу. В принципе, данная про-

цедура может подождать. Кстати, совершенно

не обязательно обращаться в клинику в вы-

ходные и праздничные дни, когда действуют

повышенные тарифы. Другой случай: люби-

мое животное заболело. Здесь уже не стоит

задумываться о цене. Главное, чтобы помогли

питомцу как можно скорее [10]. Естествен-

но, что важность цены в обоих случаях будет

очень разной вследствие огромного разрыва в мотивации к решению проблемы. В первом

случае у специалистов ветеринарной клини-

ки есть время долго обосновывать цену, за-

действовать систему скидок или рассказать

о чудодейственной вакцине, так как клиент

не испытывает острой потребности в услуге,

а во втором – клиент даже не будет спраши-

вать о цене и уж тем более – задумываться

о ее обоснованности [18].

Закон спроса гласит, что потребители

обычно приобретают больше товаров и ус-

луг по низкой цене, чем по высокой. Цено-

вая эластичность спроса определяет чув-

ствительность покупателей к изменениям

в ценах с точки зрения количества услуг,

которые они приобретают. Для установле-

ния зависимости между спросом и ценами

используют различные методы:

– статистический анализ имеющихся

данных об установленных ценах и объемах

продаж, оценка их соотношения за опреде-

ленный период времени либо в различных

регионах;

– маркетинговый эксперимент с ценами;

– опрос покупателей.

Опыт показывает, что наличие эластично-

го или неэластичного спроса на услуги ос-

новывается на двух критериях: доступности

альтернативных услуг и важности их потреб-

ности. Если потребитель считает, что суще-

ствует множество аналогичных услуг или ус-

луг-заменителей, из которых можно выбрать,

и нет срочности в совершении покупки,

спрос является эластичным и значительно

зависит от изменений в цене. В тех случа-

ях, когда потребители считают, что предло-

жения компании уникальны или существует

острая необходимость в совершении сделки,

спрос неэластичен, и изменения цены влия-

ют на него незначительно [4–6]. Необходи-

мо также учитывать важность цен для раз-

личных сегментов рынка, поскольку не все

потребители услуг одинаково воспринимают

их. Потребители с высоким уровнем денеж-

ного дохода могут позволить себе заплатить

за услугу высокую цену, поскольку на них

могут оказывать влияние, например, утверж-

дение, что в данной компании обслуживают-

ся известные VIP-персоны и представители

«элиты», может стать веским основанием для

некоторых потребителей с высоким достат-

ком. Клиенты со средним достатком будут

вести себя несколько иначе [11–13]. Сле-

довательно, чем выше доход, тем выше доля

потребителей, согласных оплачивать и полу-

чать услуги высокого качества. При этом они

рассчитывают не только на высококвали-

фицированное обслуживание, но и на весь

комплекс услуг, включая доброжелательное,

вежливое обращение, меры безопасности,

предпринимаемые в компании, использова-

ние новейших технологий, гарантии каче-

ства, высокий уровень ориентации на кли-

ента среди обслуживающего персонала [15].

Первичной реакцией рыночного механизма

на увеличение спроса является рост цен,

увеличение дохода тех сервисных компаний,

которые предоставляют услуги. Вторая ре-

акция рынка – стремление предпринимате-

лей вложить средства в прибыльное дело.

В результате условия равновесия непрерыв-

но изменяются.

Развитие рынка услуг обусловлено весь-

ма сложными и многообразными отноше-

ниями, объективными явлениями, происхо-

дящими на макроэкономическом и микро-

экономическом уровнях. Поэтому спрос

55


на услуги, равно как и цены на них, зависят

от многих факторов, которые условно можно

разделить на внешние и внутренние.

К внешним факторам, оказывающим

влияние на спрос, относятся:

– емкость рынка: динамика и параме-

тры платежеспособности населения (фактор

ограничения); структура потребления (фак-

тор ограничения);

– параметры сегмента: демографиче-

ские факторы (фактор ограничения); при-

верженность целевых потребителей к полу-

чению услуг в престижных компаниях [9]

(фактор максимизации для компаний, рабо-

тающих в сегменте премиум); имидж компа-

нии на рынке и репутация бренда (фактор

максимизации); количество лояльных по-

требителей (фактор максимизации);

– особенности спроса на услугу: сезон-

ность (фактор ограничения); чувствитель-

ность спроса к стимулированию (фактор

ограничения); насыщенность спроса (фак-

тор ограничения); территориальное распо-

ложение компании (фактор ограничения);

– конкурентная среда: количество

конкурентов и долевое распределение це-

левого рынка (фактор ограничения, рост

количества предложений услуг для стабиль-

ного целевого рынка приводит к усилению

конкуренции и перераспределению спроса

на услуги. Со стороны компании требуется

постоянный мониторинг рынка, чтобы сво-

евременно отслеживать тенденции в их из-

менениях); конкурентные позиции компа-

нии (фактор ограничения или максимиза-

ции); SWOT и рыночная активность основ-

ных игроков в отрасли (фактор ограничения

или оптимизации);

– профильные или отраслевые факто-ры: распространенность потребности в кон-

кретной услуге (фактор ограничения); осве-

домленность целевой аудитории о возмож-

ности получения конкретной услуги и на-

личие представления о том, где эта услуга

может быть получена (фактор ограничения);

– факторы дальнего окружения: влия-

ние властных структур, политические влия-

ния, общественное мнение; экологические

факторы; экономические факторы; техноло-

гические факторы.

К внутренним факторам, оказывающим

влияние на спрос, можно отнести следую-

щие:

– финансовые возможности: собствен-

ные (фактор ограничения или оптимиза-

ции); привлечение заемных средств (фактор

ограничения или оптимизации); портфель-

ное управление (фактор оптимизации);

управление финансовыми потоками (фактор

оптимизации);

– ресурсные возможности: количество

специалистов (фактор оптимизации); общее

количество рабочего времени в месяц с уче-

том смен (фактор ограничения); наличие

и работоспособность маркетинговых систем

(фактор оптимизации); количество филиа-

лов, представительств и других более мел-

ких бизнес-единиц (фактор ограничения);

– уровень подготовки персонала: ас-

сортимент услуг, которые отдельный специ-

алист может предложить клиенту (фактор

ограничения); структура специализаций

(фактор оптимизации);

– уровень владения технологиями про-даж услуг: умение менеджера по продажам,

специалиста и других должностных лиц, от-

ветственных за продажи, убедить потенци-

ального потребителя в процессе взаимодей-

ствия, что именно в данной компании могут

успешно решить его проблемы (фактор мак-

симизации); умение специалиста обосно-

вать стоимость услуги и продать ее по мак-

симально возможным ценам с сохранением

лояльного отношения клиента к себе и ком-

пании (фактор оптимизации); качество услуг

и процессов – базовый элемент стратегии

дифференциации (фактор максимизации);

– материально-техническая база: ко-

личество рабочих мест (фактор оптимиза-

ции при создании нового филиала); каче-

ство услуг и процессов в части материально-

технической базы (фактор максимизации);

– возможности сервиса: уровень сер-

виса в компании, дополнительная ценность,

которую создают подразделения компании

(фактор максимизации); качество услуг

и процессов в части сервиса (фактор макси-

мизации).

При оценке услуг своих конкурентов

и определении конкурентов многие ком-

56


пании не видят свою целевую аудиторию,

не понимают, что клиенты бывают разные

по своим притязаниям, платежеспособно-

сти и т.д. Клиенты относятся к услуге уже

совсем не так, как раньше, а оценивают

ее в комплексе, то есть через «расширен-

ное», ценностное восприятие. Поэтому вы-

бор клиента основывается на дополнитель-

ных особенностях и сопутствующем обслу-

живании. Для многих потребителей очень

важны время и удобство, для других – сер-

вис, обучение и т.п. Другими словами, поня-

тие «ценность услуги» включает не только

ее профильную компоненту. Для того, чтобы

определить, что формирует категорию «цен-

ность» в сфере услуг, необходимо рассмо-

треть эту категорию с двух позиций, то есть

глазами потребителя и производителя.

Испытывая потребность в каких-либо кон-

кретных услугах, потребитель понимает, что

в процессе обмена за получение этих услуг

он должен нести издержки: денежные, вре-

менные, энергетические и эмоциональные.

Понятно, что под издержками понимается

некая условная величина, воспринимае-

мая каждым потребителем по-своему. Во-первых, ее составляющие имеют разную

размерность и разную измеримость. Во-вторых, каждый человек имеет свою соб-

ственную шкалу ценностей и приоритетов.

Для одних затраты на какую-либо конкрет-

ную услугу – это денежные издержки, дру-

гие – далеко не на последнее место ставят

эмоциональные затраты, третьи – дорожат

своим временем и т.д. В целом же каждому

потребителю хотелось бы, чтобы суммарные

издержки были минимальны, поскольку идут

в «минус» его затраты, его усилия. Издерж-

ки клиента складываются из денежных за-

трат, затрат времени, затрат энергии и эмо-

циональных затрат. Взамен на эти издержки

потребитель желает получить такую услугу,

чтобы быть твердо уверенным в полезно-

сти приобретения, получить определенную

выгоду. Вот эта полезность проявляется

у клиента через чувство удовлетворенности,

которое возникает, если общая ценность по-

лученной услуги преобладает над его затра-

тами. Потребители, несомненно, предпочли

бы высочайшее качество, первоклассное

обслуживание и минимальные цены, однако

компания, поставившая во главу угла пол-

ное удовлетворение всех этих достаточно

противоречивых желаний, поступает опро-

метчиво. На практике необходимо найти

равновесие между интересами производи-

теля (высокая прибыль) и желаниями по-

требителей (высокая ценность). Поиск

этого равновесия позволяет установить тот

баланс интересов, который отражает усло-

вия сделки между производителем и по-

купателем услуг (клиентом). Подход к ре-

шению вопросов ценообразования может

быть разный. Можно выбрать упрощенный

вариант, то есть определить интересы про-

изводителя. Общие издержки компания

определят, добавят планируемую прибыль

и выйдут, таким образом, на цены услуг.

По сути, это затратный метод ценообразо-

вания, широко используемый компаниями

сферы услуг, интуитивно или сознательно

выбравшими для себя стратегию мини-мизации издержек. Дальнейшая позиция

компании следующая: рынок сам рассудит,

соответствуют ли назначенные производи-

телем цены произведенным услугам, точнее,

общей ценности этих услуг. Но в сфере ус-

луг под рынком понимаются прежде всего

потребители, которые и регулируют соотно-

шение через спрос на услуги.

В вопросе определения цены на услугу,

компания может оказывать влияние на из-

держки потребителя. Например, за счет

предоставления дополнительных услуг,

расширения технологических и сервисных

возможностей можно сократить времен-

ные, эмоциональные и энергетические из-

держки. Естественно, затраты компании

при этом возрастут, что не может не отраз-

иться на денежных издержках. Понятно, что

компания может пойти на это, если потре-

битель готов к такому перераспределению

своих затрат. Но право выбора всегда оста-

ется за потребителем. В итоге в вопросах

ценообразования в сфере услуг на первом

месте стоят интересы потребителя,

а ключевой составляющей является общая

ценность услуги. Общая рыночная цен-

ность услуг, создаваемых производителем,

включает несколько составляющих: соб-

57


ственно ценность самой услуги, ценность

персонала, ценность сервиса и ценность

имиджа. Если рассматривать эти состав-

ляющие по отдельности, то вряд ли кто-то

будет оспаривать очевидное: основу общей

ценности услуги составляет ее профильная компонента. Именно ей потребители бу-

дут отдавать приоритет во всех сегментах

этого рынка. Однако если учесть особенно-

сти услуг, можно легко установить, что все

перечисленные выше составляющие общей

ценности взаимосвязаны. Очень часто цен-

ность услуг отождествляется с их каче-

ством. Хотя дать четкую оценку качеству ус-

луг, учитывая их особенности, – задача до-

вольно трудная не только для потребителей,

но и для самих сервисных компаний. Поэто-

му основным критерием суждений потреби-

телей об общей ценности полученных услуг

является их соответствие ожиданиям. Если

воспринимаемая общая ценность превы-

сила ожидания, потребитель будет доволен

услугами. Если результаты не оправдали

его представлений, он останется неудов-

летворенным и, возможно, в следующий раз

обратится в другую компанию. Это легко

можно проследить по оттоку постоянных

клиентов. Ожидания потребителей форми-

руются на основе их опыта, отзывов других

потребителей, рекламы и иных форм марке-

тинговых коммуникаций [19].

Общую ценность услуги формируют:– комплексность и качество оказания

услуги (услуги предоставляются аккуратно,

надежно, на стабильном уровне и с хорошей

результативностью);

– комфорт в процессе оказания услуги;

– компетентность персонала (обслужи-

вающий персонал обладает требуемыми на-

выками и знаниями);

– гарантии;

– удовлетворение индивидуальных по-

требностей и притязаний клиента;

– обходительность (отзывчивость, веж-

ливость и предупредительность персонала);

– репутация и имидж фирмы;

– доступность услуг и оперативность

их предоставления (возможность выбора

специалиста, филиала, времени для посеще-

ния, дополнительных услуг);

– коммуникации (доступность инфор-

мации об услугах компании, ее изложение

на языке, понятном для потребителя);

– осязаемые факторы (внешний вид со-

трудников, помещений фирмы и другие фак-

торы, отражающие имидж услуг высокого

качества);

– гарантии;

– цены и условия оплаты;

– доверительность (на компанию, равно

как и ее сотрудников, можно положиться,

так как они действительно стремятся удов-

летворить любые запросы потребителей).

Следует подчеркнуть, что компания сфе-

ры услуг в процессе коммерческой деятель-

ности продает не только профильные и со-

путствующие услуги, но и свой бренд, свою

репутацию и свой имидж, что также отража-

ется на общей ценности услуг. Условием ло-

яльного отношения клиента к компании яв-

ляется превышение воспринимаемой общей

ценности полученных услуг над ожиданиями.

Лояльное отношение потребителей к компа-

нии выражается в их постоянной привер-

женности услугам, предлагаемым компанией

[20]. Общую ценность услуг компания фор-

мирует на протяжении всего процесса вза-

имодействия с клиентом, преимущественно

через своих сотрудников, осуществляющих

эти услуги. Для большинства компаний сфе-

ры услуг характерно [15–17]:

– наличие большого количества услуг,

необходимых для решения индивидуальных

проблем каждого потребителя;

– неосязаемость многих предоставляе-

мых услуг, вносящая субъективизм и услож-

няющая оценку их качества;

– участие потребителя в процессах ока-

зания услуг и высокая степень взаимодей-

ствия с персоналом;

– формирование взаимоотношений

с клиентом на различных этапах процесса

взаимодействия и зависимость их резуль-

татов как от удовлетворенности клиента

услугами, так и от других элементов обслу-

живания;

– необходимость в информационной

и психологической подготовке и сопрово-

ждении клиентов на всех этапах взаимодей-

ствия с ними;

58


– решающая роль клиентов в оценке ка-

чества услуг и процессов их производства;

– решающая роль профильного специ-

алиста в процессе предоставления услуг

и их продажи.

На результат сделки влияют многие

факторы, которыми следует эффективно

управлять, собственно, как самому специ-

алисту, оказывающему услугу, так и другим

участникам процесса продаж [14]. Если

компания разработала для себя четкую

концепцию маркетинга, располагает воз-

можностями формирования ценностного

восприятия клиентом предлагаемых услуг,

то результаты ее работы окажутся успеш-

ными. Но не все производители услуг об-

ладают таким потенциалом, чтобы системно,

разнопланово решать эти рыночные про-

блемы. К основной деятельности компании

сферы услуг относится не только оказание

услуг, но и интегральный маркетинг. Дело

в том, что компания, работая в сфере услуг,

относится к числу организаций с высоким

уровнем взаимодействия персонала с кли-

ентами. Вследствие этого исключитель-

но высока роль внутреннего маркетинга,

маркетинга взаимодействий и отношений

[22; 23].

Список литературы1. Балалова Е.И., Каурова О.В. Сервисная деятельность: учет, экономический анализ и кон-

троль. М.: Дело и сервис, 2006. 288 с.

2. Бушмин Е.В. Совершенствование методов налогового контроля с использованием инфор-

мационных технологий // Налоговый вестник. 1998. № 4. С. 3.

3. Ветрова Е.А., Губанова Н.В. К вопросу о противоречиях в теориях ценообразования //

Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2013. № 12 (128). С. 39–

42.

4. Губанова Н.В. Государственно-частное партнерство как источник привлечения инвести-

ций в российские регионы (на примере Тульской области) // Вестник Тамбовского уни-

верситета. Серия: Гуманитарные науки. 2013. № 11 (127). С. 41–45.

5. Губанова Н.В., Косторниченко В.Н., Жуков В.В. Актуальные вопросы управления про-

ектами государственно-частного партнерства // Проблемы практического менеджмента

и маркетинга в сфере сервиса: матер. Всерос. науч.-практ. конф.: сб. 2012. С. 33–40.

6. Договор как средство правового регулирования отношений в сфере оказания услуг: про-

блемы теории и практики: коллективная монография / Шиловская А.Л., Халудорова С.В.,

Кузахметова С.Е., Крюкова Е.М., Каурова О.В., Малолетко А.Н., Ситдикова Л.Б., Муравская

Е.А., Волкова М.А., Золотарева А.Е., Ленковская Р.Р., Степанова Н.А., Стародумова С.Ю.,

Мажинская Н.Г. М., 2015. 220 с.

7. Зайцева Н.А., Каурова О.В., Юманова О.С. Факторы, обеспечивающие эффективность дея-

тельности предприятий туристской индустрии: теоретические и методологические аспек-

ты: монография. М.: Издатель Степаненко, 2011. 172 с.

8. Зуденкова С.А., Зикирова Ш.С. Реструктуризация предприятий санаторно-курортного

комплекса. Научные подходы к управлению реструктуризацией предприятий санаторно-

курортного комплекса // Российское предпринимательство. 2010. № 9-1. С. 160–165.

9. Ильина И.Ю. Социально-демографическая дифференциация потребления населения:

монография. М.: Экон-информ, 2009.

10. Иткинд А.Н., Губанова Н.В., Андреева Л.И. Необходимые условия социально-экономиче-

ской модернизации в России // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные

науки. 2011. № 4 (96). С. 43–46.

11. Каурова О.В. Методические подходы к управлению затратами на предприятиях сферы

сервиса // Сервис plus. 2009. № 1. С. 69–71.

12. Каурова О.В. Управление затратами в системе менеджмента сферы гостиничных услуг:

монография. М.: Издатель Степаненко, 2010. 296 с.

13. Крюкова Е.М., Качурина М.М., Губанова Н.В., Ветрова Е.А. Особые экономические зоны

в механизме реализации инвестиционной политики // Ученые записки Российского госу-

дарственного социального университета. 2014. № 4 (126). С. 94–99.

14. Лазарев А.Н., Огнева С.В., Крюкова Е.М. Управление эффективностью деятельности пред-

приятий туризма и гостиничного хозяйства: монография. М., 2011. 280 с.

15. Малолетко А.Н., Бумагин Е.В. Процессный подход к управлению и управление по резуль-

татам // Российское предпринимательство. 2009. № 1-1.

59


16. Малолетко А.Н., Каурова О.В. О налоговом стимулировании инвестиционной активности

гостиничного бизнеса России // Дайджест-финансы. 2013. № 8. С. 52–55.

17. Малолетко А.Н., Каурова О.В. Особенности управленческого учета в сфере сервиса //

Сервис plus. 2008. № 4/2. С. 82–84.

18. Нахратова Е.Е. Гендерная ориентация при продвижении товаров // Актуальные пробле-

мы социально-экономического развития России. 2011. № 1. С. 23–25.

19. Нахратова Е.Е. Особенности поведения потребителей при совершении импульсной по-

купки // Актуальные проблемы учета, анализа и аудита в социальной сфере: сб. науч.

работ аспирантов и профессорско-преподавательского состава по итогам Междунар.

науч.-практ. конф. «Актуальные проблемы учета, анализа и аудита в социальной сфере»

в рамках комплексной НИР «Методология учета, анализа и аудита в социальной сфере».

2015. С. 206–211.

20. Нахратова Е.Е. Способы воздействия на покупательское поведение с учетом гендерных

отличий восприятия // Актуальные проблемы социально-экономического развития Рос-

сии. 2011. № 2. С. 17–20.

21. Bushmin E.V., Pochinok N.B., Efremova V.V., Bakhtina O.Ju., Kalinina A.A. New cfc Rules:

Avoiding Tax Evasion // Biosciences Biotechnology Research Asia. 2015. Vol. 12. No. 1.

P. 871–876.

22. Kaurova O, Maloletko A., Yumanova O. Kryukova E.M., Deryabina A.V. Modern Trends in

Development of Tourism Statistics in World and in Russia // Life Science Journal. 2014. No.

11(4). P. 451–454.

23. Kaurova O, Maloletko A., Yumanova O. Ways to Counter Retrival of «Shadow Income» from

Businesses with Fixed Assets in Hospitality // Middie-East Journal of Scientific Research,

2013. P. 757–762.

24. Maloletko A.N., Kaurova O.V., Kryukova E.M., Pochinok N.B., Gladko Е.А. Analysis of Key

Indicators of Tourism Industry in Russia // Modern Applied Science. 2015. Vol. 9. No. 3.

P. 25–33.

25. Pochinok N.B., Andryushchenko G.I., Savina M.V., Spirina A.N., Maloletko A.N. Place of

Private Pension Funds in the Financial Market // Asian Social Science. 2015. Vol. 11. No. 14.

P. 161–168.

References1. Balalova E.I., Kaurova O.V. Servisnaya deyatel’nost’: uchet, ekonomicheskij analiz i kontrol’.

M.: Izd-vo «Delo i servis», 2006. 288 s.

2. Bushmin E.V. Sovershenstvovanie metodov nalogovogo kontrolya s ispol’zovaniem

informacionnykh tekhnologij // Nalogovyj vestnik. 1998. № 4. S. 3.

3. Vetrova E.A., Gubanova N.V. K voprosu o protivorechiyakh v teoriyakh cenoobrazovaniya //

Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki. 2013. № 12 (128). S. 39–42.

4. Gubanova N.V. Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo kak istochnik privlecheniya investicij v

rossijskie regiony (na primere Tul’skoj oblasti) // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya:

Gumanitarnye nauki. 2013. № 11 (127). S. 41–45.

5. Gubanova N.V., Kostrnichenko V.N., Zhukov V.V. Aktual’nye voprosy upravleniya proektami

gosudarstvenno-chastnogo partnerstva // V sb.: Problemy prakticheskogo menedzhmenta i

marketinga v sfere servisa: materialy Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii. 2012.

S. 33–40.

6. Dogovor kak sredstvo pravovogo regulirovaniya otnoshenij v sfere okazaniya uslug:

problemy teorii i praktiki: kollectivnaja monografiya / Shilovskaya A.L., Khaludorova S.V.,

Kuzakhmetova S.E., Kryukova E.M., Kaurova O.V., Maloletko A.N., Sitdikova L.B., Muravskaya

E.A., Volkova M.A., Zolotareva A.E., Lenkovskaya R.R., Stepanova N.A., Starodumova S.Yu.,

Mazhinskaya N.G.. M., 2015. 220 s.

7. Zajceva N.A., Kaurova O.V., Yumanova O.S. Faktory, obespechivayushchie effektivnost’

deyatel’nosti predpriyatij turistskoj industrii: teoreticheskie i metodologicheskie aspekty.

Monografiya. M.: Izdatel’ Stepanenko, 2011. 172 s.

8. Zudenkova S.A., Zikirova Sh.S. Restrukturizaciya predpriyatij sanatorno-kurortnogo

kompleksa. Nauchnye podkhody k upravleniyu restrukturizaciej predpriyatij sanatorno-

kurortnogo kompleksa // Rossijskoe predprinimatel’stvo. 2010. № 9-1. S. 160–165.

9. Il’ina I.Yu. Social’no-demograficheskaya differenciaciya potrebleniya naseleniya:

monografiya. M.: Ekon-inform, 2009.

60


10. Itkind A.N., Gubanova N.V., Andreeva L.I. Neobkhodimye usloviya social’no-ekonomicheskoj

modernizacii v Rossii // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki.

2011. № 4 (96). S. 43–46.

11. Kaurova O.V. Metodicheskie podkhody k upravleniyu zatratami na predpriyatiyakh sfery

servisa // Servis plus. 2009. № 1. S. 69–71.

12. Kaurova O.V. Upravlenie zatratami v sisteme menedzhmenta sfery gostinichnykh uslug:

monografiya. M.: Izdatel’ Stepanenko, 2010. 296 s.

13. Kryukova E.M., Kachurina M.M., Gubanova N.V., Vetrova E.A. Osobye ekonomicheskie

zony v mekhanizme realizacii investicionnoj politiki // Uchenye zapiski Rossijskogo

gosudarstvennogo social’nogo universiteta. 2014. № 4 (126). S. 94–99.

14. Lazarev A.N., Ogneva S.V., Kryukova E.M. Upravlenie effektivnost’yu deyatel’nosti predpriyatij

turizma i gostinichnogo khozyajstva: monografiya. M., 2011. 280 s.

15. Maloletko A.N., Bumagin E.V. Processnyj podkhod k upravleniyu i upravlenie po rezul’tatam

// Rossijskoe predprinimatel’stvo. 2009. № 1-1.

16. Maloletko A.N., Kaurova O.V. O nalogovom stimulirovanii investicionnoj aktivnosti

gostinichnogo biznesa Rossii // Dajdzhest-finansy. 2013. № 8. S. 52–55.

17. Maloletko A.N., Kaurova O.V. Osobennosti upravlencheskogo ucheta v sfere servisa // Servis

plus. 2008. № 4/2. S. 82–84.

18. Nakhratova E.E. Gendernaya orientaciya pri prodvizhenii tovarov // Aktual’nye problemy

social’no-ekonomicheskogo razvitiya Rossii. Nauchno-analiticheskij zhurnal. 2011. № 1.

S. 23–25.

19. Nakhratova E.E. Osobennosti povedeniya potrebitelej pri sovershenii impul’snoj pokupki

// Aktual’nye problemy ucheta, analiza i audita v social’noj sfere. Sbornik nauchnykh rabot

aspirantov i professorsko-prepodavatel’skogo sostava po itogam Mezhdunarodnoj nauchno-

prakticheskoj konferencii «Aktual’nye problemy ucheta, analiza i audita v social’noj sfere» v

ramkakh kompleksnoj NIR «Metodologiya ucheta, analiza i audita v social’noj sfere». 2015.

S. 206–211.

20. Nakhratova E.E. Sposoby vozdejstviya na pokupatel’skoe povedenie s uchetom gendernykh

otlichij vospriyatiya // Aktual’nye problemy social’no-ekonomicheskogo razvitiya Rossii.

Nauchno-analiticheskij zhurnal. 2011. № 2. S. 17–20.

21. Bushmin E.V., Pochinok N.B., Efremova V.V., Bakhtina O.Ju., Kalinina A.A. New cfc rules:

avoiding tax evasion // Biosciences Biotechnology Research Asia. 2015. V. 12. № 1. P. 871–

876.

22. Kaurova O, Maloletko A., Yumanova O. Kryukova E.M., Deryabina A.V. Modern trends in

development of tourism statistics in world and in Russia // Life Science Journal, 2014, 11(4).

P. 451–454.

23. Kaurova O, Maloletko A., Yumanova O. Ways to counter retrival of «shadow income» from

businesses with fixed assets in hospitality // Middie-East Journal of Scientific Research,

2013. P. 757–762.

24. Maloletko A.N., Kaurova O.V., Kryukova E.M., Pochinok N.B., Gladko E.A. Analysis of key

indicators of tourism industry in Russia // Modern Applied Science. 2015. V. 9. № 3. P. 25–33.

25. Pochinok N.B., Andryushchenko G.I., Savina M.V., Spirina A.N., Maloletko A.N. Place of private

pension funds in the financial market // Asian Social Science. 2015. V. 11. № 14. P. 161–168.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Крюкова Е.М., Нахратова Е.Е. Ценностный подход в изучении спроса и формировании цен

при продаже услуг // Социальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 53–60.

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-53-60 (Библиографическое описание согласно рос-


Kryukova E.M., Nakhratova E.E. Cennostnyj podkhod v izuchenii sprosa i formirovanii cen pri

prodazhe uslug // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 53–60. DOI:


Kryukova, E.M. & Nakhratovа, E.E. (2015). Value Approach in the Study of the Demand and

Setting Prices in the Sale of Services, Social policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112). P. 53–

60. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-53-60 (International bibliographic description).

61


Е.М. Крюкова,канд. экон. наук, доцент, и.о. зав. кафедрой социального менеджмента

и туризма, Российский государственный социальный университет, Москва.

E.M. Kryukova,

candidate of economic sciences, associate professor, acting head of the De-

partment of social management and tourism, Russian State Social University,

Moscow.


Т.М. Баранова,преподаватель кафедры социального менеджмента и туризма, Российский


T.M. Baranova,

teacher, Department social management and tourism department, Russian State



Е.Е. Коновалова,канд. экон. наук, доцент кафедры туризма и гостиничного дела, Российский

государственный университет туризма и сервиса, Москва.

E.E. Konovalovа,

candidate of economic sciences, associate professor, Department of tourism and

hospitality, Russian State University of Tourism and Service, Moscow.


УДК 338

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-61-70

Факторы развития туристской индустрии в современных условиях: проблемы подготовки

квалифицированных специалистовFactors of Development of Tourism Industry in Modern Conditions:

Problems of Training of Qualified Specialists


14.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье дается краткий обзор современной ситуации на туристском рынке. Особое

внимание уделяется влиянию негативных внешнеэкономических факторов на развитие туристской

индустрии в России. Также освещены не обусловленные текущей макроэкономической ситуацией вну-

тренние проблемы российского туризма. Эти проблемы тесно связаны с существующей системой

подготовки квалифицированного персонала, которая нуждается в доработке. В статье выработаны

рекомендации и предложения по совершенствованию образовательного курса в сфере туризма и го-

степриимства.

Annotation: the article gives a brief overview of the current state of the tourism market. Special attention

is paid to the impact of the unfavorable external economic factors on the development of Russian tourist

industry. The problems of Russian tourism which are not connected with the economic crisis are also covered.

These problems are closely related with the preparation of highly qualified personnel, which needs to be

developed. Recommendations and suggestions in refining the course of the education in tourism were worked

out in this article.

62


Туризм является одной из самых при-

быльных и перспективных отраслей миро-

вой экономики. Всемирная туристская ор-

ганизация при ООН (далее – ЮНВТО) при-

знает туризм одним из основных факторов

обеспечения международного мира и взаи-

мопонимания, развития мировой торговли

и связей между государствами. Значимость

туризма для мировой экономики нагляд-

но показывает официальная статистика.

Согласно статистическим данным ЮНВТО,

в последние годы наблюдается устойчи-

вый рост числа международных туристов:

ежегодный прирост держится в среднем

на уровне 4%, в 2014 году этот показатель

вырос до 4,4%, а количество международ-

ных туристов достигло 1,1 миллиарда чело-

век. По долгосрочным прогнозам ЮНВТО,

это число должно вырасти до 1,8 милли-

арда человек к 2030 году. При этом общая

экспортная выручка от международного

туризма составила 1,4 триллиона долларов

США. По этому показателю туризм уступает

лишь топливной промышленности, химиче-

ской и химико-фармацевтической промыш-

ленности, и совсем немного отстает от пи-

щевой промышленности (рис. 1) [25].

Помимо внесения существенного вклада

в экономику стран мира, туризм выполняет

ряд социально значимых функций:

– рекреационная (восстановление пси-

хофизиологических ресурсов общества, тру-

доспособности граждан страны);

– экологическая (сфера деятельности

мировых и национальных туристских орга-

низаций включает действия, направленные

на защиту окружающей среды, охрану цен-

ных природных объектов и редких образцов

флоры и фауны);

– познавательная (туризм предоставля-

ет широкие возможности для развития лич-

ности, получения новых знаний об окружаю-

щем мире, международного обмена опытом);

– миротворческая (туризм способствует

распространению информации о народах

мира, их культуре и религии, тем самым уста-

навливая межкультурные связи и снижая

опасное недопонимание между представи-

телями разных стран).

Таким образом, развитие туризма как

одного из приоритетных направлений эко-

номики, несомненно, актуально как в миро-

вых масштабах, так и для Российской Феде-

рации. Рассмотрим современное состояние

Ключевые слова: туризм, гостеприимство, российская туристская индустрия, стратегия раз-

вития туризма, образование в сфере туризма, специалисты в сфере туризма, квалификация специ-

алистов, подготовка специалистов, развитие образования.

Key words: tourism, hospitality, Russian tourist industry, tourism development strategy, education in

tourism, education in hospitality, specialists in tourism, specialists in hospitality, qualification of specialists,

preparation of specialists, educational development.

0

1000

2000

3000

4000

3258

2001

-

1457

1409

Рис. 1. Мировая экспортная выручка по наиболее прибыльным отраслям экономики (млрд долларов США)

63


туристской индустрии в России. Основным

законом, регулирующим отношения в сфе-

ре туризма, является Федеральный закон

от 24.11.1996 № 132-ФЗ «Об основах турист-

ской деятельности в Российской Федера-

ции». Прежде чем приступить к анализу те-

кущей ситуации в сфере туризма и гостинич-

ного бизнеса, определимся с терминологией,

которая применяется в нашей стране для

обозначения понятий, связанных с турист-

ской деятельностью. (Все понятия, которые

будут использоваться в настоящей статье,

взяты из действующего законодательства

Российской Федерации.) Туризм – времен-

ные выезды (путешествия) граждан Рос-

сийской Федерации, иностранных граждан

и лиц без гражданства с постоянного места

жительства в лечебно-оздоровительных, ре-

креационных, познавательных, физкультур-

но-спортивных, профессионально-деловых,

религиозных и иных целях без занятия дея-

тельностью, связанной с получением дохода

от источников в стране (месте) временного

пребывания. Туристская деятельность –

туроператорская и турагентская деятель-

ность, а также иная деятельность по орга-

низации путешествий. Внутренний туризм –

туризм в пределах территории лиц, постоян-

но проживающих в Российской Федерации.

Выездной туризм – туризм лиц, постоянно

проживающих в Российской Федерации,

в другую страну. Въездной туризм – туризм

в пределах территории Российской Федера-

ции лиц, не проживающих постоянно в Рос-

сийской Федерации (въездной и выездной

туризм образуют международный туризм).

Туристская индустрия – совокупность го-

стиниц и иных средств размещения, средств

транспорта; объектов санаторно-курортного

лечения и отдыха, общественного питания,

объектов и средств развлечения, познава-

тельного, делового, лечебно-оздоровитель-

ного, физкультурно-спортивного и иного на-

значения; организаций, осуществляющих ту-

роператорскую и турагентскую деятельность,

операторов туристских информационных

систем, а также организаций, предоставля-

ющих услуги экскурсоводов (гидов), гидов-

переводчиков и инструкторов-проводни-

ков. Туристский продукт – комплекс услуг

по перевозке и размещению, оказываемых

за общую цену (независимо от включения

в общую цену стоимости экскурсионного об-

служивания и (или) других услуг) по догово-

ру о реализации туристского продукта. Туро-

ператорская деятельность – деятельность

по формированию, продвижению и реализа-

ции туристского продукта, осуществляемая

юридическим лицом (далее – туроператор).

Турагентская деятельность – деятельность

по продвижению и реализации туристского

продукта, осуществляемая юридическим ли-

цом или индивидуальным предпринимате-

лем (далее – турагент).

В связи с тем, что лицензирование туриз-

ма в России отменено с 2007 года, основ-

ная нагрузка по регулированию деятель-

ности предприятий туристской индустрии

ложится на законодательную базу и феде-

ральных органов исполнительной власти.

Существующую законодательную базу сфе-

ры туризма и гостеприимства необходи-

мо расширять и совершенствовать в целях

обеспечения максимально полной защиты

прав туристов-потребителей и повышения

ответственности туристских организаций

и гостиничных предприятий за качество ту-

ристского продукта. На сегодняшний день

развитию туризма в России уделяется все

больше внимания. Так, в настоящее время

успешно идет реализация Федеральной це-

левой программы «Развитие внутреннего

и въездного туризма в Российской Федера-

ции (2011–2018 годы)». Данная программа

направлена на решение трех задач. Пер-вая – развитие туристско-рекреационного

комплекса Российской Федерации. Вторая –

повышение качества туристских услуг. Тре-тья – продвижение российского туристского

продукта на мировом и внутреннем рынках

[16]. Руководитель Федерального агентства

по туризму, Олег Петрович Сафонов, отметил

высокую эффективность Федеральной целе-

вой программы и назвал туристскую отрасль

одной из немногих успешно развивающих-

ся отраслей в России. Только в 2014 году

были начаты работы по строительству более

50 объектов, обеспечивающей инфраструк-

туры на территории 21 региона России, вве-

дены в эксплуатацию 17 объектов, 44 объ-

64


екта находятся на завершающей стадии. Од-

нако в связи со значительным сокращением

бюджета программы и ростом инфляции

в 2014–2015 годах появилась тенденция за-

медления реализации данной Программы

(снизились темпы строительства инфра-

структуры, изменились сроки закупки мате-

риалов и оборудования, некоторые регионы

были вынуждены приостановить реализа-

цию программы) [23].

Таким образом, несмотря на активную

государственную поддержку сферы туриз-

ма и гостеприимства, сегодня в российской

туристской индустрии существует ряд про-

блем, мешающих ее развитию. Например,

российские гостиницы все еще значительно

уступают по уровню сервиса как предста-

вителям западных гостиничных цепей, так

и восточным конкурентам. Сейчас в нашей

стране действует порядка 12 000 гостиниц,

и более 70% из них не соответствуют евро-

пейским стандартам качества обслужива-

ния. К сожалению, большинство гостиниц

не удовлетворяют требованиям клиентов,

привыкших к вежливому обращению пер-

сонала и комфортным условиям [19; 20].

Гостиницы, которые относятся к категории

четырех или пяти звезд и предоставляют

высококачественный сервис европейского

уровня, как правило, являются представи-

телями международных гостиничных цепей

под управлением международных компаний.

Собственниками таких гостиниц являются

предприятия с участием частных инвесторов

и местных органов власти. В соответствии

с высоким уровнем обслуживания такие го-

стиницы устанавливают довольно высокие

цены на свои услуги, которые становятся

доступными лишь для небольшого сегмен-

та потребительского рынка (состоятельных

деловых людей, известных деятелей искус-

ства, титулованных спортсменов). При этом

для туристов со средним уровнем дохода,

составляющим основную массу клиентов

гостиничных предприятий, гостиниц с хоро-

шим уровнем сервиса и умеренными ценами

практически нет [6; 24]. В нашей стране есть

много гостиниц, относящих себя к категории

«три звезды», однако фактически уровень

предоставляемых ими услуг далеко не всег-

да соответствует заявленной категории.

Чаще всего, большинство таких гостиниц ха-

рактеризуются неудовлетворительной про-

фессиональной подготовкой кадров и низ-

ким уровнем сервиса в целом

Кроме проблем, связанных с уровнем

сервиса и способом построения отношений

с клиентом, сегодня в сфере туризма и го-

степриимства существует внутриотраслевая

проблема взаимодействия туроператоров

и гостиничных предприятий. В практике де-

ловых отношений между этими организация-

ми очень часто встречаются случаи предъяв-

ления ими взаимных претензий, в основном

касающихся отступления сторон от условий

договора. Гостиницы теряют доход из-за

того, что многие туроператоры используют

предварительное бронирование мест для ту-

ристов, а впоследствии не выкупают забро-

нированные номера [5; 7; 8]. Один из глав-

ных факторов риска финансовых потерь для

гостиничных предприятий – именно поздний

отказ от забронированных мест, в резуль-

тате которого гостиницы не успевают най-

ти новых клиентов и теряют значительную

долю потенциального дохода [11]. В дело-

вой практике применяются меры предотвра-

щения таких ситуаций, например, введение

в договор пунктов о предварительной опла-

те и залогах, однако проблема нарушения

договорной дисциплины не теряет своей ак-

туальности. С другой стороны, туроператоры

также предъявляют претензии к гостинич-

ным предприятиям. В целях предотвращения

возможных потерь от невыкупленных номе-

ров они зачастую долго не подтверждают

заявки от туроператоров на бронирование,

нередко нарушая сроки подтверждения бро-

ни, указанные в договорах. Такая практика

нередко встречается накануне праздников

или каких-либо крупных мероприятий, вы-

зывающих рост спроса на услуги гостиниц.

При этом размещением иностранных групп

туристов занимаются далеко не все гости-

ницы, поэтому туроператоры, как правило,

сохраняют договорные отношения с гости-

ницами-нарушителями [3]. Некоторые отели

специально формируют ценовую полити-

ку, при которой цены для туристских групп

выше, чем для корпоративных клиентов,

65


что создает невыгодные для туроператоров

условия сотрудничества. В этой ситуации

туроператорам крайне непросто защитить

свои права и добиться выгодных условий

взаимодействия с гостиницами. Такая рас-

координация действий гостиниц и туропе-

раторов осложняет ситуацию на рынке и за-

медляет развитие российской туристской

индустрии. Наконец, согласно статистике,

47% российских гостиниц принадлежит му-

ниципальным, региональным или федераль-

ным органам власти. Еще 36% – являются

собственностью местных и федеральных

властей и частично – предприятий (в боль-

шинстве случаев, предприятий тяжелой про-

мышленности). Если в западных странах

материальное вознаграждение управляю-

щих зависит от рентабельности гостиниц,

то в нашей стране контракты обычно не со-

держат условий, стимулирующих менедже-

ров заниматься рационализацией системы

управления и повышением эффективности

деятельности гостиницы [12; 15]. Более того,

часть гостиниц находится под управлением

государственных служащих, от которых тре-

буется держать в резерве номера для офи-

циальных лиц, что приводит к потере прибы-

ли от простаивающих номеров [17].

Кроме вышеперечисленных проблем, су-

ществующих в сложившейся деловой прак-

тике предприятий российской туристской

индустрии, в сфере туризма и гостепри-

имства на сегодняшний день существуют

трудности и особенности, связанные с не-

благоприятными внешними политически-

ми и экономическими факторами. В связи

с введением санкций против Российской

Федерации и повышением курсов иностран-

ных валют по отношению к рублю, стоимость

услуг выездного туризма выросла почти

в два раза (при не изменившемся уровне

сервиса). Следовательно, российские тури-

сты сократили количество выездов за гра-

ницу – в среднем на 30%, а по некоторым

направлениям – на 70%. Фактически, основ-

ная масса туристов, предпочитающих приоб-

ретать путевки по средним ценам, переклю-

чилась на внутренний туризм. В результате

поток выездных туристов поменял свой со-

став: с одной стороны, его образуют тури-

сты, выбирающие наиболее экономичный

отдых с соответственно невысоким уровнем

сервиса, а с другой – это люди с достатком

выше среднего, на которых рассчитан так на-

зываемый элитарный туризм, характеризую-

щийся высокими ценами и высококлассным

сервисом [22]. Заметим: массовый отказ

от путешествий за границу привел к увели-

чению объемов дохода от туристской отрас-

ли внутри нашей страны примерно в полтора

раза. По словам Олега Петровича Сафоно-

ва, руководителя Федерального агентства

по туризму, количество внутренних туристов

летом 2015 года достигло 41,5 миллиона че-

ловек. При этом, согласно Федеральной це-

левой программе по развитию внутреннего

и въездного туризма, количество внутрен-

них туристов должно было достичь 40 мил-

лионов человек лишь к 2018 году. Наиболее

популярными среди российских туристов от-

ечественными курортами в 2014–2015 годах

стали Сочи, Анапа, Минеральные Воды, горо-

да Крыма. Также большое количество рос-

сийских туристов посещает Москву, Санкт-

Петербург и Казань [18].

Несомненно, такая ситуация способствует

развитию туристской индустрии Российской

Федерации и притоку средств в государ-

ственный бюджет. Тем не менее она вовсе

не однозначна. Переориентация на внутрен-

ний туризм, конечно, послужит импульсом

к его развитию, однако при этом в сложив-

шихся неблагоприятных экономических ус-

ловиях затраты граждан Российской Феде-

рации на отдых на выходных и отпуска будет

неизменно сокращаться. Снизился и поток

въездных туристов из США и ЕС. И несмотря

на то, что потеря туристов из этих стран, ве-

роятно, компенсируется увеличением потока

туристов из Китая и стран СНГ, в финансовом

отношении такая замена не будет равнознач-

ной. К тому же недостаточное освещение

направлений внутреннего туризма в СМИ

на региональном и федеральном уровнях за-

трудняет общение туроператоров с целевой

аудиторией, не дает потенциальным отдыха-

ющим возможности получить полную и до-

стоверную информацию об отечественных

курортах и городах, представляющих инте-

рес для посещения в познавательных, спор-

66


тивных и других целях, что задерживает тем-

пы развития туристской индустрии в стране.

В сложившихся обстоятельствах отечествен-

ные туристские организации и гостиничные

предприятия повысили цены на свои услуги

при сохранении в среднем невысокого уров-

ня сервиса. Такой шаг является неоднознач-

ным, так как, с одной стороны, ухудшает по-

ложение потребителя туристского продукта,

а с другой стороны, средства, полученные

от туристов, могут быть вложены в развитие

предприятий туристской индустрии. Если

отечественные организации сферы туризма

и гостеприимства пойдут по пути вложения

прибыли в развитие своих предприятий,

то при наличии квалифицированного пер-

сонала туристская индустрия нашей страны

может выйти на современный уровень. К со-

жалению, одной из серьезных проблем раз-

вития туристской индустрии в России явля-

ется нехватка квалифицированных кадров,

что, в частности, объясняет неэффективную

организацию труда и снижение эффектив-

ности деятельности предприятий турист-

ской индустрии, поскольку такие важные

показатели эффективности деятельности

предприятия, как затраты на одного сотруд-

ника по обучению и развитию, количество

рационализаторских предложений на одно-

го работника, текучесть кадров, количество

работников с высокой квалификацией на-

прямую зависят от уровня подготовки спе-

циалистов сферы туризма и гостеприимства

[9; 10].

В настоящее время в России действуют

около 300 высших образовательных учреж-

дений, готовящих специалистов в области

гостиничного и ресторанного дела [21]. Од-

нако система подготовки кадров для турист-

ской индустрии в нашей стране еще далека

от совершенства. Рассмотрим подробнее

аспекты существующей системы подготовки

специалистов туристской индустрии, требу-

ющие тщательной доработки. Европейский

опыт показывает, что наиболее эффективно

подготовить персонал для гостиниц и ту-

ристских организаций позволяет система

обучения, при которой этих специалистов

готовят по разным программам (а зачастую

и в разных узкоспециализированных обра-

зовательных учреждениях). В России же все

еще широко распространена практика подго-

товки специалистов по гостиничному сервису

и туризму в рамках одной образовательной

программы. Наиболее значимой проблемой

подготовки кадров для туристской индустрии

является соотношение теоретических заня-

тий и практики по дисциплинам, связанным

с туризмом и гостиничным делом. В России

практически все учебное время отводится

изучению теории, в то время как в европей-

ских вузах примерно 60% часов отводится

теории и 40% – практике. Соответственно

продолжительность стажировки российских

студентов незначительна, а их европейские

коллеги на каждом году обучения проводят

4–5 месяцев на производственной практике.

Первые годы обучения в европейских обра-

зовательных учреждениях посвящены прак-

тическому знакомству с индустрией гостепри-

имства, к изучению менеджмента студенты

приступают только на старших курсах, когда

уже знают работу гостиниц изнутри. В России

же центральное место в учебных программах

занимают общеобразовательные предметы,

а специализация, как правило, начинается

только на последних двух курсах обучения

[4; 13]. Такая методика обучения приводит

к тому, что дипломированные специалисты

сталкиваются со значительными трудностями

при трудоустройстве на предприятия турист-

ской индустрии, а работодатели вынуждены

заниматься обучением персонала на рабочем

месте (т.е. в условиях ограниченности вре-

мени, без системы и методик). Именно этим

обусловлен тот факт, что при наличии доста-

точного числа специализированных учебных

заведений туристские организации и гости-

ницы продолжают принимать на работу пер-

сонал без специального образования в этой

сфере, но имеющий необходимый опыт рабо-

ты. В соответствии с экспертными оценками,

в настоящее время до 75% работников пред-

приятий сферы туризма и гостеприимства

не имеют профильного образования. Если

в период формирования российской турист-

ской индустрии это было связано с отсутстви-

ем программ подготовки специалистов сферы

туризма и гостеприимства, то сейчас такая

тенденция сохраняется, несмотря на растущее

67


количество специалистов данной сферы, вы-

пускаемых высшими учебными заведениями.

Так, в результате опроса директоров ведущих

российских туроператоров и крупных гости-

ничных предприятий выявлен рейтинг источ-

ников формирования кадрового состава этих

организаций. Первым по предпочтительности

источником директора назвали самостоя-

тельно обученный персонал, вторым – опыт-

ных сотрудников, перешедших из других

фирм, и лишь на третьем месте оказались вы-

пускники профильных вузов. Такое положение

вещей обусловлено тем, что потенциальные

работодатели считают: молодого сотрудника

нанимать невыгодно, так как необходимо вы-

делить материальные ресурсы и время на его

обучение и исправление ошибок, вызванных

недостатком опыта работы. В ходе опроса

директоров туристских организаций и гости-

ничных предприятий работодатели назвали

основные недостатки молодых специалистов:

отсутствие реалистичного видения своей

профессии, низкий уровень коммуникативных

навыков, недостаток практических знаний

(в том числе в области использования специ-

альных программ, работы с базами данных),

а также завышенные требования к работо-

дателю [1; 14]. В итоге большую часть пер-

сонала туристских организаций и гостинич-

ных предприятий составляют специалисты

либо без профильного образования, либо

без необходимого опыта и навыков работы

с клиентами, за счет чего средний уровень об-

служивания в туристских организациях и го-

стиницах нашей страны значительно уступает

европейскому.

Необходимо отметить, что теоретико-ме-

тодическая база преподавания дисциплин,

связанных с туристской и гостиничной де-

ятельностью, в России находится только

на стадии развития. Программы для обу-

чения узких специалистов сферы туризма

и гостеприимства базируются на фунда-

ментальных трудах в области менеджмента

и маркетинга, таких как работы М. Мескона,

М. Альберта и Ф. Хедоури, Ф. Котлера, И. Ан-

соффа. Они являются прекрасной основой

для обучения специалистов, однако, узко-

специализированных учебников, содержа-

щих обобщение и анализ современных тех-

нологий работы туристских организаций

и гостиничных предприятий, в настоящее

время не хватает. В целях совершенство-

вания системы подготовки специалистов

сферы туризма и гостеприимства нужно

разработать единые требования и стан-

дарты подготовки персонала по различным

направлениям деятельности данной сферы.

К главным способам повышения конкурен-

тоспособности выпускников профильных

высших учебных заведений можно отнести

привлечение высококвалифицированных

специалистов-практиков к обучению сту-

дентов. Также необходимо уделить долж-

ное внимание производственной практике,

для чего профильным высшим учебным за-

ведениям целесообразно устанавливать

взаимовыгодные договорные отношения

с предприятиями туристской индустрии.

Только такое сотрудничество, обмен опытом,

постоянная адаптация учебных программ

к нуждам отрасли позволят вывести систе-

му подготовки специалистов сферы туризма

и гостеприимства на качественно новый уро-

вень. (В перспективе практику установления

взаимовыгодных отношений между высши-

ми учебными заведениями и предприятия-

ми можно распространить и на зарубежные

фирмы, развивая международный обмен

опытом в сфере туризма и гостеприимства.)

Что касается теоретического материала

по профильным дисциплинам, то следует

совершенствовать как его содержание, так

и способ подачи, чтобы выпускники понима-

ли, где и как нужно применять полученные

теоретические знания в профессиональ-

ной деятельности. Подача теоретических

знаний должна подкрепляться актуальным

фактологическим и ситуационным матери-

алом, связанным со сферой туризма и го-

степриимства. Необходимо стимулировать

интерес студентов к изучению профильных

предметов с помощью включения в учебный

процесс творческих заданий, моделирова-

ния реальных рабочих ситуаций, изучения

основной документации, использующейся

на предприятиях туристской индустрии [2].

Подготовка квалифицированных спе-циалистов – безусловно, одна из важней-

ших задач профильных высших учебных

68


заведений. Между тем адаптации образо-

вательных программ к требованиям рын-

ка – не единственная проблема, связанная

с повышением уровня квалификации спе-

циалистов туристской индустрии. В связи

с постоянным изменением экономической,

политической ситуации, введением соответ-

ствующих новых туристских формальностей

и требований к работе организаций сферы

туризма и гостеприимства, руководителям

предприятий данной сферы требуется раз-

решить проблему, касающуюся периодиче-

ской организации повышения квалифика-

ции своих сотрудников. Как правило, круп-

ные предприятия туристской индустрии про-

водят для своих сотрудников тематические

семинары и мастер-классы по актуальным

вопросам. Однако эти мероприятия носят несистемный характер, что открывает еще

одно направление для сотрудничества выс-

ших учебных заведений и предприятий ту-

ристской индустрии.

Для содействия развитию российской

туристской индустрии в современных усло-

виях экономического кризиса можно дать

следующие рекомендации:

1. Необходимо изучение международ-

ного и отечественного опыта организации

деятельности предприятий туристской ин-

дустрии.

2. Следует совершенствовать и расши-

рять существующую теоретико-методиче-

скую базу преподавания дисциплин, обяза-

тельных для изучения специалистами сферы

туризма и гостеприимства.

3. Нужно разработка системы повыше-

ния квалификации для специалистов турист-

ской индустрии, включающей установление

партнерских отношений между образова-

тельными учреждениями и предприятиями

сферы туризма и гостеприимства.

4. Наряду с созданием трудов по управ-

лению и организации деятельности объек-

тов туристской индустрии, необходимо сво-

евременное законодательное закрепление

существенных требований к качеству предо-

ставления туристских услуг, а также внесе-

ние соответствующих коррективов в образо-

вательные программы подготовки специали-

стов сферы туризма и гостеприимства.

Подводя итог, нужно отметить, что в со-

временных сложных для России геополити-

ческих условиях неоднозначную ситуацию

в сфере туризма можно и нужно использо-

вать в целях совершенствования российской

туристской индустрии. Приток внутренних

туристов в различные города нашей страны

создает предпосылки для развития этих го-

родов, будь то курорты Краснодарского края,

или города Золотого кольца, а также выве-

дет туристскую индустрию на новый уровень,

при котором отечественный туристский про-

дукт сможет успешно конкурировать на ми-

ровом туристском рынке.

Список литературы1. Балашова Е.А. Как достичь безупречного сервиса: учебник. М.: Вершина, 2008. 176 с.

2. Баранова Т.М. Создание молодежного туристического агентства на базе учебно-реабили-

тационного комплекса РГСУ // Инновационные проекты в области предпринимательства,

менеджмента, экологии и туризма: матер. докл. на VI Междунар. конф. молодых ученых

(29–30 апреля 2010 г.). СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2010. С. 267–271.

3. Баранова Т.М. Таймшер – новый путь развития туризма в России // Социальные техноло-

гии современного менеджмента: сб. докл. межвуз. конф. молодых ученых и студентов /

под ред. Л.В. Федякиной. М.: Изд-во РГСУ, 2011. С. 207–216.

4. Головатюк Л.Н., Давыдова Л.А. Развитие туризма и проблемы подготовки кадров для

туристской отрасли [Электронный ресурс] // Credo new. 2013. URL: http://credonew.ru/

content/view/1261/68/ (дата обращения: 25.10.2015).

5. Кабушкин Н.И., Бондаренко Г.А. Менеджмент гостиниц и ресторанов: учеб. пособие. М.:

Новое знание, 2009. 216 с.

6. Каурова О.В., Канина Т.И. Факторы, сдерживающие развитие сферы туризма // Сервис

plus. 2012. № 2. С. 37–42.

7. Каурова О.В., Малолетко А.Н., Подсевалова Е.Н. Финансово-экономический анализ пред-

приятия туристской индустрии: учеб. пособие. М.: КНОРУС, 2012. 216 с.

8. Корнеев Н.В. Технология гостиничного сервиса: учебник. М.: Академия, 2011. 272 с.

69


9. Крюкова Е.М. Оценка эффективности систем управления на основе bsg с позиции ин-

вестиционной привлекательности гостиничного комплекса // Сервис plus. 2007. № 2.

С. 44–47.

10. Крюкова Е.М. Система сбалансированных показателей (bsc) и концепция экономической

добавленной стоимости (eva) в системе стратегического управления сервисной компа-

нии // Сервис в России и за рубежом. 2011. № 3. С. 25–33.

11. Крюкова Е.М. Экономика и предпринимательство в индустрии туризма и гостеприимства:

учеб. пособие. М.: РГУТиС, 2007. 162 с.

12. Ляпина И.Ю. Организация и технология гостиничного обслуживания: учеб. пособие. М.:

Академия, 2009. 208 с.

13. Малолетко А.Н. Национальные интересы Российской Федерации в сфере образования:

учеб. пособие. М.: РГУТиС, 2008. 38 с.

14. Малолетко А.Н. Теоретические основы оценки состояния обеспечения и обслуживания

государственных образовательных учреждений высшего профессионального образова-

ния: монография. М.: РГУТиС, 2008. 227 с.

15. Медлик С. Гостиничный бизнес: учеб. пособие. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005. 239 с.

16. Постановление Правительства РФ от 02.08.2011 № 644 «О федеральной целевой про-

грамме “Развитие внутреннего и въездного туризма в Российской Федерации (2011–

2018 годы)”» [Электронный ресурс]. URL: http://base.garant.ru/55171986/ (дата обра-

щения: 25.10.2015).

17. Сенин В.С., Денисенко А.В. Гостиничный бизнес: классификация гостиниц и других

средств размещения: учеб. пособие. М.: Финансы и статистика, 2009. 140 с.

18. Сервису и туризму – инновационное развитие: матер. VII Междунар. науч-практ. конф.

(20 апреля 2015 г.) / отв. ред. Т.С. Комиссарова. СПб.: ЛГУ им. А.С. Пушкина, 2015. 176 с.

19. Тимохина Т.Л. Организация административно-хозяйственной службы гостиницы: учеб.

пособие. М.: ФОРУМ : ИНФРА-М, 2012. 256 с.

20. Тимохина Т.Л. Организация приема и обслуживания туристов: учеб. пособие. М.: ФОРУМ:

ИНФРА-М, 2012. 352 с.

21. Титова Е.А. Туризм и культурное наследие // Все о туризме – туристическая библиотека.

URL: http://tourlib.net/statti_tourism/titova2.htm (дата обращения: 25.10.2015).

22. Туристическая отрасль переживает спад // Деловые новости. URL: http://delonovosti.

ru/business/2979-turisticheskaya-otrasl-perezhivaet-spad.html (дата обращения:

25.10.2015).

23. Чижикова О. Федеральное агентство по туризму подвело итоги реализации мероприятий

ФЦП «Развитие внутреннего и въездного туризма в РФ» в 2014 году // Российский туризм.

2015. URL: http://russiantourism.ru/news/news_9669.html (дата обращения: 25.10.2015).

24. Щетинина Е.Б. Менеджмент гостиничных услуг: учеб. пособие. М.: Равновесие, 2011.

170 с.

25. World Tourism Organization (2015), UNWTO Annual Report 2014, UNWTO, Madrid.

References1. Balashova E.A. Kak dostich’ bezuprechnogo servisa: uchebnik. M.: Vershina, 2008. 176 s.

2. Baranova T.M. Sozdanie molodezhnogo turisticheskogo agentstva na baze uchebno-

reabilitacionnogo kompleksa RGSU. Innovacionnye proekty v oblasti predprinimatel’stva,

menedzhmenta, ekologii i turizma. Materialy dokladov na VI Mezhdunarodnoj konferencii

molodykh uchenykh 29–30 aprelya 2010 g. SPb.: Izdatel’stvo RGPU im. A.I.Gercena, 2010.

S. 267–271.

3. Baranova T.M. Tajmsher – novyj put’ razvitiya turizma v Rossii. Social’nye tekhnologii

sovremennogo menedzhmenta: sbornik dokladov Mezhvuzovskoj konferencii molodykh

uchenykh i studentov / pod red. L.V. Fedyakinoj. M.: Izd-vo RGSU, 2011. S. 207–216.

4. Golovatyuk L.N., Davydova L.A. Razvitie turizma i problemy podgotovki kadrov dlya turistskoj

otrasli [Elektronnyj resurs] // Credo new – teoreticheskij zhurnal. 2013. URL: http://

credonew.ru/content/view/1261/68/ (data obrashcheniya: 25.10.2015).

5. Kabushkin N.I., Bondarenko G.A. Menedzhment gostinic i restoranov: uchebnoe posobie. M.:

Novoe znanie, 2009. 216 s.

6. Kaurova O.V., Kanina T.I. Faktory, sderzhivayushchie razvitie sfery turizma // Servis plus.

2012. № 2. S. 37–42.

7. Kaurova O.V., Maloletko A.N., Podsevalova E.N. Finansovo-ekonomicheskij analiz predpriyatiya

turistskoj industrii: uchebnoe posobie. M.: KNORUS, 2012. 216 s.

70


8. Korneev N.V. Tekhnologiya gostinichnogo servisa: uchebnik. M.: Izdatel’skij centr

«Akademiya», 2011. 272 s.

9. Kryukova E.M. Ocenka effektivnosti sistem upravleniya na osnove bsg s pozicii investicionnoj

privlekatel’nosti gostinichnogo kompleksa // Servis plus. 2007. № 2. S. 44–47.

10. Kryukova E.M. Sistema sbalansirovannykh pokazatelej (bsc) i koncepciya ekonomicheskoj

dobavlennoj stoimosti (eva) v sisteme strategicheskogo upravleniya servisnoj kompanii //

Servis v Rossii i za rubezhom. 2011. № 3. S. 25–33.

11. Kryukova E.M. Ekonomika i predprinimatel’stvo v industrii turizma i gostepriimstva: uchebnoe

posobie. M.: FGOUVPO «RGUTiS», 2007. 162 s.

12. Lyapina I.Yu. Organizaciya i tekhnologiya gostinichnogo obsluzhivaniya: uchebnoe posobie.

M.: Izdatel’skij centr «Akademiya», 2009. 208 s.

13. Maloletko A.N. Nacional’nye interesy Rossijskoj Federacii v sfere obrazovaniya: uchebnoe

posobie. M.: FGOUVPO «RGUTiS», 2008. 38 s.

14. Maloletko A.N. Teoreticheskie osnovy ocenki sostoyaniya obespecheniya i obsluzhivaniya

gosudarstvennykh obrazovatel’nykh uchrezhdenij vysshego professional’nogo obrazovaniya:

monografiya. M.: FGOUVPO «RGUTiS», 2008. 227 s.

15. Medlik S. Gostinichnyj biznes: uchebnoe posobie. M.: YuNITI-DANA, 2005. 239 s.

16. Postanovlenie Pravitel’stva RF ot 02.08.2011 № 644 «O federal’noj celevoj programme

“Razvitie vnutrennego i v”ezdnogo turizma v Rossijskoj Federacii (2011–2018 gody)»

[Elektronnyj resurs]. URL: http://base.garant.ru/55171986/ (data obrashcheniya:

25.10.2015).

17. Senin V.S., Denisenko A.V. Gostinichnyj biznes: klassifikaciya gostinic i drugikh sredstv

razmeshcheniya: uchebnoe posobie. M.: Finansy i statistika, 2009. 140 s.

18. Servisu i turizmu – innovacionnoe razvitie: materialy VII mezhdunar. nauch-prakt. konf.,

20 apr. 2015 g. / otv. red. T.S. Komissarova. SPb.: LGU im. A.S. Pushkina, 2015. 176 s.

19. Timokhina T.L. Organizaciya administrativno-khozyajstvennoj sluzhby gostinicy: uchebnoe

posobie. M.: ID «FORUM»: INFRA-M, 2012. 256 s.

20. Timokhina T.L. Organizaciya priema i obsluzhivaniya turistov: uchebnoe posobie. M.: ID

«FORUM»: INFRA-M, 2012. 352 s.

21. Titova E.A. Turizm i kul’turnoe nasledie [Elektronnyj resurs] // Vse o turizme – turisticheskaya

biblioteka. URL: http://tourlib.net/statti_tourism/titova2.htm (data obrashcheniya:

25.10.2015).

22. Turisticheskaya otrasl’ perezhivaet spad [Elektronnyj resurs] // Delovye novosti. URL:

http://delonovosti.ru/business/2979-turisticheskaya-otrasl-perezhivaet-spad.html (data


23. Chizhikova O. Federal’noe agentstvo po turizmu podvelo itogi realizacii meropriyatij

FCP «Razvitie vnutrennego i v”ezdnogo turizma v RF» v 2014 godu [Elektronnyj resurs]

// Rossijskij turizm. 2015. URL: http://russiantourism.ru/news/news_9669.html (data


24. Shchetinina E.B. Menedzhment gostinichnykh uslug: uchebnoe posobie. M.: OOO ID

«Ravnovesie», 2011. 170 s.

25. World Tourism Organization (2015), UNWTO Annual Report 2014, UNWTO, Madrid.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Крюкова Е.М., Баранова Т.М., Коновалова Е.Е. Факторы развития туристской индустрии

в современных условиях: проблемы подготовки квалифицированных специалистов // Со-

циальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 61–70. DOI: 10.17922/2071-

3665-2015-14-5-61-70 (Библиографическое описание согласно российским стандартам).

Kryukova E.M., Baranova T.M., Konovalova E.E. Faktory razvitiya turistskoj industrii

v sovremennykh usloviyakh: problemy podgotovki kvalificirovannykh specialistov //

Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 61–70. DOI: 10.17922/2071-

3665-2015-14-5-61-70 (Reference in Roman script).

Kryukova, E.M., Baranova, T.M. & Konovalova, E.E. (2015). Factors of Development of Tourism

Industry in Modern Conditions: Problems of Training of Qualified Specialists, Social policy

and sociology. Vol. 14. No. 5 (112). P. 61–70. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-61-70

(International bibliographic description).

71


А.Н. Малолетко,д-р экон. наук, доцент, профессор кафедры социального страхования,



A.N. Maloletko,

doctor of economic sciences, associate professor, professor of the Department

of social insurance, economics and management of enterprises, Russian State



УДК 338.4

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-71-82

Подходы к созданию национального индекса государственно-частного партнерства,

муниципально-частного партнерства в сфере услугApproaches to the Creation of National Index of Public-Private

Partnership, Municipal-Private Partnership in Services


15.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье рассматриваются подходы к формированию национального индекса го-

сударственно-частного партнерства, муниципально-частного партнерства в сфере услуг. Дана

эвристическая оценка существующих проектов и проведен анализ имеющихся пробелов. Описа-

на информационная структура национального индекса государственно-частного партнерства.

Предложена формула расчета индекса. Формула отличается тем, что при равенстве количества

проектов и количества соглашений, заключенных публичными партнерами индекс будет равен

их количеству. Значение индекса интерпретирует развитость государственно-частного пар-

тнерства: чем больше в регионе проектов и чем больше заключенных соглашений, тем выше зна-

чение индекса.

Annotation: the article discusses approaches to the formation of the national index of public-private

partnership in the sphere of services. Author implements heuristic evaluation of existing projects and made

a gap analysis. In the article describe the information structure of the national index of public-private

partnership and the formula for calculating the index. The formula is characterized in that at equality of

the number of projects with the number of agreements concluded by public partners index is more. The

index value interprets the development of public-private partnership: the more projects in the region and the

greater the concluded agreements, the higher the index value.

Ключевые слова: государственно-частное партнерство, муниципально-частное партнерство,

сфера услуг, индекс, подходы.

Key words: public-private partnership, municipal-private partnership, services, index, approach.

исключением бюджетных средств)1. Руко-

водители органов власти «закрывают» этот

показатель, в том числе за счет проектов 1 Указ Президента РФ от 21.08.2012 № 1199 «Об оценке

эффективности деятельности органов исполнительной власти

субъектов Российской Федерации».

В составе перечня показателей для оцен-

ки эффективности деятельности органов

исполнительной власти субъектов Россий-

ской Федерации введен показатель объ-

ема инвестиций в основной капитал (за

72


государственно-частного партнерства,

муниципально-частного партнерства.

И в первую очередь за счет организаций

первичного сектора экономики. Вместе

с тем огромный потенциал третичного сек-

тора экономики – сферы услуг, для целей

развития государственно-частного партнер-

ства до настоящего времени не использо-

ван. Так, к началу 2016 года, то есть к дате

вступления в силу законодательства о госу-

дарственно-частном партнерстве, органами

власти Российской Федерации заявлено все-

го не более о трех сотнях проектов государ-

ственно-частного партнерства в сфере услуг.

Видимо, мы еще находимся на стадии зарож-

дения новых форм хозяйствования и увидим

в ближайшее время расцвет проектов госу-

дарственно-частного партнерства в сфере

услуг. К примеру, отечественными учеными

уже опубликован ряд научных работ, каса-

ющихся проблем государственно-частного

партнерства в области образования [15–17],

культуры [11], социального обслуживания

[2; 8], доступного жилья [3; 20], сферы услуг

[4; 5], анализа и оценки бюджетной и соци-

ально-экономической эффективности госу-

дарственно-частного партнерства [7; 10; 12;

13; 22], муниципально-частного партнерства

[1; 9; 19]. Вместе с тем работ, комплексно

исследующих проблемы построения наци-

онального индекса государственно-частно-

го партнерства [14] в сфере услуг, в базах

данных научной литературы недостаточно.

В этой связи возникает необходимость мо-

ниторинга проектов государственно-частно-

го партнерства в сфере услуг и индексации

перечня известных публичных партнеров

по количеству проектов и количеству заклю-

ченных соглашений о партнерстве. Исходя

из этого, рабочей гипотезой стало предпо-

ложение о возможности создания нацио-

нального индекса государственно-частного

партнерства, востребованного органами

власти, бизнес-сообществом и научными

кругами. Методы. В условиях неполноты

исходной информации и отсутствия четкой

программы управления процессом реше-

ния задачи были применены эвристические

методы оценки существующих информаци-

онных ресурсов государственно-частного

партнерства. Для построения рабочих та-

блиц индекса государственно-частного пар-

тнерства в сфере услуг использовался метод

контент-анализа, при описании основных

процессов – метод UML-моделирования.

Для разработки шаблона страниц исполь-

зованы элементы иконики и методы визу-

ального воспроизведения. Для построения

индексов – методы ранжирования и шкали-

рования.

Результаты. На первом шаге осущест-

влено функциональное планирование про-

екта, разработка информационной архитек-

туры и определение его основных процес-

сов. На втором – определены требования

к проекту. На этом шаге дана эвристическая

оценка существующих проектов и произве-

ден анализ имеющихся в них пробелов, ис-

следованы требования и осуществлен ана-

лиз пользовательской аудитории. На тре-тьем шаге осуществлено планирование хода

реализации проекта, в ходе которого опре-

делены его миссия и цели, ключевые показа-

тели эффективности и политика управления

содержимым информационных ресурсов.

На четвертом – детализирован перечень

функций, осуществлено их описание, а так-

же информационной структуры и шаблонов;

выстроена концепция дизайна информаци-

онного ресурса и выработаны предложения

по тестированию удобства использования.

(Указанные шаги в дальнейшем были дета-

лизированы.)

1. Функциональное планирование. В ходе функционального планирования про-

екта использован термин «индекс», в ши-

роком смысле характеризующий состояние

некоторой системы, ее активность, разви-

тие, изменения. Применительно к проекту

создания национального индекса государ-

ственно-частного партнерства, муниципаль-

но-частного партнерства (далее – PPP-index)

понятие индекс использовано в качестве

объекта базы данных проектов государ-


Предполагалось, что индекс будет формиро-

ваться из значений одного или нескольких

столбцов таблицы и указателей на соответ-

ствующие строки таблицы и, таким образом,

позволять искать проекты государственно-

73


частного партнерства, муниципально-част-

ного партнерства в сфере услуг, удовлетво-

ряющие критерию поиска.

2. Разработка информационной архи-тектуры. Для построения таблицы, содер-

жащей перечень административно-терри-

ториальных единиц Российской Федерации

(табл. 1), использовались положения ста-

тьи 65 Конституции1 и статьи 2 Федераль-

ного закона от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об

общих принципах организации местного

самоуправления в Российской Федерации»2.

На момент анализа в Российской Федерации

имелось 85 субъектов, 1829 муниципальных

района, 531 городских округа.

Для построения таблицы, описывающей

публичных партнеров (табл. 2) использо-

вались понятия, указанные в Федеральном

законе от 13.07.2015 № 224-ФЗ «О госу-

дарственно-частном партнерстве, муници-

пально-частном партнерстве в Российской

Федерации и внесении изменений в от-

дельные законодательные акты Российской

Федерации»3. Публичным партнером могут 1 Конституция Российской Федерации (принята всена-

родным голосованием 12.12.1993).2 Федеральный закон от 06.10.2003 № 131-ФЗ «Об об-

щих принципах организации местного самоуправления в Рос-

сийской Федерации».3 Федеральный закон от 13.07.2015 № 224-ФЗ «О го-

сударственно-частном партнерстве, муниципально-частном

партнерстве в Российской Федерации и внесении изменений

в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

быть Российская Федерация, от имени ко-

торой выступает Правительство, или упол-

номоченный им федеральный орган испол-

нительной власти, либо субъект Российской

Федерации, от имени которого выступает

высший исполнительный орган государ-

ственной власти субъекта Российской Феде-

рации, или уполномоченный им орган испол-

нительной власти субъекта Российской Фе-

дерации, либо муниципальное образование,

от имени которого выступает глава муни-

ципального образования или иной уполно-

моченный орган местного самоуправления

в соответствии с уставом муниципального

образования.

Для построения таблицы, характеризу-

ющей частных партнеров (табл. 3) исполь-

зовались понятия, указанные в статье 3 Фе-

дерального закона от 13.07.2015 № 224-ФЗ

«О государственно-частном партнерстве,

муниципально-частном партнерстве в Рос-

сийской Федерации и внесении изменений

в отдельные законодательные акты Россий-

ской Федерации» и в статье 3 Федерального

закона от 21.07.2005 № 115-ФЗ «О концесси-

онных соглашениях»4.

Для построения таблицы, характеризую-

щей финансирующих лиц (табл. 4), исполь-

зовались понятия, указанные в статье 3 Фе-4 Федеральный закон от 21.07.2005 № 115-ФЗ «О кон-

цессионных соглашениях».

Таблица 1

Перечень территориальных и административно-территориальных единиц Российской Федерации

№ Российская Федера-

ция

Субъект Российской

Федерации

Муниципальный

район

Городской округ

1 2 5 6 7

1 …

… …

Таблица 2

Перечень публичных партнеров, концедентов

№ От имени Российской

Федерации

От имени субъекта

Российской Федера-

ции

От имени муниципаль-

ного района

От имени городского

округа

1 2 5 6 7

1 …

… …

74


дерального закона от 13.07.2015 № 224-ФЗ

«О государственно-частном партнерстве,

муниципально-частном партнерстве в Рос-

сийской Федерации и внесении изменений

в отдельные законодательные акты Россий-

ской Федерации».

Для наименований столбцов таблицы, опи-

сывающей объекты соглашений о государ-

ственно-частном партнерстве, муниципально-

частном партнерстве в сфере услуг (табл. 5),

использовался перечень, ограниченный ча-

стями 11 и 12 статьи 7 Федерального закона

от 13.07.2015 № 224-ФЗ «О государственно-

частном партнерстве, муниципально-частном

партнерстве в Российской Федерации и вне-

сении изменений в отдельные законодатель-

ные акты Российской Федерации».

Таблица 3

Частные партнеры, концессионеры

№ Наименование част-

ного партнера

ОГРН Юридический адрес Фактический адрес

1 2 3 4 5

1 …

… …

Таблица 4

Финансирующие лица

№ Наименование фи-

нансирующего лица

ОГРН Юридический адрес Фактический адрес

1 2 3 4 5

1 …

… …

Таблица 5

Объекты соглашений о государственно-частном партнерстве, муниципально-частном партнерстве в сфере услуг

№ Наименова-

ние объекта

здравоохра-

нения

Наименова-


образования

Наименова-


культуры

Наименова-


спорта

Наименова-


используемо-

го для отдыха

Наименова-


социального

обслуживания

1 2 3 4 5 6 7

1 …

… …

Таблица 6

Типы соглашений

№ Тип соглашения

1 Соглашение о государственно-частном партнерстве

2 Соглашение о муниципально-частном партнерстве

3 Концессионное соглашение

4 Договор аренды (льготная аренда)

5 Контракт жизненного цикла

6 Инвестиционный контракт

7 Иное

75


Минэкономразвития России относит

к проектам государственно-частного пар-

тнерства, муниципального партнерства по-

мимо соглашений о государственно-частном

партнерстве, соглашений о муниципально-

частном партнерстве еще и концессионные

соглашения. В этой связи имело смысл вве-

сти таблицу, характеризующую тип соглаше-

ния (табл. 6).

Для построения столбцов таблицы, описы-

вающей конкретные проекты государствен-

но-частного партнерства, муниципально-

частного партнерства в социальной сфере

(табл. 7), использовались нормы части 3 ста-

тьи 8 Федерального закона от 13.07.2015 №

224-ФЗ «О государственно-частном партнер-

стве, муниципально-частном партнерстве

в Российской Федерации и внесении изме-

нений в отдельные законодательные акты

Российской Федерации».

При разработке архитектуры националь-

ного индекса государственно-частного пар-

тнерства, муниципально-частного партнерства

в социальной сфере были определены некла-

стерные индексы для «кучи» [21] проектов.

3. Определение основных процессов. В ходе определения основных процессов

создания национального индекса государ-

ственно-частного партнерства в сфере услуг

построены обобщенные UML-модели. С точки

зрения спецификации построена диаграмма

классов, описывающая структуру националь-

ного индекса государственно-частного пар-

тнерства в социальной сфере, демонстрирую-

щая классы PPP-index, их атрибуты и зависи-

мости между классами (рис. 1).

4. Оценка существующих проектов. В ходе эвристической оценки существующих

проектов проанализирована Единая инфор-

мационная система государственно-частного

Таблица 7

Описание проектов государственно-частного партнерства, муниципально-частного партнерства в социальной сфере

№ Наиме-

нование

проекта

Цель

проекта

Задачи

проекта

Срок реали-

зации про-

екта

Воз-

можный

доход

Финансирование

за счет бюджет-

ной системы РФ

Объем частного

финансирования

1 2 3 4 5 6 7 8

1 …

… …

1 2

3 4

6

5 7

PPP-index

PPP-index

Рис. 1. Обобщенная UML-модель национального индекса государственно-частного, муниципально-частного пратнерства в социальной сфере

76


партнерства в Российской Федерации, соз-

данная при поддержке Министерства эконо-

мического развития Российской Федерации

(размещена в сети Интернет по адресу www.

pppi.ru) и портал «Государственно-частное

партнерство в России» (размещен в сети Ин-

тернет по адресу www.pppinrussia.ru), реали-

зуемый при поддержке Центра государствен-

но-частного партнерства государственной

корпорации «Банк развития внешнеэконо-

мической деятельности (Внешэкономбанк),

а также портал Центра развития государствен-

но-частного партнерства, функционирующий

при поддержке Торгово-промышленной Па-

латы Российской Федерации и размещенный

в сети Интернет по адресу www.pppcenter.ru.

Единая информационная система государ-

ственно-частного партнерства в Российской

Федерации (www.pppi.ru) предлагала следую-

щую навигацию:

законодательная база;

рейтинг регионов;

база проектов;

конкурсы;

аналитика;

международный опыт.

Портал «Государственно-частное пар-

тнерство в России» (www.pppinrussia.ru)

предлагал иную навигацию:

ГЧП в России;

новости;

законодательство;

рынок проектов;

публикации;

инструментарий ГЧП.

Портал Центра развития государственно-

частного партнерства (www.pppcenter.ru)

предлагал свою навигацию:

об ассоциации;

экспертный совет;

деятельность;

аналитика;

наши проекты;

пресс-центр.

Кроме того, проведенный анализ существу-

ющих информационных ресурсов проектов го-

сударственно-частного партнерства, показал:

а) портал «Государственно-частное пар-

тнерство в России» содержит следующую

информацию о конкретных проектах:

наименование проекта;

текущая стадия осуществления проекта;

предполагаемый источник финансиро-

вания;

инициатор, участники;

общая стоимость проекта;

субъект Российской Федерации, муни-

ципалитет;

фото объекта.

б) портал Центра развития государствен-

но-частного партнерства отсылает к базе

данных Единой информационной систе-

мы государственно-частного партнерства

в Российской Федерации (далее – ЕИСГЧП),

которая в свою очередь содержит следую-

щую информацию о конкретных проектах:

наименование;

регион;

отрасль;

уровень проекта;

форма проекта;

этап реализации;

срок реализации;

стоимость проекта;

иконка, определяющая принадлеж-

ность к видам деятельности.

База проектов ЕИГСЧП содержала на мо-

мент ее анализа 1285 проектов. Кроме того,

ЕИСГЧП содержала информацию о прове-

денных, проводимых и планируемых кон-

курсах. Анализ показал, что хотя ЕИСГЧП

и содержала интерактивную карту Россий-

ской Федерации, база проектов оказалась

неудобна в использовании, не отражала

динамики развития государственно-част-

ного партнерства, муниципально-частного

партнерства в Российской Федерации и име-

ла ряд других недостатков. Были проана-

лизированы результаты исследования, про-

веденного в 2015 году НП «Центр развития

ГЧП» [18]. Авторы указанного исследования

сгруппировали регионы Российской Федера-

ции в пять следующих групп: регионы-лиде-

ры, регионы с высоким уровне развития ГЧП,

регионы со средним уровнем развития ГЧП,

регионы с низким уровнем развития ГЧП

и регионы с очень низким уровнем развития

ГЧП. Причем, для этого авторы указанно-

го исследования использовали следующую

формулу (1):

77


i i i iR L E I (1)

где j – порядковый номер субъекта Рос-

сийской Федерации;

ά, β, γ – веса, определяющие значимость

составляющих факторов, при этом α = 0,04, β

= 0,03, γ = 0,03;

Lj – значение фактора «Развитость инсти-

туциональной среды в сфере государствен-

но-частного партнерства»;

Ej – значение фактора «Опыт реализации

проектов государственно-частного партнер-

ства»;

Ij – значение фактора «Инвестиционная

привлекательность для субъекта Российской

Федерации».

Беглый анализ предложенного подхода

показал, что рейтинг регионов выстраивал-

ся здесь, как правило, за счет экспертных

оценок и носил в основном субъективный

характер.

5. Анализ пользовательской аудито-рии. В качестве основных пользователей

проекта PPP-index были определены:

руководители органов власти Россий-

ской Федерации, реализующих политику

в области здравоохранения, образования,

культуры, спорта, туризма и отдыха, социаль-

ного обслуживания населения;

руководители органов власти субъек-

тов Российской Федерации, реализующих

политику в области здравоохранения, обра-

зования, культуры, спорта, туризма и отдыха,

социального обслуживания населения;

руководители органов местной власти;

представители бизнеса и предприни-

мательства;

руководители и специалисты кредит-

ных организаций;

представители средств массовой ин-

формации;

научное сообщество, интересующееся

проблемами развития механизмов государ-

ственно-частного, муниципально-частного

партнерства.

6. Цели и ключевые показатели эф-фективности PPP-index. Цель проекта

PPP-index видится в обеспечении участни-

ков рынка актуальной информацией о реа-

лизуемых на основе государственно-част-

ного партнерства, муниципально-частного

партнерства, проектах социальной сферы

в субъектах Российской Федерации. Ключе-

выми показателями эффективности проекта

PPP-index определены следующие:

количество внесенных в базу данных

проектов государственно-частного, муници-

пально-частного партнерства в социальной

сфере;

актуальность данных PPP-index;

количество пользователей информаци-

онного ресурса.

7. Политика управления содержимым информационных ресурсов. Для разработ-

ки политики управления содержимым про-

екта PPP-index разработана обобщенная мо-

дель (рис. 2).

PPP-index

- PPP-index

-

Рис. 2. Обобщенная модель управления содержимым информационного ресурса

78


8. Описание шаблона различных стра-ниц. После детализации перечня функций

и их описания разработаны шаблоны раз-

личных страниц и выстроена концепция ди-

зайна информационного ресурса. Дизайн

информационного ресурса отчасти повторя-

ет дизайн РИНЦ (рис. 3).

На рисунке 3 показан пример индекси-

рованного списка субъектов Российской

Федерации, построенного по признаку ко-

личества проектов государственно-частного

партнерства, муниципально-частного пар-

тнерства, реализуемых в субъектах Россий-

ской Федерации.

Дискуссия. Основное отличие предло-

женного проекта PPP-index от существую-

щих состоит в том, что в нем реализована ос-

новная функция: индексирование публичных

партнеров по количеству реализованных

ими проектов государственно-частного

партнерства, муниципально-частного пар-

тнерства в сфере услуг и заключенных пу-

бличными партнерами соглашений. По мне-

нию автора, проект PPP-index не должен

быть перегружен излишней информацией

и должен быть удобен в использовании. Ин-

дексирование может осуществлено путем

использования одного из подходов, множе-

ство которых достаточно подробно описано

в литературе [23]. Задача построения ин-

декса состояла в нахождении распределе-

ния заданного количества соглашений, за-

ключенных публичными партнерами между

административно-территориальными обра-

зованиями, от имени которых выступают пу-

бличные партнеры. Пусть (p1, p

2, …, p

3) – ко-

личество проектов государственно-частного

партнерства; (a1, a

2, …, a

3) – количество

соглашений, заключенных публичными пар-

тнерами (2). Тогда

1

n

iip P

, 1

n

iia A

. (2)

Придерживаясь подхода, предложенного

В.И. Карповым [5], были рассмотрены воз-

можности использования четырех больших

групп: индексы абсолютных отклонений,

квадратичные индексы, индексы неравен-

ства, целевые функции. Исследования сла-

бых и сильных сторон применения той или

иной группы индексов позволили предло-

жить авторскую формулу расчета индек-

са государственно-частного партнерства

в сфере услуг i-го субъекта Российской Фе-

дерации (3).

2 i ii

i i

p aPPPI

p a

. (3)

85 15 1815 520

51 158. 1 100. 1 25 14 18

2 21 16 18

3 2 0 0

: . . , 4 4 …. 1 0 0

.: +7 (495) 255-67-67 85 1 0 0

: [email protected]

Рис. 3. Пример дизайна страницы «Поиск проектов» PPP-index

79


При этом, если верно (2), то национальный

PPP-index будет рассчитан по формуле (4):

1

nii

PPPIPPPI

n , (4)

где n – количество субъектов Российской

Федерации.

По предложенным формулам расчета на-

ционального индекса государственно-част-

ного партнерства был проведен вычисли-

тельный эксперимент (табл. 8).

Как видно из таблицы 8, при равенстве

количества проектов и количества заклю-

ченных соглашений PPP-index будет равен

их количеству и будет интерпретировать

развитость государственно-частного пар-

тнерства: чем больше в регионе проектов

и чем больше заключенных соглашений, тем

выше значение PPP-index.

Предложенный в настоящей статье под-

ход отражает лишь авторское видение по-

строения национального индекса государ-


(Автор приглашает потенциальных потреби-

телей к обсуждению предложенного подхо-

да построения индекса.)

Таблица 8

Результаты вычислительного эксперимента

№ п/п Наименование субъекта Россий-ской Федерации

Количество проектов

Количество со-глашений

PPP-index

1 Белгородская область 10 5 7

2 Брянская область 9 6 7

3 Владимирская область 8 5 6

4 Воронежская область 7 4 5

5 Ивановская область 6 3 4

6 Калужская область 5 3 4

7 Костромская область 4 2 3

8 Курская область 3 1 2

9 Липецкая область 2 2 2

10 город Москва 1 1 1

11 Московская область 10 10 10

12 Орловская область 9 9 9

13 Рязанская область 8 8 8

14 Смоленская область 7 7 7

15 Тамбовская область 6 6 6

16 Тверская область 5 5 5

17 Тульская область 4 4 4

18 Ярославская область 3 3 3

Итого: 107 84 5

Примечание: Количество проектов и соглашений является вымышленным.

Список литературы1. Волков В.В. Формирование правовых основ муниципально-частного партнерства в Рос-

сии // Практика муниципального управления. 2013. № 6.

2. Гударенко П.В. Государственно-частное партнерство в системе адаптации детей-сирот

в приемную семью // Культура и общество: история и современность. 2015. С. 412–416.

3. Жовнерчук Т.В. Государственно-частное партнерство как механизм финансирования

проектов доступного жилья // Вестник академии. 2011. № 2. С. 8–10.

80


4. Каурова О.В. Управление затратами в системе менеджмента сферы гостиничных услуг:

монография. М.: РГУТиС, 2010.

5. Каурова О.В., Юманова О.С. Инструментарий управления затратами в сфере гостиничных

услуг // Стратегическое управление предприятиями, организациями, регионами: матер.

IV Всерос. науч.-практ. конф. Пенза: ПГСХА, 2010.

6. Карпов В.И. Измерение представительности парламента в системах пропорционального

представительства // Модернизация экономики и общественное развитие: матер. VIII

Междунар. науч. конф.: в 3 кн. Кн. 3. М.: Издательский дом ГУ–ВШЭ, 2007. С. 184–199.

7. Козлова О.А., Шеломенцев А.Г., Петровская А.А. Методические вопросы оценки социаль-

ной результативности проектов государственно-частного партнерства в сфере здраво-

охранения // Вестник Оренбургского государственного университета. 2014. № 8 (169).

С. 20–23.

8. Корсакович К.А. Государственно-частное партнерство как инструмент реализации про-

грамм социального обслуживания населения в современных условиях российской эконо-

мики // Микроэкономика. 2015. № 3. С. 58–62.

9. Лапин А.Е., Алиуллов И.Ф. К вопросу о формировании муниципально-частного партнер-

ства в РФ // Проблемный анализ и государственно-управленческое проектирование.

2011. № 4. С. 38–44.

10. Макаров И.Н. Методика оценки эффективности проектов государственно-частного пар-

тнерства в региональной инфраструктуре // Государственно-частное партнерство. 2014.

Т. 1. № 1. С. 41–56.

11. Медведева Н.В. Государственно-частное партнерство в сфере культуры: особенности

и проблемы развития // Актуальные проблемы современной науки. 2015. № 2 (81). С. 82–

84.

12. Мерзлов И.Ю. Содержание эконометрической модели оценки эффективности решений

применимости государственно-частного партнерства во взаимосвязи с конкурентоспо-

собностью региона // Современные проблемы науки и образования. 2015. № 2. С. 341.

13. Мисанова И.Н. Коммерческо-государственная модель как основное направление финан-

сового взаимодействия государства с коммерческими организациями в реализации ин-

вестиций // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2012. № 12.

С. 58–67.

14. Петюкова О.Н. Правовое значение рейтинга регионов по уровню развития государствен-

но-частного партнерства // Бизнес в законе. 2014. № 4. С. 76–78.

15. Потехина Е.В. Государственно-частная поддержка системы образования. Формы управ-

ления // Экономика и предпринимательство. 2014. № 4-2 (45-2). С. 728–731.

16. Потехина Е.В. Государственно-частное партнерство в сфере финансирования высшего

образования: автореф. дис. … д-ра экон. наук. М.: Изд-во РГСУ, 2013.

17. Потехина Е.В. Государственно-частные формы финансирования высшего образования:

механизм взаимодействия // Ученые записки Российского государственного социально-

го университета. 2013. № 5 (120). С. 171–176.

18. Рейтинг регионов Российской Федерации по уровню развития государственно-частного

партнерства. М.: НП «Центр развития ГЧП», 2015.

19. Рождественская И.А. Развитие муниципально-частного партнерства в социальной сфере

// Муниципальная академия. 2013. № 2. С. 38–42.

20. Романов И.А. Механизм оценки эффективности социально-ориентированного инвестиро-

вания в объекты недвижимости // Новый взгляд: Международный научный вестник. 2013.

№ 2. С. 387–399.

21. Структуры кучи в MS SQL Server.

22. Ященко В.В., Кузьмин Д.В., Бычков А.А. Вопросы установления и применения показате-

лей и критериев привлекательности и эффективности государственно-частного партнер-

ства // Государственные и корпоративные закупки как форма государственно-частного

партнерства: сб. науч. ст. М., 2014. С. 48–55.

23. Evaluation and Optimization of Electoral Systems / Grilli di Cortona P., Manzi C., Pennisi A.,

Ricca F., Simeone B. Philadelphia: Society for Industrial and Applied Mathematics, 1999.

References1. Volkov V.V. Formirovanie pravovyh osnov municipal’no-chastnogo partnerstva v Rossii //

Praktika municipal’nogo upravlenijа. 2013. № 6.

81


2. Gudarenko P.V. Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo v sisteme adaptacii detej-sirot v

priemnuyu sem’yu // Kul’tura i obshchestvo: istoriya i sovremennost’. 2015. S. 412–416.

3. Zhovnerchuk T.V. Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo kak mekhanizm finansirovaniya

proektov dostupnogo zhil’ya // Vestnik akademii. 2011. № 2. S. 8–10.

4. Kaurova O.V. Upravlenie zatratami v sisteme menedzhmenta sfery gostinichnykh uslug:

Monografiya. M.: RGUTiS, 2010.

5. Kaurova O.V., Yumanova O.S. Instrumentarij upravleniya zatratami v sfere gostinichnykh

uslug // Strategicheskoe upravlenie predpriyatiyami, organizaciyami, regionami. IV

Vserossijskaya nauchno-prakticheskaya konferenciya. Penza: PGSKhA, 2010.

6. Karpov V.I. Izmerenie predstavitel’nosti parlamenta v sistemakh proporcional’nogo

predstavitel’stva // VIII Mezhdunarodnaya nauchnaya konferenciya: Modernizaciya

ekonomiki i obshchestvennoe razvitie: v 3 kn. Kn. 3. M.: Izdatel’skij dom GU-VShE, 2007.

S. 184–199.

7. Kozlova O.A., Shelomencev A.G., Petrovskaya A.A. Metodicheskie voprosy ocenki social’noj

rezul’tativnosti proektov gosudarstvenno-chastnogo partnerstva v sfere zdravookhraneniya

// Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo universiteta. 2014. № 8 (169). S. 20–23.

8. Korsakovich K.A. Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo kak instrument realizacii programm

social’nogo obsluzhivaniya naseleniya v sovremennykh usloviyakh rossijskoj ekonomiki //

Mikroekonomika. 2015. № 3. S. 58–62.

9. Lapin A.E., Aliullov I.F. K voprosu o formirovanii municipal’no-chastnogo partnerstva v RF //

Problemnyi analiz i gosudarstvenno-upravlencheskoe proektirovanie. 2011. № 4. S. 38–44.

10. Makarov I.N. Metodika ocenki effektivnosti proektov gosudarstvenno-chastnogo partnerstva

v regional’noj infrastrukture // Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo. 2014. T. 1. № 1.

S. 41–56.

11. Medvedeva N.V. Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo v sfere kul’tury: osobennosti i

problemy razvitiya // Aktual’nye problemy sovremennoj nauki. 2015. № 2 (81). S. 82–84.

12. Merzlov I.Yu. Soderzhanie ekonometricheskoj modeli ocenki effektivnosti

reshenij primenimosti gosudarstvenno-chastnogo partnerstva vo vzaimosvyazi s

konkurentosposobnost’yu regiona // Sovremennye problemy nauki i obrazovaniya. 2015.

№ 2. S. 341.

13. Misanova I.N. Kommerchesko-gosudarstvennaya model’ kak osnovnoe napravlenie

finansovogo vzaimodejstviya gosudarstva s kommercheskimi organizaciyami v realizacii

investicij // Vestnik Tambovskogo universiteta. Seriya: Gumanitarnye nauki. Tambov:

Izdatel’stvo TGU im. G.R. Derzhavina, 2012. № 12. S. 58–67.

14. Petyukova O.N. Pravovoe znachenie rejtinga regionov po urovnyu razvitiya gosudarstvenno-

chastnogo partnerstva // Biznes v zakone. Ekonomiko-yuridicheskij zhurnal. 2014. № 4.

S. 76–78.

15. Potekhina E.V. Gosudarstvenno-chastnaya podderzhka sistemy obrazovaniya. Formy

upravleniya // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2014. № 4-2 (45-2). S. 728–731.

16. Potekhina E.V. Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo v sfere finansirovaniya vysshego

obrazovaniya: avtoref. dis. … d-ra ekon. nauk. RGSU, 2013.

17. Potekhina E.V. Gosudarstvenno-chastnye formy finansirovaniya vysshego obrazovaniya:

mekhanizm vzaimodejstviya // Uchenye zapiski Rossijskogo gosudarstvennogo social’nogo

universiteta. 2013. № 5 (120). S. 171–176.

18. Rejting regionov Rossijskoj Federacii po urovnyu razvitiya gosudarstvenno-chastnogo

partnerstva. M.: NP «Centr razvitiya GChP», 2015.

19. Rozhdestvenskaya I.A. Razvitie municipal’no-chastnogo partnerstva v social’noj sfere //

Municipal’naya akademiya. 2013. № 2. S. 38–42.

20. Romanov I.A. Mekhanizm ocenki effektivnosti social’no-orientirovannogo investirovaniya

v ob”ekty nedvizhimosti // Novyj vzglyad. Mezhdunarodnyj nauchnyj vestnik. 2013. № 2.

S. 387–399.

21. Struktury kuchi v MS SQL Server.

22. Yashchenko V.V., Kuz’min D.V., Bychkov A.A. Voprosy ustanovleniya i primeneniya pokazatelej

i kriteriev privlekatel’nosti i effektivnosti gosudarstvenno-chastnogo partnerstva //

Gosudarstvennye i korporativnye zakupki kak forma gosudarstvenno-chastnogo partnerstva:

Sbornik nauchnykh statej, 2014. S. 48–55.

23. Evaluation and Optimization of Electoral Systems / Grilli di Cortona P., Manzi C., Pennisi A.,

Ricca F., Simeone B. Philadelphia: Society for Industrial and Applied Mathematics, 1999.

82


Библиографическое описание статьи / Reference to article Малолетко А.Н. Подходы к созданию национального индекса государственно-частного

партнерства, муниципально-частного партнерства в сфере услуг // Социальная политика

и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 71–82. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-71-

82 (Библиографическое описание согласно российским стандартам).

Maloletko A.N. Podkhody k sozdaniyu nacional’nogo indeksa gosudarstvenno-chastnogo

partnerstva, municipal’no-chastnogo partnerstva v sfere uslug // Social’naya politika i

sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 71–82. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-71-82


Maloletko, A.N. (2015). Approaches to the Creation of National Index of Public-Private

Partnership, Municipal-Private Partnership in Services, Social policy and sociology. Vol. 14. No.

5 (112). P. 71–82. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-71-82 (International bibliographic

description).

83


Л.В. Матраева,д-р экон. наук, профессор кафедры политической экономии



L.V. Matraeva,

doctor of economical science, professor of the Department of political economy

and international economy relations, Russian State Social University, Moscow.


С.Г. Ерохин,канд. экон. наук, доцент кафедры политической экономии и международных

экономических отношений, Российский государственный социальный


S.G. Erokhin,

candidate of economical science, associate professor of the Department of

political economy and international economy relations, Russian State Social

University, Moscow.


УДК 331

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-83-91

Особенности формирования международного рынка труда в условиях активизации процессов миграции

Features of Formation of International Labor Market with the Intensifying

Migration Processes


15.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье рассматривается текущая ситуация и динамика изменений на междуна-

родном рынке труда, анализируются складывающиеся тенденции в условиях активизации потоков

миграции, а также трансформация структуры международного рынка труда под влиянием внешних

и внутренних факторов. В статье приведены результаты исследования миграционной статистики,

как международной, так и национальной, сделаны выводы по текущей ситуации и обозначены на-

мечающиеся глобальные тенденции.

Annotation: the article examines the current situation and dynamics of changes in the international

labor market, analyzes the emerging trends in terms of flows of migration, and the transformation of the

structure of the international labour market under the influence of external and internal factors. The article

presents the results of a study of migration statistics, both international and national conclusions on the

current situation and identified the emerging global trends.

Ключевые слова: международный рынок труда, международная миграция, глобализация, мигра-

ционные потоки, миграционная политика.

Key words: international labor market, international migration, globalization, migration flows, migration

policy.

международного рынка труда. Современ-

ный характер формирования международ-

ного рынка труда свидетельствует о том, что

Процесс глобализации, присущий раз-

витию общественных отношений сегодня,

специфически повлиял на формирование

84


перемещение рабочей силы приобретает

всё более интенсивный и систематический

характер. На сегодняшний день сложилась

такая ниша на рынке труда, где покупатели

и продавцы на постоянной основе заняты

поиском рабочей силы за границей.

Трансформация процессов глобализа-

ции в мире в глокализацию, сопровождаю-

щаяся усилением процессов региональной

интеграции, имеет свое отражение и в ди-

намике показателей элементов междуна-

родных экономических отношений, таких

как, например, международная миграция

трудовых ресурсов. Изменения, происходя-

щие в «центрах силы», в неравномерности

и дисгармоничном развитии мировой эко-

номики находят свое отражение и в показа-

телях международного движения рабочей

силы.

Обычно в качестве основной формы про-

явления международного рынка труда при-

нято рассматривать миграцию, то есть физи-

ческое перемещение рабочей силы. Между-народная миграция трудовых ресурсов

означает переселение трудоспособного на-

селения из одних государств в другие сро-

ком более чем на один год, вызванное при-

чинами экономического и иного характера.

Она может принимать формы эмиграции

(выезда) и иммиграции (въезда) [17].

Так, наример, в США имеется так называе-

мый Shedule А – список профессий, где име-

ется дефицит специалистов. На первом ме-

сте уже многие годы в том списке медсестры.

В Великобритании востребованы инженеры-

электрики в нефтяной и газовой промыш-

ленности, инженеры-механики в аэрокосми-

ческой отрасли, программисты, сетевые ана-

литики, инженеры-строители. В Германии

существует дефицит специалистов в области

машиностроения, информационных техно-

логий, здравоохранения и строительства.

Самый большой список существует в Норве-

гии – 150 специальностей, которые делятся

по уровню квалификации.

Как выявило исследование, проведен-

ное ООН, процесс международной мигра-

ции становится всё более интенсивным:

если в 1990 году численность международ-

ных мигрантов составляла 154 млн человек,

то в 2013-м этот показатель увеличился

в 1,5 раза и составил 232 млн человек.

Если анализировать последние дан-

ные, приведенные в Докладе о междуна-

родной миграции (International Migration

Report, 2013) и Политике в области насе-

ления и международной миграции (World

Population Policies, 2013; International

Migration Policies: Government Views and

Priorities), то можно отметить следующие

тенденции [19; 20].

Во-первых, несмотря на расширение гео-

графии международной миграции, основная

часть мигрантов перемещается в пределах

одного и того же географического региона.

Так, наибольшими значениями коэффици-

ента удержания региона назначения (доля

мигрантов, происходящих из стран того

же географического региона) является Аф-

рика (82%), Азия (76%) и Латинская Амери-

ка (64%).

Анализ коэффициентов удержания реги-

онов по региону происхождения показыва-

ет, что наибольшим значением удержания

выделяется Европа – 65% международных

мигрантов; это означает, что мигранты, ро-

дившиеся в европейских странах, прожива-

ют в других европейских странах. На втором

месте по данному показателю находится

Азия – 58%.

Во-вторых, самым мощным каналом ми-

грации стал канал Азия–Азия: около 54 млн

международных мигрантов, а вот по темпам

прироста лидером стал канал Европа–Евро-

па.

Что касается странового распределения

миграционных потоков, то и там в 2013 году

произошли существенные изменения. Не-

смотря на то что по-прежнему самым круп-

ным каналом является поток Мексика–США,

тем не менее значения этого потока суще-

ственно снизились. Если в 1990–2000 годах

среднегодовой прирост мигрантов по данно-

му каналу составлял около 500 тыс. человек

в год, то в 2000–2013 годах это значение

стало лишь 151 тыс. человек в год.

Вторым устойчивым каналом является ка-

нал Индия–ОАЭ. Однако в 2000–2013 годах

и этот канал также существенно сократился:

62 тыс. человек в год против 175 тыс. чело-

85


век в 1990–2000 годах. Кроме того, в число

крупнейших вошли новые каналы: Палести-

на–Иордания, Сомали–Кения, Польша–Ве-

ликобритания.

Современный формирующийся между-

народный рынок рабочей силы имеет явно

сегментированный характер и в рамках это-

го рынка образуются частные относительно

автономных рынки рабочей силы со своими

закономерностями движения рабочей силы.

С одной стороны, это объясняется процесса-

ми региональной интеграции, для которой

усиление процессов миграции факторов

производства – труда и капитала – являет-

ся связующей нитью, стягивающей страны

в единое экономическое пространство.

С другой стороны, профессиональная

и возрастная сегментация международного

рынка рабочей силы отражает список про-

фессий и слой населения, которые переста-

ют принадлежать какому-либо националь-

ному государству и становятся частью «но-

вой экономики», глобализированного по-

стиндустриального рынка труда. Даже если

среди продавцов рабочей силы мы имеем со-

всем не современные профессии и квалифи-

кацию, то в качестве покупателя мы видим

предпринимателя, стремящегося в полной

мере извлечь конкурентное преимущество

из глобального рынка труда в тех сферах,

где автоматизация еще невозможна или не-

эффективна. Даже позиция «Экологические

беженцы» свидетельствует о высокой важ-

ности качества жизни в системе ценностей

современного человека, что свойственно

уже ментальности постиндустриального об-

щества.

Рассмотрим последствия сложившего-

ся характера миграционных процессов для

страны-экспортера и для страны-импортера

рабочей силы.

Для страны-экспортера безусловным

преимуществом в данной ситуации является

следующее:

1. Фактическое снижение безработицы

из-за оттока рабочей силы. Избыточная для

существующей архаичной либо кризисной

экономической модели страны-экспортера

рабочая сила перемещается в страну, где

она может найти реализацию своих трудо-

вых навыков. Зачастую дело даже не идет

о повышенных профессиональных требова-

ниях к выполняемой работе, в принимающей

стране рабочий выполняет ту же работу, что

и в родной стране, но за большую оплату.

Разумеется, часть заработанных денег идет

на потребление в принимающей стране,

иногда при этом домохозяйство работни-

ка состоит гораздо больше, чем из одного

человека. Однако определенная часть за-

работанных денег всё равно перемещается

в страну-экспортер, стимулируя спрос на по-

требительском рынке при отсутствии затрат

на создание рабочих мест.

2. Снижение издержек на содержание

рабочей силы, не востребованной или из-

быточной квалификации (снижение соци-

альных расходов на пособия по безработи-

це, переподготовку кадров и т.п.). С одной

стороны, существование избыточной ра-

бочей силы по какой-либо профессии мо-

жет служить признаком сильного перекоса

в механизме воспроизводства рабочей силы,

в частности в сфере образования. С другой

стороны, такая ситуация может возникнуть

в результате непродуманных реформ эко-

номики, когда прежде развитые отрасли

приходят в упадок. Таким образом, можно

констатировать, что страна экспортирует

не только товары, созданные избыточным

фактором производства, но и сам избыточ-

ный фактор производства тоже.

3. Оптимизация структуры внутреннего

рынка труда за счет миграции людей, обла-

дающих профессиями, не пользующимися

спросом на внутреннем рынке труда. В стра-

не остаются только те работники, которые

соответствуют существующей на данный мо-

мент экономической модели. Такое гармо-

ничное сочетание профессий благотворно

воздействует на процесс воспроизводства

рабочей силы, снижая мотивацию получе-

ния избыточных и невостребованных про-

фессий. Вместе с тем для будущего экономи-

ческого развития страны это может являться

негативным фактором.

4. Унификация качества рабочей силы

в соответствии со сложившимися между-

народными стандартами. Если в стране-

экспортере действовали устаревшие либо

86


слишком экстравагантные профессиональ-

ные стандарты, они обязательно приводятся

в соответствие с международными стандар-

тами, причем чаще всего стихийным обра-

зом. Несоответствие международным про-

фессиональным стандартам лишает работ-

ника возможности трудоустроиться в другой

стране, или, в лучшем случае, резко снижает

его заработок.

К негативным последствиям можно от-

нести следующие:

1. Потеря экономически активного на-

селения. При смене экономической модели,

выходе из кризисной ситуации страна будет

ощущать дефицит работников, быстрое вос-

полнение которого крайне сложно.

2. Снижение качества рабочей силы

на внутреннем рынке из-за потери наиболее

конкурентоспособной и квалифицирован-

ной рабочей силы. В поисках работы вы-

езжают самые активные и трудоспособные,

гибкие и адаптивные, стрессоустойчивые

и предприимчивые люди, даже если они яв-

ляются представителями низкоквалифици-

рованного сегмента работников.

3. Обострение политической ситуации

на внутреннем рынке труда вследствие сни-

жения конкуренции на рынке труда, а так-

же несоответствия внутренних социальных

и трудовых стандартов по сравнению с меж-

дународными. Остаются такие работники,

которые не соответствуют международным

профессиональным стандартам.

Рассмотрим последствия миграционных

процессов для страны-импортера.К безусловно положительным послед-

ствиям можно отнести следуещие:

1. Снижение стоимости рабочей силы

на внутреннем рынке труда. Большинство

эмигрантов соглашаются на более низкую

оплату труда по сравнению с коренным на-

селением, отчасти потому что предлагаемый

уровень гораздо выше, чем на их родине,

а отчасти потому, что ее основная масса эми-

грантов сегодня – это молодые люди, стро-

ящие оптимистичные прогнозы на будущее.

Общеизвестно, что иностранные рабочие

в США в начале получают меньше коренных

американцев, но через 10–15 лет начинают

зарабатывать больше, что во многом объ-

ясняется «естественным отбором кадров»,

так как в составе эмигрантов оказываются

наиболее целеустремленные и способные

люди [17]. Тем не менее рабочие в США из-

за миграции ежегодно лишаются 402 млрд

долл. из-за конкуренции со стороны более

дешевого труда мигрантов [7]. Как показало

исследование Центра по изучению иммигра-

ции (Center for Immigration Studies), «увели-

чение на десять процентов профессиональ-

но-возрастной группы (например, врачей

в возрасте от 30 до 40 лет) ведет к сниже-

нию в ней заработной платы на 3,7 процента,

а для местных жителей – на 2,5 процента»

[7]. Кроме того, следует учитывать, что ми-

гранты сначала пополняют ряды социально

необеспеченного населения и принимаю-

щее государство вынуждено тратить деньги

на их поддержку.

2. Повышение конкуренции на рынке

труда и, как следствие, снижение цены труда.

Этот феномен интересен не только работо-

дателям, которые могут снижать трансфор-

мационные издержки, но и потребителям,

которые вправе рассчитывать на возмож-

ность снижения рыночной цены на товары

и услуги при благоприятной для этого ситу-

ации.

3. Повышение качества рабочей силы.

Как уже говорилось ранее, миграционные

потоки содержат в себе наиболее активных

и трудоспособных, гибких и адаптивных,

стрессоустойчивых и предприимчивых ра-

ботников, что влияет не только на текущую

ситуацию на рынке труда принимающей

страны, но и на процесс воспроизводства

в ней рабочей силы.

4. Оптимизация структуры внутреннего

рынка труда за счет миграции людей, об-

ладающих профессиями, пользующимися

спросом на внутреннем рынке труда. Вы-

равниваются структурные перекосы на рын-

ке труда, ликвидируется дефицит наиболее

востребованных профессий, возрастает кон-

куренция среди работников, возникает воз-

можность для развития отдельных отраслей

экономики.

5. Компенсация низкого уровня рожда-

емости вследствие притока экономически

активного населения. Это свойственно в ос-

87


новном развитым странам, которые поощря-

ют приток иностранных работников для под-

держания экономического роста.

В качестве негативных последствий

можно рассматривать следующие:

1. Обострение политической ситуации

на внутреннем рынке труда из-за снижения

уровня заработной платы и обострения кон-

куренции. В связи с этим можно вспомнить

ситуацию вокруг «польских сантехников»,

которая связана с вступлением Польши

в Шенгенское соглашение. Французское об-

щество было в панике от перспектив конку-

ренции со высокопрофессиональными низ-

кооплачиваемыми конкурентами из Польши,

которые были готовы на самую разную ра-

боту в низком и среднем ценовом сегменте.

2. Снижение уровня заработной платы

ведет к снижению доходов населения и уве-

личению социальных расходов. Зачастую бо-

лее молодая и дешевая «экспортированная»

рабочая сила замещает менее конкуренто-

способных коренных пожилых работников,

которые попадают в состав социально неза-

щищенного населения.

3. Рост социальной напряженности. Од-

ной из наиболее серьезных современных

глобальных проблем являются межэтниче-

ские конфликты, связанные с массовой ми-

грацией. Мигранты неохотно отказываются

от своих обычаев и норм поведения; неко-

торым из них сложно принять обычаи и об-

раз жизни местных жителей, что приводит

к этнической напряженности. В случае если

власти компенсируют естественную убыль

населения миграцией носителей сильно от-

личающейся культуры, то при достижении

мигрантами определенного демографиче-

ского порога – как правило, 15% от числен-

ности населения – межэтнические конфлик-

ты неизбежны.

Еще одной, особенно актуальной сегодня

формой проявления международного рынка

труда является международная интеграция.

Она приводит к постепенному слиянию культурных, социальных, экономических, этнических особенностей национальных рынков труда. Например, экономическое

и социальное слияние Европейского со-

общества повлекло за собой и юридическое

конструирование рынка труда нового типа,

воплотившего в себе и преобразовавшего

многие черты национальных рынков труда

стран-членов Европейского сообщества. Ин-

теграция до определенной степени стирает

негативные проявления миграции как для

страны-экспортера, так и для страны-импор-

тера рабочей силы.

Интеграция создает предпосылки для:

– возникновения устойчивых межна-циональных потоков рабочей силы.

Устойчивый характер миграционных по-

токов позволяет их анализировать, изучать,

планировать с определенной степенью точ-

ности и, соответственно, управлять ими.

Сейчас исследователи совершенно опре-

деленно выделяют пять крупных междуна-

родных рынков труда: западноевропейский,

ближневосточный, азиатский, латиноамери-

канский и африканский. При этом межнаци-

ональные потоки рабочей силы, связываю-

щие эти рынки, формируются:

а) стихийно (африканский-западноевро-

пейский),

б) организованно (азиатский-западноев-

ропейский);

– формирования межнациональной корпоративной культуры и кросс-культур;

– построения социальной политики и трудовых гарантий на основе унифика-ции и учета межгосударственных норма-тивных актов и правил.

В связи с этим на сегодняшний день так

актуальна проблема совмещения разных на-

циональных экономических и социальных

структур. Это относится не только к вопро-

сам, касающимся психологической совме-

стимости, но и к способам увольнения и най-

ма работников, системы оплаты труда, систе-

мам льгот и социальных гарантий, вопросам

продолжительности рабочего времени.

Вместе с тем на фоне тенденций разви-

тия международного рынка труда россий-

ский рынок труда складывается несколько

односторонне. Для него в большей сте-

пени характерен экспорт рабочей силы.

По данным Госкомстата России, за 2014 год

из Российской Федерации за границу «вы-

было» 308 тыс. человек, что в 2 раза больше

сопоставимых данных 2000 года (рис. 1).

88


Однако основным вектором перемещения

всё еще остаются страны СНГ (83,4% всех

выбывших). Что касается эмиграции в стра-

ны дальнего зарубежья, то здесь наблюда-

ется следующая тенденция: за последние

три года устоявшийся поток эмиграции

в Германию существенно потеснил поток

эмигрантов в Китай.

Сегодня Россия на международном рын-

ке труда является поставщиком как квали-

фицированной, так и неквалифицирован-

ной рабочей силы. В части квалифициро-

ванной рабочей силы происходит отток

предпринимателей и специалистов в сфере

финансов и информационных технологий.

Причина тому – экономические санкции

и отсутствие доступа к зарубежным капита-

лам [6].

Как экспортер низкокачественной деше-

вой рабочей силы Россия формирует также

в основном слой работников неквалифици-

рованного труда, который обычно становит-

ся объектом эксплуатации со стороны стра-

ны-импортера, так как массовые профессии

не пользуются спросом из-за своей недоста-

точной профессиональной подготовки.

Безусловно, как и для других стран, для

России экспорт рабочей силы имеет свои по-

ложительные и отрицательные моменты.

К положительным последствиям, исходя

из особенностей российского рынка тру-

да, можно отнести следующее. Во-первых,

частичное решение проблемы занятости.

Во-вторых, экономию от снижения объема

социальных выплат, что влечет за собой сни-

жение дефицита платежного баланса (но

этот фактор следует учитывать только при

устойчивой массовой миграции). В-третьих,

положительное изменение структуры ра-

бочей силы. Приобретение новой квали-

фикации позволяет формовать в дальней-

шем в России новые традиции, основанные

на мировом опыте.

В свою очередь, в качестве отрицатель-

ных последствий можно рассматривать:

– потерю молодой, квалифицированной

конкурентоспособной в своей отрасли рабо-

чей силы;

– снижение численности экономиче-

ски активного населения, а следователь-

но, можно предполагать и снижение ВНП

в целом;

– снижение мотивации на успех.

Когда положительный эффект превыша-

ет негативное влияние факторов, то экспорт

рабочей силы может вызвать экономиче-

ский рост. Так, именно массовым экспортом

рабочей силы традиционно объясняют пере-

4 6 2 54 0 4 6

2 3 0 3 2 2 7 5

5 7 9

3 0 8

3 5 9 1 4 6

0

1 0 0 0

2 0 0 0

3 0 0 0

4 0 0 0

5 0 0 0

6 0 0 0

2 0 1 4

2 0 1 4

2 0 0 0

2 0 0 0

.

.

Рис. 1. Миграционные потоки в РФ

89


ход Египта, Турции и Пакистана из групп сла-

боразвитых стран в группу среднеразвитых.

Однако, рассматривая российский рынок

труда, стоит воздержаться от позитивных

прогнозов, поскольку процесс воспроизвод-

ства трудовых ресурсов в нашей стране на-

рушен. Российскому рынку труда присущи

следующие тенденции:

1) снижение качества рабочей силы

вследствие низкого уровня заработной пла-

ты, не дающей стимула к работе;

2) убывание экономически активной ча-

сти населения, связанное с процессами ста-

рения нации, снижения рождаемости и уве-

личения миграции;

3) структурный и профессиональный

кризис. Рынок не успевает адекватно реа-

гировать на изменение спроса, поскольку

за годы перестройки забыты традиционные

специальности, более того, не было основы,

традиций для формирования новых про-

фессий. Для того чтобы вырастить здоро-

вых и грамотных работников, нужна веко-

вая традиция. Так, например, знаменитых

оружейных мастеров, которыми славилась

Россия, остались лишь единицы, а о тради-

циях российских имиджмейкеров говорить

еще рано. Поэтому экспорт рабочей силы

в том виде, в котором он существует сейчас

в России, оказывает в основном негативное

влияние на формирование национального

рынка труда.

Безусловно, вхождение России на миро-

вой рынок труда может смягчить удары без-

работицы в нашей стране, а обмен трудовы-

ми ресурсами позволит подняться до уровня

развитых стран. Но присоединение к миро-

вому рынку требует создания полноценного

национального рынка труда. Лишь в этом

случае интеграция эффективна для обеих

сторон [15].

Вот почему в создавшихся условиях осо-

бенно актуальной становится задача созда-

ния национальной стратегии в процессе управления трудовой миграцией. Среди

задач, решение которых критично для устой-

чивого экономического развития и форми-

рования в России реального экономическо-

го центра силы в мировой экономике, необ-

ходимо выделить следующие:

– создание в России системы среднего

и высшего образования, адекватного тре-

бованиям постиндустриального общества,

а также целям экономического развития,

сформулированным Правительством РФ;

– определение приоритетов в миграцион-

ной политике как относительно списка про-

фессий, так и в отношении страновых пото-

ков трудовых ресурсов;

– стимулирование предпринимательской

активности российского бизнеса, предъяв-

ляющего спрос на высококвалифицирован-

ных работников.

На самом деле в России на сегодняшний

день присутствуют архаичные элементы

в системе высшего и среднего образования,

оставшиеся от прошлого века, что побуждает

Правительство к реформе сферы образова-

ния. Однако эти реформы проводятся не-

продуманно, под сильным влиянием модных,

но очень спорных тенденций, разрушитель-

но воздействующих на всю систему образо-

вания в стране.

Государственное регулирование в обла-

сти миграционной политики в развитых стра-

нах давно является не только инструментом

решения проблем национального рынка тру-

да, но и мощным политическим инструмен-

том воздействия на зависимые от миграци-

онных потоков страны-импортеры рабочей

силы. Продуманная миграционная политика

и создание рабочих механизмов регулиро-

вания рынка иностранной рабочей силы

может принести России огромную пользу

и в экономике, и в политике.

К сожалению, сложившаяся традиция

обеспечивать интенсивный экономический

рост нашей страны за счет воспитания оче-

редного поколения талантливых ученых

и инженеров в век глобализации обрече-

на на провал. Не найдя себе применения

в домашней экономической модели, доро-

гостоящие высококвалифицированные ка-

дры мигрируют в развитые страны. Акцент

на создание в стране мощного слоя пред-

принимателей мог бы не только создать

необходимые места для отечественных

высококвалифицированных специалистов,

но и привлечь в нашу страну иностранных

ученых.

90


Список литературы1. Васютина Е.С. Инвестиции в человеческий капитал как предпосылки формирования им-

портозамещающей стратегии развития РФ // Социально-экономические и институцио-

нальные проблемы формирования современного типа российской экономики. М.: Дашков

и Ко, 2011. С. 14–21.

2. Васютина Е.С., Ильина И.Ю. Ученые степени в системе мотивации и стимулировании тру-

да преподавателей вузов // Гуманитарные науки в XXI веке. 2015. № 25. С. 88–90.

3. Вишнякова В.А., Руднев В.Д. Формирование и государственное регулирование рынка ра-

бочей силы в России. М.: Дашков и Ко, 2014.

4. Евсеенко А.В., Васютина Е.С., Огрызько К.В. К понятию «идеальной» совершенной де-

вальвации // Ресурсные и институциональные условия формирования инновационной

экономики: сб. науч. тр. Новосибирск, 2015. С. 240–249.

5. Матраева Л.В., Ерохин С.Г. Прямые иностранные инвестиции в современной мировой эко-

номике. М.: Дашков и Ко, 2013.

6. Международные экономические отношения: учебник / под общ. ред. В.Е. Рыбалкина. М.:

Юнити, 2001. Гл. 12, с. 186–206; гл. 13, с. 208–223.

7. Мереминская Е. Эмигранты новой волны // Газета.ru. 2014. 1 нояб.

8. Мировая экономика: учебник / под ред. А.С. Булатова. М.: Юристъ, 2002. Гл. 1, с. 44–50;

гл. 5, с. 135–146.

9. Новичков А.В. Социальное страхование в системе социальной защиты населения в усло-

виях кризиса // Социальная политика и социология. 2013. № 5-1 (98). С. 106–114.

10. Новичков А.В. Финансовый капитал в глобальной экономике // Социальная политика

и социология. 2012. № 6 (84). С. 101–110.

11. Скударева Н.З. Опыт и противоречия кредитования строительства в России // Социальная

политика и социология. 2011. № 6 (72). С. 148–153.

12. Солина Е.Е., Кочетков А.А., Солодуха П.В. Роль государства в оптимизации предложения

человеческого капитала // Сборники конференций НИЦ социосфера. Прага, 2015. № 3.

С. 14–24.

13. Солина Е.Е., Шпилина Т.М. К вопросу о зависимости воспроизводства человеческого ка-

питала от уровня и качества жизни семьи // Экономика и предпринимательство. 2015.

№ 2 (55). С. 735–739.



№ 4 (5). С. 38–44.

15. Солодуха П.В., Зотова А.И. Институциональный механизм вопспоизводства человеческо-

го капитала // Бизнес в законе. 2015. № 1. С. 246–251.

16. Старостенко В.К. Некоторые аспекты государственного регулирования социального сек-

тора // Вестник Московского университета МВД России. 2011. № 8. С. 72.

17. Томилов В.В., Семеркова Л.Н. Маркетинг рабочей силы СПб.: Изд. СПбУЭФ, 1997. 84с.

18. Шпилина Т.М. Возможно ли сократить масштабы неформальной занятости в России? //

Человеческий капитал. 2012. № 5 (41). С. 75–79.

19. International Migration Report 2013 – URL: http://www.un.org/en/development/desa/

population/publications/migration/migration-report-2013.shtml.

20. World Population Policies 2013 – URL: http://www.un.org/en/development/desa/

population/publications/policy/world-population-policies-2013.shtml.

References1. Vasyutina E.S. Investicii v chelovecheskij kapital kak predposylki formirovaniya

importozameshchayushchej strategii razvitiya RF // Social’no-ekonomicheskie i

institucional’nye problemy formirovaniya sovremennogo tipa rossijskoj ekonomiki. M.:

Dashkov i Ko, 2011. S. 14–21.

2. Vasyutina E.S., Il’ina I.Yu. Uchenye stepeni v sisteme motivacii i stimulirovanii truda

prepodavatelej vuzov // Gumanitarnye nauki v XXI veke. 2015. № 25. S. 88–90.

3. Vishnyakova V.A., Rudnev V.D. Formirovanie i gosudarstvennoe regulirovanie rynka rabochej

sily v Rossii. M.: Dashkov i Ko, 2014.

4. Evseenko A.V., Vasyutina E.S., Ogryz’ko K.V. K ponyatiyu «ideal’noj» sovershennoj deval’vacii

// Resursnye i institucional’nye usloviya formirovaniya innovacionnoj ekonomiki. Sbornik

nauchnykh trudov. Institut ekonomiki i organizacii promyshlennogo proizvodstva Sibirskogo

otdeleniya Rossijskoj akademii nauk. Novosibirsk, 2015. S. 240–249.

91


5. Matraeva L.V., Erokhin S.G. Pryamye inostrannye investicii v sovremennoj mirovoj ekonomike.

M.: Dashkov i Ko, 2013.

6. Mezhdunarodnye ekonomicheskie otnosheniya. Uchebnik / Pod obshch. red. prof. V.E.

Rybalkina. M.: Yuniti, 2001. Gl. 12, s. 186–206; gl. 13, s. 208–223.

7. Mereminskaya E. Emigranty novoj volny // Gazeta.ru ot 01.11.2014.

8. Mirovaya ekonomika. Uchebnik / Pod red. d.e.n., prof. A.S. Bulatova. M.: Yurist”, 2002. Gl. 1,

s. 44–50; gl. 5, s. 135–146.

9. Novichkov A.V. Social’noe strakhovanie v sisteme social’noj zashchity naseleniya v usloviyakh

krizisa // Social’naya politika i sociologiya. 2013. № 5-1 (98). S. 106–114.

10. Novichkov A.V. Finansovyj kapital v global’noj ekonomike // Social’naya politika i sociologiya.

2012. № 6 (84). S. 101–110.

11. Skudareva N.Z. Opyt i protivorechiya kreditovaniya stroitel’stva v Rossii // Social’naya

politika i sociologiya. 2011. № 6 (72). S. 148–153.

12. Solina E.E., Kochetkov A.A., Solodukha P.V. Rol’ gosudarstva v optimizacii predlozheniya

chelovecheskogo kapitala // Sborniki konferencij NIC sociosfera. Praga, 2015. № 3. S. 14–24.

13. Solina E.E., Shpilina T.M. K voprosu o zavisimosti vosproizvodstva chelovecheskogo kapitala

ot urovnya i kachestva zhizni sem’i // Ekonomika i predprinimatel’stvo. 2015. № 2 (55).

S. 735–739.


kapitala firmy. // Vestnik Moskovskogo gumanitarno-ekonomicheskogo instituta. 2014.

№ 4 (5). S. 38–44.

15. Solodukha P.V., Zotova A.I. Institucional’nyj mekhanizm vopspoizvodstva chelovecheskogo

kapitala // Biznes v zakone. Ekonomiko-yuridicheskij zhurnal. 2015. № 1. S. 246–251.

16. Starostenko V.K. Nekotorye aspekty gosudarstvennogo regulirovaniya social’nogo sektora //

Vestnik Moskovskogo universiteta MVD Rossii. 2011. № 8. S. 72.

17. Tomilov V.V., Semerkova L.N. Marketing rabochej sily SPb.: Izd. SPbUEF, 1997. 84s.

18. Shpilina T.M. Vozmozhno li sokratit’ masshtaby neformal’noj zanyatosti v Rossii? //

Chelovecheskij kapital. 2012. № 5 (41). S. 75–79.

19. International Migration Report 2013 – URL: http://www.un.org/en/development/desa/

population/publications/migration/migration-report-2013.shtml.

20. World Population Policies 2013 – URL: http://www.un.org/en/development/desa/

population/publications/policy/world-population-policies-2013.shtml.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Матраева Л.В., Ерохин С.Г. Особенности формирования международного рынка труда

в условиях активизации процессов миграции // Социальная политика и социология. Т. 14.

2015. № 5 (112). С. 83–91. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-83-91 (Библиографиче-

ское описание согласно российским стандартам).

Matraeva L.V., Erokhin S.G. Osobennosti formirovaniya mezhdunarodnogo rynka truda v

usloviyakh aktivizacii processov migracii // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015.

№ 5 (112). S. 83–91. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-83-91 (Reference in Roman

script).

Matraeva, L.V. & Erokhin, S.G. (2015). Features of Formation of International Labor Market

with the Intensifying Migration Processes, Social policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112).


description).

92


Н.Б. Починок,д-р экон. наук, доцент, ректор Российского государственного социального

университета, Москва.

N.B. Pochinok,

doctor of economic sciences, associate professor, rector of Russian State Social

University, Moscow.


Е.В. Потехина,д-р экон. наук, доцент, профессор кафедры прикладной математики,


E.V. Potekhina,

doctor of economic sciences, associate professor, professor, Department of ap-

plied mathematics, Russian State Social University, Moscow.


Г.И. Андрющенко,д-р экон. наук, профессор, зав. кафедрой социального страхования,




doctor of economic sciences, professor, head of the Department of social insur-

ance, economics and management of enterprises, Russian State Social University,

Moscow.

E-mail:[email protected]

УДК 338.462

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-92-101

Экономические методы и критерии обоснования эффективности образовательных услуг

Economic Methods and Criteria Assessment of the Efficiency of Educational

Services


16.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье рассматриваются некоторые аспекты оказания образовательных услуг.

Проводиться анализ факторов, влияющих на конкурентоспособность отечественных поставщиков

образовательных услуг. Представлена авторская разработка финансово-математической модели,

позволяющая количественно оценить показатели, характеризующие экономическую эффектив-

ность получения высшего образования в зависимости от конкретных условий, и исследовать влия-

ние различных факторов, как внешних, так и внутренних на данный процесс.

Annotation: the article discusses some aspects of the provision of educational services. An analysis of

factors affecting the competitiveness of domestic suppliers of educational services. Author’s development

of financial and mathematical modelthat allows to quantify the indicators characterizing the economic

efficiency of higher education, depending on the specific conditions, and to investigate the influence of

various factors, both external and internal to the process.

Ключевые слова: образовательная услуга, экономика, человеческий капитал, инновация, инве-

стиции, образование, эффективность, стратегия.

93


В настоящее время существует множе-

ство трактовок понятия образовательная

услуга. Некоторые исследователи полагают,

что это – взаимодействие между производи-

телем услуги и ее потребителем в процессе

предоставления и приобретения данного

специфического блага. Например, Р. Джа-

парова определяет образовательную услугу

как «деятельностную передачу системных

знаний и привитие проверенных опытом

практических навыков… путем непосред-

ственной коммуникации с обучаемым» [6,

с. 55]. Другие рассматривают «образова-

тельные услуги» как совокупность действий

обучающего и воспитательного характера

в учебной и научно-исследовательской де-

ятельности. Третьи определяют данную ус-

лугу как результат научного труда педаго-

гических сотрудников в целях удовлетворе-

ния потребностей потребителей. Например,

Е.Д. Липкина понимает под образователь-

ной услугой «совокупность знаний, умений,

навыков и определенного объема информа-

ции, которые используются для удовлетво-

рения специфической потребности челове-

ка и общества в интеллектуальном развитии

и приобретении профессиональных умений

и навыков» [8, с. 10]. Иные понимают под

«образовательной услугой» собственно про-

цесс передачи набора определенных знаний,

компетенций, умений и навыков, утвержден-

ного в Федеральном государственном об-

разовательном стандарте. Ш.З. Валиев фор-

мулирует образовательную услугу как «це-

ленаправленный, организованный учебным

заведением творческий процесс передачи

и накопления определенной суммы знаний,

умений и компетенций в рамках отдельной

образовательной программы (специально-

сти) потребителю, преобразующий самого

потребителя [2, с. 12]. Значительное число

исследователей сходятся во мнении, что

предоставление образовательных услуг яв-

ляется ключевым направлением деятельно-

сти образовательной организации, но одно-

значно не определяют, в какой именно фор-

ме существует услуга, что понимается под

образовательным продуктом или товаром

и что есть продукт образования. Например,

А.О. Ченцов дает следующее определение:

«Образовательные услуги создаются в про-

цессе научно-педагогического труда, явля-

ющегося в свою очередь разновидностью

научного труда. Результат научно-педагоги-

ческого труда может быть назван образова-

тельным продуктом. Образовательный про-

дукт – это часть интеллектуального продукта,

адаптированная к соответствующему сег-

менту образовательных услуг» [15, с. 120].

Высшее образование и наука не выступа-

ют однородным благом, однако базировать-

ся призваны на национальных структурах

и традициях, на государственных заданиях,

на постоянно увеличивающемся спросе на-

селения страны на образовательные услуги,

на интересах граждан, различных сообществ

и предприятий. В условиях продолжающей-

ся коммерциализации и дальнейшего раз-

вития торговли образовательными услугами

актуальными проблемами в образователь-

ной отрасли становятся:

– укрепление самой системы образова-

ния при непосредственном участии госу-

дарства;

– сохранение и улучшение качества выс-

шего образования;

– обеспечение равного доступа к образо-

ванию вне зависимости от социального по-

ложения;

– защита интересов каждого обучающе-

гося в условиях образовательных возможно-

стей, имеющихся в настоящее время.

К этим проблемам полагаем, целесоо-

бразно добавить цели и задачи, ставшие

актуальными в связи с происходящими

в современном мире изменениями образо-

вательных процессов и трансформацией

рынка образовательных услуг. Во-первых,

необходимо создать условия, обеспечиваю-

щие интеграцию в процессы международной

торговли образовательными услугами наци-

онального рынка этих услуг. Во-вторых, для

обеспечения справедливой и честной кон-

куренции на самом рынке образовательных

Key words: educational services, economy, human capital, innovation, investment, education, efficiency,

strategy.

94


услуг необходимо соблюсти баланс между

рыночными и нерыночными механизмами

формирования рынка этих услуг, с безус-

ловным сохранением функций регулятора

в образовательной отрасли за государством.

В-третьих, следует содействовать обеспече-

нию поступательного развития всей системы

образования и рынка образовательных ус-

луг, учитывающего современные тенденции

развития науки и технологий. Это призвано

способствовать усилению конкурентоспо-

собности отечественных поставщиков обра-

зовательных услуг и повышению конкурен-

тоспособности на международных рынках

высококвалифицированной рабочей силы

самих выпускников отечественных образо-

вательных организаций, и, как следствие

укреплению национальной конкурентоспо-

собности самого государства. Вполне оче-

видно, что развитие системы образования

в нашей стране и формирование рынка об-

разовательных услуг, соответствующего со-

временным тенденциям, является одним

из главных приоритетов России. Насколько

успешно будет формироваться стратегия

развития образовательной области и на-

сколько эффективна будет ее реализация,

настолько в перспективе позиции нашей

страны будут укрепляться как на поле миро-

вой экономики, так и на международной по-

литической арене. Вышесказанное сегодня

крайне актуально в связи с усиливающейся

политизации мировой экономики и эконо-

мических отношений. Национальная кон-

курентоспособность и уровень благососто-

яния общества напрямую зависят от этого.

Необходимость модернизации отечествен-

ной экономики, перевод ее на рельсы инно-

вационного развития придают проблеме со-

вершенствования образовательной сферы

особую остроту.

Университеты и другие образовательные

организации во всем мире выполняют значи-

тельную роль как в самой системе образова-

ния, так и в формировании инновационной

системы государства, связывая образование,

научные исследования и инновационные

процессы в единое целое. Под инновация-ми при этом понимается выработка новых

идей и их воплощение с целью получения

заданного положительного эффекта, фор-

мирования определенных ценностей. Такой

положительный эффект может наблюдаться

в таких областях, как экономика, здравоох-

ранение, социальная сфера, культура и т.д.

На уровне функционирования отдельных

субъектов экономической деятельности ин-

новации понимаются зачастую более узко

и относятся к процессу коммерциализации

или извлечения ценности из идей, в про-

тивовес изобретениям, которые не обяза-

тельно связаны с их практической, ком-

мерческой реализацией [17]. В условиях

поступательного развития научно-техни-

ческого прогресса изменяются источники,

направления и факторы инвестиционного

процесса. В экономически развитых странах

мира инвестиции направлены, прежде всего

в человеческий капитал, в образовательную

отрасль и науку, что является принципиаль-

ным отличием их от остальных государств.

Особенно наглядно это просматривается

на примере новой «независимой» России,

которая после развала Советского Союза

в результате мощного ослабления научного

и человеческого капитала быстро преврати-

лась в третьестепенную рыночную державу.

«Утечка мозгов» привела к потере наибо-

лее квалифицированных кадров и продол-

жает оказывать свое разрушительное воз-

действие на нашу науку и промышленность.

В результате России до сих пор не удалось

осуществить переход к экономике высоких

технологий [11, с. 29].

Обучение и образование в течение всей

жизни становится очень важным параме-

тром рабочей силы. Образование, по сво-

ей сути, является инвестицией в челове-

ческий потенциал. Дальнейшее развитие

человеческого потенциала с привлечением

каждого работающего трансформирует-

ся в социально-ответственную ценность,

что для устойчивого экономического раз-

вития страны не менее важно, чем новые

инвестиции в физический капитал. «Че-

ловеческий капитал – важнейший ресурс

постиндустриального общества. Техника,

созидающая богатство, приходит в жизнь

через технологические знания и организа-

ционные усовершенствования. Опытность

95


технических экспертов и компетентность

управляющего персонала должны быть до-

полнены квалифицированностью рабочей

силы, иначе новая техника не даст практи-

ческого эффекта», – отмечал Т. Стоуньер

[13]. Система высшего и среднего обра-

зования, как и любая отрасль обществен-

ного производства, имеет определенный

экономический механизм функционирова-

ния и развития как для всей системы, так

и для каждой ее структурной составляю-

щей. Экономическим механизмом для каж-

дой образовательной структуры с целью

оптимизации (максимизации) доходов вы-

ступает наличие возможно большего числа

законных источников финансирования, что

способствует увеличению затрат на ее про-

фильную деятельность. Приведенное поло-

жение, объективное по своему содержанию

и характеру, по мнению Л.Н. Иноземцева

и Н.Д. Кликунова, функционирует в миро-

вом масштабе, но до настоящего времени

недостаточно пропагандируется в России,

что является свидетельством дефицитно-

сти экономических и иных исследований

на поле образовательных услуг [7].

Совместная деятельность государствен-

ного и корпоративных секторов экономики

страны в процессе финансирования обра-

зования во многом обусловливается не воз-

можностью для инвестора напрямую, в отры-

ве от конкретного человека, распоряжаться

его интеллектуальным ресурсом. Воз-

врат средств, инвестированных предприяти-

ем, реально возможен только при наличии

трудовых отношений между организацией

и сотрудником, так как последний в инте-

ресах предприятия активно применяет свой

интеллектуальный потенциал. Вместе с тем

в соответствии с действующим российским

законодательством работник вправе растор-

гнуть трудовой договор в любое время, что

неизбежно приведет к прекращению возвра-

та инвестиций. Это и определяет дуализм ин-

теллектуальных ресурсов, что крайне важно

учитывать в процессе инвестирования сферы

образования. Еще одним, достаточно объ-

ективным, выступает принцип не денежного

возврата произведенных вложений в систему

образования, заключающийся в производ-

стве инвестированными средствами нового

интеллектуального потенциала у индивида,

возвращение которых осуществляется через

выполнение человеком различных заданий

в производственных интересах организа-

ции-инвестора. Частным, зачастую доста-

точно неэффективным, способом возврат

инвестированных средств возможен путем

обязательств передачи полученных знаний

и навыков другим работникам. Накоплен-

ный опыт свидетельствует, что большая часть

руководителей предприятий и организаций

при выборе объекта инвестирования в зна-

чительной мере вынуждена учитывать реаль-

ный риск невозврата вложенных в обучение

персонала средств. Очень важно не забывать,

что источником инвестиций во многих случа-

ях может выступать как конкретное предпри-

ятие, так и государство и непосредственно

сам человек.

Различные стратегии финансирования

образовательной деятельности и оценка

их экономической эффективности отражены

в трудах известных отечественных экономи-

стов, таких как А.И. Добрынин, С.А. Дятлов,

Е.Д. Цыренова и ряда других, сопоставляю-

щих одномоментно учтенные выгоды и из-

держки. Структурно издержки (затраты)

на образование состоят из следующих эле-

ментов [5]:

– непосредственные затраты государ-

ства и бизнеса, самого обучающегося или

его родителей на получение образования;

– условные расходы, учитываемые в фор-

ме «потерянного заработка», которые не-

сет учащийся при получении более высоких

ступеней образования, а также условные

расходы государства, учитываемые в фор-

ме неполученных налогов на «потерянный

заработок» учащегося.

Инвестиции в человеческий потенциал

предполагают получение эффекта, который

служит обеспечению более значительных

размеров заработка, большему моральному

удовлетворению от выполняемой работы

и более значительной оценке нерыночных

видов деятельности и интересов. Издерж-

ки, связанные с инвестициями капитала, Ро-

нальд Дж. Эренберг и Роберт С. Смит разде-

ляют на следующие группы:

96


«1) прямые затраты, или расходы из соб-

ственного кармана, включающие плату

за обучение и расходы на приобретение

учебников (образование), расходы на смену

места жительства (миграцию) и бензин (по-

иск работы);

2) упущенный заработок, являющий-

ся другим источником издержек, посколь-

ку в процессе вложения капитала обычно

не удается работать в режиме полного рабо-

чего дня;

3) моральный ущерб, представляющий

собой третий вид издержек, поскольку по-

лучение образования является трудным

и часто надоедливым занятием, поиск рабо-

ты – утомительным и истощающим нервную

систему, а миграция приводит к расставанию

со старыми друзьями» [16, с. 318].

В определенных случаях причины, по ко-

торым образовательные структуры вынуж-

дены «зарабатывать деньги», не раскры-

ваются из-за недостаточного понимания

в современных рыночных условиях хозяй-

ствования самой сути экономического ме-

ханизма функционирования образователь-

ной структуры, а не в связи с выполнением

каких-то специфических задач. В настоящее

время образовательную организацию прак-

тически не отличают от предприятий

реального сектора экономики. К услугам,

предоставляемым высшей школой, предъ-

являют те же требования рыночной эконо-

мики – цена, качество, престижность, спрос,

предложение и ряд других. Не менее важен

учет мотивационных стимулов научно-пе-

дагогического состава, других категорий

работников образовательной организации,

а также соответствующее технико-техно-

логическое оснащение учебного процесса.

В развитых европейских странах, по данным

статистики, каждый год обучения работни-

ка впоследствии обеспечивает ему прирост

зарплаты порядка 9–10%. Следовательно,

одной из основных целей национальной

экономической политики, ориентированной

на повышение уровня жизни своих граж-

дан, а, значит, и эффективности экономики

государства в целом, является дальнейшее

развитие и постоянное совершенствование

всей сферы образования. Не следует забы-

вать замечание Ж. Делора: «Образование

представляет собой благо коллективного

характера, которое не может являться пред-

метом простого регулирования с помощью

рынка» [4]. Сложившаяся в нашей стране си-стема финансирования высшего образова-

ния и тенденции ее развития основываются

на использовании как бюджетных, так и вне-

бюджетных источников средств. Сегодня

внебюджетное финансирование в полном

объеме обеспечивает потребности корпора-

тивных вузов в средствах. Более пятидесяти

процентов обучающихся в государственных

вузах вынуждены оплачивать свое обучение

из собственных или иных источников финан-

сирования. В сложившихся условиях зна-

чимой характеристикой образовательного

процесса может служить приемлемый срок

возмещения средств, затраченных на обуче-

ние, и получаемый экономический эффект

от использования в практической деятель-

ности преимуществ высшего образования.

Взяв за основу вышеобозначенные показа-

тели можно провести расчет рентабельности

получения высшего и среднего образования

в количественном измерении, и исследовать

какое влияние на нее оказывают различные

факторы окружающей среды.

Процесс финансирования высшего

и среднего образования при стоимостном

подходе можно рассмотреть в качестве ин-

вестиционного проекта, особенно, учитывая

разделение самого образовательного про-

цесса и процесса использования приобре-

тенных знаний в производственной деятель-

ности на три характерных этапа:

– первый (продолжительность 4–6 лет) –

обучающиеся получают в образовательной

организации высшее образование с присво-

ением по окончании квалификации бакалав-

ра, специалиста или магистра. При этом они

вносят ежегодную плату за обучение (ина-

че – период затрат на обучение);

– второй – после окончания обучения

в образовательной организации выпускники,

осуществляя трудовую деятельность, полу-

чают дополнительно к базовой заработной

плате (соответствующей заработной плате

работника без высшего образования) при-

бавку за высококвалифицированный труд,

97


обусловленный использованием преиму-

ществ полученного высшего образования

(профессиональные знания, умения, навы-

ки). Увеличенная оплата труда предостав-

ляет выпускникам возможность в течение

этого периода окупить затраты на обучение

(иначе – период окупаемости затрат на об-

учение). Целесообразно, чтобы продолжи-

тельность второго периода была меньше или

не превышала продолжительность перво-

го. Выполнение данного условия возможно

только в случае, если сумму годовой опла-

ты за предыдущий период обучения будет

меньше суммы получаемой годовой допол-

нительной оплаты труда на втором периоде;

– третий (заключительный) – выпуск-

ник в статусе работника организации, ис-

пользуя в профессиональной деятельности

преимущества высшего образования полу-

чает дополнительный доход (затраты на об-

учение уже компенсированы), и имеет пер-

спективы карьерного роста (иначе – период

получения экономического эффекта). Оче-

видно, что при данном подходе денежные

потоки оплаты за обучение следует рассма-

тривать в качестве инвестиций, направлен-

ных на обеспечение в будущем финансовых

поступлений, обусловленных использова-

нием в практической деятельности преиму-

ществ полученного образования.

Так как показатели представленного

процесса будут относиться к различным

временным периодам, то для составления

финансово-математической модели образо-

вательного процесса важно учесть фактор

финансовых потоков как комплекса распре-

деленных поступлений и возврат непосред-

ственно денежных средств в конкретный

период. В качестве критериев используем

период окупаемости затрат с учетом дис-

контированных денежных потоков, чистую

текущую стоимость и индекс рентабельно-

сти. Такой выбор критериев для сравнитель-

ной оценки обусловливается требованиями

сопоставимости исследуемых показателей.

Финансово-математическая модель, осно-

ванная на рассмотренных этапах, строится

на базе совокупности трех модулей.

Модуль 1 отображает затраты обучающе-

гося на получение образования на протяже-

нии первого этапа, которые инвестируются

из таких источников, как семейный бюджет,

образовательный кредит или финансовые

средства организации, в котором он пла-

нирует трудиться после окончания вуза.

Продолжительность периода (n1) зависит

от образовательной программы, выбранной

обучающимся. Основной характеристикой

первого модуля выступает сумма дисконти-

рованных денежных потоков (пренумеран-

до) оплаты обучающимся обучения в об-

разовательной организации (СДПОn1), при-

веденная к началу первого этапа, которая

рассчитывается по формуле:

1

1 1 1

1 11 ,1

n

n ni i i

Д Д Д

СДПО

ПО (1)

где ПОn1 – ежегодная плата за обучение

в начале каждого года в течение первого пе-

риода;

iД – принятая ставка дисконтирования

денежных потоков.

Формула (1) является математическим

выражением первого модуля (при условии

одинаковой суммы ежегодной оплаты за об-

учение в течение первого этапа) [11].

Модуль 2 отражает процесс окупаемо-

сти затрат выпускника на обучение в тече-

ние второго этапа. Модуль характеризуется

суммой дисконтированных денежных по-

токов (постнумерандо) за счет ежегодной

прибавки к основной (базовой) заработной

плате (СДПП n2), которую он должен полу-

чать за свой высококвалифицированный

труд, используя преимущества полученного

высшего образования, приведенную к на-

чалу первого этапа, которая рассчитывается

по формуле:

2

2 1 1 2

1 1 ,1 1

n

n n n ni i i i

Д Д Д Д

СДПО

ПП (2)

где ППn2 – ежегодная прибавка к базовой

заработной плате, получаемая в течение вто-

рого этапа;

n1, n

2 – продолжительности в годах перво-

го и второго этапов (соответственно).

98


Формула (2) является математическим

выражением второго модуля (при условии

одинаковой ежегодной прибавки к базовой

зарплате в течение второго этапа).

Из соотношения (1) и (2) получим следу-

ющую финансово-математическую модель

окупаемости (при условии компенсации за-

трат на обучение в течение второго этапа):

1

2

1

1 1 2

11 11

1.

1 11 1

n

n

n

n n n

i i i

i i i i

Д Д Д

Д Д Д Д

ПП

ПО

(3)

Отношение ППn2/ПОn

1 обозначим через

коэффициент «δ», который зависит от сле-

дующих факторов:

– продолжительности обучения абитури-

ента в вузе (n1);

– планируемой продолжительности пери-

ода полной окупаемости затрат на обучение

(n2);

– ставки дисконтирования ( iД );

– ежегодной оплаты за обучение на пер-

вом периоде (ПОn1);

– ежегодной прибавки к базовой зара-

ботной плате, получаемой в течение второго

периода (ППn2).

Ставка дисконтирования определяется

ставкой рефинансирования Центрального

банка Российской Федерации, ныне равной

8,25% и 3%-й маржи коммерческих банков,

предоставляющих образовательные креди-

ты. Следовательно, ставка дисконтирова-

ния будет равна 11,25%. Влияние инфля-

ции в расчет не принимается из-за ее оди-

накового влияния на все денежные потоки,

рассматриваемые в данном исследовании.

Совокупность перечисленных факторов бу-

дет характеризовать сценарий окупаемости

в каждом конкретном случае. Финансово-

математическая модель (3) дает возмож-

ность оценки показателей, характеризую-

щих условия различных сценариев окупа-

емости, и выбора наиболее оптимального

варианта с учетом конкретных факторов.

Для этого определим модуль 3, отобража-

ющий третий этап трудовой деятельности

специалиста.

Модуль 3 характеризуется суммой дис-

контированных денежных потоков еже-

годной прибавки начисляемой к основной

заработной плате работника (СДПЗПn3)

на третьем этапе благодаря реализации пре-

имущества полученного высшего образова-

ния и стабильного карьерного роста, приве-

денной к началу первого этапа, рассчитан-

ной по формуле (при условии одинаковой

величины ежегодной плановой прибавки

к зарплате):

3

1 2 3 3

1 2

;

1; 11 1 ,

n

n n n n nkn

k n n ni

к Д

СДПЗП

ПЗП (4)

где ПЗПк – ежегодная планируемая при-

бавка к базовой заработной плате вслед-

ствие реализации преимуществ полученного

образования в течение третьего этапа;

(1 + α) n – коэффициент годового карьер-

ного роста специалиста;

n3

– продолжительность третьего этапа

в годах;

α – показатель, характеризующий еже-

годный процент увеличения прибавки ПЗПк

за счет карьерного роста.

Для построения финансово-математиче-

ской модели, объединяющей все три модуля,

используем соотношения (1), (2) и (4). В ре-

зультате получим следующее выражение:

ЧТС

ээ

*

1 2 3n n n СДПО СДПП СДПЗП

1 1 1

1 111

n ni i i

Д Д Д

ПО

2 1 1 2

1 1

1 1n n n n

i i i i

Д Д Д Д

ПП

1 2 3 3

1 2

;

1; 11 1 ,

n n n n nkn

k n n ni

к ДПЗП (5)

где ЧТСээ

– чистая текущая стоимость, вы-

ражающая экономический эффект от пре-

имуществ полученного высшего образова-

ния при реализации в производственной

деятельности.

Используя выражение (5) можно опреде-

лить индекс рентабельности (ИР):

* Показатель ЧТС идентичен известному показателю NPV –

Net Present Value.

99


1

1 2 3 1.

n

n n n n

ээЧТСИР СДПО

СДПО СДПП СДПЗП СДПО

Исходя из условия окупаемости (СДПОn1 =

СДППn2), получаем следующее выражение

оценки индекса рентабельности:

ИР = СДПЗПn3 / СДПОn

1 или

3

1

1 2 3 3

1 2

1

;

1; 1

1

1 1.

1 11(1 )

n

n

n n n n nkn

k n n n

n

i

i i i

Д

Д Д Д

ПЗПИР

ПО

(6)

Представленная модель позволяет коли-

чественно оценить показатели, характери-

зующие финансовую эффективность полу-

чения высшего образования в зависимости

от конкретных условий, и провести иссле-

дование влияния различных факторов, как

внешних, так и внутренних на данный про-

цесс. Результаты компьютерного моделиро-

вания на основе модели (6) подтверждают

высокую рентабельность получения выс-шего образования. Сравнительный ана-

лиз показал, что рентабельность получения

высшего образования будет возрастать при

снижении ставки дисконтирования и повы-

шении коэффициента эффективности ка-

рьерного роста. Использование определен-

ных инструментов, в том числе менеджмента

и маркетинга, дает поставщикам образова-

тельных услуг возможность преодолеть не-

достатки, имманентно присущие практиче-

ски всем образовательным услугам, такие

как неосязаемость, отсроченный характер

проявления результатов, несохраняемость,

неоднородность качества и др.

Для этого поставщику необходимо:

1) правильно оценить потребности по-

тенциальных потребителей;

2) четко выделить целевой сегмент

рынка образовательных услуг;

3) грамотно подобрать компоненты

услуги, способные обеспечить достаточное

ее качество;

4) своевременно довести до потенци-

альных потребителей информацию об услу-

гах и их качестве;

5) постоянно осуществлять монито-

ринг потребностей рынка образователь-

ных услуг.

Разработанная модель может быть ис-

пользована образовательной организацией

в качестве инструмента для выработки стра-

тегии финансирования, предусматривающей

обоснованность расходов по установленным

критериям. Университет имеет возможность:

– сформулировать запланированные

стратегические цели, сопоставив результаты,

имеющие социальную значимость и приори-

тетные направления своей деятельности;

– распределить выделенные бюджетные

средства в соответствии с обозначенными

целями и своими основными функциями;

– осуществить мониторинг эффектив-

ности расходования бюджетных и внебюд-

жетных средств.

Иными словами, свои расходы следует

оформить не как смету, а как концептуаль-

ную программу перспективного развития

своей образовательной организации, фор-

мулирующую запланированные цели, наибо-

лее актуальные задачи и возможные спосо-

бы их реализации.

Список литературы1. Белоцерковский А.В. Российское высшее образование: о вызовах и рисках // Высшее

образование в России. 2012. № 7. С. 3–9.

2. Валиев Ш.З., Сухочев В.И. Рынок образовательных услуг: теоретические аспекты. Уфа:

ДизайнПолиграфСервис, 2008. 84 с.

3. Гамукин В.В. Доходы вуза: диверсификация бюджетных рисков // Высшее образование

в России. 2012. № 4. С. 80–86.

4. Делор Ж. Образование: сокрытое сокровище // Доклад Международной комиссии по об-

разованию для XXI века, представленный ЮНЕСКО. М.: Университетская книга, 1997.

5. Добрынин А.И., Дятлов С.А., Цыренова Е.Д. Человеческий капитал в транзитивной эконо-

мике: формирование, оценка, эффективность использования. СПб.: Наука, 1999. С. 14.

100


6. Джапарова Р. Маркетинг услуг профессионального образования // Маркетинг. 2005. № 4.

С. 55–65.

7. Иноземцева Л.Н., Кликунов Н.Д. Эффективность вложений в высшее образование: опре-

деление направления исследований // Экономический анализ: теория и практика. 2003.

№ 7(10).

8. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации

на период до 2020 года. (Утверждена распоряжением Правительства Российской Феде-

рации от 17 ноября 2008 г. № 1662-р.)

9. Липкина Е.Д. Конкурентоспособность вузов на современном рынке образовательных ус-

луг: монография. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2006. 136 с.

10. Морошкин В.А., Ломакин А.Л. Практикум по финансовому менеджменту: технология фи-

нансовых расчетов с процентами. М.: Финансы и статистика, 2010.

11. Потехина Е.В. Государственно-частное партнерство в сфере финансирования высшего

образования: концепция, теория, методология: дис. … д-ра экон. наук. М., 2013. 356 с.

12. Потехина Е.В. Теория человеческого капитала как концептуальная основа финансирова-

ния кадров // Бизнес в законе. 2012. № 2. С. 316–318.

13. Стоуньер Т. Информационное богатство: профиль постиндустриальной экономики //

Новая технократическая волна на Западе / под ред. П.С. Гуревича. М.: Прогресс, 1986.

С. 393.

14. Федеральный закон от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Феде-

рации» // Правовая система «Гарант».

15. Ченцов А. О бизнесе образовательных услуг // Высшее образование в России. 1999. № 2.

С. 120–123.

16. Эренберг Р. Дж., Смит Р.C. Cовременная экономика труда. Теория и государственная по-

литика. М.: Изд-во МГУ. 1996. С. 318.

17. Rogers M. The Definition and Measurement of Innovation // Melbourne Institute Working

Paper. 1998. No. 10/98. May. P. 5.

18. Stabbs P. Innovation and Research: A Study in Australian Industry. Melbourna: Institute of

Applied Economic and Social Research, 1968.

19. Warner M. ‘Innovation and Training’ // M. Dodgson and R. Rothwell (ed.). The Handbook of

Industrial Innovation. Cheltenham: Edward Elgar, 1994.

20. Wilkins M. (1992) ‘The Neglected Intangible Asset: The Influence of the Trade Mark on the

Rise of the Modern Corporation’, Business History, 34 (1). P. 66–95.

References1. Belocerkovskij A.V. Rossijskoe vysshee obrazovanie: o vyzovakh i riskakh // Vysshee

obrazovanie v Rossii. 2012. № 7 S. 3–9.

2. Valiev Sh.Z., Sukhochev V.I. Rynok obrazovatel’nykh uslug: teoreticheskie aspekty. Ufa:

DizajnPoligrafServis, 2008. 84 s.

3. Gamukin V.V. Dokhody vuza: diversifikaciya byudzhetnykh riskov // Vysshee obrazovanie v

Rossii. 2012. № 4. S. 80–86.

4. Delor Zh. Obrazovanie: sokrytoe sokrovishche // Doklad Mezhdunarodnoj komissii po

obrazovaniyu dlya XXI veka, predstavlennyj YuNESKO. M.: Universitetskaya kniga, 1997. № 4.

5. Dobrynin A.I., Dyatlov S.A., Cyrenova E.D. Chelovecheskij kapital v tranzitivnoj ekonomike:

formirovanie, ocenka, effektivnost’ ispol’zovaniya. SPb.: Nauka, 1999. S. 14.

6. Dzhaparova R. Marketing uslug professional’nogo obrazovaniya // Marketing. 2005. № 4.

S. 55–65.

7. Inozemceva L.N., Klikunov N.D. Effektivnost’ vlozhenij v vysshee obrazovanie: opredelenie

napravleniya issledovanij // Ekonomicheskij analiz: teoriya i praktika. M.: Finansy i kredit,

2003. № 7(10).

8. Koncepciya dolgosrochnogo social’no-ekonomicheskogo razvitiya Rossijskoj Federacii na

period do 2020 goda utverzhdena rasporyazheniem Pravitel’stva Rossijskoj Federacii ot

17 noyabrya 2008 g. № 1662-r.

9. Lipkina E.D. Konkurentosposobnost’ vuzov na sovremennom rynke obrazovatel’nykh uslug:

Monografiya. Omsk: Izd-vo OmGPU, 2006. 136 s.

10. Moroshkin V.A., Lomakin A.L. Praktikum po finansovomu menedzhmentu: tekhnologiya

finansovykh raschetov s procentami. M.: «Finansy i statistika», 2010.

11. Potekhina E.V. Gosudarstvenno-chastnoe partnerstvo v sfere finansirovaniya vysshego

obrazovaniya: koncepciya, teoriya, metodologiya: dis. … d-ra ekon. n. M., 2013. 356 s.

101


12. Potekhina E.V. Teoriya chelovecheskogo kapitala kak konceptual’naya osnova finansirovaniya

kadrov. Biznes v zakone. Ekonomiko-yuridicheskij zhurnal. 2012. № 2. S. 316–318.

13. Stoun’er T. Informacionnoe bogatstvo: profil’ postindustrial’noj ekonomiki // Novaya

tekhnokraticheskaya volna na Zapade / Pod red. P.S. Gurevicha. M.: Progress. 1986. S. 393.

14. Federal’nyj zakon ot 29 dekabrya 2012 g. № 273-FZ «Ob obrazovanii v Rossijskoj Federacii» //

Pravovaya sistema «Garant».

15. Chencov A. O biznese obrazovatel’nykh uslug // Vysshee obrazovanie v Rossii. 1999. № 2.

S. 120–123.

16. Erenberg R. Dzh., Smit R.C. Covremennaya ekonomika truda. Teoriya i gosudarstvennaya

politika. M.: Izd-vo MGU. 1996. S. 318.

17. Rogers M. The Definition and Measurement of Innovation. Melbourne: Institute Working

Paper, № 10/98. May. 1998. P. 5.

18. Stabbs P. Innovation and Research: A Study in Australian Industry. Melbourna, Institute of

Applied Economic and Social Research. 1968.

19. Warner M. ‘Innovation and Training’ // M. Dodgson and R. Rothwell (ed.) The Handbook of

Industrial Innovation. Cheltenham, Edward Elgar. 1994.

20. Wilkins M. (1992) ‘The Neglected Intangible Asset: The Influence of the Trade Mark on the

Rise of the Modern Corporation’, Business History, 34 (1). P. 66–95.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Починок Н.Б., Потехина Е.В., Андрющенко Г.И. Экономические методы и критерии обо-

снования эффективности образовательных услуг // Социальная политика и социология.

Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 92–101. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-92-101 (Библио-

графическое описание согласно российским стандартам).

Pochinok N.B., Potekhina E.V., Andryushchenko G.I. Ekonomicheskie metody i kriterii

obosnovaniya effektivnosti obrazovatel’nykh uslug // Social’naya politika i sociologiya.

T. 14. 2015. № 5 (112). S. 92–101. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-92-101 (Reference

in Roman script).

Pochinok, N.B., Potekhina, E.V. & Andryushchenko, G.I. (2015). Economic Methods and

Criteria Assessment of the Efficiency of Educational Services, Social policy and sociology. Vol.

14. No. 5 (112). P. 92–101. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-92-101 (International


102


Н.Б. Починок,д-р экон. наук, профессор, ректор Российского государственного

социального университета, Москва.

N.B. Pochinok,

doctor of economic sciences, professor, rector of the Russian State Social Uni-

versity, Moscow.


М.В. Виноградова,д-р экон. наук, доцент, директор Научно-исследовательского института

перспективных направлений и технологий, Российский государственный


M.V. Vinogradova,

doctor of economic sciences, associate professor, director of the Research

Institute of Promising Trends and Technologies, Russian State Social University,

Moscow.


УДК 338.462

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-102-113

Структурные сдвиги в сфере услуг: социально-экономический аспект

Structural Shifts in the Service Sector:

a Socio-Economic Aspect


16.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: предметом исследования, отраженного в данной статье, являются структурные

сдвиги в сфере услуг, а целью – их зависимость от социально-экономических факторов. Авторы

показывают, что указанная зависимость существует, однако различается по группам факторов.

Социальные факторы влияют на структурные сдвиги постоянно, во многом определяя структуру

оказываемых платных услуг, но при этом выделяются и случайные факторы, изменяющие часть про-

цессов (явлений), характерных для сферы услуг. Экономические факторы влияют на структурные

сдвиги непосредственно, их влияние заметно практически сразу. Действие экономических факторов,

в отличие от социальных, можно количественно измерить. Таким образом, введение в методический

аппарат такого метода, как оценка структурных сдвигов в сфере услуг под влиянием социально-эко-

номических факторов позволит повысить качество выводов о результатах ее развития, а также

учитывать структурные изменения при прогнозировании социально-экономического развития.

Аnnotation: the subject of research reflected in this article are the structural changes in the services

sector, and the purpose – their dependence on the socio-economic factors. The authors show that this

dependence exists, but differs by groups of factors. Social factors affect the structural changes constantly,

largely determining the structure of paid services, but at the same time isolated and random factors, changing

part of the processes (phenomena) typical for the services sector. Economic factors affect the structural

changes themselves, their influence can be seen almost immediately. Action of economic factors, unlike the

social, can be quantified. Thus, the introduction of methodical apparatus of this method as the assessment

of structural changes in the services sector under the influence of socio-economic factors will improve the

quality of the conclusions of the results of its development, as well as to take into account structural changes

in forecasting social and economic development.

103


Более 10 лет назад Российская Федерация

перешла на международную классификацию

видов экономической деятельности, в соот-

ветствии с которой к услугам отнесены все

виды экономической деятельности, кроме

промышленности, сельского и лесного хо-

зяйства, строительства и производственных

видов бытового обслуживания населения.

Таким образом, к услугам были отнесены ин-

формационные услуги, торговля, обществен-

ное питание, ЖКХ и другие, а также новые ус-

луги, связанные с недвижимым имуществом,

рекламной деятельностью и прочие. В связи

с происходящими в Российской Федерации

изменениями и общей сложившейся соци-

ально-экономической ситуацией становится

целесообразным исследование изменения

структурных сдвигов в сфере услуг в зависи-

мости от развития социально-экономических

факторов и их влияния на основные движи-

тельные силы экономики и социума. Ни для

кого не секрет, что на потребление влияют

как рыночные, так и нерыночные факторы,

к которым относятся платежеспособный

спрос, формируемый на основе реальных

доходов населения, роста заработной платы,

производительности труда, занятости и без-

работицы. Существенное влияние на потре-

бление услуг оказывает инвестиционная,

налоговая, кредитная, миграционная и про-

чие политики государства; государственное

регулирование малого и среднего бизне-

са, среди которых формируются основные

игроки в сфере услуг; развитие научно-тех-

нического прогресса, способного изменить

структуру оказываемых услуг; демографиче-

ская ситуация и множество других факторов

[5; 6; 11; 20]. Так как развитие общества по-

разному влияет на различные сферы эконо-

мической активности, а виды деятельности,

свойственные для сферы услуг, неодинаково

отражаются на динамике его показателей,

сферу услуг сегодня разделяют на три со-

ставных части. К первой относятся услуги,

связанные с обслуживанием материального

производства, ко второй – финансы, опера-

ции с недвижимостью, страхование, торгов-

ля, к третьей – образовательные, информа-

ционно-научные, деловые, управленческие,

консалтинговые, т.е. услуги, которые об-

разуют основную стоимость постиндустри-

ального общества и связаны с развитием

человеческого капитала. Нельзя оставлять

без внимания различия в структурировании

сферы услуг, обусловленные изменениями

в процессе развития общества. Кроме того,

выделяется сектор общественный, аккуму-

лирующий производство общественных благ,

финансируемых из федерального бюджета,

что обеспечивает доступность пользования

различными услугами всеми категориями

потребителей, независимо от их платеже-

способности, например, услуги госуправле-

ния, внутренней безопасности, и др. [1; 19].

Несмотря на то, что сейчас предпринимают-

ся различные попытки внедрения рыночных

механизмов в процессы предоставления ус-

луг транспортных, газовых, трубопроводных,

теплообеспечения, водообеспечения и пр.,

здесь по-прежнему невозможно в полной

мере реализовать принципы конкуренции,

поэтому они размещаются на промежуточ-

ной позиции между нерыночными и рыноч-

ными услугами. Это же касается и социально

значимых услуг здравоохранения, образова-

ния, культуры и др.

Структурные сдвиги в экономике в целом

и в сфере услуг, в частности, изучаются мно-

гими учеными и практиками, широко осве-

щаются в средствах массовой информации.

Данное исследование направлено на расши-

рение методологического аппарата оценки

развития сферы услуг и повышения качества

указанных оценок [4].

Методология. Проводимые социально-

экономические исследования практически

всегда опираются на определенный методо-

логический аппарат, позволяющий выявить

обусловленность одних процессов и явле-

ний в социальной, экономической, культур-

ной, политической средах другими. То есть

на основе выявленных проявлений при-

Ключевые слова: сфера услуг, структурные сдвиги, объем платных услуг, социальные факторы,

экономические факторы.

Key words: services, structural changes, the volume of paid services, social factors, economic factors.

104


чинно-следственных связей в социально-

экономических процессах и явлениях опре-

деляется и прогнозируется возможность

возникновения сопряженных с ними прямо

или косвенно других процессов и явлений

[10; 15; 17; 18]. При этом могут изучаться

постоянные, случайные влияния, непосред-

ственные или опосредованные воздействия

одних объектов на другие, но чаще всего ис-

следователей интересуют многофакторные

влияния, позволяющие охватить совокупное

воздействие факторов. Если совокупное

влияние верно оценено, то это позволяет

формировать качественные прогнозы соци-

ально-экономического развития как в целом,

так и по сферам экономической активности.

В свою очередь многофакторность проис-

ходящих социально-экономических изме-

нений имеет мультипликативный характер

и не всегда однозначна, для корректировки

оценки влияния используются методы кор-

реляции, регрессии, экстраполяции и др.

Предлагаемая оценка структурных сдвигов

сферы услуг под влиянием социально-эко-

номических факторов позволит обогатить

имеющиеся методики оценок развития сфе-

ры и составления соответствующих прогно-

зов.

Результаты. Реформирование и ре-

структуризация экономики России при-

вели к увеличению доли услуг в валовом

внутреннем продукте и общей численно-

сти занятых. Сейчас эта доля и по первому,

и по второму показателю составляет около

60%. Однако такое изменение связано, ско-

рее, со снижением доли промышленного

Таблица 1

Динамика объема платных услуг населению за период 1995–2014 гг., млн руб.1

Наименование услуг 1995 2000 2005 2010 2014Бытовые услуги 21 837,9 87 889,4 228 679,0 487 178,0 806 022,3

Ветеринарные 211,3 2012,7 4770,8 8052,1 13 742,9

Жилищные услуги 36 524,8 120 272,5 286 552,4 439 730,0

Коммунальные услуги 85 858,3 416 335,2 1 045 400,2 1 582 545,0

Медицинские 2993,2 27 448,2 109 755,6 250 473,9 474 431,9

Правового характера 9079,9 31 636,3 52 275,3 84 617,3 88 641,7

Санаторно-оздорови-

тельные

3874,8 16 839,9 36 082,4 60 460,3 92 300,2

Системы образования 2801,9 41 530,2 152 669,9 326 099,6 486 543,3

Транспортные услуги 31 673,6 155 774,0 487 521,4 940 544,7 1385 537,8

Туристские услуги 1477,7 10 639,3 33 848,8 99 879,0 147 540,8

Услуги гостиниц и ана-

логичных средств раз-

мещения

60 098,1 112 855,4 175 708,5

Услуги связи 8569,1 67 516,5 420 277,1 950 652,7 1268 729,6

Услуги учреждений

культуры

1223,6 9974,7 53 231,8 81 930,1 128 548,4

Услуги физической куль-

туры и спорта

288,7 2251,3 14 861,6 30 088,7 53 972,9

Социальные услуги,

предоставляемые граж-

данам пожилого возрас-

та и инвалидам

13 361,4

Прочие виды платных

услуг

7033,2 26 858,9 81 053,2 178 697,8 310 164,8

Всего 113 043,2 602 755,4 2 271 732,7 4 943 482,1 7 467 521,5

1 URL: http://www.fedstat.ru/indicators/start.do.

105


производства и сельского хозяйства, а так-

же с ростом объема посреднических, фи-

нансовых услуг [20]. В то же время, рост

объемов сферы услуг связан с развитием

новых видов деятельности, рынков инфор-

мационных, телекоммуникационных, кон-

салтинговых услуг, услуг связи и других.

Значительными темпами развивается сфе-

ра развлечений [3; 14; 16]. Но это скорее

исключение, чем правило. Эксперты свиде-

тельствуют о снижении темпов роста объ-

емов услуг и торговли (показатели прибли-

жаются к отметкам 2009 года). Наиболее

подвержены влиянию социально-экономи-

ческих факторов платные услуги, предо-

ставляемые населению. К данным услугам

относят бытовые, ветеринарные, жилищные,

коммунальные, медицинские, правового ха-

рактера, санаторно-оздоровительные, си-

стемы образования, транспортные, турист-

ские, гостиниц и аналогичных средств раз-

мещения, связи, учреждений культуры, фи-

зической культуры и спорта, прочие. Кроме

того, с 2014 года выделяются социальные

услуги, предоставляемые гражданам пожи-

лого возраста и инвалидам.

Динамика объемов платных услуг, ока-

зываемых населению, за последние 20 лет

представлена в таблице 1.

Данные таблицы 1 позволяют сделать вы-

вод о существенном замедлении темпов ро-

ста оказания платных услуг населению. Так,

если в 2000 году относительно 1995 года

средний темп роста превышал 5 раз (по по-

зиции всего), то к 2014 году – уже 1,5 раз.

Объемы услуг росли неодинаково. Наибо-

лее высокий темп роста в 2000 году наблю-

дается по услугам системы образования (в

14,8 раз), что связано с изменением госу-

дарственной политики в сфере образования

и предоставления возможности учебным

заведениям оказывать платные образова-

тельные услуги. Этот вывод подтверждается

динамикой последующих пятилетних перио-

дов, Так, в 2005 году рост составил 3,7 раза,

в 2010 – 2,1 раза, в 2014 – 1,5 раза, что со-

ответствует динамике практически всех

видов платных услуг в этом году. Наимень-

Таблица 2

Динамика снижения темпов роста объема платных услуг населению за период 2000–2014 гг., базовый год 1995 (разы)1

Наименование услуг 2000 2005 2010 2014Бытовые услуги 4,0 -1,4 -0,5 -0,5

Ветеринарные 9,5 -7,2 -0,7 0,0

Жилищные услуги 0,0 3,3 -0,9 -0,8

Коммунальные услуги 0,0 4,8 -2,3 -1,0

Медицинские 9,2 -5,2 -1,7 -0,4

Правового характера 3,5 -1,8 0,0 -0,6

Санаторно-оздоровительные 4,3 -2,2 -0,5 -0,1

Системы образования 14,8 -11,1 -1,5 -0,6

Транспортные услуги 4,9 -1,8 -1,2 -0,5

Туристские услуги 7,2 -4,0 -0,2 -1,5

Услуги гостиниц и аналогичных средств размещения 0,0 0,0 1,9 -0,3

Услуги связи 7,9 -1,7 -4,0 -0,9

Услуги учреждений культуры 8,2 -2,8 -3,8 0,0

Физической культуры и спорта 7,8 -1,2 -4,6 -0,2

Социальные услуги, предоставляемые гражданам пожи-

лого возраста и инвалидам

0,0 0,0 0,0 0,0

Прочие виды платных услуг 3,8 -0,8 -0,8 -0,5

Всего 5,3 -1,6 -1,6 -0,7

1 Составлено авторами на основе: URL: http://www.fedstat.ru/indicators/start.do.

106


ший рост 2000 года наблюдается по услугам

правового характера (3,5 раза). Подобная

тенденция сохраняется и в последующие

периоды. Такое положение дел может быть

связано со спецификой потребления и об-

щей невостребованностью данного вида

услуг потребителями. В следующем пятилет-

нем периоде лидером роста являются услуги

физической культуры и спорта, связи, куль-

туры. Рост этих видов услуг неодинаков. Так,

если в 2005 году лидировали услуги физи-

ческой культуры и спорта (6,6 раз), вторую

позицию занимали услуги связи (6,2 раза),

замыкали тройку услуги культуры (5,3 раза),

то в 2010 году услуги связи и физической

культуры и спорта поменялись местами

(2,3 и 2,0 раза соответственно), а в 2014 ус-

луги связи в данной тройке переместились

на предпоследнюю позицию в общем пе-

речне видов услуг (1,3 раза), меньше толь-

ко составили услуги правового характера

(1,0 раза). Описанная выше динамика при-

ведена в таблице 2.

Различия в темпах роста свидетельству-

ет о структурных сдвигах, произошедших

в сфере услуг, которые связаны с измене-

1995 2000 2005 2010 2014 19,3 14,6 10,1 9,9 10,8

0,2 0,3 0,2 0,2 0,2

6,1 5,3 5,8 5,9 0,0 14,2 18,3 21,1 21,2

2,6 4,6 4,8 5,1 6,4 8,0 5,2 2,3 1,7 1,2

6,2 4,5 3,6 3,6 4,2- 3,4 2,8 1,6 1,2 1,2

2,5 6,9 6,7 6,6 6,5 ,

0,2

28,0 25,8 21,5 19,0 18,6 1,3 1,8 1,5 2,0 2,0

2,6 2,3 2,4

7,6 11,2 18,5 19,2 17,0 1,1 1,7 2,3 1,7 1,7

0,3 0,4 0,7 0,6 0,7

0,0

5,0

10,0

15,0

20,0

25,0

30,0

Рис. 1. Динамика структурных изменений объема платных услуг населению, %

107


нием объемов бытовых, транспортных услуг,

там наблюдается снижение доли, комму-

нальных, жилищных, услуг связи, где наблю-

дается рост доли, и с незначительным ро-

стом доли медицинских услуг, услуг системы

образования (рис. 1).

Согласно данным мониторинга социаль-

но-экономического развития, представлен-

ного Министерством экономического раз-

вития Российской Федерации1, наблюдается

ускорение темпов снижения динамики обо-

рота розничной торговли с учетом сезонной

корректировки. В октябре она снизилась

на 1,2% к сентябрю 2015 года. По платным

услугам населению, после некоторой ста-

билизации в сентябре, в октябре снижение

вновь усилилось и составило с учетом се-

зонной корректировки 0,3 процента. Как

сказано выше, структурные сдвиги в сфере

услуг связаны с социально-экономически-

ми факторами. Известно, что социальные факторы являются движущей силой раз-

вития любого общества и представляют со-

бой процессы и явления, обусловливающие

социальные изменения. Влияние социаль-

ных факторов порождает многообразие со-

циальной жизни общества, формирование

новых связей социальных объектов. Кроме

того, к социальным факторам относится вза-

имодействие различных сфер жизни обще-

ства и их взаимовлияние друг на друга. На-

пример, изменения в экономике обязатель-

но влекут трансформацию политической

и духовной сред, и, наоборот, изменения

в политической жизни обязательно повлия-

ет на экономику и социальную среду. Имен-

но поэтому среди социальных факторов раз-

личают факторы, оказывающие глубинные

изменения в обществе и определяющие

его существенные характеристики, уровень

и направления развития, и такие, которые

изменяют лишь отдельные явления и про-

цессы [7]. Социальные факторы могут быть

постоянного и случайного действия, непо-

средственными и опосредованными. Како-

го же рода социальные факторы оказывают

влияние на структурные сдвиги в сфере ус-

1 URL: http://economy.gov.ru/wps/wcm/connect/

6804fb45-36e2-4281-8c71-f83dfe49c17b/Мониторинг+январь-

октябрь+2015.pdf.

луг? Можно провести небольшую группи-

ровку и выделить те социальные факторы,

которые оказывают влияние на структурные

сдвиги в сфере услуг в первую очередь:

– социальные факторы постоянно-го действия – общественная организация

и социальные институты, общественное раз-

витие, уровень общественного разделения

труда, отношения собственности, демогра-

фическая структура, субкультуры;

– социальные факторы случайного действия – изменение политического строя,

военная угроза, техногенные угрозы и дру-

гие, носящие случайный характер в целом

для общества;

– непосредственные социальные фак-торы – структура занятых в сфере услуг,

концентрация предприятий и организаций

сферы услуг, потребность в услугах, доступ-

ность услуг, потребительские предпочтения;

– опосредованные социальные факто-ры – развитие научно-технического про-

гресса, уровень занятости и безработицы,

развитие предпринимательской среды, ка-

чество жизни населения, миграция, повы-

шение общего образовательного уровня,

старение населения, снижение рождаемости

и прочие.

Следует отметить, что структура сферы

услуг характеризуется и специфическими

социальными факторами, определяющих

особенности ее объектов, влияющих на ха-

рактеристики сопряженных сфер экономи-

ческой активности. Эта группа факторов

формируется на основе специфики оказа-

ния услуг [2]. Например, услуги потребля-

ются в большинстве в то же время, когда

и приобретаются, поэтому периодичность

потребления услуг носит сезонный харак-

тер, исключение же фактора сезонности

повлечет за собой определенные структур-

ные сдвиги.

Особое влияние оказывают на структуру

сферы услуг экономические факторы. Эти

факторы принято разделять на макроэконо-

мические и микроэкономические. Первые

связаны с управлением спросом через кон-

троль курса валют, налоговую политику, ре-

гулирование процентных ставок. Вторые –

это структура расходов населения, которая

108


непосредственно связана с ростом дохо-

дов населения и изменением уровня жиз-

ни. Известно, что чем выше уровень жиз-

ни, тем меньше доля расходов на питание

и жизнеобеспечение и больше – на отдых

и развлечения. (Данные таблицы 1 и 2 под-

тверждают влияние указанных факторов.)

Экономическая среда характеризуется та-

кими факторами, как доходы населения,

цены, инфляция, наличие сбережений, до-

ступность кредита [5]. Значительную роль

в структурных сдвигах играют кризисные

ситуации, которые за рассматриваемый

период повторились уже трижды. Реакция

на кризис проявляется через осторожность

в потреблении. Так, в кризисной ситуации

потребление смещается в сторону товаров

и услуг, необходимых для жизни, например,

продукты питания. Помимо прочего может

наблюдаться некоторый кратковременный

рост потребления товаров длительного

пользования или приобретение услуг, по-

требление которых можно отложить (ту-

ристские поездки), что связано с опасени-

ями дальнейшего роста цен на них. Кроме

того, на структуру расходов населения

оказывает влияние и географические раз-

личия. Анализ структуры услуг явно сви-

детельствует о влиянии на структурные

сдвиги в данной сфере еще одного эконо-

мического фактора – это направления ин-

вестирования, общий инвестиционный кли-

мат и потенциал. В последнее время наблю-

дается увеличение затрат на исследования

и разработки, развитие инновационных

технологий и их внедрение, а также на со-

вершенствование и модернизацию уже

пользующихся спросом продуктов и услуг.

Изменения в структуре объема платных

услуг подтверждают влияние экономиче-

ских факторов, что хорошо заметно на ри-

сунке 2. Данные свидетельствуют о рас-

хождении перспективных оценок динамики

объема платных услуг с его фактическими

-30,

-20,

-10,

0,

10,

20,

30,

I II

III

IV I II

III

IV I II

III

IV I II

III

2012 2013 2014 2015

,

,

Рис. 2. Оценка изменений объема оказанных услуг (в стоимостном выражении, %)

-15,-10,-5,0,5,

10,15,20,

I II

III

IV I II

III

IV I II

III

IV I II

III

2012 2013 2014 2015

Рис. 3. Оценка изменений объема оказанных услуг в области связи (в стоимостном выражении, %)

109


значениями за четырехлетний период. Они

практически совпадают только к концу года,

когда становится ясна общая картина со-

циально-экономической ситуации. При

положительной перспективной оценке ро-

ста объема платных услуг наблюдается от-

рицательная динамика фактически на всех

отрезках исследуемого периода. Так, ди-

намика первого квартала не соответствует

прогнозным оценкам во всех случаях. Ка-

кие же сегменты сферы услуг включены

в оценку динамики объема платных услуг?

В данном случае выделяются следующие:

деятельность в области пассажирского

транспорта (кроме железнодорожного),

связи, деятельность гостиниц и прочих

мест для временного проживания, по ор-

ганизации отдыха и развлечений, культуры

и спорта, санаторно-курортных учрежде-

ний, предоставление персональных услуг,

ломбардами краткосрочных кредитов под

залог движимого имущества, посредниче-

ских услуг при покупке, продаже и аренде

недвижимого имущества, рекламная дея-

тельность, ремонт бытовых изделий и пред-

метов личного пользования, стоматологи-

ческая практика, страхование, техническое

обслуживание и ремонт автотранспортных

средств, туристская деятельность, экскур-

сионная деятельность1.

Практически по всем указанным видам

деятельности перспективные значения ди-

намики объемов платных услуг обратные

1 Источник: URL: http://www.fedstat.ru/indicator/data.

do?id=43024&referrerType=0&referrerId=1629782 (дата обраще-

ния: 25.11.2015).

фактически полученным. Особенно это за-

метно по услугам пассажирского транспорта

(кроме железнодорожного), связи (рис. 3),

услуг, касающихся спорта, культуры, отдыха

и развлечений, предоставления персональ-

ных услуг (рис. 4).

По некоторым данным заметен кварталь-

ный сдвиг в оценках, например, санаторно-

курортное обслуживание, временное про-

живание и гостиничные услуги (рис. 5).

Наиболее ярко зависимость между соци-

ально-экономическими факторами и изме-

нениями в структуре услуг прослеживается

в динамике таких услуг, как предоставление

ломбардами краткосрочных кредитов под

залог движимого имущества и посредниче-

ские услуги при покупке, продаже и аренде

недвижимого имущества [20] (рис. 6).

Данные рисунка 6 свидетельствуют в яв-

ной зависимости социально-экономиче-

ских условий с динамикой изменения услуг.

Так, при ухудшении ситуации объемы по ус-

лугам ломбардов увеличиваются, а сделки

с недвижимостью сокращаются вследствие

изменения платежеспособного спроса. Это

подтверждается социально-экономически-

ми результатами, полученными по итогам

2015 года (октябрь). Как и ожидалось, уро-

вень безработицы в октябре показал незна-

чительный рост – до 5,6% экономически ак-

тивного населения2. Реальная заработная

плата в октябре (по предварительным дан-

ным) снизилась на 0,9 процента. Реальные

располагаемые доходы на протяжении трех

2 Здесь и далее с исключением сезонного фактора.

-25,-20,-15,-10,-5,0,5,

10,15,

I II

III

IV I II

III

IV I II

III

IV I II

III

2012 2013 2014 2015

Рис. 4. Оценка изменений объема оказанных персональных услуг (в стоимостном выражении, %)

110


-60,

-40,

-20,

0,

20,

40,

I II

III

IV I II

III

IV I II

III

IV I II

III

2012 2013 2014 2015

-60

-40

-20

0

20

40

60

I II

III

IV I II

III

IV I II

III

IV I II

III

2012 2013 2014 2015

-

-

Рис. 5. Оценка изменений объема оказанных услуг санаторно-курортных учреждений, гостиниц и прочих мест временного проживания

(в стоимостном выражении, %)1

-20,

-10,

0,

10,

20,

30,

40,

I II

III

IV I II

III

IV I II

III

IV I II

III

2012 2013 2014 2015

-30,

-20,

-10,

0,

10,

20,

30,

I II

III

IV I II

III

IV I II

III

IV I II

III

2012 2013 2014 2015 ,

,

Рис. 6. Оценка изменений объема оказанных услуг по предоставлению ломбардами краткосрочных кредитов и услуг с недвижимом имуществом (в стоимостном выражении), %

1 Источник: там же.

111


месяцев тоже демонстрируют отрицатель-

ную динамику. При этом интенсивность со-

кращения постепенно снижается: в октябре

сокращение составило 0,3% к предыдущему

месяцу с учетом сезонной корректировки

(-1,3% – в августе, -0,5% – в сентябре)1.

То есть явно прослеживается зависимость

структурных сдвигов в сфере платных услуг

с происходящими в социально-экономиче-

ской среде изменениями. Все вышесказан-

ное позволяет сформулировать некоторые

результаты проведенного исследования.

Во-первых, структурные сдвиги в сфере

услуг непосредственно связаны с перехо-

дом Российской Федерации на междуна-

родную классификацию типов экономиче-

ской деятельности, что существенно расши-

рило перечень видов экономической актив-

ности, относящихся к услугам. Во-вторых, полноценную оценку структурных сдвигов

в сфере услуг сделать весьма сложно, так

как существуют различные официальные

трактовки перечня видов услуг, подходы

к их группировке и оценки перспектив.

В-третьих, на структуру объема оказанных

услуг, в том числе и платных услуг населе-

нию, оказывают социально-экономические

факторы, которые влияют на структурные

сдвиги по-разному, и это связано с сущно-

стью и масштабом исследуемых факторов.

В-четвертых, влияние экономических фак-

торов может быть измерено изменением

динамики фактического объема оказанных

услуг относительно перспективных оценок,

чего нельзя сказать о социальных факторах,

особенно постоянного действия, измерить

влияние которых значительно сложнее

и такие оценки чаще всего носят опосредо-

ванный характер. Чаще оценкам подлежат

непосредственные социальные факторы,

изменение которых можно сопоставить

с экономическими результатами.

Обсуждение. Для чего необходимо учи-

тывать структурные сдвиги? Следует отме-

тить, что роль сферы услуг в экономике до-

вольно существенна. Ее развитие определя-

ется двумя макроэкономическими показа-

телями: участием в общем валовом выпуске

1 URL: http://economy.gov.ru/minec/activity/sections/

macro/monitoring/2015261106.

и в производстве совокупного ВВП. Уровень

развития сферы услуг характеризуется по-

лученной добавленной стоимостью в сфере

услуг на одного жителя. Таким образом, со-

поставляя показатели развития сферы ус-

луг, можно определять ее эффективность,

а взаимосвязь с социально-экономиче-

скими факторами позволит косвенно оце-

нивать общую социально-экономическую

ситуацию [12; 13]. Так как объем платных

услуг населению является важнейшим ком-

плексным социально-экономическим по-

казателем, то изменения в его структуре

можно использовать в качестве индикато-

ров качества жизни населения и измене-

ния приоритетов модели экономического

поведения населения, а показатель уровня

реализации услуг на одного жителя может

быть использован в качестве критерия раз-

вития потребительского рынка. Кроме того,

не следует забывать и о сбалансированно-

сти рынка услуг, в основе которой лежит

эффективность рынка, определяемая пока-

зателями отношения полученного резуль-

тата к затратам, экономического эффекта,

полученного в сфере услуг (добавленная

стоимость), а также полученной предпри-

ятиями сферы услуг прибылью. Естествен-

но, данные показатели по видам услуг будут

меняться в соответствии со структурными

сдвигами под воздействием социально-

экономических факторов, анализ которых

может быть использован для характеристи-

ки социально-экономического потенциала

сферы услуг с точки зрения обеспечения

возможности своевременного и комплекс-

ного удовлетворения формирующихся по-

требностей.

Использование методики анализа струк-

турных сдвигов в сфере услуг с точки зрения

влияния социально-экономических фак-

торов способствует повышению качества

оценки развития данной сферы, совершен-

ствованию методики проведения оценки,

развитию системы показателей оценки, ха-

рактеризующих потенциальные возможно-

сти сферы услуг, а также обеспечивает воз-

можность применения данного метода при

исследовании тенденций качества жизни

населения.

112


Список литературы1. Басников О.В. Современные проблемы функционирования и развития сферы социальных

услуг // Вестник Чувашского университета. 2010. Вып. 4.

2. Виноградова М.В., Панина З.И. Организация и планирование деятельности предприятий

сферы сервиса: учеб. пособие. 8-е изд., перераб. и доп. М.: Дашков и Ко, 2014.

3. Горохова О.В. Особенности и проблемы развития предприятий сферы услуг в России //

Российское предпринимательство. 2013. № 3 (225). С. 93–101.

4. Илюхина Г.И., Малолетко А.Н. Управленческий анализ в отраслях: Конспект лекций

и учеб.-метод. комплекс / под ред. А.Н. Малолетко. М.: Палеотип, 2008.

5. Каурова О.В. Планирование затрат в системе управления предприятием сферы сервиса //

Научно-технические ведомости СПбГПУ. 2010. № 99. С. 40–43.

6. Каурова О.В., Крюкова Ю.Г. Нормирование, планирование и контроль издержек на пред-

приятиях сферы сервиса // Сервис в России и за рубежом. 2009. № 1 (11). С. 85–90.

7. Каурова О.В., Малолетко А.Н. Особенности управленческого учета в сфере сервиса //

Сервис plus. 2008. Т. 2. № 4. С. 82–84.

8. Каурова О.В., Малолетко А.Н., Подсевалова Е.Н. Финансово-экономический анализ пред-

приятия туристской индустрии: учеб. пособие. М.: Кнорус, 2011.

9. Клевченков М.Г. Проблемы и перспективы развития сферы услуг региона // Псковский

регионологический журнал. 2009. Вып. 8.

10. Комплексное обслуживание: теория и практика: коллективная монография / Платонова

Н.А., Бушуева И.В., Джанджугазова Е.Н., Смайловская М.С., Христофорова И.В., Ваппяр-

ская О.И., Виноградова М.В. и др. М.: Собрание, 2011.

11. Кузнецов А.И., Костоусов Л.А. Проблемы и перспективы развития сферы связи в РФ.

Конкурентоспособность территорий // Материалы XV Всерос. форума молодых ученых

с международным участием в рамках III Евразийского экономического форума молодежи

«Диалог цивилизаций “Путь навстречу”». Ч. 6. Екатеринбург: Изд-во Уральск. гос. экон.

ун-та, 2012.URL: http://arbir.ru/articles/a_3745.htm.

12. Ларионова А.А. Оперативный мониторинг стоимости бизнеса: сб. науч. ст. М.: Рос. гос.

технол. ун-т им. К.Э. Циолковского, 2012. Т. 166. С. 63–65.

13. Ларионова А.А. Оценка результативности реализации стратегии развития предприятия

на основе модели экономической добавленной стоимости // Экономика в промышлен-

ности. 2012. № 3. С. 62–65.

14. Мотышина М.С. Состояние и перспективы развития сектора интеллектуальных услуг

в России // Экономика и управление в сфере услуг: современное состояние и перспекти-

вы развития: матер. X Всерос. науч.-практ. конф. (5 февраля 2013 г.). СПб.: СПбГУП, 2013.

С. 23–24.

15. Поворина Е.В. Концепция доступности услуг: теоретические и практические аспекты //

Сервис в России и за рубежом. 2010. № 3 (18). С. 115–119.

16. Радчук В.А. Перспективы развития рынка информационных услуг в регионе // Инженер-

ный вестник Дона. 2012. Вып. 2. Т. 20.

17. Социокультурные вызовы российской модернизации // Социокультурные и природно-ре-

сурсные факторы сбалансированности модернизации регионов России: матер. Х Всерос.

науч.-практ. конф. по программе «Социокультурная эволюция России и ее регионов» (г.

Пермь, 14–17 окт. 2014 г.). Пермь, 2014. 459 с.

18. Тренды мирового социально-политического развития в условиях кризиса / под ред. Е.Ш.

Гонтмахера, Н.В. Загладина. М.: ИМЭМО РАН, 2012. 150 с.

19. Чикова О.М., Харитонова Т.В. Социальная направленность сферы услуг // Сервис в России

и за рубежом. 2012. Вып. 10.

20. Kaurova O., Maloletko A., Yumanova O. (2013). Ways to Counter Retrival of «Shadow Income»

from Businesses with Fixed Assets in Hospitality // Middle-East Journal of Scientific Research.

No. 15 (5), 757–762.

References1. Basnikov O.V. Sovremennye problemy funkcionirovaniya i razvitiya sfery social’nykh uslug //

Vestnik Chuvashskogo universiteta. 2010. Vyp. № 4.

2. Vinogradova M.V., Panina Z.I. Organizaciya i planirovanie deyatel’nosti predpriyatij sfery

servisa: uchebnoe posobie. 8-e izd., pererab. i dop. M.: Dashkov i Ko, 2014.

3. Gorokhova O.V. Osobennosti i problemy razvitiya predpriyatij sfery uslug v Rossii. M.:

Rossijskoe predprinimatel’stvo, № 3 (225) za 2013 god. S. 93–101.

113


4. Ilyukhina G.I., Maloletko A.N. Upravlencheskij analiz v otraslyakh. Konspekt lekcij i ucheb.-

metod. kompleks / Pod red. A.N. Maloletko. M.: Paleotip, 2008.

5. Kaurova O.V. Planirovanie zatrat v sisteme upravleniya predpriyatiem sfery servisa //

Nauchno-tekhnicheskie vedomosti SPbGPU. 2010. № 99. S. 40–43.

6. Kaurova O.V., Kryukova Yu.G. Normirovanie, planirovanie i kontrol’ izderzhek na

predpriyatiyakh sfery servisa // Servis v Rossii i za rubezhom. 2009. № 1 (11). S. 85–90.

7. Kaurova O.V., Maloletko A.N. Osobennosti upravlencheskogo ucheta v sfere servisa // Servis

plus. 2008. T. 2. № 4. S. 82–84.

8. Kaurova O.V., Maloletko A.N., Podsevalova E.N. Finansovo-ekonomicheskij analiz predpriyatiya

turistskoj industrii: Uchebnoe posobie. M.: Knorus, 2011.

9. Klevchenkov M.G. Problemy i perspektivy razvitiya sfery uslug regiona // Pskovskij

regionologicheskij zhurnal. 2009. Vyp. № 8.

10. Kompleksnoe obsluzhivanie: teoriya i praktika: kollectivnaja monografiya / Platonova N.A.,

Bushueva I.V., Dzhandzhugazova E.N., Smajlovskaya M.S., Khristoforova I.V., Vappyarskaya

O.I., Vinogradova M.V. i dr. M.: Sobranie, 2011.

11. Kuznecov A.I., Kostousov L.A. Problemy i perspektivy razvitiya sfery svyazi v RF.

Konkurentosposobnost’ territorij. Materialy XV Vserossijskogo foruma molodykh uchenykh

s mezhdunarodnym uchastiem v ramkakh III Evrazijskogo ekonomicheskogo foruma

molodezhi «Dialog civilizacij «Put’ navstrechu». Ch. 6. Ekaterinburg: Izd-vo Ural’skogo

gosudarstvennogo ekonomicheskogo universiteta, 2012. http://arbir.ru/articles/a_3745.

htm.

12. Larionova A.A. Operativnyj monitoring stoimosti biznesa: Sb. nauch. statej. Vol’noe

ekonomicheskoe obshchestvo Rossii. M.: Rossijskij gosudarstvennyj tekhnologicheskij

universitet im. K.E. Ciolkovskogo, 2012. T. 166. S. 63–65.

13. Larionova A.A. Ocenka rezul’tativnosti realizacii strategii razvitiya predpriyatiya na osnove

modeli ekonomicheskoj dobavlennoj stoimosti // Ekonomika v promyshlennosti. 2012. № 3.

S. 62–65.

14. Motyshina M.S. Sostoyanie i perspektivy razvitiya sektora intellektual’nykh uslug v Rossii.

Ekonomika i upravlenie v sfere uslug: sovremennoe sostoyanie i perspektivy razvitiya:

materialy X Vserossijskoj nauchno-prakticheskoj konferencii, 5 fevralya 2013 goda. SPb.:

SPbGUP, 2013. S. 23–24.

15. Povorina E.V. Koncepciya dostupnosti uslug: teoreticheskie i prakticheskie aspekty //

Elektronnyj zhurnal «Servis v Rossii i za rubezhom». 2010. № 3 (18). S. 115–119.

16. Radchuk V.A. Perspektivy razvitiya rynka informacionnykh uslug v regione // Inzhenernyj

vestnik Dona. 2012. Vyp. № 2. T. 20.

17. Sociokul’turnye vyzovy rossijskoj modernizacii // Sociokul’turnye i prirodno-resursnye

faktory sbalansirovannosti modernizacii regionov Rossii: materialy X Vseross. nauch.-prakt.

konf. po programme «Sociokul’turnaya evolyuciya Rossii i ee regionov», g. Perm’, 14–17 okt.

2014 g. / Perm. gos. nac. issled. un-t. Perm’, 2014. 459 s.

18. Trendy mirovogo social’no-politicheskogo razvitiya v usloviyakh krizisa / Pod red. E.Sh.

Gontmakhera, N.V. Zagladina. M.: IMEMO RAN, 2012. 150 s.

19. Chikova O.M., Kharitonova T.V. Social’naya napravlennost’ sfery uslug // Servis v Rossii i za

rubezhom. 2012. Vyp. № 10.

20. Kaurova O., Maloletko A., Yumanova O. (2013). Ways to Counter Retrival of «Shadow Income»

from Businesses with Fixed Assets in Hospitality // Middle-East Journal of Scientific Research,

No. 15 (5), 757–762.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Починок Н.Б., Виноградова М.В. Структурные сдвиги в сфере услуг: социально-экономи-

ческий аспект // Социальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 102–113.

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-102-113 (Библиографическое описание согласно

российским стандартам).

Pochinok N.B., Vinogradova M.V. Strukturnye sdvigi v sfere uslug: social’no-ekonomicheskij

aspekt // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 102–113. DOI:


Pochinok, N.B. & Vinogradova, M.V. (2015). Structural Shifts in the Service Sector: a

Socio-Economic Aspect, Social policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112). P. 102–113. DOI:

10.17922/2071-3665-2015-14-5-102-113 (International bibliographic description).

114


В.Д. Руднев,д-р экон. наук, профессор кафедры политической экономии



V.D. Rudnev,

doctor of economic sciences, professor of the Department of political economy

and international economic relations in Russian State Social University, Moscow.


УДК 330

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-114-123

Новые тенденции воспроизводства рабочей силы в России

New Trends of Labor Force Reproduction in Russia


17.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: целая система противоречий, вытекающая из основного противоречия капитализма,

вызывает кризисы перепроизводства, обусловливает циклический характер капиталистического

производства. Девяностые годы – годы либеральных реформ в России – практически все кризис-

ные: вначале глубочайший экономический кризис 1992–1997 гг. и затем экономический дефолт и его

последствия. Экономический рост в начале века рождал надежды на достижение докризисного со-

стояния, но им не суждено было сбыться. Кризис 2008–2011 гг. и кризис, начавшийся в 2015 году,

показали, что без кардинальной смены экономического курса солидных успехов в развитии экономики

и воспроизводстве рабочей силы достигнуть нельзя.

Annotation: a whole system of contradictions arising from the basic contradictions of capitalism that

causes crises of overproduction, causes the cyclical nature of capitalist production. The nineties are the years

of the liberal monetaristic reforms in Russia – almost all of the crisis: first, a deep economic crisis from

1992 to 1997, and then economic default and its consequences. Economic growth in the beginning of the

century gave rise to hopes of achieving the pre-crisis status, but they were not destined to come true. The

2008–2011 crisis and the crisis that began 2015 year, showed that without a radical change of economic

course solid progress in the development of the economy and labour productivity could not be achieved.

Ключевые слова: экономический кризис, дефолт, либеральный курс, экономика, воспроизводство

рабочей силы.

Key words: economic crisis, default, the liberal course, the economy, the reproduction of labor power.

тование предприятий прекращено, произ-

водство упало. В отраслях промышленности

на 3,2%, инвестиции снизились за полугодие

на 3,4%.

Есть еще одна его особенность: мы до сих

пор не преодолели последствий первого

кризиса, не достигли уровня 1990 г. в РСФСР.

Однако трудовой и производственный по-

тенциал России разорили основательно.

Поэтому есть необходимость рассмотреть

Экономика нашей страны вступила в на-

чале 2015 года в новый экономический кри-

зис, уже четвертый. Он, как и первый рукот-

ворный: результат либеральных действий

на этот раз правительства Медведева и Цен-

тробанка. Последний в течение прошлого

года пять раз поднимал учетную ставку, как

бы проверяя, сколько выдержат предпри-

ятия. На 19% подавляющее большинство

предприятий были нокаутированы. Креди-

115


вопрос о состоянии российской экономики,

начиная с первого экономического кризиса.

Он начался в 1992 г., когда в результате ли-

берализации цен и «шоковой терапии», про-

водимых Ельциным и Гайдаром, усилились

трудности с реализацией продукции, повы-

сился уровень безработицы. Численность

населения с доходом ниже прожиточного

уровня возросла с 2,3 млн человек (1,5%)

в 1990 г. до 50,2 млн человек (свыше трети

всего населения) [5, с. 77]. На сотни мил-

лиардов советских рублей (11 трлн нынеш-

них руб.) обесценились вклады населения

в Сбербанке. Кризис 1992–1997 гг. – круп-

нейшая в истории человечества экономи-

ческая катастрофа отдельно взятой страны

в мирное время. Промышленное производ-

ство сократилось вдвое, инвестиции в 5 раз.

Кризис порожден государственной властью,

взявшей на вооружение ущербную концеп-

цию рыночных преобразований на основе

принципов «Вашингтонского консенсуса».

Последние отражают постулаты неокласси-

ческой школы в ее чистом виде без элемен-

тов государственного регулирования.

Многие их этих преобразований стано-

вились механизмом дальнейшего развития

кризиса. Так, либерализация цен обесцени-

ла сбережения граждан, не позволив пре-

вратить их в инвестиции, значительно уве-

личив ставку процента, лишила предприятия

источников кредитования. Либерализация

внешнеэкономических отношений привела

к ухудшению отечественного производства,

демпинговому захвату внутреннего рынка

иностранными товарами, способствовала

утечке отечественного капитала за грани-

цу. Резкое сжатие денежной массы привело

к потере предприятиями оборотного капи-

тала, увеличению задолженности, бартеру и,

в конечном счете, их банкротству. Ускорен-

ная, массовая, криминальная приватизация

не создавала средства для обновления капи-

тала, перехода на новые технологии, выхода

из экономического кризиса.

В России приватизация была массовой,

проводилась за короткое время, была не-

эффективной и связанной с криминалом,

коррупцией. Как отмечал Forbs Magazin

в сентябре 1998 г., так называемая привати-

зация оказалась на деле громадным жульни-

чеством, Это подтвердила и проверка Счет-

ной палатой итогов приватизации за 10 лет:

ни одного случая приватизации без грубого

нарушения законов не нашлось. Считалось,

что приватизация проводится в целях соз-

дания эффективной социально-ориентиро-

ванной рыночной экономики, рассчитанной

на повышение эффективности производства

и улучшение материального положения тру-

дящихся, социальную защиту населения, ста-

билизацию финансового положения страны,

создание конкурентной среды и привлече-

ние иностранного капитала в Россию. Одна-

ко ни одна из этих целей не была достигнута.

Реально обеспечен по крайне низким ценам

захват командных высот экономики частным

капиталом, возникновение финансового ка-

питала и финансовой олигархии.

Так, «Норильский никель» с годовым обо-

ротом 3,5 млрд долл. и доходом 500 млн

долл. в год был продан за 179 млн долл.

«Связьинвест» продан за 1,2 млрд долл.,

тогда как во Франции «Парижтелеком», ко-

торый в 10 раз меньше «Связьинвеста», про-

дан за 48 млрд долл. Было создано более

2000 финансовых пирамид, количество об-

манутых вкладчиков, по разным оценкам, со-

ставило от 15 млн до 35 млн человек. Ущерб

населению – более 50 млрд руб. [4, с. 247].

Вместо привлечения иностранного капита-

ла – вывоз российского капитала за границу

в объеме 2 млрд долл. за все годы реформ.

Приватизация привела к расширению тене-

вого и криминального рынка, возвращению

допотопных форм товарного обмена (бар-

тер), экономическому кризису, уменьшению

заработной платы, обнищанию большинства

населения, резкой дифференциации его до-

ходов, наплыву иностранных товаров (более

½ товара, реализуемого на рынке), потере

продовольственной и экономической без-

опасности. Произошло не просто возвраще-

ние к частной собственности, а к частно-ка-

питалистической и государственно-капита-

листической собственности.

Экономический кризис перерос в финан-

совый. Он тоже порожден государственной

властью. Выпуск облигаций ГКО и ОФЗ под

высокий процент отвлек средства банков

116


из реального сектора в финансовый, способ-

ствовал перераспределению средств в поль-

зу олигархов и вызвал финансовый кризис.

Объем выпуска (эмиссия) ценных бумаг

за 1994–1998 гг. составил 1629,5 млрд руб.

Объем размещения 1231,8 млрд, объем вы-

ручки от продажи – 972,4 млрд руб. Однако

в бюджет попало за 1994–1997 гг. только

39,0 млрд руб., а в 1998 г. выплачено из бюд-

жета 39,9 млрд руб. Вся выручка ушла на ку-

понные выплаты, так как были установлены

очень высокие проценты, которые времена-

ми достигали 150–200% годовых. Когда по-

гашать купоны государство не смогло, оно

объявило себя банкротом. Но к тому време-

ни образовался значительный внутренний

государственный долг. По данным статисти-

ческих органов, он составил 337 млрд руб.,

по данным Счетной палаты, – более 500 млрд

руб. [4, c. 716]. Таким образом, был найден

универсальный способ перераспределения

бюджетных и привлеченных (в том числе

и заграничных) средств для обогащения от-

дельных личностей. Известны авторы этой

финансовой пирамиды (Дубинин, Черно-

мырдин), не сложно выяснить, кто обога-

тился за государственный счет. Но такой

попытки не было сделано. Общие потери

страны и ее граждан за 90-е годы в мирное

время в 2 раза превысили совокупный урон

народного хозяйства СССР за годы Великой

Отечественной войны.

Экономический рост в России в начале

XXI века еще не означал подъема экономики

как особой фазы капиталистического про-

мышленного цикла. Подъем следует только

после достижения докризисного уровня. Ви-

димо поэтому Президент Путин ставил зада-

чу за 2003–2010 гг. удвоить ВВП. На самом

деле за 2003–2008 гг. экономика возросла

всего на четверть, ибо, во-первых, реальные

темпы оказались, по данным бывшего дирек-

тора НИИ статистики В.М. Симчеры, дутыми

(4%, а не 6%) [20], во-вторых, были прерва-

ны экономическим кризисом. Фаза ожив-

ления предполагает обновление основного

капитала, но инвестиции достигли 55% до-

кризисного уровня. Средства прячутся в ста-

билизационный фонд и другие фонды, кото-

рые хранятся в иностранной валюте и бума-

гах, часто и в иностранных банках. А число

финансовых олигархов росло быстрее про-

изводства, ибо в России им были созданы

самые благоприятные экономические усло-

вия: низкие налоги на прибыль предприятий

и организаций, акциз, НДС и таможенные

пошлины, отмена налога на наследование,

единые ставки на налоги с физических лиц,

установление регрессивной шкалы ставок

единого социального налога и налог с ди-

видендов ниже, чем налоги с физических

лиц, нищенская заработная плата наемных

работников, полное распоряжение природ-

ными ресурсами.

Кризис 2008 г. в России последовал

вслед за американским, поэтому господа Пу-

тин и Медведев утверждали, что это не наш

кризис. Но он – результат монетаристско-

го курса на увеличение стабилизационного

фонда (частично погоревшего) и быстрого

роста фонового рынка, который оказался

крайне неустойчивым и обвалился на 75% (в

США вдвое меньше!). Банки потеряли почти

100 млрд руб., 162 банка из 1200 окончили

год с убытками. Правительство спасало бан-

ки, выделив им 1 трлн руб. В реальный сек-

тор экономики эти деньги не попали. Кризис

растянулся на 4 года, а в инвестиционном

процессе, на транспорте и в строительстве

(в том числе жилья) на 5 лет. Экономисты

и политики заговорили о возможности ново-

го кризиса. Он фактически начался. В 2013 г.

валовое накопление снизилось на 6%, на 1,1%

сократился экспорт. Производство машин

и оборудования упало на 7%, электрического

и электронного оборудования – на 5%, обуви –

на 5%. Количество рабочих мест сократилось

на 0,7%. Началось сокращение инвестиций.

Стагнация продолжалась и в 2014 г. Объем

ВВП возрос всего на 0,6%. Инвестиции сокра-

тились теперь уже на 2,5%. Экспорт снизился

на 3,1%, импорт – на 8,3%. Реально распола-

гаемые денежные доходы населения сокра-

тились на 1%. Ожидалось, что в 2015 г. ВВП

уменьшится на 2,2 трлн руб., а инвестиции

продолжат снижение. Кризис усилился бег-

ством капитала за границу. За 2009–2014 гг.

только превышение вывоза инвестиций над

их ввозом в Россию, по данным платежного

баланса, составило 314 733 млн долл.

117


Высвечивается несложный механизм

выкачивания богатства из России. Вывоз

почти необработанного сырья, которое там

перерабатывается и продается нам вместе

с добавленной стоимостью. А полученный

капитал опять же вывозится за границу.

Туда же отправляются научные работники

и молодые квалифицированные специали-

сты. Россия обогащает и без того богатые

страны. А сама приходит в упадок, нищает,

деградирует. Быстро растет внешний долг

страны. Только в 2012 и 2013 гг. он воз-

рос на 188 млрд долл. (19,1%) и составил

на 1 января 2014 г. 727,1 млрд долл. Сумма

внешнего долга превысила сумму междуна-

родных резервов на 217,5 млрд долл.

Можно утверждать, что Россия не только

потеряла в своем экономическом развитии

24 года, но и из кризиса так и не вышла.

Ей потребуется, на наш взгляд, для этого

при нынешней политике не менее полутора

десятков лет. Судите сами: были ликвидиро-

ваны 75 тысяч крупных организаций. Объем

промышленной продукции составил в 2014 г.

88% к уровню 1990 г., в том числе производ-

ство машин и оборудования – 41%, текстиль-

ной и швейной промышленности – 22%, ко-

жевенной и обувной – 24%. В стране во всех

отраслях ощущается недостаток инвестиций,

однако в 2014 г. их объем снизился на 2,5%

(61% к уровню 1990 г.) [8, с. 7; 16, c. 34].

Сельское хозяйство произвело 93% продук-

ции к уровню 1990 г. в сопоставимых ценах,

в том числе животноводство – 67%. Почти

80% оросительных и осушительных систем

вышло из строя. Количество крупного рога-

того скота снизилось на 66%, свиней напо-

ловину, овец и коз – на 58%. Таким образом,

произошла деиндустриализация сельскохо-

зяйственного производства [10, с. 14–17;

18, с. 68–73]. Объем строительства в 2014 г.

составил 84% к уровню 1990 г. Объем грузо-

оборота всех видов транспорта достиг 86%,

пассажирооборота – 48%, платных услуг –

45% [18, c. 79, 89, 73]. Официально доля

инвестиций в ВВП – 18,5%, фактически –

12,2%. Степень износа основных фондов:

официально – 48,8%, а фактически – 75%

[20]. Она – причина аварий. Всё это сви-

детельствует о провале рыночных реформ,

несостоятельности основных постулатов не-

оклассической и монетарной теории, необ-

ходимости новой социально-экономической

политики, более соответствующей условиям

России.

К тому же российский капитал превра-

тился в иностранный. По данным известного

статистика В.М. Симчеры, доля иностранного

капитала в экономике России в целом тако-

ва: официально – 20%, фактически – 75%.

В том числе в имуществе: официально – 25%,

фактически – 60%; в прибылях: официаль-

но – 21%, фактически – 70%; в акциях: офи-

циально – 18%, фактически – 90%. Здесь уч-

тен процесс превращения «новых русских»

в «новых иностранцев», когда российские

олигархи регистрируют свои корпорации

за границей [20].

Криминальная приватизация и проведе-

ние либерально-монетаристских реформ

привели к деиндустриализации страны и де-

коллективизации сельского хозяйства, зна-

чительной потере рабочих мест, росту неза-

нятых и нерационально занятых в экономи-

ке, обусловили нерациональное использо-

вание трудовых ресурсов страны, появление

так называемых неактивных безработных

и скрытой безработицы, теневого и нефор-

мального секторов экономики. Животно-

водство, овощеводство и садоводство пере-

местились в домашние хозяйства – 18 млн

человек занятых. Из них 6,9 млн человек

заняты только производством продукции

в домашнем хозяйстве для собственного ко-

нечного потребления, другой работы у них

нет. В теневом секторе экономики, по дан-

ным Росстата, насчитывается 14 млн человек

(19,5% от трудоспособного населения), в не-

формальном – 13,6 млн [1, c. 88].

Вместе с кризисом, двойным увеличени-

ем увольнений работников возросла и об-

щая, и зарегистрированная безработица.

У безработных, получающих пособие по без-

работице, денежные доходы вдвое ниже

черты бедности, это – доходы нищих. Для

советских людей, которые 60 лет не знали

безработицы, она – особо страшный бич.

А на Западе все ее негативные последствия

хорошо известны. Американский врач Харви

Бреннер, изучавший в течение 30 лет вли-

118


яние длительной безработицы на здоро-

вье людей, пришел к выводу, что при росте

ее на 1% количество убийств возрастает

на 3,8%, а количество самоубийств – на 4,1%.

Число летальных исходов в результате сер-

дечно-сосудистых заболеваний и других

расстройств, связанных со стрессом, уве-

личивается на 2%, количество ограбле-

ний – на 5,7%, наркоманов – на 8,7%. Без-

работица достигла в 1999 г. 9,2 млн человек,

или 12,6% к активному населению [1, с. 42].

С оживлением производства в начале но-

вого столетия (подъем так и не наступил!)

занятость, по официальным данным, воз-

росла, а безработица снизилась. Безработи-

ца, по данным Росстата, небольшая – 5–7%.

И даже в кризисный 2008 год – 8,6%. Но это

статистическое лукавство. Безработных

в России в 3–4 раза больше, чем официаль-

но числится. Это – неактивные безработные

в моногородах и сельской местности, кото-

рые не ищут работу, зная, что у них ее нет:

3,2 млн неактивных, желающих работать

и 6,9 млн занятых только в домашних хозяй-

ствах производством для выживания. Офи-

циальная и скрытая безработица достигает

14,2 млн чел (16,6%) [1, с. 102]. Кроме того,

на 13 млн человек завышены данные о числе

занятых в организациях. В сумме это 27 млн

человек! И тогда понятно, почему В.В. Путин

в 2011 г. предлагал создать 25 млн рабочих

мест к 2020 г. Однако за 2011–2014 гг. число

рабочих мест уменьшилось на 2 млн человек.

Заместитель председателя Правительства О.

Голодец в апреле 2013 г. заявила на кон-

ференции, что из 86 млн россиян трудоспо-

собного возраста только 48 млн работают

в тех секторах, которые «видны и понятны».

Остальные 38 млн «не понятно, где заняты,

чем заняты, как заняты». Странно слышать

такие слова от чиновницы такого уровня,

которая вместо того, чтобы создавать обе-

щанные рабочие места, беспомощно разво-

дит руками. В последние годы в крупных го-

родах стало невыгодно вести производство,

проще его закрыть, а территорию отдать под

строительство дорогого жилья. Безработица

в России ведет к массовой нищете, вымира-

нию населения, а на Кавказе – к терроризму.

Прослеживается четкая взаимосвязь между

ростом безработицы и числом психических

заболеваний, ростом разводов и самоу-

бийств, массовым обнищанием, приводящим

людей к опусканию на «социальное дно».

Значит, требуется восстановить фонд заня-

тости, сделать достойным пособия по безра-

ботице (в 2014 г. – 4,9 тыс. руб., а минималь-

ное – 850 руб.), развернуть общественные

работы в депрессивных регионах.

Безработица давит на занятых, застав-

ляя их трудиться интенсивно за нищен-

скую заработную плату. Заработная плата

в России в 4–6 раз ниже стоимости рабочей

силы. С учетом затрат на подготовку квали-

фицированного работника она, по нашим

скорее заниженным, чем завышенным рас-

четам, должна составлять после падения

курса рубля в прошлом и этом году не ниже

140–160 тыс. руб. у квалифицированных

рабочих, 210–240 тыс. руб. – у специали-

стов с высшим образованием. В этом случае,

даже с учетом теневой оплаты, заработная

плата ниже стоимости рабочей силы у 95%

работников. Ныне заработная плата в Рос-

сии уступает заработной плате не только

развитых, но и многих развивающихся стран.

Так, она намного ниже заработной платы

в Индии, Мексике и в десятки раз ниже за-

работной платы в высокоразвитых странах.

В то же время на рубль заработной платы

работники России производят продукции

в 4–5 раз больше, чем в высокоразвитых

странах.

Заработная плата не выполняет основ-

ную – воспроизводственную – функцию.

Две третьих всех работников и 80% работ-

ников в бюджетных сферах и в сельском хо-

зяйстве не могут прокормить двух детей. Это

основная причина бедности и вымирания

России [5, с. 131].

Минимальная заработная плата

в 5866 руб. равна 65% прожиточного мини-

мума, а она должна быть не ниже 2–2,5 ми-

нимумов, чтобы при двух работающих про-

кормить хотя бы двух детей. Новая бур-

жуазия и новое буржуазное государство

вынуждали работников трудиться за ни-

щенскую заработную плату, на которую они

не могут прокормить и самих себя. Такая

заработная плата лишает работника глав-

119


ного права – права на жизнь. Если верить

статистике («ВВП по источникам доходов»,

где теневая заработная плата рассчитыва-

ется, а теневая прибыль – нет), норма экс-

плуатации в России небольшая: в среднем

немного больше 100%. Максимальной она

была в 1992 г. – 163,2% в 1999 г. – 151,6%;

в 2000 г. – 146,7%; минимальной она была

в 1998 г. – 96% и в 2009 г. – 81,7%. Все годы

кризиса 2008–2011 гг. норма эксплуатации

была ниже 100% [6, с. 64; 7, с. 183]. Хотя

как считать? В 2009 г. реальная заработная

плата снизилась, а доходы миллиардеров

возросли вдвое! Тут можно говорить о более

чем 200% эксплуатации! Однако если учесть,

что в России заработная плата в 4–6 раз

ниже стоимости рабочей силы, то норма экс-

плуатации подскочит до 500–600%! Особен-

ность России в том, что бедность процветает

в богатой стране.

По разведанным запасам полезных ис-

копаемых Российская Федерация занимает

первое место в мире. Единственный вид эко-

номической безопасности, который совре-

менной России удалось сохранить – это ре-

сурсная безопасность. Однако она обеспе-

чена не нынешней Россией, поскольку гео-

логоразведочные работы сейчас значитель-

но сократились, а советской властью. Как

и ядерное оружие, и ракеты, которые пока

сохраняют нашу страну и ее разведанные за-

пасы от посягательств империалистических

стран. Природные запасы, которые обеспе-

чивают нашей стране в благоприятных усло-

виях получение значительного количества

нефтедолларов, направляются не на улуч-

шение положения населения и развитие

экономики, а идут в пополнение резервных

фондов, которые хранятся в иностранных

ценных бумагах и укрепляют экономику за-

падных держав, в то время когда социальная

и демографическая безопасность в нашей

стране нарушена.

Новый кризис обострил социальную диф-

ференциацию доходов населения. Коэф-

фициент фондов возрос с 4,4 раз в 1990 г.

до 16,0 раз в 2014 г. В Москве дифферен-

циация превысила 32 раза. Дневная зара-

ботная плата: 218 руб. у «минимальщиков»

и 4,5 млн руб. у Игоря Сечина (Государ-

ственная компания «Роснефть»), 2,2 млн руб.

у Миллера (Газпром). Оплата в финансовой

деятельности (63 506 руб.) превышает опла-

ту в текстильном и швейном производстве

(13 301 руб.) в 4,8 раз. За годы либерально-

монетарных реформ вместе с обогащением

небольшой группы российских долларо-

вых миллиардеров и миллионеров (Россия

по количеству долларовых олигархов вышла

на второе место в мире) происходило обни-

щание подавляющей части жителей. Если

судить по меркам ООН, 4/5 всего населения

находится за чертой бедности.

В 2014 г. появились красивые статисти-

ческие графики, показывающие, что реаль-

ная заработная плата и доходы населения

наконец-то выше советских. Но это нечисто-

плотное надувательство, основанное на за-

вышении индекса падения этих показателей

в 1992 г. Фактически реальная заработная

плата была в 2014 г. на 18,0% ниже уровня

1990 г., а реальные доходы – на 31% ниже

(расчет по данным Росстата. В официаль-

ные данные нами внесены изменения толь-

ко за 1992 г. и исключительно по данным

официальной статистики). Резко возросла

дифференциация доходов. Разрыв в за-

работной плате 10% высокооплачиваемых

и 10% низкооплачиваемых сотрудников со-

ставлял 15 раз, а разрыв в доходах, по не-

официальным данным, – не менее 40 раз (в

советское время – 4,4 раза). Армия бедных

в 2014 г. пополнилась и составляет, по дан-

ным статистики, 16 млн человек, а, по дан-

ным Института социологии РАН, каждый

пятый россиянин обладает всеми призна-

ками человека, находящегося за гранью

бедности. Если же к бедным по доходам

добавить бедных по лишениям (безработ-

ные, старики, больные, инвалиды и др.) по-

лучится около половины населения. Вместе

с тем 15% богатых россиян владеют 92% на-

ционального достояния. Сельская местность

в России – зона особой нищеты и безрабо-

тицы. В сельскохозяйственных организаци-

ях число работающих уменьшилось на 5 млн

человек, или на 60%. На селе безработных

11% к активному населению, 5,3 млн че-

ловек неактивных безработных. Бедность

на селе в 1,5–2 раза выше городской, в сель-

120


ской местности 3/4 работников сельского

хозяйства имеют заработную плату ниже

прожиточного минимума. Только в 15 субъ-

ектах Российской Федерации имеется есте-

ственный прирост сельского населения.

Бедность российского населения связана

также с крайне низкой долей в структуре до-

ходов социальных выплат: пенсий, пособий

и т.п. В России они составляют 18% доходов,

тогда как в ведущих странах Европы вдвое

больше. Бедность нельзя трактовать только

как недостаток дохода и низкую заработную

плату. Бедность проявляется в недоступ-

ности значительной части населения к дру-

гим ресурсам: к образованию, медицинским

услугам, чистой воде, – а также выражается

в других аспектах благосостояния: в состо-

янии здоровья и продолжительности жизни

населения. Сейчас, чтобы выжить в россий-

ских условиях, подавляющее большинство

работников должны иметь вторую (а часто

и третью) занятость. Отсюда перегрузки,

нервные стрессы, инфаркты. Не случайно

сердечно-сосудистые заболевания – самая

распространенная причина смерти трудо-

способных граждан. Но и эта вторая или

третья занятость не выручает. Как уже от-

мечалось, реальная бедность достигла гро-

мадных размеров. Доходы более чем по-

ловины населения, по данным академика

РАН С. Глазьева, не превышают 15 тыс. руб.

А если учесть, что минимальный прожиточ-

ный уровень должен быть увеличен вдвое,

то за чертой бедности в этом случае ока-

жется не менее половины всего населения.

Таким образом, фактическая бедность в Рос-

сии значительно (в 3–4 раза) выше той, о ко-

торой говорится официально. И дело здесь

не только в том, что хочется выглядеть лучше,

чем есть на деле. Существует документ ООН,

где записано, что за нерадивостью в борьбе

с нищетой должны последовать междуна-

родные санкции [9].

В России противоречие богатства и бед-

ности особо наглядны. Тысяча долларовых

миллионеров, более 100 выросших на рос-

сийской почве миллиардеров, 2–3% богатого

населения, с одной стороны, и 75–80% бед-

ных, с другой стороны. Разрыв в заработной

плате, по официальным данным, ставит под

сомнение данные о коэффициенте диффе-

ренциации доходов, который составил в по-

следние годы 16–16,6 раз. Заработная плата

составляет 66% от всех доходов населения,

доходы от собственности и от предприни-

мательской деятельности только усилива-

ют разрыв в доходах богатых и бедных. Что

касается натуральных поступлений, то они,

как показывает статистическое обследова-

ние доходов и расходов населения, в 3,6 раз

больше у самых богатых по сравнению с са-

мыми бедными. Фактический коэффици-

ент доходов у бедных и богатых составляет

не ниже 1:30, тогда как пороговым считается

разрыв 1:10. Поэтому важнейшему крите-

рию, предъявляемому к социальному госу-

дарству, Россия не отвечает.

По нашему мнению, новое усиление диф-

ференциации доходов населения связано

с действиями Центробанка России, кото-

рый, стремясь увеличить доходы олигархов,

в том числе за счет увеличения экспорта

добываемого сырья, пошел на обесценение

российского рубля. А оно, в свою очередь,

привело, по данным доктора экономических

наук Валентина Катасонова, к ограблению

населения страны на 174 млрд долл., к ин-

фляции. К тому же заработная плата, по дан-

ным статистики, только за первое полугодие

2015 г. снизилась на 8,5%. Реальные доходы

населения снизились на 5,1%, розничные

цены повысились на 16%, следовательно,

потребительский спрос населения снизился.

С введением налога на недвижимость с ка-

дастровой стоимости арендная плата за по-

мещения возросла в 2 раза, отсюда разоре-

но примерно 300 тыс. малых предприятий.

Экспорт уменьшился за 7 месяцев на 30%,

импорт на 40%. Однако импортозамеще-

ние не налажено. Тем не менее в августе

2015 г. Правительство вложило в экономику

США еще 1,5 млрд долл. Предыдущий взнос

в 3,5 млрд долл. был в августе 2014 г. Они

нам – санкции, мы им – доллары! За послед-

ние пять лет в России было открыто 40 новых

производств, а закрыто 365 заводов и фа-

брик; авиакомпания «Трансаэро» – банкрот;

идет второе крупное увольнение работников

«АвтоВАЗа». В стране осталось девять реги-

онов-доноров. В 47 регионах долг превы-

121


сил половину доходов. Бюджеты поселений

сформированы только на 35%.

Новый кризис обострил проблему выжи-

вания России. Смертность опять превысила

рождаемость. Более 20 лет власть проводит

капиталистические реформы, и более 20 лет

Россия вымирает. Всего, начиная с 1992 г.,

превышение смертности над рождаемостью

составило 14 млн человек; общие потери –

33 млн человек, что значительно больше,

чем потеряла РСФСР за годы Великой От-

ечественной войны. Прогнозируется вы-

мирание и в 2050 г. Уже два года и Путин,

и Медведев утверждают, что вымирание пре-

кращено. Но до сих пор в 40 регионах евро-

пейской России вымирают русские.

Вновь увеличилась детская смертность.

Свыше половины детей до 16 лет, по данным

выборочных исследований Росстата по до-

ходам и расходам населения, живут в семьях,

где денежные доходы ниже прожиточного

уровня. У 3/5 многодетных семей доходы

ниже черты бедности. Капитализм принес

основной массе населения тяжелейшие про-

блемы: бедность, безработицу, безверие.

При нем страна обречена на вымирание.

Может ли при таких условиях быть высокая

рождаемость в России? Как тут не вспомнить,

что в Советской России дети были привиле-

гированным классом. На оказание им по-

мощи тратилось 2% национального дохода

страны.

Кризисное состояние российской эконо-

мики и воспроизводства рабочей силы тре-

бует активной политики государственного

регулирования. Основой ее должна стать

неоиндустриализация в сочетании с вер-тикальной интеграцией, инновационное

развитие. Для этого необходимо использо-

вать резервный фонд и фонд национального

благосостояния. Особое внимание следует

уделить восстановлению и строительству

новых предприятий в моногородах и де-

прессивных регионах. Требуется поэтапное

создание реальных условий для воспроиз-

водства работников, их детей за счет сбли-

жения заработной платы и стоимости рабо-

чей силы; восстановление фонда занятости;

значительное увеличение пособия по безра-

ботице (в 2013 г. в России 4900 руб., в Япо-

нии – 2400 долл., в Дании – 2500 долл.);

законодательное повышение роли профсо-

юзов. В основу всей социальной политики

государственного регулирования следует

положить трехсторонний коллективный

договор (союз предпринимателей, профсою-

зы, государство).

Чтобы избежать потрясений, необхо-

димо внести принципиальные корректи-

вы в социальную политику, разработать

и принять правительственную программу

борьбы с бедностью, утвержденную Госу-

дарственной Думой. Социальная модер-

низация должна охватить прежде всего

системы распределения и перераспреде-

ления доходов. А для этого необходимо,

в частности, чтобы подоходный налог с на-

селения не был бы плоским (13%): богатые,

как во всем мире, должны платить гораздо

больше. Представляется, что в социаль-

ном плане является неоправданной льго-

та предпринимателям, устанавливающая

налог на дивиденды всего в 9%. Доходы

низкооплачиваемых граждан могут быть

значительно увеличены за счет возращения

в бюджет государства рентных доходов.

Список литературы1. Вишнякова В.А., Руднев В.Д. Формирование и государственное регулирование рынка ра-

бочей силы в России: монография. М.: Дашков и Ко, 2014. 156 с.

2. Нешитой А.С. Финансы и торговля в воспроизводственном процессе: монография. М.:

Дашков и Ко, 2014. 560 с.

3. Новичков А.В. Экономическая теория: в 3 ч. М.: Дашков и Ко, 2014. 856 с.

4. Политическая экономия (Экономическая теория): учебник / под общ. ред. В.Д. Руднева.

М.: Дашков и Ко, 2013. 856 с.

5. Российский статистический ежегодник: Стат. сб. / Госкомстат России. М., 1995. 976 с.

6. Россия в цифрах: Крат. стат. сб. / Госкомстат России. М., 1999. 416 с.

7. Россия в цифрах, 2012: Крат. стат. сб. / Росстат. М., 2012. 573 с.

8. Россия в цифрах, 2015: Крат. стат. сб. / Росстат. М., 2015. 543 с.

122


9. Руднев В.Д. Национальное богатство и бедность народов // Национальное богатство

и национальный продукт / под ред. В.И. Черковца. М.: ТЕИС, 2010. Гл. 10, разд. 2.

10. Статистические материалы развития агропромышленного производства России. М.: Рос-

сельхозакадемия, 2014.

11. Труд и занятость в России, 2011: Стат. сб. / Росстат. М., 2011. 637 с.

12. Черковец В.Н. Политическая экономия: Принципы. Проблемы. Политика // Избранное

последних лет. М.: МГУ : ТЕИС, 2005. 373 с.

13. Черковец В.Н. Размышление о прошлом и настоящем. Очерки политической экономии.

М.: РГ-Пресс, 2014. 256 с.

14. Чуньков Ю.И. Экономическая теория: учеб. пособие: в 3 ч. Ч. 1. Социально-экономиче-

ские системы. М.: Изд-во ИТРК, 2013. 488 с.

15. Чуньков Ю.И. Экономическая теория: учеб. пособие: в 3 ч. Ч. 2. Законы развития обще-

ственного производства. М.: Изд-во ИТРК, 2013. 632 с.

16. Чуньков Ю.И. Экономическая теория: учеб. пособие: в 3 ч. Ч. 3. Глобализация и социа-

лизм. М.: Изд-во ИТРК, 2013. 688 с.

17. Федеральная служба государственной статистики // Статистический бюллетень. 2014.

№ 3 (17468).

18. Федеральная служба государственной статистики. Социально-экономическое положение

России. M., 2014. 538 c.

19. Экономическая теория: учебник / под общ. ред. А.А. Кочеткова. М.: Дашков и Кo, 2014.

665 c.

20. Хазин M. Интересные данные по российской статистике в изложении В.И. Симчеры. URL:

http://worldcrisis.ru/crisis/915079 (дата обращения: 10.11.2015).

References1. Vishnyakova V.A., Rudnev V.D. Formirovanie i gosudarstvennoe regulirovanie rynka rabochej

sily v Rossii. Monografiya. M: Izdatel’sko-torgovaya korporaciya «Dashkov i Ko», 2014. 156 s.

2. Neshitoj A.S. Finansy i torgovlya v vosproizvodstvennom processe: Monografiya / A.S.

Neshitoj. M: Izdatel’sko-torgovaya korporaciya «Dashkov i Ko», 2014. 560 s.

3. Novichkov A.V. Ekonomicheskaya teoriya. V 3-kh chastyakh. M: Izdatel’sko-torgovaya

korporaciya «Dashkov i Ko», 2014. 856 s.

4. Politicheskaya ekonomiya (Ekonomicheskaya teoriya): Uchebnik / Pod obshch. red. d.e.n.,

prof. V.D. Rudneva. M.: Izdatel’sko-torgovaya korporaciya «Dashkov i Ko», 2013. 856 s.

5. Rossijskij statisticheskij ezhegodnik. Statisticheskij sbornik / Goskomstat Rossii. M., 1995.

976 s.

6. Rossiya v cifrakh: Krat. stat. sb. / Goskomstat Rossii. M., 1999. 416 s.

7. Rossiya v cifrakh, 2012: Krat. stat. sb. / Rosstat. M., 2012. 573 s.

8. Rossiya v cifrakh, 2015: Krat. stat. sb. / Rosstat. M., 2015, 543 s.

9. Rudnev V.D. Nacional’noe bogatstvo i bednost’ narodov // Gl. 10, razd. 2 / Pod red. prof. V.I.

CHerkovca. MGU im. M.V. Lomonosova, «Ofis 200». M., 2010. Avt. 18 s.

10. Statisticheskie materialy razvitiya agropromyshlennogo proizvodstva Rossii.

Rossel’khozakademiya. 2014.

11. Trud i zanyatost’ v Rossii. 2011: Stat. sb. / Rosstat. M., 2011. 637 s.

12. Cherkovec V.N. Politicheskaya ekonomiya: Principy. Problemy. Politika. Izbrannoe poslednikh

let. M.: Ekonomicheskij fakul’tet MGU, TEIS, 2005. 373 s.

13. Cherkovec V.N. Razmyshlenie o proshlom i nastoyashchem. Ocherki politicheskoj ekonomii.

M.: RG-Press, 2014. 256 s.

14. Chun’kov Yu.I. Ekonomicheskaya teoriya: uchebnoe posobie. V 3 ch. / Ch. 1. Social’no-

ekonomicheskie sistemy / Yu.I. Chun’kov. M.: Izdatel’stvo ITRK, 2013. 488 s.

15. Chun’kov Yu.I. Ekonomicheskaya teoriya: uchebnoe posobie. V 3 ch. / Ch. 2. Zakony razvitiya

obshchestvennogo proizvodstva / Yu.I. Chun’kov. M.: Izdatel’stvo ITRK, 2013. 632 s.

16. Chun’kov Yu.I. Ekonomicheskaya teoriya: uchebnoe posobie. V 3 ch. / Ch. 3. Globalizaciya i

socializm / Yu.I. Chun’kov. M.: Izdatel’stvo ITRK, 2013. 688 s.

17. Federal’naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki. Statisticheskij byulleten’ № 3 (17468).

18. Federal’naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki. Social’no-ekonomicheskoe polozhenie

Rossii. M., 2014. 538 c.

19. Ekonomicheskaya teoriya: Uchebnik / Pod obshch. red. d.e.n., prof. A.A. Kochetkova. M.:

Izdatel’sko-torgovaya korporaciya «Dashkov i Ko», 2014. 665 c.

123


20. Khazin M. Interesnye dannye po rossijskoj statistike v izlozhenii V.I. Simchery. URL: http://

worldcrisis.ru/crisis/915079 (data obrashcheniya: 10.11.2015).

Библиографическое описание статьи / Reference to article Руднев В.Д. Новые тенденции воспроизводства рабочей силы в России // Социальная

политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 114–123. DOI: 10.17922/2071-3665-

2015-14-5-114-123 (Библиографическое описание согласно российским стандартам).

Rudnev V.D. Novye tendencii vosproizvodstva rabochej sily v Rossii // Social’naya politika i

sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 114–123. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-114-

123 (Reference in Roman script).

Rudnev, V.D. (2015). New Trends of Labor Force Reproduction in Russia, Social policy and

sociology. Vol. 14. No. 5 (112). P. 114–123. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-114-123


124





V.D. Rudnev,


and international economic relations, Russian State Social University, Moscow.





P.V. Solodukha,

doctor of economic sciences, professor the Department of political economy and



Т.М. Шпилина,канд. экон. наук, доцент кафедры политической экономии и международных



T.M. Shpilina,

candidate of economic sciences, associate professor of the Department of

Political economics and international economic relations, Russian State Social

University, Moscow.


УДК 330

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-124-133

Формализация занятости в сфере сетевого маркетинга как способ оздоровления российского рынка труда

Formalization of Employment in the Field of Network Marketing As a Way

of Healing the Russian Labor Market


17.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье дается всесторонний анализ особенностей трудовых отношений в рамках

сетевого бизнеса в нашей стране. Рассматриваются все выгоды и риски, с которыми сталкиваются

крупные сетевые фирмы и многочисленные продавцы-дилеры. Авторами особое внимание уделяет-

ся специфике взаимодействия данного типа фирм с персоналом, дается схематичное отображение

вариантов отношений сотрудника с работодателем и наглядно представляются альтернативы

эффективных трудовых взаимодействий работника и работодателя в данном бизнесе. В статье

делается вывод о наличие институциональных условий, позволяющих активно распространять не-

формальные формы найма в сфере сетевого маркетинга, что приводит к существенной деформации

системы занятости населения и искажению реальных данных о работе рынка труда. В статье пред-

лагаются мероприятия, направленные на решение представленной проблемы.

Annotation: this article gives a comprehensive analysis of the characteristics of labor relations in the

125


Высокую заработную плату, свободный

график работы и быстрый карьерный рост

обещают руководители некоторых фирм

в объявлениях о вакансиях, размещенных

в рекламных изданиях. Таких заманчи-

вых предложений для тех, кто ищет работу,

много. При более детальном ознакомлении

с профилем деятельности подобных фирм

оказывается, что они занимаются продви-

жением продукции от производителя к ко-

нечному потребителю с помощью самого

древнего вида рекламы – непосредственно-

го общения человека с человеком. Фактиче-

ски, это бизнес передачи информации. Итак,

мы столкнулись с такой сферой деятельно-

сти как сетевой маркетинг. В адрес заня-

тости в данной сфере существует бесчислен-

ное множество отзывов, как положительных,

так и отрицательных. Попытаемся разо-

браться в их объективности. Действительно

ли объявления, приглашающие на работу

в организации этого профиля, не заслужи-

вают пристального внимания, или всё-таки

стоит задуматься над предоставляемыми

ими возможностями? Какова вероятность

понесения потерь гражданами при их во-

влечении в сетевой маркетинг, или никакого

риска не существует? И, наконец, что пред-

ставляет собой деятельность организаций

рассматриваемой сферы? Именно с ответа

на последний вопрос мы начнем «разматы-

вать» данный «клубок» противоречий.

Термин «маркетинг» происходит от ан-

глийского «market» – рынок. Означает

он процесс выявления предпочтений по-

купателя и определение направлений до-

ставки потока товаров и услуг для удовлет-

ворения этих потребностей, или комплекс

действий, предпринимаемый фирмами для

реализации своей продукции на рынке. По-

нятие «сетевой» означает, что для продви-

жения продукции используются сети дис-

трибьютеров – распространителей товаров.

Сеть включает в себя нескольких ярусов.

На каждой из ступеней данной иерархии (от

низшей к высшей) осуществляется переда-

ча и распределение товаров на более мел-

кие партии. На последнем ярусе продукция

доставляется непосредственно конечному

потребителю. Кроме того, компании, рабо-

тающие в сфере сетевого маркетинга, за-

интересовывают продавцов-посредников

не только розничным доходом, но и бону-

сами от объема индивидуальных продаж,

а также от объема реализации тех дистри-

бьютеров, которых привлек и научил сам

агент. Впервые был сформирован механизм

не только реализации, но и продвижения

товара на рынок за счет перемещения его

по одинаковой цене по дистрибьюторской

сети к потребителю. Данный алгоритм рабо-

ты стимулирует материально всех участни-

ков бизнеса, так как предоставляет им воз-

можность зарабатывать экспоненциально (а

не сколько продал – столько и заработал),

за счет вовлечения в сеть и учебу новых

участников. Именно здесь образуется ос-

новная масса трудовых вакансий.

Таким образом, получается, что любая

сеть, исходя из характера выполняемой

работы, состоит из двух ярусов: первый –

юридические лица и предприниматели, за-

нимающиеся оптовой торговлей и получа-

ющие основные доходы (законодательство

в этой области достаточно хорошо прора-

ботано). Второй – сетевые продавцы, ос-

framework of the network business in our country. Discusses all the benefits and the risks faced by large

network firms and numerous sales dealers. The authors give special attention to the specificity of the

interaction of this type firms with a staff, given a schematic display options of employee relations with the

employer and are visually presented alternative labour efficient interactions between employer and employee

in this business. In the article the conclusion about the presence of the institutional environment that

enables effective dissemination of informal forms of employment in the field of network marketing that leads

to significant deformation of the system of employment and the distortion of real data about the operation

of the labour market. The article proposes measures aimed at the solution of the problem presented.

Ключевые слова: сетевой маркетинг, рынок труда, неформальные формы найма, риски государ-

ства, сетевых фирм и дистрибьютеров.

Key words: network marketing, labour market, informal employment, the risks of the state, network

companies and distributors.

126


новная работающая часть сети, осуществля-

ющая разносную торговлю и продвижение

товаров по каналам распространения (ин-

тересы этой части населения не защищены

российским трудовым законодательством).

Отсюда вытекает, что использование в каче-

стве звеньев не предприятий или прочих

юридических лиц, а конкретных сотрудни-

ков – лиц физических – является характер-ной особенностью сетевого маркетинга

[11; 14]. Следовательно, на первый взгляд,

подавляющее большинство издержек в нем

приходится на зарплату распространителей.

Тогда получается, что фирмы, работающие

в сфере сетевого маркетинга также должны

нести существенные затраты на выплату на-

логовых отчислений в фонды социального

страхования и Пенсионный фонд РФ, так как

сфера их деятельности и ареал применения

с каждым годом расширяется. Но на прак-тике этого не происходит! Данные фонды

не получают ни копейки, так как между ра-

ботодателем (в нашем случае это сетевая

фирма) и работником (дилером) не заклю-

чается трудовой договор, а, значит, отно-

шения найма существуют только в форме

устной договоренности [18, с. 68]. Пере-

численные выше «пробелы» в трудовом за-

конодательстве свидетельствуют о том, что

в сфере сетевого маркетинга трудовая дея-

тельность в нашей стране осуществляет-

ся в форме неформальной занятости1. Бо-

лее того, если исходить из структурирования

неформальной занятости по виду отноше-

ний, возникающих между работником и ра-

ботодателем, то занятость в сетевой фирме

относится к нерегистрируемой занятости

(бесконтрактный найм), т.е. «занятость есть,

а документов нет». Принято считать, что при

бесконтрактном найме определенную вели-

чину риска несут оба участника трудового

соглашения: и работодатель, и работник.

Риск работодателя1. В случае исполнения трудовых обязан-

ностей работником ненадлежащим образом

работодатель может понести существенный

1 Критерием для идентификации неформальной заня-

тости выступает отсутствие юридически оформленных трудо-

вых отношений или факта самостоятельного обеспечения себя

работой, а также расхождение условий найма с положениями

трудового договора.

ущерб, как материальный (брак), так и про-

фессиональный (разглашение коммерче-

ской тайны). В данном случае работодатель

лишен возможности взыскать с работника

компенсацию или же просто предъявить

претензии, поскольку данные трудовые от-

ношения не были оформлены по закону.

В связи с этим действия работодателя могут

ограничиться только увольнением неради-

вого сотрудника без выплаты последнему

полагающейся ему заработной платы.

2. Денежные компенсации в пользу

трудовой инспекции в случае выявления

подобных прецедентов, как правило, не вы-

плачиваются или их вероятность минималь-

на. Вряд ли подобную инициативу будут

проявлять работники, практически не име-

ющие альтернативных вариантов трудоу-

стройства.

3. Прямые убытки и упущенные возмож-

ности в результате отсутствия долгосрочной

трудовой мотивации у сотрудников.

Попробуем применить уже используемую

градацию рисков к хозяйствующим субъек-

там, функционирующим в сетевом бизнесе.

Риски дилера1. У сетевого продавца нет прав на тру-

довой стаж, обязательное социальное и пен-

сионное страхование, защиту персональных

данных, разрешение трудовых споров и др.

Помимо этого несовершенство трудового

законодательства приводит к тому, что наши

граждане, работающие в сфере сетевого

маркетинга рискуют быть привлеченными

к ответственности за нарушение Закона РФ

«О защите прав потребителей», поскольку

при уже сложившейся практике сетевая тор-

говля осуществляется на грани легальной

коммерческой деятельности, так как каче-

ство реализуемой продавцами–дилерами

продукции зачастую не отвечает заявлен-

ным требованиям и не соответствует данным

рекламы.

2. Согласно действующему российскому

законодательству, осуществляя деятель-

ность, связанную с получением прибыли

от продажи товаров, дилеры считаются пред-

принимателями (ст. 2 ГК РФ). Работая без

соответствующей регистрации, они сразу

же подпадают под действие очень жесткого

127


п. 1 ст. 171 УК РФ1 [15]. В свою очередь, не-

уплата налогов приводит сетевого продавца

к серьезному нарушению налогового зако-

нодательства. Однако абсолютное большин-

ство сетевых продавцов, трудящихся на дан-

ном поприще, совершенно не считают себя

предпринимателями и уж тем более не счи-

тают себя обязанными выполнять опреде-

ленные обязательства по отношению к госу-

дарству, проводимая социально-экономиче-

ская политика которого зачастую и толкает

население на поиск дополнительных прира-

ботков. Соответственно, если бы граждане,

вовлеченные в данную сферу деятельности,

четко представляли себе все последствия

от работы в сетевом бизнесе, то вряд ли со-

гласились бы на подобные условия труда.

Совершенно очевидно, что российским за-

конодательством этот вопрос не проработан.

Риски сетевой фирмы1. Поскольку сетевики всеми доступ-

ными способами стараются снять с себя

бремя ответственности за рядовых распро-

странителей товаров, их даже называют по-

особому – независимый предприниматель

(Independent Business Owner), дистрибьютор,

спонсор, ключевая фигура, дилер и т.п. [18,

с. 69], соответственно не может быть и речи

о каких бы то ни было профессиональных и/

или материальных рисках.

2. Так как одной из основных стратегий

деятельности данного рода компаний явля-

ется большая текучесть кадров, то для дан-

ных фирм не характерна проблема упущен-

ных выгод в связи с краткосрочной мотива-

цией сотрудников.

3. К сетевым фирмам не могут быть при-

менены штрафы за отсутствие заключенных

с сетевыми продавцами трудовых договоров,

1 «Осуществление предпринимательской деятельности

без регистрации или с нарушением правил регистрации, а рав-

но представление в орган, осуществляющий государственную

регистрацию юридических лиц и индивидуальных предприни-

мателей, документов, содержащих заведомо ложные сведения,

либо осуществление предпринимательской деятельности без

лицензии в случаях, когда такая лицензия обязательна, если

это деяние причинило крупный ущерб гражданам, организа-

циям или государству либо сопряжено с извлечением дохода

в крупном размере, – наказывается штрафом в размере до трех-

сот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного

дохода осужденного за период до двух лет, либо обязатель-

ными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока

часов, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев» (п. 1

ст. 171 «Незаконное предпринимательство» УК РФ).

ибо подобная практика не предусмотрена

трудовым законодательством.

А теперь проанализируем, какие преиму-

щества получают экономические субъекты,

функционирующие в сетевом бизнесе.

Выигрыш дилера1. При сложных социально-экономиче-

ских условиях, а также в период кризиса,

сетевой бизнес определенно способствует

развитию предпринимательской и социаль-

ной активности населения, помогает снизить

напряженность на рынке труда, сократить

уровень безработицы и обеспечить нужда-

ющимся домохозяйствам дополнительный

источник дохода.

2. В качестве варианта трудовую де-

ятельность в сфере сетевого маркетинга

можно осуществлять на условиях вторичной

занятости или неполной рабочей недели.

В этом случае параллельно с официальным

наймом, гарантирующим все трудовые и со-

циальные права, есть возможность осущест-

влять определенные виды работ с целью

изыскания дополнительных средств для по-

вышения благосостояния домохозяйства.

Выигрыш сетевой фирмы1. Данные предприятия достигают вну-

шительного сокращения валовых издержек

за счет отсутствия необходимости несения

значительных расходов на арендную плату

торговых площадей и приобретение тор-

гового оборудования, содержание охраны

и прочего обслуживающего персонала.

2. Поскольку фирма преимущественно

занимается передачей информации, у нее

отсутствует необходимость затрачивать ко-

лоссальные денежные средства на рекламу

реализуемой ею продукции. Вследствие это-

го она использует высвобожденные денеж-

ные средства на развитие дистрибьютерской

сети, максимально заинтересовывая продав-

цов в реализации большего объема товаров

и расширяя потребительскую аудиторию

за счет обеспечения доступности распро-

страняемой продукции для широкого круга

потребителей. Более того, при использова-

нии MLM сэкономленные средства позволя-

ют производителям продукции вкладывать

деньги в научные разработки, использовать

в производственном процессе передовые

128


технологии и высококачественные сырье

и материалы [17]. В связи с этим возника-

ет еще одно преимущество: возможна реа-

лизация товара крупными партиями за счет

получаемой экономии средств от эффекта

масштаба.

3. Сумма налоговых отчислений, дающая

возможность сетевым фирмам достигать до-

полнительной экономии в сравнении с пред-

приятиями традиционной торговли, также

обеспечивает получение высокой эконо-

мической прибыли и способствует сверх-

скоростному распространению сетевой де-

ятельности в нашей стране. Не секрет, что

при существующем в России налоговом за-

конодательстве предприятия, функциониру-

ющие в любом секторе экономики, стремят-

ся всеми доступными способами уменьшить

налоговую нагрузку. И, как видно из про-

веденного анализа, в сфере сетевого марке-

тинга для этого имеются практически самые

низкозатратные и доступные возможности.

Таковы на сегодняшний день основные

составляющие успеха данного вида пред-

принимательской деятельности в России.

Всё это доказывает, что сетевые фирмы

(предприниматели) занимают чрезвычай-

но выгодное положение. В нашей стране

созданы такие институциональные условия,

благодаря чему данные компании имеют

возможность развивать прибыльный бизнес

путем распространения своих товаров че-

рез сеть дистрибьюторов, перед которыми

они по действующему в настоящий период

времени на территории России законода-

тельству не несут ровным счетом никакой

ответственности.

Возникает закономерный вопрос: почему

при всех очевидных недостатках занятости

в данной сфере наши граждане по-прежнему

продолжают пополнять дистрибьюторские

сети? Неужели все дело в элементарной пра-

вовой неграмотности, или люди настолько

отчаялись найти достойное применение сво-

им способностям, что готовы работать и по-

лучать небольшие деньги, по сути, находясь

на «птичьих» правах. Для того чтобы дать

ответ мы решили проанализировать систему

взаимодействий с персоналом.

Начнем с работодателей. Здесь суще-

ствует четыре принципиально разных схе-

мы отношений со своими сотрудниками [1]

(рис. 1).

Две левых групы (кузница кадров

и «липа») нацелены на экстенсивный путь

развития и часто используются, когда пла-

нируется быстрый рост компании, в том чис-

ле и территориальный. А две правых группы

(подводная лодка и крепость) нацелены

на интенсивный путь развития и чаще ис-

пользуются уже на устоявшихся рынках.

Их принципиальные отличия [11]:

1. Кузница кадров нацелена на большой

поток сотрудников. То есть большая теку-

честь кадров – это не проблема для данной

компании, а ее стратегия. При этом компа-

ния искренне вкладывает силы и средства

в развитие ее сотрудников, постоянно вы-

деляя из них лучших и увольняя аутсайде-

ров. Такая схема характерна для «научной»

« »

Рис. 1. Схема отношений работодателя с сотрудниками

129


сетевой компании1 – это компания, которая

практически не мотивирует сотрудников,

но при этом многому их обучает в процессе

трудовой деятельности. Она ориентирована

на профессионалов (в частности, педагогов,

медперсонал высшей квалификации и т.д.).

Много таких компаний работает с лекар-

ственными препаратами, БАДами, так как по-

добного рода продукция требует професси-

ональных узкоспециализированных знаний

и навыков.

2. «Липа» – это компании, которые

сильно «портят» рынок, но они эффективны

по-своему. Суть стратегии такой компании

сводится к тому, что они обещают изначаль-

но высокий оклад, существенно выше рын-

ка. И многие сомневающиеся сотрудники

из других компаний попадаются на эту при-

манку. При этом первые несколько месяцев

вновь принятые сотрудники готовы во всю

силу работать за такие хорошие деньги.

Но когда подходит время выплаты заработ-

ной платы, сотрудникам объясняют, что они

либо не выполнили план, либо на них списа-

ли брак, либо с них высчитали за опоздания

и т.д. В результате люди ничего не получают,

либо получают очень мало. Хватает людей

при такой схеме работы месяца на три. Ком-

пания же сильно экономит на фонде оплаты

труда. К данной схеме относится «фана-тичная» сетевая компания – это компания,

в которой сотрудников постоянно мотиви-

руют, но при этом ничему не обучают. Такие

компании ориентированы на людей с высо-

ким уровнем институционального капитала,

нацеленных на успех. Им обещают получе-

ние очень больших заработков в ближай-

шей перспективе, при этом каждому из них

устанавливается высокая месячная норма

продаж. Именно такие компании вызывают

основные недовольства и претензии со сто-

роны прессы и общественности.

3. Подводная лодка. Здесь каждый со-

трудник важен по своему, так же, как на ко-

рабле кок не может быть важнее судового

врача, а капитан судна – хорошего оружей-

1 Рассматривая особенности деятельности разных ком-

паний сетевого бизнеса, по мнению теоретиков сетевого мар-

кетинга, все MLM-компании можно условно разделить на сле-

дующие 4 категории: «научные», «фанатичные», «идеальные»

и «потребительские».

ника, здесь происходит постоянное вложе-

ние в персонал, о нем заботятся, помогают

решать личные проблемы. К этой схеме от-

носится «идеальная» сетевая компания –

это компания, которая постоянно мотивиру-

ет сотрудников к высокоэффективной, про-

изводительной и творческой деятельности.

В ней никогда не прекращается процесс

обучения персонала. На сегодняшний день

ни одной подобной идеальной компании

не существует.

4. Крепость. Здесь никто, никого не учит,

но люди настолько «зашуганы», что боятся

даже уволиться. В таких конторах обычно

говорят: «…да нет, что вы, нас не увольня-

ют, рабов обычно продают». К данному типу

можно отнести «потребительскую» се-

тевую компанию – это компания, в которой

практически отсутствует мотивация и обу-

чение персонала. Данная компания ориен-

тирована на подбор кадров со «средними»

способностями, которые могут рассчитывать

хоть и на небольшой, но стабильный зарабо-

ток. Чаще всего подобные компании занима-

ются распространением простых в исполь-

зовании товаров широкого потребления, при

этом устанавливается низкая месячная нор-

ма их реализации на каждого сотрудника.

Таких компаний много. Они функционируют

достаточно успешно, практически не ме-

няя ни организационную структуру фирмы,

ни состав работающих в них людей. Обычно

эти компании не выделяются из общей мас-

сы, потому особенных претензий у населе-

ния не вызывают.

Наемные же работники придерживаются

ровно таких же схем (рис. 2).

Две левых группы (революционеры и ми-

гранты) нацелены на количественные за-

мены компаний. Они проводят всю жизнь

в сплошной миграции от одной компании

к другой. Две правых группы (лояльные со-

трудники и профессиональные инвалиды)

живут надеждами на качественные измене-

ния в одной компании. Они могут много лет

работать на одного работодателя, а, возмож-

но, и всю жизнь. Разница их подходов сво-

дится к следующему:

1. Революционеры – это высокопрофес-

сиональные сотрудники, которые даже свое

130


резюме не оставляют в рекрутинговых агент-

ствах. О них знают практически все участни-

ки рынка, и просто ждут, когда те уволятся

из очередной компании. Нанимаются же они

только на очередную «интересную» для них

работу, а когда проект заканчивается, бы-

стро теряют к компании интерес. Но на ста-

дии самого проекта – это высоко лояльные,

искренне преданные люди.

2. Мигранты ничего интересного и по-

лезного собой не представляют. На стадии

собеседования умело выторговывают для

себя выгодные условия. А когда становит-

ся понятно (через 3–6 месяцев), что это

абсолютно пустые люди, без особых хлопот

увольняются. И, конечно же, с успехом про-

ходят очередное собеседование.

3. Лояльные сотрудники. Те, которые

готовы работать на износ, если чувствуют

ответную реакцию от работодателя.

4. Профессиональные инвалиды. Люди,

которые уже 20 лет проработали на одном

месте, всегда были им недовольны, но, тем

не менее, по-прежнему остаются в штате

данной организации.

Проанализировав эти схемы видно, что

подходы у обеих сторон одинаковые, и если

люди (например, революционеры) устраива-

ются на работу в своем секторе (в кузницу

кадров), то возникает эффективное трудо-

вое взаимодействие – и работник, и работо-

датель, преследующие свои цели, остаются

в выигрыше (рис. 3).

Важно понимать, как компания работает:

по принципу академии – пропуская че-

рез себя большое количество людей, отыски-

вают среди них брильянты (stars). Работая

в таких фирмах, можно отлично обучиться

искусству убеждающего и делового общения,

выработать безукоризненную вежливость

Рис. 2. Схема отношений сотрудника с работодателем

Stars Personal

Freshmen Staff

Рис. 3. Схема эффективных трудовых взаимодействий работника и работодателя

131


в сочетании с твердой уверенностью в себе,

приобрести неоценимый опыт прикладной

практической психологии, а также сформи-

ровать определенный социальный капитал;

просто набирая всех, отжимая

их по полной, выставляя измотанных на ули-

цу и набирая свежих (freshmen). В качестве

примера можно привести «фанатичную»

сетевую компанию. Вряд ли какой-то работ-

ник захочет оказаться вовлеченным в де-

ятельность такой фирмы, чаще всего люди

связываются с такого рода организациями

либо в силу незнания, либо по причине наи-

вности;

набирают бройлеров на технологичный

процесс, с прописанными детально функци-

ями и ответственностью (staff). Такие усло-

вия работы могут быть вполне приемлемы

для пенсионеров, безработных и домохозя-

ек, несложная работа с минимумом ответ-

ственности и определенным материальным

вознаграждением;

работает по принципу секты, выстра-

ивая близкие и длительные отношения

(personal). Это образец «идеальной» сете-

вой компании, которой, как мы уже выясни-

ли, в действительности не существует.

Рассмотрев данную систему, можно от-

метить, что сетевой бизнес предполагает

предоставление определенных преферен-

ций далеко не всем задействованным в нем

группам населения. Его дальнейшее раз-

витие в нашей стране возможно только при

условии, что большинству занятых в нем

резидентов гарантирована защита от суще-

ствующих «институциональных ловушек»,

возникающих в связи с отсутствием регу-

лирования данного вида трудовой деятель-

ности со стороны контролирующих органов

власти. В развитых странах мира, таких как

США, а также в передовых странах Европей-

ского Союза, например, в Великобритании

и Италии давно разработана нормативно-

правовая база, жестко регламентирующая

правила функционирования компаний, ра-

ботающих в сфере сетевого маркетинга [3].

В России вопрос подобного рода занятости

также должен быть оформлен на законода-

тельном уровне, поскольку решение данной

наболевшей проблемы позволит снизить

уровень занятого населения, вовлеченного

в неформальные трудовые отношения. Та-

ким образом, построение отвечающей со-

временным требованиям системы занятости

населения страны с эффективно функцио-

нирующим рынком труда является гарантом

устойчивого и стабильного развития любого

государства.

Список литературы1. Бочарникова М. Трудовые отношения с работниками до и после реорганизации учреж-

дения [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://commersclub.ru/blog/trudovye-

otnosheniya-2.html (дата обращения: 15.11.2015).



3. Волчанский В.И. Особенности трудовых отношений в товарном сетевом бизнесе и за-

конодательство России [Электронный ресурс] // Российское право в Интернете. 2004.

№ 1. Режим доступа: http://www.rpi.msal.ru/prints/200401work1.html (дата обращения:

15.11.2015).

4. Ильина И.Ю. Потребительская культура в условиях формирования новых стандартов жиз-

ни и глобализации экономики // Актуальные проблемы социально-экономического раз-

вития России. 2014. № 2. С. 9–11.

5. Колосова Р.П., Разумова Т.О., Луданик М.В. Формы занятости населения в инновационной

экономике: учеб. пособие. М.: МАКС Пресс, 2008. 256 с.

6. Концепция долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации

на период до 2020 года. (Утверждена распоряжением Правительства Российской Феде-

рации от 17 ноября 2008 г. № 1662-р.)

7. Латыпова Г.С. Проблема неформальных трудовых отношений на российском рынке труда

// Вестник Челябинского государственного университета. 2008. № 4. С. 88–97.

8. Маслова И.С., Баранникова Т.А., Кубишин Е.С. Неформальная занятость в России. М.: На-

ука, 2007. 177 с.

9. Налоговый кодекс Российской Федерации. Часть I от 31.07.1998 № 146-ФЗ.

132



11. Сетевые фирмы в России [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://besuccess.ru/

setevoj-marketing/setevye-firmy-v-rossii-otzyvy (дата обращения: 15.11.2015).

12. Солина Е.Е. Зарубежный опыт воспроизводства человеческого капиталa // Социальная

политика и социология. 2012. № 7 (85). С. 109–120.

13. Солина Е.Е, Кочетков А.А., Солодуха П.В. Роль государства в оптимизации предложения

человеческого капитала // Сборники конференций НИЦ «Социосфера». 2015. № 3. С. 14–

24.

14. Страцинский Е. В сетях сетевого маркетинга [Электронный ресурс]. Режим доступа:

http://www.mlmv.com/new_1110.html (дата обращения: 15.11.2015).

15. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ.

16. Федеральный закон «О занятости населения в Российской Федерации» от 19.04.1991 №

1032-1 (ред. от 18.10.2007).

17. Что нужно знать о сетевом маркетинге (MLM)? [Электронный ресурс]. Режим доступа:

http://money4you.livejournal.com (дата обращения: 15.11.2015).

18. Шпилина Т.М. Институциональные условия снижения уровня неформальной занятости

в современной экономике России: монография. М.: Дашков и Ко, 2012. 116 c.


665 c.

20. Bilge Ozturk Goktuna, Renginar Dayangac. Rethinking the Informal Labour from an

Evolutionary Point of View // The Journal of Socio-Economics. 2011. Vol. 40. Issue 5.

October. P. 609–615.

21. Bosch M., Esteban-Pretel J. Job Creation and Job Destruction in the Presence of Informal

Markets // Journal of Development Economics. 2012. Vol. 98. Issue 2. July. P. 270–286.

References1. Bocharnikova M. Trudovye otnosheniya s rabotnikami do i posle reorganizacii uchrezhdeniya

[Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://commersclub.ru/blog/trudovye-otnosheniya-2.

html (data obrashcheniya: 15.11.2015).


sily v Rossii. Monografiya. M.: Izdatel’sko-torgovaya korporaciya «Dashkov i Ko», 2014. 156 s.

3. Volchanskij V.I. Osobennosti trudovykh otnoshenij v tovarnom setevom biznese i

zakonodatel’stvo Rossii [Elektronnyj resurs] // Rossijskoe pravo v Internete. 2004. № 1.

Rezhim dostupa: http://www.rpi.msal.ru/prints/200401work1.html (data obrashcheniya:

15.11.2015).

4. Il’ina I.Yu. Potrebitel’skaya kul’tura v usloviyakh formirovaniya novykh standartov zhizni i

globalizacii ekonomiki // Aktual’nye problemy social’no-ekonomicheskogo razvitiya Rossii.

2014. № 2. S. 9–11.

5. Kolosova R.P., Razumova T.O., Ludanik M.V. Formy zanyatosti naseleniya v innovacionnoj

ekonomike: Uchebnoe posobie. M.: MAKS Press, 2008. 256 s.

6. Koncepciya dolgosrochnogo social’no-ekonomicheskogo razvitiya Rossijskoj Federacii na

period do 2020 goda (utverzhdena rasporyazheniem Pravitel’stva Rossijskoj Federacii ot

17 noyabrya 2008 g. № 1662-r).

7. Latypova G.S. Problema neformal’nykh trudovykh otnoshenij na rossijskom rynke truda //

Vestnik Chelyabinskogo Gosudarstvennogo Universiteta. 2008. № 4. S. 88–97.

8. Maslova I.S., Barannikova T.A., Kubishin E.S. Neformal’naya zanyatost’ v Rossii. M.: Nauka,

2007. 177 s.

9. Nalogovyj kodeks Rossijskoj Federacii. Ch. I ot 31.07.1998 g. № 146-FZ.

10. Novichkov A.V. Ekonomicheskaya teoriya. V 3-kh chastyakh. M.: Izdatel’sko-torgovaya

korporaciya «Dashkov i Ko», 2014. 856 s.

11. Setevye firmy v Rossii [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://besuccess.ru/setevoj-

marketing/setevye-firmy-v-rossii-otzyvy (data obrashcheniya: 15.11.2015).

12. Solina E.E. Zarubezhnyj opyt vosproizvodstva chelovecheskogo kapitala // Social’naya

politika i sociologiya. 2012. № 7 (85). S. 109–120.

13. Solina E.E, Kochetkov A.A., Solodukha P.V. Rol’ gosudarstva v optimizacii predlozheniya

chelovecheskogo kapitala // Sborniki konferencij NIC «Sociosfera». 2015. № 3. S. 14–24.

14. Stracinskij E. V setyakh setevogo marketinga [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa: http://

www.mlmv.com/new_1110.html (data obrashcheniya: 15.11.2015).

15. Ugolovnyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 13.06.1996 g. № 63-FZ.

133


16. FZ «O zanyatosti naseleniya v Rossijskoj Federacii» ot 19.04.1991 № 1032-1 (Redakciya ot

18.10.2007).

17. Chto nuzhno znat’ o setevom marketinge (MLM)? [Elektronnyj resurs]. Rezhim dostupa:

http://money4you.livejournal.com (data obrashcheniya: 15.11.2015).

18. Shpilina T.M. Institucional’nye usloviya snizheniya urovnya neformal’noj zanyatosti v

sovremennoj ekonomike Rossii: Monografiya / T.M. Shpilina. M.: Izdatel’sko-torgovaya

korporaciya «Dashkov i Ko», 2012. 116 c.




Evolutionary Point of View // The Journal of Socio-Economics. 2011. Volume 40. Issue 5.



Markets / /Journal of Development Economics. 2012. Volume 98. Issue 2. July. Р. 270–286.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Руднев В.Д., Солодуха П.В., Шпилина Т.М. Формализация занятости в сфере сетевого

маркетинга как способ оздоровления российского рынка труда // Социальная политика

и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 124–133. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-

124-133 (Библиографическое описание согласно российским стандартам).

Rudnev V.D., Solodukha P.V., Shpilina T.M. Formalizaciya zanyatosti v sfere setevogo

marketinga kak sposob ozdorovleniya rossijskogo rynka truda // Social’naya politika i



Rudnev, V.D., Solodukha, P.V. & Shpilina, T.M. (2015). Formalization of Employment in the

Field of Network Marketing As a Way of Healing the Russian Labor Market, Social policy and



134





V.D. Rudnev,


and international economic relations, Russian State Social University, Moscow.


Т.М. Шпилина,канд. экон. наук, доцент кафедры политической экономии и международных



T.M. Shpilina,

candidate of economic sciences, associate professor of the Department of

political economics and international economic relations, Russian State Social

University, Moscow.


УДК 330

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-134-141

Социально-экономические проблемы безработицы и нерациональной занятости в России

Socio-Economic Problems of Unemployment and Unsustainable

Employment in Russia


17.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье рассматриваются особенности безработицы в России – так называемые

неактивные – скрытая безработица в моногородах и на селе, вчетверо превышающая официаль-

ную. Безработица в России ведет к снижению заработной платы, массовой нищете, нерациональной

занятости, опусканию значительной части населения на «социальное дно», вымиранию населения,

а в ряде регионов к терроризму.

Annotation: regarding the surplus population, a huge reserve army of labor (unemployment) – capitalist

social law of population. His actions manifest in the functioning of the general law of capitalist accumulation:

the growth of wealth in the capitalist countries, the accumulation of poverty, torment of labor, slavery,

ignorance, moral degradation among employees. The peculiarity of unemployment in Russia – the so-called

inactive – hidden unemployment in single-industry towns and in rural areas is four times higher than the

official. Unemployment in Russia leads to lower wages, mass poverty, poor employment, sinking much of the

population to «social bottom», the extinction of the population, and in some regions to terrorism.

Ключевые слова: безработица, нерациональная занятость массовая нищета, вымирание насе-

ления России.

Key words: unemployment, poor employment widespread poverty, the extinction of the population in

Russia.

клическим характером капиталистического

развития, выделил текущую, скрытую и за-

В свое время К. Маркс, кроме относи-

тельного перенаселения, связанного с ци-

135


стойную форму относительного перенаселе-

ния. Низший слой относительного перена-

селения обитает в сфере нищеты (бедности,

обнищания): 1) работоспособные; 2) сироты

и дети, проживающие в семьях, где совокуп-

ный доход домохозяйства на каждого чле-

на семьи ниже прожиточного минимума; 3)

опустившиеся люди, люди, отчаявшиеся най-

ти работу (например, проживающие в моно-

городах, существенно удаленных от центра,

и не имеющие возможности в связи с этим

сменить место жительства или ежедневно

добираться до отдаленного места работы

на общественном транспорте), неработо-

способные (те, кто не имеет возможности

заниматься трудовой деятельностью по со-

стоянию здоровья или в связи с отсутствием

свободного времени, например, инвалиды,

родители-одиночки). Деиндустриализация

страны, деколлективизация сельского хо-

зяйства, криминальная приватизация и дру-

гие либерально-монетаристские реформы

значительно сократили число занятых в эко-

номике, привели к росту «неактивных», офи-

циальной и скрытой безработице, к нераци-

ональному использованию трудовых ресур-

сов, увеличению занятых только домашним

трудом, а также в неформальном и теневом

секторах экономики (см. табл. 1).

Для России характерно большое число

неактивного населения. Уже в 1992 г. об-

щее число «неактивных» достигло 31,0 млн

человек В 1998 г. неактивных возросло

до 42,8 млн человек (рост до 38%). Харак-

терно, что 3–7 млн «неактивных» (в раз-

ные годы) заявили о желании работать,

но их статистические органы не считали

безработными, как не искавших работу, хотя

они заявляли, что отчаялись найти ее. Без-

работных в России в 2012 г. в 3 раза больше,

чем официально значится. Скрытая безра-

ботица – это 3,2 млн человек – неактивных

в моногородах и сельской местности, ко-

торые отчаялись найти работу. Кроме того,

6,9 млн человек, занятых только в домашних

хозяйствах. В общем официальная и скры-

тая безработица достигает 14,2 млн чело-

век (16,6%) [2, с. 88]. Более того, на 13 млн

человек завышены данные статистических

органов о занятых в организациях. Это или

безработные, или «теневики» [2, с. 89].

По данным Росстата, количество занятых

в теневом секторе экономики приблизилось

к показателю 2008 года, т.е. 19,5% от все-

го трудоспособного населения. Для 85%

из них такой тип занятости является основ-

ным. Почти половина трудящихся в теневом

секторе приходится на подростков; 23% –

Таблица 1

Численность лиц, незанятых и нерационально занятых в экономике (2014 год)

Наименование деятельности Млн человекНезанятые в экономике

«Неактивные» трудоспособного возраста 20,0

в т.ч. скрытая безработица (3,2 млн человек, желающих работать и 6,9 млн чело-

век, занятых только в домашних хозяйствах)

10,1

Официально признанная безработица 3.9

Лица, опустившиеся на «социальное дно» (бездомные, беспризорные, наркоманы,

алкоголики, проститутки)

17,0

Итого 40,9

Нерационально занятые

Занятые в теневой экономике 14,9

Занятые в неформальном секторе экономики 14,1

Вторичная занятость производством продукции в домашнем хозяйстве 10,3

Итого (без занятых в домашнем хозяйстве) 29,0

ВСЕГО незанятых и нерационально занятых в экономике 69,0

136


на молодежь. Средний возраст «теневика»

40 лет. Больше всего их среди городского

населения. В основном они работают в тор-

говле, сельском хозяйстве и строительстве.

Фактические масштабы теневых и нефор-

мальных трудовых отношений в нашей стра-

не существенно выше, чем в большинстве

промышленно развитых государств. По мас-

штабам распространения среди стран Евро-

пы их можно сопоставить только с Италией,

где по некоторым данным 30% всего ВНП

производится теневым сектором.

Однако теневая заработная плата бывает

не только на теневых предприятиях, но и су-

ществует как форма доплата обычных ра-

ботников. С января по сентябрь 2014 года

(более свежих данных нет) в теневой эко-

номике стало работать на 1,5 млн человек

больше – 14,9 млн человек.

В неформальном секторе по официаль-

ным данным, только в 2010 году насчитыва-

лось 10,2 млн человек, среди них – 1,6 млн

заняты в личном подсобном хозяйстве, 5,8 –

работают по найму у юридических лиц, а так-

же в качестве няни, повара, ИП, охранников;

2,8 млн – индивидуальные предприниматели,

включая фермеров. На наш взгляд, офици-

альная статистика довольно узко отражает

неформальную занятость [2, с. 104]. И сам

неформальный сектор неустойчив. Среди

работников по найму в неформальном секто-

ре доля ищущих работу составляет в 4 раза

выше, чем среди наемных работников пред-

приятий. Динамика и развитие неформаль-

ного сектора экономики в большинстве сво-

ем зависит от социально-экономического

и политического положения в стране. Такие

явления, как увеличение уровня безработи-

цы, сверхнизкая оплата труда работников,

низкие уровень и качество жизни населения

в целом, отсутствие достаточного спроса

на рабочую силу и нестабильность заня-

тости в формальном секторе (постоянное

ожидание сокращения, административного

отпуска, банкротства предприятия) могут

обострить проблему «безбилетника» в соци-

альной сфере и подорвать, и без того низкое,

доверие населения к государству.

Проведенный анализ показывает, что

сложившиеся негативные тенденции требу-

ют коренного преобразования в вопросе го-

сударственного регулирования рынка рабо-

чей силы, но оно может быть осуществлено

только лишь при стабилизации финансового

состояния страны, устойчивом интенсивном

росте экономики, изыскании источников,

готовых обеспечить инвестиционные вли-

вания в социальную сферу для скорейшего

решения назревших общественных проблем.

Значит, необходимо постоянное и резуль-

тативное взаимодействие государственных

органов власти, работодателей и работников

с целью согласования и принятия действен-

ных мер по выходу рынка труда из кризис-

ного состояния. Неотъемлемым элементом

в части возрождения российской экономи-

ки является достижение структурно-раци-

ональной, оптимально высокой, социально-

обоснованной и экономически эффектив-

ной занятости населения. Следовательно,

необходимо проведение реформы соци-

ально-трудовых отношений, направленной

на ликвидацию разрыва между «реальным»

рынком рабочей силы и иллюзиями трудово-

го законодательства [2, с. 105]. Ведь не се-

крет, что скрытая безработица во многом

является первопричиной таких девиаций,

как наркомания, преступность, алкоголизм,

проституция, бездомность, беспризорность,

т.е. опускание людей на «социальное дно».

Мы насчитали таких 17,0 млн человек (пре-

ступников).

Социальный портрет безработных можно

составить по данным Росстата за 2014 г. Сре-

ди безработных в основном мужские лица,

хотя доля женщин высока (45,4%). Средний

возраст безработных – 35,8 лет, что почти

на 5 лет меньше, чем у занятых. Образование

у безработных ниже, чем у работающих, тем

не менее, 58,1% безработных имели высшее

и среднее специальное образование. Харак-

терная деталь – среди зарегистрированных

в службах занятости господствует две ка-

тегории: сельские жители – 43,3%, и жен-

щины – 54,3%. Только 2,4% зарегистриро-

ванных безработных – городские мужчины.

И еще одна характерная деталь: половина

безработных не имеет семьи (cм. табл. 2).

Официальные данные по безработице

в 3–4 раза ниже фактической. Но и офици-

137


альные данные могут многое сказать о соста-

ве и тенденциях роста безработицы. В связи

с кризисом, в который вступила страна в на-

чале 2015 г., занятость уменьшилась, а безра-

ботица соответственно возросла. По сравне-

нию с августом 2015 г. численность занятого

населения в сентябре 2015 г. уменьшилась

на 422 тыс. человек, или на 0,6%. В 14 ре-

гионах безработица превысила 8%. Особо

велика она в Республике Ингушетия – 30,7%,

Чеченской Республике – 17,1%, Республике

Тыва – 16,3%, Карачаево-Черкесской Респу-

блике – 13,2%. Без помощи федеральных

властей и специальных мер с застойной без-

работицей им не справится. Так, официально

зарегистрировано в сентябре 2015 г. в ка-

честве безработных 919 тыс. человек, что

на 14,7% больше по сравнению с сентябрем

2014 г. Только 27% безработных искали ра-

боту с помощью служб занятости, при по-

мощи друзей, родственников и знакомых –

66,1%, в средствах массовой информации

и Интернете – 43,3% безработных. Среди

безработных, доля женщин составила 47,2%,

доля городских жителей – 62,2%, превы-

шение уровня безработицы среди сельских

жителей составило 1,9 раза. Среди молоде-

жи в возрасте 15–24 лет уровень безрабо-

тицы составил 15,8%, коэффициент превы-

шения уровня безработицы среди молоде-

жи по сравнению с уровнем безработицы

населения в возрасте 30–49 лет составляет

3,9. В течение года и более ищут работу 28%

безработных (застойная безработица). Сре-

ди сельских жителей доля застойной безра-

ботицы составила 33,6%, среди городских –

24,6%. К тому же не имели опыта трудовой

деятельности 1,2 млн человек, или 28% [4].

Новая буржуазия и новое буржуазное го-

сударство вынуждают работников трудить-

ся за нищенскую зарплату, на которую они

не могут прокормить порой и самих себя.

Такая заработная плата лишает работника

главного права – права на жизнь. Зато она

позволяет небольшому слою буржуазии

(2–3% населения) получать баснословные

барыши и быстро обогащаться. Между тем

рабочая сила, как и любой товар, должна

воспроизводиться не в «хиреющем виде»,

а в полноценном. Нынешний прожиточный

минимум, как считают многие ученые, зани-

жен в 2,5 раза. В соответствии с Трудовым

кодексом минимальная заработная плата

должна быть на уровне прожиточного мини-

мума, установленного правительством Рос-

сии. Но этот закон не выполнялся. В 2014 г.

минимальная заработная плата составляла

только 65% к существующему прожиточ-

ному уровню самого работника. А для того,

чтобы кормить детей, необходимо, чтобы

минимальная заработная плата равнялась

бы двум минимумам: прожиточному мини-

муму работника и прожиточному минимуму

ребенка. Данные выборочного обследова-

ния Росстата, проведенного в апреле 2015 г.,

свидетельствуют, что 34% работников тако-

го минимума не имеют, ибо получали менее

17 тыс. руб. Рубль уже обесценили в декабре

2014 г., а инфляция достигла 16%. Полови-

на всех работников получали менее 25 тыс.

Таблица 2

Распределение численности занятых в экономике и безработных по семейному положению в 2014 г. (в среднем за год; в процентах к итогу)

В том числе:

Состоят в браке Холост / не за-

мужем

Вдовцы / вдовы Разведен / раз-

ведена

Занятые в экономике: 68,0 16,5 3,4 12,0

мужчины 72,5 19,2 1,1 7,1

женщины 63,2 13,7 5,9 17,2

Безработные: 49,8 34,6 3,1 12,4

мужчины 47,6 40,5 1,5 10,6

женщины 52,7 27,6 5,1 14,6

Источник: [9, с. 106].

138


руб., 75% – до 40 тыс. руб. На такую зара-

ботную плату теперь уже нельзя прокормить

двух детей. Еще 8,8% работников получали –

до 50 тыс руб., 9,4% – до 75 тыс. руб., 3,3%

работников – от 75 тыс. руб. до 100 тыс. руб.

Это при том, что стоимость квалифицирован-

ного работника оценивается теперь не ниже

120 тыс. руб., а специалиста с высшим об-

разованием не ниже 200 тыс. руб. Заработ-

ная плата в России перестала выполнять

воспроизводственную функцию. И только

2,8% работников получали от 100 тыс. руб.

до 250 тыс. руб., 0,30% – до 500 тыс. руб.,

а 0,10% – свыше 1 млн руб. Они-то и подтя-

гивали среднемесячную заработную плату

до 33 тыс. руб. [11].

Устойчивое и динамическое развитие на-

циональной экономики требует возрождать

промышленное производство, инвестиро-

вать финансовые ресурсы в обрабатываю-

щую индустрию, в создание нового обору-

дования. Для подъема народного хозяйства

следует увеличить размер фонда инвести-

ций, по мнению многих ученых, не менее

25% ВВП. Государственная активность в об-

ласти инноваций способна увеличить реаль-

ный потенциал конкурентоспособной эко-

номики только в том случае, если основная

стратегия будет направлена на обеспечение

экономического роста на основе новой ин-

дустриализации и проведения инновацион-

но-инвестиционной политики. Выход Рос-

сии на путь экономического роста возможен

на основе вертикально-интегрированных

структур и государственного сектора эко-

номики с ресурсами, способными мотивиро-

вать творческую инициативу людей, работа-

ющих в науке и производстве. Вертикаль-ная интеграция – это способ реального

слияния науки, производительного капитала,

добывающего и обрабатывающего секторов

производства. При создании вертикально-

интегрированнных структур ведущая роль

должна принадлежать государству. При

новой индустриализации расходы бюджета

должны расти пропорционально росту ВВП.

Долю расходов на национальную экономику

следует увеличивать, для того чтобы возрос-

ла доля высокотехнологических и наукоем-

ких отраслей в 1,5 раза к 2018 г.

Требуется активное участие научного

сообщества в разработке прогнозов эконо-

мического развития. Стратегическое плани-

рование должно ориентироваться на опе-

режающий рост нового технологического

уклада. Важнейшая миссия стратегического

планирования – обеспечение перехода со-

временного общества к «экономике знаний»,

основным фактором которого является на-

учно-технологический прогресс. Необходим

переход к суверенной денежно-кредитной

политике, которая невозможна без деоф-

шоризации нашей экономики, возвращения

капиталов в отечественные банки. Предсто-

ит кардинально пересмотреть большинство

соглашений об уходе от «двойного налого-

обложения». Целесообразны дополнитель-

ные действия по пресечению нелегального

вывоза капитала.

В программе новой индустриализации

России важно отказаться от совершенно не-

продуктивного противопоставления «ста-

рых» традиционных отраслей индустрии,

исчезающих в ходе преобразовательной

деятельности, и «новых» высокотехнологи-

ческих производств, приходящих на смену.

Инновационный сектор должен развивать-

ся не путем вытеснения традиционных от-

раслей и комплексов агропромышленной

деятельности. С самого начала его следует

сориентировать на технико-технологиче-

ское обновление, которое призвано при-

дать исторически профильным отраслям

высокотехнологичный и наукоемкий облик.

При этом надо обращать первоочередное

внимание на сырьевой комплекс как базу

текущего благополучия и источник финан-

сового обеспечения неоиндустриализации.

Такой взвешенный подход к диверсифика-

ции необходим для восстановления сбалан-

сированности разделения труда и экономи-

ки, сочетающей ориентацию на внутренний

и внешний спрос, что является важным

условием устойчивости экономического

развития. Поэтому для того, чтобы сфера

НИОКР могла заработать в полную силу,

необходимо наличие крупных финансовых

вливаний и кадровое пополнение, а также

предотвращение деструктивных нововве-

дений.

139


Наконец, нужно создать управляющий

центр и наделить его всем ресурсами. Ре-

шить эту задачу можно, изменив принципы

формирования и использования Фонда на-

родного благосостояния (ФНБ) и Резерв-

ного фонда РФ, а также накопленных ва-

лютных активов. Для этого целесообразно

закрепить за новым управляющим центром

средства ФНБ, создав на его основе Фонд

новой индустриализации. Предложение

о создании такого фонда уже выдвигалось

Министерством экономического развития

РФ, но не получило поддержки. Тем не ме-

нее, оно заслуживает того, чтобы вернуться

к нему. Для текущего пополнения Фонда

новой индустриализации России можно

использовать фиксированную часть рент-

ных доходов, образуемых за счет экспорт-

ных тарифов и НДПИ. Программа новой

индустриализации потребует, по разным

оценкам, от 43 до 70 трлн руб. на весь

10–15-летний период. Сумма довольно зна-

чительная. Ее концентрация фактически

означает увеличение в 1,5 раза годовой

величины капитальных вложений в эконо-

мику – на начальном этапе с 12 до 18 трлн

руб., что приближает к норме накопления

на уровне 30% ВВП. Поскольку валовая ве-

личина сбережений достигает 28–30% ВВП,

то такое наращивание инвестиционной

базы вполне возможно, причем с опорой

на внутренние ресурсы [2, с. 119].

Список литературы1. Афанасьев В.С. Первые системы политической экономии. (Метод экономической двой-

ственности) : учеб. пособие. М.: ИНФРА-М, 2005. 384 с.



3. Губанов С.С. Державный прорыв. Неоиндустриализация России и вертикальная интегра-

ция. М.: Книжный мир, 2012.

4. Занятость и безработица в Российской Федерации в октябре 2015 года (по итогам об-

следований населения по проблемам занятости) / Федеральная служба государственной

статистики, октябрь 2015. URL: http://www.gks.ru/bgd/free/b04_03/IssWWW.exe/Stg/

d06/229.htm.

5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. М.: Государственное издательство политической

литературы, 1960. 907 с.


7. Нешитой А.С. Финансы и торговля в воспроизводственном процессе: монография. М.:

Дашков и Ко, 2014. 560 с.

8. Политическая экономия (Экономическая теория): учебник / под общ. ред. В.Д. Руднева.

М.: Дашков и Ко, 2013. 856 с.

9. Россия в цифрах, 2015: Крат. стат. сб. / Росстат. М., 2015, 543 с.

10. Российский статистический ежегодник: стат. сб. / Госкомстат России. М., 1995. 976 с.

11. Сведения о распределении численности работников по размерам заработной платы

за апрель 2015 года // Статистический бюллетень / Федеральная служба государствен-

ной статистики. 17.07.2015. URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/trud/

bul_zp_2015.rar.

12. Социально-экономическое положение России / Федеральная служба государственной

статистики. M., 2014. 538 c.

13. Хазин M. Интересные данные по российской статистике в изложении В.И. Симчеры. URL:

http://worldcrisis.ru/crisis/915079 (дата обращения: 10.11.2015).

14. Черковец В.Н. Политическая экономия: Принципы. Проблемы. Политика // Избранное

последних лет. М.: Экономический факультет МГУ : ТЕИС, 2005. 373 с.

15. Черковец В.Н. Размышление о прошлом и настоящем. Очерки политической экономии.

М.: РГ-Пресс, 2014. 256 с.

16. Чуньков Ю.И. Экономическая теория: учеб. пособие: в 3 ч. Ч. 1. Социально-экономиче-

ские системы. М.: Издательство ИТРК, 2013. 488 с.

17. Чуньков Ю.И. Экономическая теория: учеб. пособие: в 3 ч. Ч. 2. Законы развития обще-

ственного производства. М.: Издательство ИТРК, 2013. 632 с.

18. Чуньков Ю.И. Экономическая теория: учебн. пособие: в 3 ч. Ч. 3. Глобализация и социа-

лизм. М.: Издательство ИТРК, 2013. 688 с.

140


19. Шпилина Т.М. Институциональные условия снижения уровня неформальной занятости

в современной экономике России: монография. М.: Дашков и К°, 2012. 116 с.


665 c.






23. Günther I., Launov A. Informal Employment in Developing Countries: Opportunity or Last

Resort? // Journal of Development Economics. 2012. Vol. 97. Issue 1. January. P. 88–98.

24. Jinjun Xue, Wenshu Gao, Lin Guo. Informal Employment and Its Effect on the Income

Distribution in Urban China // China Economic Review. 2014. Vol. 31. December. P. 84–93.

25. Loayza Norman V., Rigolini Jamele. Informal Employment: Safety Net or Growth Engine? //

World Development. 2011. Vol. 39. Issue 9. September. P. 1503–1515.

References1. Afanas’ev V.S. Pervye sistemy politicheskoj ekonomii. (Metod ekonomicheskoj dvojstvennosti)

/ Uchebnoe posobie. M.: INFRA-M, 2005. 384 s. (uchebniki ekonomicheskogo fakul’teta MGU

im. M.V. Lomonosova).


sily v Rossii. Monografiya M.: Izdatel’sko-torgovaya korporaciya «Dashkov i Ko», 2014. 156 s.

3. Gubanov S.S. Derzhavnyj proryv. Neoindustrializaciya Rossii i vertikal’naya integraciya. M.:

Knizhnyj mir, 2012.

4. Zanyatost’ i bezrabotica v Rossijskoj Federacii v oktyabre 2015 goda (po itogam obsledovanij

naseleniya po problemam zanyatosti). Federal’naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki,

oktyabr’ 2015, http://www.gks.ru/bgd/free/b04_03/IssWWW.exe/Stg/d06/229.htm.

5. Marks K., Engel’s F. Soch. 2-e izd. T. 23. M.: Gosudarstvennoe izdatel’stvo politicheskoj

literatury, 1960. 907 s.

6. Novichkov A.V. Ekonomicheskaya teoriya. V 3-kh ch. M.: Izdatel’sko-torgovaya korporaciya

«Dashkov i Ko», 2014. 856 s.

7. Neshitoj A.S. Finansy i torgovlya v vosproizvodstvennom processe: Monografiya. M.:

Izdatel’sko-torgovaya korporaciya «Dashkov i Ko», 2014. 560 s.

8. Politicheskaya ekonomiya (Ekonomicheskaya teoriya): Uchebnik / Pod obshch. red. d.e.n.,

prof. V.D. Rudneva. M.: Izdatel’sko-torgovaya korporaciya «Dashkov i Ko», 2013. 856 s.

9. Rossiya v cifrakh, 2015: Krat. stat. sb. / Rosstat. M., 2015, 543 s.

10. Rossijskij statisticheskij ezhegodnik. Statisticheskij sbornik / Goskomstat Rossii. M., 1995.

976 s.

11. Svedeniya o raspredelenii chislennosti rabotnikov po razmeram zarabotnoj platy za aprel’

2015 goda. Statisticheskij byulleten’; Federal’naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki.

17.07.2015, http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/trud/bul_zp_2015.rar.

12. Federal’naya sluzhba gosudarstvennoj statistiki. Social’no-ekonomicheskoe polozhenie

Rossii. M., 2014. 538 c.

13. Khazin M. Interesnye dannye po rossijskoj statistike v izlozhenii V.I. Simchery. URL: http://

worldcrisis.ru/crisis/915079 (data obrashcheniya: 10.11.2015).

14. Cherkovec V.N. Politicheskaya ekonomiya: Principy. Problemy. Politika. Izbrannoe poslednikh

let. M.: Ekonomicheskij fakul’tet MGU, TEIS, 2005. 373 s.

15. Cherkovec V.N. Razmyshlenie o proshlom i nastoyashchem. Ocherki politicheskoj ekonomii.

M.: RG-Press, 2014. 256 s.

16. Chun’kov Yu.I. Ekonomicheskaya teoriya: uchebnoe posobie. V 3 ch. / Ch. 1. Social’no-

ekonomicheskie sistemy. M.: Izdatel’stvo ITRK, 2013. 488 s.

17. Chun’kov Yu.I. Ekonomicheskaya teoriya: uchebnoe posobie. V 3 ch. / Ch. 2. Zakony razvitiya

obshchestvennogo proizvodstva. M.: Izdatel’stvo ITRK, 2013. 632 s.

18. Chun’kov Yu.I. Ekonomicheskaya teoriya: uchebnoe posobie. V 3 ch. / Ch. 3. Globalizaciya i

socializm. M.: Izdatel’stvo ITRK, 2013. 688 s.

19. Shpilina T.M. Institucional’nye usloviya snizheniya urovnya neformal’noj zanyatosti

v sovremennoj ekonomike Rossii: Monografiya. M.: Izdatel’sko-torgovaya korporaciya

«Dashkov i K°», 2012. 116 s.

141









23. Günther I., Launov A. Informal Employment in Developing Countries: Opportunity or Last

Resort? // Journal of Development Economics. 2012. Vol. 97. Issue 1. January. P. 88–98.

24. Jinjun Xue, Wenshu Gao, Lin Guo. Informal Employment and Its Effect on the Income

Distribution in Urban China // China Economic Review. 2014. Vol. 31. December. P. 84–93.

25. Loayza Norman V., Rigolini Jamele. Informal Employment: Safety Net or Growth Engine? //

World Development. 2011. Vol. 39. Issue 9. September. P. 1503–1515.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Руднев В.Д., Шпилина Т.М. Социально-экономические проблемы безработицы и нерацио-

нальной занятости в России // Социальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112).

С. 134–141. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-134-141 (Библиографическое описание

согласно российским стандартам).

Rudnev V.D., Shpilina T.M. Social’no-ekonomicheskie problemy bezraboticy i neracional’noj

zanyatosti v Rossii // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 134–141.

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-134-141 (Reference in Roman script).

Rudnev, V.D. & Shpilina, T.M. (2015). Socio-Economic Problems of Unemployment and

Unsustainable Employment in Russia, Social policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112).


description).

142


М.В. Савина,д-р экон. наук, доцент, профессор кафедры социального страхования,



M.V. Savina,

doctor of economic sciences, associate professor, professor of the Department

of social insurance, economics and business management, Russian State Social

University, Moscow.


УДК 331

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-142-149

Российский рынок труда: реакция на кризисThe Russian Labor Market: the Response to the Crisis


17.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье рассматриваются проблемы возросшей конкуренции среди кандидатов:

в условиях падающего спроса по некоторым направлениям в настоящее время ощущается острая

нужда в специалистах по рабочим вакансиям, а по некоторым переизбыток – экономисты, бухгал-

теры, юристы; в результате – по базовому (пессимистическому) сценарию к концу 2015 г. уровень

безработицы ожидается 5,8%.

Annotation: in the article the problems of increased competition among candidates: in the conditions of

falling demand in some areas at present there is an acute need for specialists working vacancies, and some

surplus – economists, accountants, lawyers; as a result, according to the base (pessimistic) scenario by the

end of 2015 the unemployment rate is expected at 5,8%.

Ключевые слова: рынок труда, безработица, рекрутинг.

Key words: labor market, unemployment, recruiting.

конечно, в безопасности. В первую очередь

рынок скидывает «баланс», то есть тех, кто

не слишком умел, опытен, кто новичок в про-

фессии, а также неэффективных сотрудни-

ков (по результатам аттестации, которая

обычно проводится в конце года, и, скорее

всего, ее пройдут не все), а также ассистен-

тов, младших специалистов и т.д. [5]. Рынок

труда находится в турбулентном состоянии.

Если говорить о конкретных цифрах, то сни-

жение спроса на персонал наблюдается

в автомобилестроении, в строительной от-

расли (отрасль довольно сильно пострадала,

повсеместно – недострой, недофинансиро-

вание и др.). Нефтегазовая отрасль постра-

дала меньше, однако, и здесь активно со-

кращают персонал. По данным Росстата [8],

Как отмечает в своих исследованиях

агентство HeadHunter [6], в конце 2014 г.

возросла конкуренция среди кандидатов:

на одну вакансию претендовали более че-

тырех претендентов. Карьерная статистика

отмечает самое большое количество резюме

на одну опубликованную вакансию в сферах

топ-менеджмента, СМИ, госслужбы. Однако

в условиях падающего спроса по некоторым

направлениям в настоящее время ощущает-

ся острая нужда в специалистах по рабочим

вакансиям, где на одну вакансию приходится

меньше одного резюме. Снижающийся спрос

дает возможность работодателям снижать

зарплатные предложения [11]. Общее виде-

ние того, что кризис сделал с рынком труда

в России таково: специалисты в своем деле,

143


в ноябре 2015 г. число безработных в стране

составило 3,937 млн, а это 5,2% экономиче-

ски активного населения страны. По сведе-

ниям Росстата, число безработных растет

в 60 регионах страны, по-прежнему велика

скрытая безработица, около 10% работников

находится в отпусках за свой счет или рабо-

тают неполный рабочий день.

Довольно трудно четко выделить отрас-

ли, которые сейчас хорошо себя чувствуют

на рынке труда. Но в довольно хорошем со-

стоянии розница, причем продуктовая роз-

ница (растет количество «Перекрестков»,

«Пятерочек» и других крупных супермар-

кетов). Возможно, это прежде всего связа-

но с тем, что с улиц Москвы убрали ларьки

и палатки. Розница консолидируется вокруг

крупных сетевых магазинов, а им нужен про-

фессиональный, качественный персонал,

который может грамотно предложить свой

товар. Поэтому большой спрос наблюдает-

ся сейчас практически по всем позициям:

на продавцов, поваров (в рознице обычно

есть большие отделы кулинарии), директо-

ров магазинов и т.д. Что касается промыш-

ленного производства, то спад в автомоби-

лестроении, строительстве действительно

большой, но, например, в производстве про-

дуктов народного потребления ухудшения

нет. Здесь смогли переориентировать свое

производство на более дешевые, более до-

ступные продукты. Занятость при этом оста-

лась на том же уровне. Предприятия про-

изводства продуктов народного потребле-

ния, которые находятся в настоящее время

не в самом плохом состоянии и в которых

даже отмечается увеличивающаяся дина-

мика продаж, все же есть некоторое ухуд-

шение: к примеру, генеральный директор

компании, производящей женскую одежду

и закупающий дорожающее сырье за рубе-

жом, что, неизбежно приводит к повышению

стоимости товара, говорит, что персонал со-

кращать пока не будет, но и традиционную

индексацию зарплат не проведет. Другой

руководитель промышленного производства

планирует использовать момент, чтобы ма-

лыми средствами усилить свою команду [4].

Извлечь выгоду из сложившейся на рынке

труда ситуации хотят многие руководители,

сосредоточив свои усилия на повышении

производительности труда персонала. Они

видят здесь хороший шанс сделать каче-

ственный «апгрейд» персонала за счет вы-

свобождающихся на рынке труда хороших

специалистов, причем, за меньшие деньги.

С точки зрения специалистов Центра

макроэкономического анализа и кратко-

срочного прогнозирования [9], сейчас ро-

ста безработицы, по сравнению с 2008 г.,

не будет из-за более благоприятных демо-

графических факторов, достаточной загруз-

ки мощностей, большого числа вакансий.

Хотя в долгосрочном периоде не исчезнет

структурный дефицит трудовых ресурсов,

но он будет слабее в условиях перена-

стройки экономики. В условиях стагнации

экономики компании активно используют

механизмы неполной занятости, снижения

оплаты труда с применением различных

механизмов: гибкой структуры вознаграж-

дений, контрактной системы и пр. К тому

же в Правительстве в случае увольнений

и при ухудшении ситуации на рынке труда

говорят о запуске механизмов поддержания

рынка труда, успешно примененных в кри-

зис 2008 г.: временные рабочие места, не-

полная занятость, переквалификация работ-

ников, стимулирование самозанятости, тру-

довая миграция [10]. Как уже упоминалось,

в кризисные времена прежде всего сбрасы-

вают «трудовой балласт», но одновременно

можно говорить и о кадровом дефиците

хороших специалистов во всех отраслях.

Рекрутинговый бизнес в настоящее время

еще востребован, в агентства обращаются

за менеджерами по продажам, по развитию

бизнеса: в кризис все хотят продвигать свои

продукты и иметь возможность хоть что-

нибудь продавать. Сейчас очень высок спрос

на персонал в фармацевтической отрасли,

лекарства нужны всегда, да и импортозаме-

щение во многом способствует тому, чтобы

зарубежные компании делали продукцию

на нашей территории и создавали новые ра-

бочие места.

Следует отметить также изменение

в качестве кандидатов. Агентства по най-

му, в том числе Kelly Services CIS, осущест-

вляют исследования по этому вопросу

144


с 2010 г. Так, по разным градациям с оцен-

кой от 1 до 5 большинство отечественных

кандидатов соответствовало, по их мнению,

оценке «три». Однако эта оценка сейчас вы-

росла. Уже в 2014 г. она была 3,68, то есть

уже близко к «четверке». Это исследование

показало, что прошлый кризис заставил кан-

дидатов задуматься о своем будущем, вло-

житься в образование и др. Сейчас и к своей

работе, и к своей ценности работники стали

относиться гораздо ответственнее. Пере-

смотрели они и свои зарплатные запросы.

Наиболее редкие, наиболее ценные специ-

алисты диктуют свои условия. Во всех ком-

паниях существует довольно узкий, правда,

костяк, top talent, который имеет полное

право такие условия диктовать [7]. Что ка-

сается массового персонала, то здесь зар-

платные аппетиты снизились. В ряде ком-

паний есть тенденция замещения: если че-

ловек уходит, то на его место берут более

низкооплачиваемого специалиста, либо

делят его обязанности между другими со-

трудниками (в банках, например, так дела-

ют довольно часто). Сейчас такая позиция

характерна для многих компаний: человек

уволился, на его место никого не берут при-

мерно месяц, и если компания справляется

без этого специалиста, то вакансию не за-

мещают. В кризис это довольно распростра-

ненное решение. Что касается мобильности

на рынке труда, то она сократилась. Хотя

мобильность не всегда зависит от кризиса.

Мобильность сотрудников возникает часто,

если нужно переместить в одно место сразу

довольно большое количество работников.

Как было когда-то в Сочи. Когда такой по-

требности нет, то и мобильность не всегда

очевидна. Сейчас не очень много сокращают,

но и не очень много нанимают, поэтому мо-

бильность – это не самая актуальная харак-

теристика рынка.

Еще одна характеристика рынка труда

в настоящее время: исход экспатов. Те, ино-

странные специалисты, которые получали

заработную плату в валюте, стали не по кар-

ману компаниям, а те, которые работали

за рубли, уезжают из-за невыгодного пере-

счета курса. Такая резистентность рынка

сейчас вынуждает избавляться от экспатов,

особенно, если это не узкие специалисты,

нефтяные инженеры, например, а менед-

жерские позиции товаров потребления, ко-

торые вполне заменимы отечественными ка-

драми. Отечественные специалисты, как уже

отмечалось, оцениваются сейчас уже выше,

чем средние. Оценка кандидатов обычно

осуществляется по трем категориям: началь-

ный персонал, специалисты и менеджеры.

Так вот отечественные менеджеры сейчас

оцениваются даже выше «четверки». На се-

годняшний день на нашем рынке труда уже

есть достаточное количество специалистов,

способных заменить экспатов.

А вот поведение работодателя измени-

лось. В любой кризис компании сокращают

персонал. Но в настоящий момент после со-

кращения компании бояться нанимать пер-

сонал на постоянные позиции. Поэтому на-

нимают временный персонал, который при-

надлежит агентству, а потом лучших пере-

водят в штат, а временный персонал держат

для исполнения различных проектов до тех

пор, пока есть спрос на продукцию компа-

нии. А поскольку спрос колеблется и часто

падает, то колеблется и падает спрос на пер-

сонал.

Рынок труда трансформировался, он со-

кратился примерно на 13% по сравнению

с прошлым годом. Если говорить о рекру-

тинговом бизнесе, то исследования пока-

зали, что произошла консолидация вокруг

крупных агентств: в целом, они сократи-

лись, средние стали мелкими, а мелкие ушли

с рынка. Прежде всего пострадали, конечно,

мелкие агентства: им не хватило финансиро-

вания для собственной поддержки. Кстати,

в деньгах рынок упал примерно на 12%, что

коррелируется с числом закрытых вакансий.

Но это рынок подбора персонала, рынок

же временного персонала, хоть и незначи-

тельно, но вырос: в кризис компании охотно

используют именно временный персонал.

Работа по подбору кандидата идет долго

и мучительно, особенно требовательно ведут

себя компании, которые советуются с разно-

образными экспертами, кандидаты проходят

всевозможные инстанции. И часто бывает

так, что в момент, когда хороший кандидат

получает job offer, выясняется, что есть еще

145


два других offer, или компания берет второ-

го по списку кандидата. Ситуация с подбо-

ром кандидатов стала гораздо сложнее [5].

Некоторые компании специалистов, которые

были на аутсорсинге, в период кризиса пе-

реводят в инхауз, в том числе и сотрудников

рекрутинговых агентств, эйчар, например,

прежде всего потому, что сотрудники рабо-

тают за зарплату и за комиссию. И работать

в инхаузе комфортнее и надежнее. Но в кри-

зис, очевидно, не будут расти службы инхауз,

не выгодно держать такую большую структу-

ру внутреннего эйчара, когда нет большого

рекрутмента. Это может быть выгодно боль-

шим компаниям: Газпрому, РЖД, где всегда

осуществляется очень большой подбор.

Нужно также признать, что кризис пере-

водит некоторые категории сотрудников

на гражданский договор с компаниями, при-

чем работодатель предпочитает сотрудни-

чать с уже знакомыми ему сотрудниками, не-

жели нанимать работников со стороны. Фри-

лансеры, нашедшие свои докризисные ниши,

очевидно, будут продолжать их занимать,

но количество заказов и проектов у них со-

кратиться. Кризис 2008 г. действительно

показал, что рынок фриланса расширялся:

это и уволенные сотрудники, в том числе

рекрутеры, оставшиеся без работы, и те, кто

в особых жизненных условиях предпочитает

свободный график работы (например, ма-

тери с малолетними детьми) и т.д. [4]. Кри-

зис, кстати, особенно сильно сказывается

на фрилансерах-мамах: работодатели отно-

сятся к ним с предубеждением. Тем не менее

число желающих работать на дому увели-

чивается постоянно. Особенно популярны

вакансии, связанные с консалтингом, чаще

юридическим; бухгалтерией; администриро-

ванием сайтов и пр. Но при этом все больше

людей хотели бы вернуться в компанию из-

за нестабильности на рынке фриланса и же-

лательной гарантированной зарплаты. Если

вернуться к вопросу о конкуренции на рынке

фриланса, то, скорее всего, это конкурен-

ция актуальна для мелких компаний. Здесь

есть аналогия с фрилансерами, потому что

они работают по такой же примерно схеме.

И их гонорары сравнимы с гонорарами мел-

ких агентств. Поэтому для крупных агентств

с их стороны большой угрозы нет. Говоря

о рынке труда, нельзя не сказать о моти-

вации, которая тоже изменилась на совре-

менном этапе. Если сравнивать мотивацию

последних десяти лет, то она, действительно,

сейчас иная. Раньше люди хотели работать

в иностранных компаниях. Наши компании

тогда не были настолько продвинутыми, как

иностранные, и сотрудники хотели получать

опыт именно в зарубежных. Сейчас люди

хотят работать только в лидер-отрасли, будь

то западная или российская компания, или

в крупной государственной компании, пред-

почитают брендовые компании и неохотно

соглашаются работать в мелких, неизвест-

ных компаниях. Денежная мотивация по-

прежнему остается главной. В этом мы едва

ли не опередили всех в мире. Особенно сей-

час, в условия кризиса, это самый мощный

мотив для наших людей.

Тенденции экономического развития

мирового хозяйства, в том числе и в нашей

стране, привели к заметным изменениям со-

стояния рынка труда во всем мире. Нельзя,

конечно, полностью полагаться на прогноз-

ные тенденции развития рынка, ссылаясь

на опыт рынка труда США, но все же амери-

канский рынок труда довольно восприимчив

ко всем новациям, поэтому можно обратить-

ся к его опыту, чтобы прогнозировать соб-

ственный. Американские ученые отмечают

пять главных тенденций его развития.

Первая связана со средним классом, ко-

торый в США на самом деле является осно-

вой общества. В последние годы этот класс,

который ранее мог позволить себе жить

на пассивные доходы, сильно сократился.

По оценкам аналитиков, сейчас в США 8 млн

безработных и почти 139 млн человек живет

на зарплату. Отмечается, что рынок труда

находится в состоянии рецессии. Круп-

ные компании не хотят иметь собственные

HR-ресурсы, считая, что они не смогут так

хорошо справиться с задачей, как подшеф-

ные команды, которые ими создаются для

дополнения к собственным компаниям. Это

работает очень эффективно, особенно, если

нужно быстро закрыть большое количество

вакансий. Поэтому можно сказать, что рынок

движется в сторону аутсорсинга. Вторая

146


тенденция заключается в увеличении рын-

ка фрилансеров. Их доходы не поддаются

точным прогнозам, но процент филансеров

на рынке труда будет расти и, по прогнозам

Института исследований США, в 2020 г. до-

стигнет 40%. Третья тенденция прогно-

зирует рост безработицы среди молодежи,

четвертая – занятость женщин среди муж-

чин и в будущем будет меньше, к тому же они

чаще будут заняты на низкооплачиваемых

и низкоквалифицированных видах работы.

Пятая тенденция связана с увеличением

пенсионеров. Это приведет к увеличению

рабочих мест в здравоохранении, социаль-

ной сфере и других видах работ, касающих-

ся обслуживания пожилых людей. И хотя

это, как правило, низкооплачиваемая работа,

но она вполне обеспечивает занятость и по-

стоянный доход [11].

Перспективы нашего рынка труда во мно-

гом сходны с американским. Но есть и свои

специфические черты. На российском рынке

труда отмечается его постоянная изменяе-

мость. Поэтому очень сложно определить,

какие специалисты будут востребованы

на рынке труда через несколько лет. Но не-

которые тенденции отметить можно. Ранее

уже были отмечены отрасли, в которых за-

медлилось развитие – строительство, авто-

мобилестроение, общественное питание, IT,

коммуникации. В этих отраслях в ближай-

шее время спрос на персонал будет неболь-

шим. Но спрос на персонал в отраслях ло-

гистики, розничной торговли, сфере развле-

чений, а также промышленной сфере произ-

водства продуктов народного потребления

будет устойчиво востребованным. Наиболее

востребованными будут инженеры, механи-

ки, специалисты сервисного обслуживания,

энергетики, системные администраторы,

квалифицированные рабочие, а также вы-

сокопрофессиональные управленцы, марке-

тологи, специалисты по рекламе, продавцы,

водители, представители строительных спе-

циальностей (кстати, в ближайшем будущем

в строительстве опять ожидаются высокие

зарплаты) и т.д. Вместе с тем следует обя-

зательно учитывать собственный интерес

и склонности [12]. Ничто так часто не при-

водит к депрессиям, как работа, не при-

носящая удовольствия. На современном

производстве работник играет новую роль,

по сравнению с традиционным машинизи-

рованным, где организационный человек

был подчинен организации, и должен был

обладать лишь способностью адекватно вос-

принимать систему правил, занимать опре-

деленную нишу и совершать действия, четко

определенные ее целями. В информацион-

ном обществе появляется ассоциативный человек, обладающий неортодоксальным

мышлением, способный решать неординар-

ные проблемы и почти независимый от орга-

низации, сам строящий свою карьеру и полу-

чающий удовольствие от работы.

Новые производственные и социальные

условия требуют инноваций в разных сфе-

рах, которые предоставили бы широкие воз-

можности для развития личности, развили

оценочное, критическое креативное мыш-

ление и умение выразить свои мысли и ре-

ализовать независимые суждения. Прежде

всего – это образование, которое должно

предоставлять обширные знания и готовить

человека к возможности постоянной сме-

ны своей профессии и профессиональной

идентичности наряду со способностью рабо-

тать в команде, создавая коллективные про-

екты [3]. Такие специалисты должны также

обладать способностью к принятию само-

стоятельных, нестандартных, компетентных

решений в организации собственного тру-

да [13]. Им придется трудиться в условиях

креативной экономики, которая характе-

ризуется применением качественно новых

средств производства, определяющих со-

вершенно новый вектор социально-эконо-

мического прогресса. Эти средства связаны

прежде всего с новациями в информацион-

но-коммуникационной сфере. Креативная

экономика – это новые технологические

способы производства и потребления, что

выдвигает также новые требования к зна-

ниям, умениям, навыкам и компетенциям

специалистов [14]. Условия работы в кре-

ативной экономике связаны с кризисами,

турбулентностью и неопределенностью

внешней и внутренней среды, часто возни-

кающими чрезвычайными ситуациями и т.д.

Поэтому важными качествами специалиста

147


должны быть потребность в творческом са-

моразвитии, инициативность, способность

к аналитическому творческому мышлению.

Он должен обладать знаниями, навыками

и способностями абстрактного нестандарт-

ного мышления и эффективного решения

сложных проблем. В условиях информаци-

онного технологического способа произ-

водства и потребления, в условиях креатив-

ной экономики каждый специалист превра-

щается в исследователя, вдохновителя, ге-

нератора идей и инновационных инициатив

[19]. Подготовка таких специалистов долж-

на быть направлена на формирование твор-

ца, который мог бы предвидеть и находить

оригинальное решение проблем. Подго-

товка должна осуществляться посредством

перехода от репродуктивного к креативно-

му образованию. Креативное образование

представляет собой альтернативу существу-

ющему многие столетия репродуктивному

образованию, основу которого составляет

прагматическая передача знания накоплен-

ного опыта [15]. Креативное образование

должно формировать у современного спе-

циалиста способности к экстремальному

планированию, то есть быстрому созданию

адаптивной системы мер для решения вновь

возникающих проблем; гибкому реагирова-

нию на все изменения реальности вне зави-

симости от ранее принятых и утвержденных

планов; постоянной их корректировки в це-

лях выполнения стоящих задач; спонтанной

импровизации в принятии нестандартных

управленческих решений, обладающих вы-

сокой креативностью и инновационностью;

применению на практике инструментов

и методов мотивации, основанных преиму-

щественно на эмоциональных побуждениях

души, всплесках негативных и позитивных

эмоций, осознании собственного превос-

ходства, способах и методах решения про-

блемы необычным путем; к использованию

дифференцированного, ситуационного

контроля, позволяющего оценить степень

адекватности получаемых результатов в це-

лях их дальнейшей корректировки с учетом

сложившихся реалий [18].

Список литературы1. Андрющенко Г.И., Анюшин С.В. Влияние финансового обеспечения на развитие научно-

образовательного потенциала // Труд и социальные отношения. 2011. № 5. С. 77–82.

2. Антонова О.В. О вопросах взаимодействия рынка образовательных услуг и рынка труда //

Микроэкономика. 2012. № 4. С. 115–118.

3. Беккер Джонатан. Образование Liberal Arts [Электронный ресурс].URL: http://eclab.by/

liberal-arts-education (дата обращения: 10.10.2015).

4. Горелова Е., Авшапумова Р., Малыхин М. Рынок труда – 2015 [Электронный ресурс]. URL:

http://www.vedomosti.ru/management/articles/2014/12/26/rynok-truda-2015-g-tri-

podushki-bezopasnosti (дата обращения: 10.10.2015).

5. Горохова Екатерина. Рынок труда: реакция на кризис [Электронный ресурс]. URL: http://

rbctv.rbc.ru/archive/tokarev_delo/562949998162813.shtml (дата обращения: 10.10.2015).

6. Официальный сайт кадрового агентства HeadHunter [Электронный ресурс]. URL: http://

hh.ru/ (дата обращения: 01.11.2015).

7. Официальный сайт кадрового агентства Kelly Services [Электронный ресурс]. URL: http://

www.kellyservices.ru/ru/ruHome/ (дата обращения: 10.10.2015).

8. Официальный сайт Росстата [Электронный ресурс]. URL: http://www.gks.ru/ (дата обра-

щения: 10.10.2015).

9. Официальный сайт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнози-

рования (ЦМАКП) [Электронный ресурс]. URL: http://www.forecast.ru/ (дата обращения:

01.11.2015).

10. Подцероб М. В условиях кризиса рынок фриланса станет еще более конкурентным [Элек-

тронный ресурс]. URL: http://www.vedomosti.ru/management/articles/2015/01/27/mat-

v-gruppe-riska (дата обращения: 01.11.2015).

11. Пять ведущих тенденций на рынке труда США [Электронный ресурс]. URL: http://elite-

news.com/5-vedushchih-tendenciy-rynke-truda-ssha (дата обращения: 01.11.2015).

12. Тенденции развития рынка труда в России [Электронный ресурс]. URL: http://www.

jobsmarket.ru/?content_id=15964598&get_page=239 (дата обращения: 01.11.2015).

148


13. Тощенко Ж.Т., Цветкова Г.А.. Социология труда. М.: Центр социального прогнозирования

и маркетинга, 2012. 464 с.

14. Савина М.В., Степанов А.А. Креативная экономика: сущность и проблемы развития //

Управление экономическими системами. 2013. 12 (60).

15. Савина М.В., Степанов А.А. Особенности человеческих ресурсов в креативной экономике

// Сборник статей по материалам участников Междунар. заоч. науч.-практ. конф. «Пер-

спективы и пути взаимодействия науки и бизнеса в современном обществе» (25 декабря

2013 г.). М.: Лаборатория прикладных экономических исследований имени Кейнса, 2013.

С. 129–131.

16. Садовая Е., Хохлова М. Политика занятости и адаптационный потенциал рынка труда

в России // Мировая экономика и международные отношения. 2009. № 10. С. 81–93.

17. Степанов И.А., Савина М.В. Креативный класс – ведущий производительный класс инно-

вационной экономики // Управление экономическими системами. 2015. № 6 (78).

18. Степанов А.А., Савина М.В., Степанов И.А. Актуальные вопросы и особенности подготовки

менеджеров для инновационной экономики // Управление экономическими системами.

2015. № 10 (82).

19. Степанов А.А., Савина М.В., Степанов И.А. Концепция экстрим-менеджмента в современ-

ной теории управления // Управление экономическими системами. 2015. № 10 (82).

20. Savina M., Solodukha P., Stepanov I., Khominich I., Novichkov A. Essence, Place and Role of

Creative Economy in Innovation Development Paradigm // Review of European Studies. 2015.

Vol. 7. No. 6. P. 77–85.

References1. Andryushchenko G.I., Anyushin S.V. Vliyanie finansovogo obespecheniya na razvitie

nauchno-obrazovatel’nogo potenciala // Trud i social’nye otnosheniya. 2011. № 5. S. 77–82.

2. Antonova O.V. O voprosakh vzaimodejstviya rynka obrazovatel’nykh uslug i rynka truda //

Mikroekonomika. 2012. № 4. S. 115–118.

3. Bekker Dzhonatan. Obrazovanie Liberal Arts [Elektronnyj resurs].URL: http://eclab.by/

liberal-arts-education (data obrashcheniya: 10.10.2015).

4. Gorelova E., Avshapumova R., Malykhin M. Rynok truda – 2015 [Elektronnyj resurs]. URL:

http://www.vedomosti.ru/management/articles/2014/12/26/rynok-truda-2015-g-tri-

podushki-bezopasnosti (data obrashcheniya: 10.10.2015).

5. Gorokhova Ekaterina. Rynok truda: reakciya na krizis [Elektronnyj resurs].URL: http://rbctv.

rbc.ru/archive/tokarev_delo/562949998162813.shtml (data obrashcheniya: 10.10.2015).

6. Oficial’nyj sajt kadrovogo agentstva HeadHunter [Elektronnyj resurs]. URL: http://hh.ru/

(data obrashcheniya: 01.11.2015).

7. Oficial’nyj sajt kadrovogo agentstva Kelly Services [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.

kellyservices.ru/ru/ruHome/ (data obrashcheniya: 10.10.2015).

8. Oficial’nyj sajt Rosstata [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.gks.ru/ (data obrashcheniya:

10.10.2015).

9. Oficial’nyj sajt Centra makroekonomicheskogo analiza i kratkosrochnogo prognozirovaniya

(CMAKP) [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.forecast.ru/ (data obrashcheniya:

01.11.2015).

10. Podcerob Mariya. V usloviyakh krizisa rynok frilansa stanet eshche bolee konkurentnym

[Elektronnyj resurs]. URL: http://www.vedomosti.ru/management/articles/2015/01/27/

mat-v-gruppe-riska (data obrashcheniya: 01.11.2015).

11. Pyat’ vedushchikh tendencij na rynke truda SShA [Elektronnyj resurs]. URL: http://elite-

news.com/5-vedushchih-tendenciy-rynke-truda-ssha (data obrashcheniya: 01.11.2015).

12. Tendencii razvitiya rynka truda v Rossii [Elektronnyj resurs]. URL: http://www.jobsmarket.

ru/?content_id=15964598&get_page=239 (data obrashcheniya: 01.11.2015).

13. Toshchenko Zh.T., Cvetkova G.A.. Sociologiya truda. M.: Centr social’nogo prognozirovaniya i

marketinga, 2012. 464 s.

14. Savina M.V., Stepanov A.A. Kreativnaya ekonomika: sushchnost’ i problemy razvitiya //

Upravlenie ekonomicheskimi sistemami. 2013. №. 12 (60).

15. Savina M.V., Stepanov A.A. Osobennosti chelovecheskikh resursov v kreativnoj ekonomike //

Sbornik statej po materialam uchastnikov Mezhdunarodnoj zaochnoj nauchno-prakticheskoj

konferencii «Perspektivy i puti vzaimodejstviya nauki i biznesa v sovremennom obshchestve»

(25 dekabrya 2013 g.). M.: Laboratoriya prikladnykh ekonomicheskikh issledovanij imeni

Kejnsa, 2013. S. 129–131.

149


16. Sadovaya E., Khokhlova M. Politika zanyatosti i adaptacionnyj potencial rynka truda v Rossii

// Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya. 2009. № 10. S. 81–93.

17. Stepanov I.A., Savina M.V. Kreativnyj klass – vedushchij proizvoditel’nyj klass innovacionnoj

ekonomiki // Upravlenie ekonomicheskimi sistemami. 2015. № 6 (78).

18. Stepanov A.A., Savina M.V., Stepanov I.A. Aktual’nye voprosy i osobennosti podgotovki

menedzherov dlya innovacionnoj ekonomiki // 2015. № 10 (82).

19. Stepanov A.A., Savina M.V., Stepanov I.A. Koncepciya ekstrim-menedzhmenta v sovremennoj

teorii upravleniya//Upravlenie ekonomicheskimi sistemami. 2015. № 10 (82).

20. Savina M., Solodukha P., Stepanov I., Khominich I., Novichkov A. Essence, Place and Role of

Creative Economy in Innovation Development Paradigm // Review of European Studies. 2015.

Vol. 7. No. 6. P. 77–85.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Савина М.В. Российский рынок труда: реакция на кризис // Социальная политика и соци-

ология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 142–149. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-142-149

(Библиографическое описание согласно российским стандартам).

Savina M.V. Rossijskij rynok truda: reakciya na krizis // Social’naya politika i sociologiya.

T. 14. 2015. № 5 (112). S. 142–149. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-142-149


Savina, M.V. (2015). The Russian Labor Market: the Response to the Crisis, Social policy and



150


В.И. Тинякова,д-р экон. наук, профессор кафедры прикладной математики, Российский


V.I. Tinyakova,

doctor of economic sciences, professor, Department of the applied mathematics

department, Russian State Social University, Moscow.


УДК 658.6

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-150-160

Обоснование выбора региона присутствия розничной торговой сети на базе комплекса экономико-

математических моделейRationale for the Presence of the Region’s Retail Network on the Base of

Complex of Economic-Mathematical Models


20.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье рассматриваются теоретические основы и прикладные аспекты реали-

зации авторского подхода к обоснованию выбора региона присутствия розничной торговой сети.

Специфику данного подхода составляет комплекс экономико-математических моделей, которые

предлагается использовать для повышения надежности результатов исследования регионов, про-

водимого с целью оценки перспектив сбыта продукции той или иной торговой сети на территории

этих субъектов РФ. Продемонстрированы прикладные возможности подхода на примере выбора наи-

более торговопривлекательного региона ЦФО.

Annotation: the article describes the theoretical foundations and practical aspects of the implementation

of the author’s approach to the justification of the choice of the region’s presence and retail outlets. The

specific nature of this approach is a complex of the econometric models that are proposed for improving the

reliability of the results of research areas conducted to assess the prospects for the sale of production of a

particular trade network on the territory of the Russian Federation subjects. Application capabilities are

demonstrated by the example of the approach to select the most attractive CFA region.

Ключевые слова: розничная торговая сеть, выбор региона, экономико-математическая модель,

прогноз.

Key words: retail network, the choice of the region, economic-mathematical model, forecast.

с выходом на новые рынки сбыта. Заметим,

что рано или поздно, но все торговые сети

сталкиваются с проблемой экспансии реги-

онов, вызываемой самыми разнообразными

причинами, а именно: увеличение доли рын-

ка путем развития розничного направле-

ния, неудовлетворенность результатами

функционирования своей дилерской сети,

следование за крупными клиентами [1–3;

Информация в современных сложно вза-

имообусловленных процессов представля-

ется особо ценным ресурсом. Начиная лю-

бое новое для себя дело, человек стремится

предварительно собрать как можно больше

сведений о нем и уже на их основе принять

соответствующее решение по реализации

своего замысла. Не являются исключением

и бизнес-решения, связанные, в частности,

151


7–9]. Решение указанной проблемы связано

с необходимость преодоления ряда труд-

ностей, порождаемых, в частности, тем, что,

во-первых, исследования рынка зачастую

осуществляются в условиях дефицита вре-

мени и ограниченности других, и прежде

всего – финансовых ресурсов, а, во-вторых,

предполагают обработку огромных масси-

вов информации, что, в свою очередь, требу-

ет применения сложных формализованных

процедур [10; 20]. Всё это обусловливает

перманентный интерес ученых и специали-

стов-практиков к разработке менее затрат-

ных (но не в ущерб объективности и надеж-

ности) методик, которые компания могла

бы самостоятельно, не прибегая к услугам

специализированных агентств, использовать

для экспресс-обоснования решений относи-

тельно выбора региона присутствия.

Обсуждаемый ниже подход ориентирован

на повышение степени обоснованности по-

добного рода решений и предусматривает

использование целого комплекса экономи-

ко-математических моделей, построение

которых необходимо для реализации следу-

ющих шагов:

определение круга показателей, ха-

рактеризующих степень привлекательно-

сти того или иного региона для розничной

торговой сети;

переход от статистических по-

казателей торговой привлекательности

регионов к индикаторным переменным с це-

лью приведения первых к единому масштабу

измерения;

разделение регионов (потенциаль-

ных рынков сбыта) на группы в зависимо-

сти от степени их привлекательности для

розничной торговой компании;

прогнозная оценка торговой при-

влекательности отобранных регионов с це-

лью получения ответа на вопрос о ее сохра-

нении в будущем.

Каждый шаг предусматривает проведе-

ние логически связанных между собой рас-

четов с использованием методов и моделей,

обеспечивающих адекватность сопостав-

ления торговой привлекательности регио-

нов. Отличительной особенностью данной

методики является не только комплексное

использование аппарата экономико-матема-

тического моделирования, но и применение

прогнозирования, которое формируя упреж-

дающую информацию об основных характе-

ристиках потенциальных рынков сбыта, по-

зволяет понять – сохранится или нет в буду-

щем текущая предпочтительность регионов.

Всё это естественным образом повышает

обоснованность и надежность принимае-

мых решений [16]. Рассмотрим прикладные

аспекты реализации предлагаемого подхода

с использованием размещенной на офици-

альном сайте Федеральной службы государ-

ственной статистики (http://www.gks.ru/)

информация о регионах, входящих в состав

ЦФО, за исключением Москвы и Московской

области, которые своими показателями зна-

чительно превосходят другие регионы. (Ис-

ходные данные для расчетов приведены

в таблице 1.)

Выбор показателей социально-эконо-

мического развития регионов, по которым

оценивалась торговая привлекательность,

осуществлялся в соответствии с эксперт-

ным мнением [6; 11–15]. Причем, следуя

замыслу, реализованному в методике, дан-

ные по каждому региону должны отражать

не только текущее состояние, но и динамику,

на основе которой предусмотрено построе-

ние прогнозных оценок. То обстоятельство,

что представленные в таблице 1 показате-

ли имеют различный масштаб измерения,

не позволяет получить объективный резуль-

тат сравнения регионов по их торговой при-

влекательности. С целью проведения кор-

ректного сравнения удобно использовать

индикаторные переменные, которые могут

быть получены из исходного представления

показателей путем нормирования. Такие по-

казатели позволят сформировать многомер-

ное представление об однородных в смысле

торговой привлекательности регионах и по-

лучать интегральные оценки этой привлека-

тельности.

Есть несколько способов нормирования

показателей, применяемых при решении

задач многомерной классификации и фор-

мирования интегральных оценок [12]. По-

скольку, с одной стороны, рассматриваемый

подход предусматривает комплексное при-

152


менение методов, а с другой стороны, способ

нормирования, безусловно, должен обеспе-

чивать корректность применения каждого

из них, то целесообразно использовать фор-

мулу

ij jminij

jmax jmin

x xx

x x

, (1)

где ijx – нормированное значение пока-

зателя jx в момент времени i; jminx – мини-

мальное значение нормируемого показате-

ля; jmaxx – максимальное значение нормиру-

емого показателя.

Представленные в таблице 1 факторные

переменные имеют разнонаправленное вли-

Таблица 1

Показатели социально-экономического развития регионов ЦФО РФ (составлена автором по данным http://www.gks.ru/)

Регионы

2008

г.

2009

г.

2010

г.

2011

г.

2012

г.

2013

г.

2008

г.

2009

г.

2010

г.

2011

г.

2012

г.

2013

г.

Среднедушевые денежные доходы населения(в месяц; руб.), 1x

Численность населения с денежны-ми доходами ниже величины про-

житочного минимума(в процентах от общей численности

населения субъекта), 2xБелгородская область 12749 14147 16993 18800 21563 23735 10 10,1 8,2 8,6 6,5 7,4

Брянская область 10083 11484 13358 15348 17422 20152 15,7 15,2 13,5 12,6 10,6 11,7

Владимирская область 9480 10827 12956 14312 16136 18796 19,9 19,5 17,3 17,5 15,1 13,5

Воронежская область 10587 11999 13883 15909 18885 22056 18,2 20,1 18,4 17,2 10,3 9,2

Ивановская область 8343 9351 11124 13006 15930 18123 22,6 22,7 20,1 19,0 13,9 14,1

Калужская область 11612 13380 15477 17557 20621 23182 12,9 12,3 11,3 11,1 8,6 9,0

Костромская область 9608 10696 13315 14574 15808 17575 18,2 19,0 15,7 16,5 15,2 14,0

Курская область 11524 12801 14685 16387 18808 20809 11,1 11,7 10,8 10,4 8,2 9,0

Липецкая область 12085 14487 15936 16811 19777 22222 10,5 9,9 9,9 10,6 8,4 7,9

Орловская область 10027 10927 13115 14824 16762 18262 16,3 17,5 14,7 14,5 11,3 12,6

Рязанская область 11215 11968 13886 14788 17664 19828 14,6 15,9 15,0 16,0 12,5 11,7

Смоленская область 11222 12616 14546 15969 18250 19982 14,9 15,4 15,2 17,3 14,9 15,1

Тамбовская область 11145 11970 13631 15151 17470 19834 11,3 11,9 10,8 10,7 9,4 8,2

Тверская область 10803 12185 13873 14943 17247 19106 13,9 14,1 13,2 13,5 11,4 11,8

Тульская область 11227 13191 15349 16975 19291 20903 13,1 12,5 11,0 10,9 9,5 9,7

Ярославская область 12816 13425 14491 15509 18513 21127 14,1 15,6 12,8 13,4 11,0 10,6

Оборот розничной торговли на душу населе-ния (в фактически действовавших ценах; ру-

блей), 3x

Уровень зарегистрированной без-работицы (на конец года), в про-

центах, 4xБелгородская область 74651 82217 93535 108563 129904 144992 1,3 1,8 1,5 1,3 1,0 0,9

Брянская область 64714 72374 86538 106940 121136 138669 1,4 2,6 1,8 1,5 1,3 1,1



Ивановская область 53751 55299 66734 86035 109822 121813 2,3 4,2 2,9 2,3 1,5 1,1

Калужская область 80389 84981 97675 118038 133102 144553 0,7 1,3 1 0,8 0,7 0,6


Курская область 68852 75467 86431 103221 117703 130337 1,3 1,9 1,7 1,5 1,2 1,0






153


Регионы

2008

г.

2009

г.

2010

г.

2011

г.

2012

г.

2013

г.

2008

г.

2009

г.

2010

г.

2011

г.

2012

г.

2013

г.

Среднедушевые денежные доходы населения(в месяц; руб.), 1x

Численность населения с денежны-ми доходами ниже величины про-

житочного минимума(в процентах от общей численности

населения субъекта), 2xТверская область 75570 81598 93371 105711 120844 133177 1,0 2,0 1,5 1,2 1,0 0,9



Средний размер назначенных пенсий, рублей, 5x

Потребительские расходы на душу населения

(месяц, рублей), 6x

Белгородская область 4297,3 5856 7255 7920 8777 9635 8106 9119 10488 12088 14246 16099

Брянская область 4244,3 5785,6 7117 7742 8578 9315 7311 8079 9589 11728 13242 15041

Владимирская область 4476,8 6048,3 7515 8164 9018 9874 6641 7193 8413 10027 12117 13765

Воронежская область 4228,9 5730,9 7087 7702 8502 9285 7169 8171 10060 12228 14872 17006

Ивановская область 4386,3 5912,8 7353 7976 8790 9592 5985 6309 7597 9601 11948 13322

Калужская область 4486,4 6077,4 7564 8248 9139 10000 8639 9303 10675 12886 14525 15876

Костромская область 4327,4 5852,6 7249 7863 8670 9473 6019 6457 8250 9691 10768 11937

Курская область 4085,4 5568,7 6847 7464 8271 9048 7663 8397 9580 11276 12861 14369

Липецкая область 4256,6 5776,0 7109 7751 8584 9404 8491 9604 10851 12820 14556 16523

Орловская область 4382,9 5938,4 7343 7994 8856 9639 6735 7179 8692 10354 11663 13066

Рязанская область 4290,5 5830,4 7174 7818 8663 9478 7543 8229 9211 10772 12233 13451

Смоленская область 4321,5 5846,1 7220 7854 8670 9470 8216 9077 10318 11695 13045 14359

Тамбовская область 4102,7 5567,2 6818 7408 8180 8936 8242 8873 9721 11362 13089 15028

Тверская область 4430 5989,2 7437 8083 8923 9757 8294 8944 10018 11388 13008 14357

Тульская область 4443,2 6026,1 7440 8112 8998 9804 8158 8940 10433 12048 13551 14928

Ярославская область 4556,1 6160,7 7673 8347 9229 10107 7938 8297 9468 11277 12787 14543

Валовой региональный продуктна душу населения (рублей), 7x

Индексы потребительских цен(декабрь к декабрю

предыдущего года; в процентах), 8x

Белгородская область 209624 199046 259173 260016 331010 354983 113,6 108,9 109 105,5 106,2 106,2

Брянская область 97401,3 98014,5 112623 114778 137187 166654 115,3 110,6 110,6 105,8 107,5 107,2



Ивановская область 79978,8 81286,7 92306,2 103280 121946 129826 114,6 108,8 112,2 106,4 107,1 107,4

Калужская область 152603 152612 182375 186348 232722 286497 114,9 110,2 108,5 106,8 107,6 107,6


Курская область 144952 141834 170255 171322 203676 226552 117,5 110,9 109,5 105,5 105,8 105,9






Тверская область 143292 144258 161039 161305 189484 200010 113,2 108,3 109,7 105,3 106,7 107,2



Окончание таблицы 1

154


Таблица 2

Нормированные показатели социально-экономического развития регионов ЦФО РФ (расчеты автора)

Годы Регионы 1x

2x 3x

4x 5x

6x 7x

8x2008 Белгородская область 0,4576 0,8994 0,3995 0,8056 0,2579 0,3899 0,5385 0,7090

Брянская область 0,3260 0,7356 0,3281 0,7778 0,2512 0,3354 0,1821 0,8358

Владимирская область 0,2962 0,6149 0,2772 0,5556 0,2809 0,2894 0,2603 0,7463

Воронежская область 0,3509 0,6638 0,3381 0,6389 0,2492 0,3256 0,2766 0,7612

Ивановская область 0,2401 0,5374 0,2493 0,5278 0,2693 0,2445 0,1268 0,7836

Калужская область 0,4015 0,8161 0,4407 0,9722 0,2821 0,4264 0,3574 0,8060

Костромская область 0,3025 0,6638 0,2576 0,8333 0,2618 0,2468 0,2435 0,6866

Курская область 0,3971 0,8678 0,3578 0,8056 0,2309 0,3595 0,3331 1,0000

Липецкая область 0,4248 0,8851 0,4384 0,8889 0,2527 0,4163 0,5895 0,8881

Орловская область 0,3232 0,7184 0,3252 0,7500 0,2689 0,2959 0,2427 0,7612

Рязанская область 0,3819 0,7672 0,3754 0,8333 0,2571 0,3513 0,2823 0,8433

Смоленская область 0,3822 0,7586 0,4305 0,9167 0,2610 0,3974 0,2673 0,9478

Тамбовская область 0,3784 0,8621 0,4184 0,7778 0,2331 0,3992 0,2281 0,8284

Тверская область 0,3615 0,7874 0,4061 0,8889 0,2749 0,4028 0,3278 0,6791

Тульская область 0,3825 0,8103 0,4072 0,8889 0,2766 0,3934 0,3423 0,9179

Ярославская область 0,4609 0,7816 0,3651 0,6667 0,2910 0,3784 0,4049 0,7985

2009

Белгородская область 0,5266 0,8966 0,4538 0,6667 0,4570 0,4593 0,5049 0,3582







Курская область 0,4602 0,8506 0,4053 0,6389 0,4203 0,4098 0,3232 0,5075









…………………………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………………………

2013

Белгородская область 1,0000 0,9741 0,9050 0,9167 0,9397 0,9378 1,0000 0,1567







Курская область 0,8555 0,9282 0,7996 0,8889 0,8647 0,8192 0,5922 0,1343









155


яние. Такой, например, показатель, как «чис-

ленность населения с денежными доходами

ниже величины прожиточного минимума»,

снижают степень торговой привлекатель-

ности, а показатель «среднедушевые де-

нежные доходы покупателей» ее повышает.

Чтобы все показатели действовали в одном

направлении при оценке торговой привле-

кательности регионов, показатели с отрица-

тельным влиянием необходимо нормировать

по формуле

jmax ijij

jmax jmin

x xx

x x

. (2)

Значения рассчитанных по формулам (1),

(2) индикаторных переменных представле-

ны в таблице 2.

Далее проводится классификация регио-

нов на группы, включающие в себя регионы –

потенциальные рынки сбыта, с одинаковой

торговой привлекательностью. Классифика-

ция осуществляется по интегральной оценке,

представляющей собой суммарную величи-

ну индикаторных переменных. Получение

такой интегральной оценки стало возмож-

ным благодаря нормировке, обеспечившей

однонаправленное действие индикаторов,

которая была выполнена на предыдущем

этапе. В результате все регионы были раз-

делены на три класса с точки зрения при-

влекательности открытия на их территории

филиалов розничной торговой сети:

абсолютно непривлекательные ре-

гионы ( 1r );

привлекательные регионы ( 2r );

наиболее привлекательные регио-

ны ( 3r ).

Проверка объективности классифика-

ции предлагается проводить с помощью

эконометрической модели множественного

выбора в ранговой шкале. Основная идея

этой проверки основана на результатах эм-

пирических исследований, показавших, что

использование данных, описывающих объ-

ективную классификацию, для построения

модели множественного выбора приводит

к получению адекватной модели. Исходные

данные для построения такой модели пред-

ставлены в таблице 3. (Теоретические осно-

вы построения эконометрических моделей

множественного выбора достаточно под-

робно изложены в [5; 17; 18].)

В результате построения по данным та-

блицы 3 модели множественного выбора

в ранговой шкале оказалось, что все рас-

считанные оценки коэффициентов стати-

стически значимые, крoме коэффициентов

при двух факторах: «среднедушевые де-

нежные доходы населения» и «потреби-

тельские расходы на душу населения». Как

известно, использование модели со ста-

тистически незначимым параметром иска-

жает расчеты и не позволяет сделать пра-

вильные выводы. В подобных случаях не-

обходим анализ проблемы и корректировка

модели по результатам анализа. На основе

проведенного анализа было принято об ис-

ключении из дальнейшего рассмотрения

этих факторов. Заметим, что аналогичное

решение реализовано и относительно фак-

тора «оборот розничной торговли на душу

населения» по причине неоднозначной

оценки его влияния на принятие компанией

решения о выходе на тот или иной рынок

сбыта региона. Результаты построения мо-

дели по оставшимся индикаторным пере-

менным отражает таблица 4.

Анализ таблицы 4 позволяет сделать вы-

вод о том, что все полученные оценки ко-

эффициентов являются статистически зна-

чимыми (все стандартные ошибки меньше

значений коэффициентов, а все вероятности

ошибки меньше 0,05) и, следовательно, при-

знать классификацию объективной. Анали-

тическое выражение для построенной моде-

ли выглядит следующим образом:

2 4 5 7 8

2 4 5 7 8

12,6782 17,5293 4,7689 16,9331 19,4334 5,1866

12,6782 17,5293 4,7689 16,9331 19,4334 5,1866

1

;1

x x x x x

x x x x x

P r

ee

2 4 5 7 8

2 4 5 7 8

16,7223 17,5293 4,7689 16,9331 19,4334 5,1866

16,7223 17,5293 4,7689 16,9331 19,4334 5,1866

2

11 ;

x x x x x

x x x x x

P r

ee

P r

3 1 0 ( 1)P r P r P r .

В таблице 5 приведены вероятности,

с которыми каждый регион в зависимости

156


Таблица 3

Данные для построения модели множественного выбора в ранговой шкале (составлена автором)

Годы Регионы Ранг 1x

2x 4x

5x 6x

7x 8x

2008

Белгородская область 3 0,4576 0,8994 0,8056 0,2579 0,3899 0,5385 0,7090

Брянская область 1 0,3260 0,7356 0,7778 0,2512 0,3354 0,1821 0,8358

Владимирская область 1 0,2962 0,6149 0,5556 0,2809 0,2894 0,2603 0,7463

Воронежская область 1 0,3509 0,6638 0,6389 0,2492 0,3256 0,2766 0,7612

Ивановская область 1 0,2401 0,5374 0,5278 0,2693 0,2445 0,1268 0,7836

Калужская область 3 0,4015 0,8161 0,9722 0,2821 0,4264 0,3574 0,8060

Костромская область 1 0,3025 0,6638 0,8333 0,2618 0,2468 0,2435 0,6866

Курская область 2 0,3971 0,8678 0,8056 0,2309 0,3595 0,3331 1,0000

Липецкая область 3 0,4248 0,8851 0,8889 0,2527 0,4163 0,5895 0,8881

Орловская область 1 0,3232 0,7184 0,7500 0,2689 0,2959 0,2427 0,7612

Рязанская область 2 0,3819 0,7672 0,8333 0,2571 0,3513 0,2823 0,8433

Смоленская область 2 0,3822 0,7586 0,9167 0,2610 0,3974 0,2673 0,9478

Тамбовская область 2 0,3784 0,8621 0,7778 0,2331 0,3992 0,2281 0,8284

Тверская область 2 0,3615 0,7874 0,8889 0,2749 0,4028 0,3278 0,6791

Тульская область 2 0,3825 0,8103 0,8889 0,2766 0,3934 0,3423 0,9179

Ярославская область 2 0,4609 0,7816 0,6667 0,2910 0,3784 0,4049 0,7985

2009








Курская область 2 0,4602 0,8506 0,6389 0,4203 0,4098 0,3232 0,5075









………………………………………………………………………………………………………………

………………………………………………………………………………………………………………

………………………………………………………………………………………………………………

2013








Курская область 1 0,8555 0,9282 0,8889 0,8647 0,8192 0,5922 0,1343









157


Таблица 4

Оценки параметров модели, их стандартные ошибки, статистики Вальда и вероятности (результаты моделирования в пакете STATISTICA)

Оценки коэффициентовмодели

Стандартные ошибкикоэффициентов модели

СтатистикиВальда

Вероятностиошибок

12,6782 4,0032 10,0302 0,0015

16,7223 4,2917 15,1825 0,0001

-17,5293 5,0386 12,1037 0,0005

-4,7689 2,4162 3,8956 0,0484

16,9331 3,7350 20,5536 0,0000

-19,4334 4,7565 16,6928 0,0000

5,1866 2,3045 5,0653 0,0244

Таблица 5

Расчетные значения вероятностей принадлежности регионов классам (составлена автором)

ГодРегион Ранг Вероятности

1P 2P 3P

2008

Белгородская область 3 0,0001 0,0049 0,9951

Брянская область 1 0,7544 0,2399 0,0057

Владимирская область 1 0,9436 0,0553 0,0010

Воронежская область 1 0,6873 0,3048 0,0079

Ивановская область 1 0,9990 0,0010 0,0000

Калужская область 3 0,0140 0,4340 0,5520

Костромская область 1 0,5816 0,4060 0,0125

Курская область 2 0,0229 0,5493 0,4278

Липецкая область 3 0,0001 0,0036 0,9963

Орловская область 1 0,5728 0,4143 0,0129

Рязанская область 2 0,1819 0,7450 0,0731

Смоленская область 2 0,2995 0,6611 0,0394

Тамбовская область 2 0,0885 0,7586 0,1529

Тверская область 2 0,0277 0,5917 0,3806

Тульская область 2 0,0486 0,6960 0,2554

Ярославская область 2 0,0474 0,6920 0,2606

2009








Курская область 2 0,1406 0,7626 0,0968









……………………………………………………………………………………………………………

……………………………………………………………………………………………………………

…………………………………………………………………………………………………………….

158


ГодРегион Ранг Вероятности

1P 2P 3P

2013








Курская область 1 0,0180 0,4930 0,4890









Таблица 6

Расчетные значения вероятностей принадлежности регионов классам (составлена автором)

Год2x 4x 5x 7x 8x

Белгородская область

2012 6,5 1 8777 331010 106,2

2013 7,4 0,9 9635 354982,9 106,2

Прогнозная оценка показателя 8,71 0,81 10853,44 361458,63 106,20

Прогнозная оценка индикатора 0,94 0,94 1,09 1,02 0,16

Прогнозная вероятность при-

надлежности наиболее привле-

кательной группе регионов

0,9906

Калужская область

2012 8,6 0,7 9139 232722 107,6

2013 9 0,6 10000 286496,7 107,6






0,5482

Липецкая область

2012 8,4 0,6 8584 246213,8 106,6

2013 7,9 0,6 9404 253302,1 106,3






0,5473

Окончание таблицы 5

от его показателей принадлежит соответ-

ствующему классу (P1 – вероятность при-

надлежности классу с абсолютно непри-

влекательными для розничной торговой

сети; Р2 – вероятность принадлежать клас-

су с невысоко эффективными для торго-

вого бизнеса регионами; Р3 – вероятность

принадлежать классу с наиболее привле-

кательными для торгового бизнеса регио-

нами).

159


На основе результатов моделирования

с использованием данных таблицы 5 в пред-

варительный список наиболее привлека-

тельных для торгового бизнеса были вклю-

чены три области: Белгородская, Калужская,

Липецкая. Для того чтобы принять оконча-

тельное решение, необходимо получить по-

ложительный ответ на вопрос: «Сохранят

ли эти регионы свою торговую привлека-

тельность в будущем?». Здесь же только от-

метим тот факт, что построение матричной

модели базируется на следующем предпо-

ложении: между прогнозируемыми показа-

телями существует достаточно устойчивая

структурная взаимосвязь.

Результаты прогнозных расчетов с ис-

пользованием матричных моделей содержит

таблица 6.

Данные таблицы 6 позволяют сделать вы-

вод о том, что с высокой прогнозной вероят-

ностью (0,9906) сохранит свою принадлеж-

ность к группе наиболее привлекательных ре-

гионов только Белгородская область. На этом

основании можно рекомендовать розничной

торговой сети прежде всего осуществить экс-

пансию рынка именно этого субъекта РФ.

Список литературы1. Александров Ю.Л., Рычков В.А. Торговая привлекательность – основа для инвестиций //

Проблемы современной экономики. 2004. № 4 (12). URL: http://www.m-economy.ru/art.

php?nArtId=587 (дата обращения: 27.11.2015).

2. Важенина И.С., Важенин С.Г. Конкурентные цели и преимущества, имидж и репутация тер-

риторий: социологический и маркетинговый анализ // Маркетинг в России и за рубежом.

2014. № 1. С. 86–96.

3. Голубкова Е.Н., Полянская И.В., Щукина Ю. Повышение конкурентоспособности торгово-

го предприятия // Маркетинг в России и за рубежом. 2013. № 2. С. 120–132.

4. Давнис В.В., Тинякова В.И. Адаптивные модели: анализ и прогноз в экономических систе-

мах. Воронеж: Воронеж. гос. ун-т, 2006. 380 с.

5. Давнис В.В., Тинякова В.И. Прогнозные модели экспертных предпочтений. Воронеж: Изд-

во Воронеж. гос. ун-та, 2005. 248 с.

6. Дубова Ю.И. Конкурентоспособность региона // Маркетинг в России и за рубежом. 2013.

№ 5. С. 68–72.

7. Качалов И. Планирование продаж с точностью 90% и выше. СПб.: Питер, 2008. 304 с.

8. Ковалева Е.И., Тинякова В.И. Маркетинг сбыта нового продукта в условиях современной

экономики // Современная экономика: проблемы и решения. 2013. № 6 (42). С. 116–125.

9. Красюк И.А., Оплеснина Е.Е. Особенности маркетингового управления российскими роз-

ничными торговыми сетями // Практический маркетинг. 2013. № 11 (201). С. 20–26.

10. Кублин И., Санинский С., Тинякова В. Проблемы и противоречия развития маркетинго-

вых исследований в современной рыночной экономике // Проблемы теории и практики

управления. 2015. № 10. С. 113–119.

11. Мазманова Б.Г. Методические вопросы прогнозирования сбыта // Маркетинг в России

и за рубежом. 2000. № 1. С. 105–124.

12. Малхотра Н.К. Маркетинговые исследования. Практическое руководство. М.: Вильямс,

2003. 960 с.

13. Наумов В.Н. Тензорная модель привлекательности рынка сбыта при планировании цепоч-

ки поставок // Проблемы современной экономики. 2012. № 3 (43). С. 172–175.

14. Панкрухин А.П. Исследования территорий: подход маркетолога // Территория и плани-

рование. 2010. № 3. С. 28–41.

15. Соломон И.Д. Оценка факторов привлекательности новых рынков // Проблемы современ-

ной экономики. 2008. № 4 (28). URL: http://www.m-economy.ru/art.php?nArtId=2292 (дата

обращения: 27.11.2015).

16. Тинякова В.И., Ратушная Е.А. Проблемы обоснования инвестиционных решений: адек-

ватность, корректность, прогноз // Национальные интересы: приоритеты и безопасность.

2010. № 7. С. 73–77.

17. Gourieroux Ch. Econometrics of Qualitative Dependent Variables. Cambridge: The Pitt

Building, 2000. 371 p.

18. Green W.H. Econometric Analysis. N.Y.: Macmillian Publishing Company, 2000.

19. Kotler Philip, Keller Kevin Lane. Marketing Management. Prentice Hall, 2011. 812 p.

160


20. Tull D.S., Hawkins D.I. Marketing Research: Measurement and Method: A text with cases. N.Y.;

L.: Macmillan, 1980. 796 p.

References1. Aleksandrov Yu.L., Pichkov V.A. Torgovaya privlekatel’nost’ – osnova dlya investitsii //

Problemi sovremennoi ekonomiki. 2004. № 4 (12). URL: http://www.m-economy.ru/art.

php?nArtId=587 (data obrashcheniya: 27.11.2015).

2. Vazhenina I.S., Vazhenin S.G. Konkurentnie tseli i preimushchestva, imidzh i reputatsiya

territorii: sotsiologicheskii i marketingovii analiz // Marketing v Rossii i za rubezhom. 2014.

№ 1. S. 86–96.

3. Golubkova E.N., Polyanskaya I.V., Shchukina Yu. Povishenie konkurentosposobnosti

torgovogo predpriyatiya // Marketing v Rossii i za rubezhom. 2013. № 2. S. 120–132.

4. Davnis V.V., Tinyakova V.I. Adaptivnie modeli: analiz i prognoz v ekonomicheskikh sistemakh.

Voronezh: Voronezh. gos. un-t, 2006. 380 s.

5. Davnis V.V., Tinyakova V.I. Prognoznie modeli ekspertnikh predpochtenii. Voronezh:

Voronezh. gos. un-t, 2005. 248 s.

6. Dubova Yu.I. Konkurentosposobnost’ regiona // Marketing v Rossii i za rubezhom. 2013. № 5.

S. 68–72.

7. Kachalov I. Planirovanie prodazh s tochnost’u 90% i vishe. SPb.: Piter, 2008. 304 s.

8. Kovaleva E.I., Tinyakova V.I. Marketing sbita novogo produkta v usloviyakh sovremennoi

ekonomiki // Sovremennaya ekonomika: problem i resheniya. 2013. № 6 (42). S. 116–125.

9. Krasuk I.A., Oplesnina E.E. Osobennosti marketiongovogo upravleniya rossiiskimi roznichnimi

torgovimi setyami // Prakticheskii marketing. 2013. № 11 (201). S. 20–26.

10. Kublin I., Saninskii S., Tinyakova V. Problemi i protivorechiya razvitiya marketingovikh

issledovanii v sovremennoi rinochnoi ekonomike // Problemi teorii i praktiki upravleniya.

2015. № 10. S. 113–119.

11. Mazmanova B.G. Metodicheskie voprosi prognozirovaniya sbita // Marketing v Rossii i za

rubezhom. 2000. № 1. S. 105–124.

12. Malkhotra N.K. Marketingovie issledovaniya. Prakticheskoe rukovodstvo. M.: Izd. dom

Vil’yams, 2003. 960 s.

13. Naumov V.N. Tenzornaya model’ privlekatel’nosti rinka sbita pri planirovanii tsepochki

postavok // Problemi sovremenni ekonomiki. 2012. № 3 (43). S. 172–175.

14. Pankrukhin A.P. Issledovaniya territorii: podkhod marketologa // Territoriya i planirovanie

2010. № 3. S. 28–41.

15. Solomon I.D. Otsenka faktorov privlekatel’nosti novikh rinkov // Problemi sovremenni

ekonomiki. 2008. № 4(28). URL: http://www.m-economy.ru/art.php?nArtId=2292 (data


16. Tinyakova V.I., Ratushnaya E.A. Problemi obosnovaniya investitsionnikh reshenii: adekvatnost’,

korrektnost’ i prognos // Natsional’nie interesi: prioriteti i bezopasnost’ 2010. № 7. S. 73–77.

17. Gourieroux Ch. Econometrics of Qualitative Dependent Variables. Cambridge: The Pitt

Building, 2000. 371 p.

18. Green W. H. Econometric Analysis. New York: Macmillian Publishing Company, 2000.

19. Kotler Philip, Keller Kevin Lane. Marketing Management. Prentice Hall, 2011. 812 p.

20. Tull D.S., Hawkins D.I. Marketing research: Measurement and method: A text with cases. New

York; London: Macmillan, 1980. 796 p.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Тинякова В.И. Обоснование выбора региона присутствия розничной торговой сети

на базе комплекса экономико-математических моделей // Социальная политика и соци-

ология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 150–160. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-150-160

(Библиографическое описание согласно российским стандартам).

Tinyakova V.I. Obosnovanie vybora regiona prisutstviya roznichnoj torgovoj seti na baze

kompleksa ekonomiko-matematicheskikh modelej // Social’naya politika i sociologiya. T. 14.

2015. № 5 (112). S. 150–160. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-150-160 (Reference in

Roman script).

Tinyakova, V.I. (2015). Rationale for the Presence of the Region’s Retail Network on the

Base of Complex of Economic-Mathematical Models, Social policy and sociology. Vol. 14.

No. 5 (112). P. 150–160. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-150-160 (International


161


А.В. Черновалов,д-р экон. наук, профессор Высшей государственной школы им. Яна Павла II,

Бяла-Подляска (Польша).

A.V. Chernovalov,

doctor of economic sciences, professor, Higher State School after John Paul II,

Biala-Podlaska (Poland).





P.V. Solodukha,

doctor of economic sciences, professor, Department of political economy and



УДК 338.22

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-161-169

Проблемы повышения эффективности хозяйствования и трудовых отношений в сферах услуг

Союзного государстваProblems of Increase of Efficiency of Management and Labor Relations in

the Spheres of Services of the Union State


20.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье рассматриваются проблемы современного этапа развития российской и бе-

лорусской экономической науки и хозяйственной действительности, связанные как с накопленной

неэффективностью, так и с ухудшением внешних условий развития. Проанализированы факторы,

способствующие и препятствующие реструктуризации экономики и ее дальнейшему подъему. В ста-

тье обозначены возможные, с учетом изменившейся ситуации, сценарии экономической политики.

Annotation: the article describes the problems of the present stage of development of the Russian and

Belarusian economic science and economic reality, associated with both the cumulative inefficiency and the

deteriorating external environment for development. The factors, which promote and prevent restructuring

of the economy and its further rise, are analyzed. The article indicate possible scenario of economic policy,

according to the changes in actual situation.

Ключевые слова: институты, институциональная матрица, институциональная среда, метод

науки, трансакционные издержки, экономическая политика.

Key words: institutions, institutional matrix, the institutional environment, the method of science,

transaction costs, economic policy.

гулирования, разработанные американскими

учеными для определенных периодов функ-

ционирования экономики США. В результате

мы терпим очередное фиаско. Условия мо-

Основная проблема в реализации отече-

ственной экономической политики состоит

в том, что экономисты-практики пытаются

применять в своей деятельности методы ре-

162


делирования таких процессов в США, России

и Беларуси не сопоставимы, как не сопоста-

вимы и их масштабы, психологические уста-

новки и ментальности, ценности и правила

поведения домашних хозяйств и предприни-

мателей. Неслучаен и провал санкционного

давления на Россию и Беларусь со стороны

Запада. Некоторое снижение уровня жизни,

которое на Западе приводит к неминуемой

смене политических лидеров, ни в России,

ни в Беларуси не сработали. Следователь-

но, мы имеем неразгаданный Западом некий

фактор «X», который в экономиках Европей-

ских стран и США не наблюдается. В этой

связи можно гепотетически предположить,

что кейнсианские и фридмановские модели,

разработки «новых классиков», неокейнси-

анцев и других западников, сформулировав-

ших свои выводы и рекомендации на основе

собственных хозяйственных явлений и про-

цессов, не могут у нас работать полноценно.

Отсюда возникает потребность иметь соб-

ственные экономические и управленческие

разработки и следовать в направлении ори-

ентиров отечественной научной экономиче-

ской парадигмы.

В трудах классиков либерализма: Ф. Ба-

стиа, Л. Мизеса, Ф. Хайека, В. Ойкена, М.

Фридмена – можно найти ответы, касающи-

еся обязательных условий либерального

устройства экономики: относительно высо-

кое место свободы в иерархии человеческих

ценностей и рациональный утилитарный

расчет [15]. Авторы выдвинули предполо-

жение: если первое основание отсутствует

и опираться остается только на рациональ-

ный расчет, то имеет место патерналист-

ский «либерализм» с небольшими шансами

на успех [1], но если экономическая свобо-

да ограничена иерархическими системами,

а расчет ограниченно рационален, то эконо-

мическая политика должна быть эластичной

к условиям существующей институциональ-

ной среды.

Таким образом, академическим экономи-

стам и действующим политикам крайне важ-

но понимать, что сегодня нужны не экономи-

ческие либеральные реформы, а ментальная

перестройка мозгов среднестатистического

индивида Союзного Государства, приближе-

ние его к модели экономического человека

и адекватная существующим хозяйственным

условиям экономическая политика.

1. Психологические типы акторов и институциональная модель хозяй-ственной среды. Психологический портрет

конкретного народа имеет большое значе-

ние для последующих действий, связанных

с экономическим моделированием. Поня-

тие «экономического человека», на основе

которого, базируются основные западные

модели в экономике, разработано на основе

протестантской трудовой этики в западной

культуре. Такой индивид обладает полной

рациональностью и характеризуется инди-

видуалистическим поведением. Мы же те-

перь не советские, но еще и не европейские,

следовательно, нам нужна адекватная мо-

дель участника хозяйственных процессов.

Дабы улучшить возможности моделирова-

ния, следует учесть понятия «ограниченной

рациональности» и «оппортунистического

поведения» О. Уильямсона. Кроме этого,

этнометрия Г. Хофстеда и его последова-

телей позволяет применять количествен-

ные методы анализа национальных культур

и их представителей при сравнении различ-

ных ментальностей. Описать определенную

классификационную группу институцио-

нальной среды с учетом анализа параметров

ее участников, достаточно удобно используя

методики подобные Хофстедовым. В по-

следней рассчитываются индексы пяти мен-

тальных ценностей: индивидуализм; дистан-

ция власти; избегание неопределенности;

маскулинность; долгосрочная ориентация

(первоначально этот показатель называли

«конфуцианским динамизмом») и, добав-

ленные нами, склонность к оппортунистиче-

скому поведению и патриотизм.

Для разъяснения психологических типов

акторов Союзного государства (СГ) и мо-

делирования на этой основе состояния хо-

зяйственной среды и трудовых отношений

обратимся сначала к работам психологов

и характеристике соответствующего социу-

ма. По мнению последних, белорусы – очень

эффективные работники. Они относятся

к своему делу добросовестно, прикладывают

максимум усилий, чтобы результат был ка-

163


чественным. На рабочем месте белорусские

люди дисциплинированны: четко исполня-

ют свои обязанности, придерживаются по-

рядка и стремятся находиться только в по-

ложительных отношениях с окружающими.

Многие из них по темпераменту типичные

сангвиники, холерики и флегматики, то есть

люди, чаще всего склонные к экстраверсии.

Белорусы совестливые и порядочные, им не-

приятно врать и вместе с тем они осторожны

и даже опасливы. В отличие от них россияне

более уверенны и тверды в своих поступках,

иногда подвержены соблазнам и иррацио-

нальности в поведении, различной трактов-

ке стандартных ситуаций и фактов. Многие

русские и белорусы исполняют свои обязан-

ности, так как любят быть лидерами в работе

и отдаются труду честно и ревностно. Одна-

ко белорусы, в отличие от русских, которые

склонны надеяться на удачу, предпочитают

упорно трудиться и собственными усилиями

достигать желаемых результатов. В любой

социальной группе белорусы остаются ин-

дивидуалистами, у русских же эти наклон-

ности имеют ограниченное значение. Кроме

того, в системе ценностей россиян в значи-

тельной степени имеют место такие тради-

ционные ценности национальной культуры,

как низкая исполнительская дисциплина

и беспечность. Это способствуют тому, что

деструктивные неформальные институты

широко распространены в корпоративных

культурах российских предприятий [10, c.

39]. В то же время россияне под воздействи-

ем этноконфессионального и геоклиматиче-

ского факторов выработали такую систему

ценностей, которая позволяет им быть спо-

собными к очень интенсивному, напряжен-

ному и самоотверженному труду в короткие

периоды времени [11, c. 136–137]. Отличи-

тельной чертой белорусов является то, что

они редко демонстрируют агрессию, раз-

дражительность, снисходительно относятся

к людям с девиантным поведением.

Полученная на основе исследований

Г. Хофстеда и уточненная в наших работах

карта ментальных ценностей различных на-

циональных групп, разбитая по страновому

принципу, свидетельствует о формировании

следующих четко прослеживаемых групп:

англосакской, романно-германской, восточ-

ной исламской и восточной православной.

Проведенные нами исследования показали

[6; 11], что добавив к существующим в мире

правовым традициям те или иные особенно-

сти, характеризующие моно- или поликон-

фессионально-культурный слой и психоло-

гические характеристики национальных ак-

торов, институциональную среду различных

государств можно классифицировать следу-

ющим образом.

1. Поликонфессиональная с норматив-

ной (романогерманской) правовой тради-

цией характерна для акторов с преимуще-

ственно рациональным поведением, высо-

ким индивидуализмом, слабым оппортуни-

стическим поведением (Германия, Австрия,

Франция, Испания, Польша, Чехия, Венгрия).

2. Поликонфессиональная с прецедент-

ной (англосаксонской) правовой традицией

характерна для акторов с ограниченной ра-

циональностью, высоким индивидуализмом,

слабым оппортунистическим поведением

(США, Англия, Ирландия, Япония, Канада,

Австралия).

3. Моноконфессиональная с исламской

правовой традицией характерна для акторов

с рациональностью ограниченной конфес-

сиональными запретами, слабым индивидуа-

лизмом, наблюдаемым оппортунистическим

поведением (Египет, Сирия, Иордания, Иран,

Ирак, Ливия, Малайзия, Индонезия и пр.).

4. Поликонфессиональная с норматив-

но-рутинной правовой традицией харак-

терна для акторов с ограниченной рацио-

нальностью и элементами иррационального

поведения, неразвитым индивидуализмом,

высоким оппортунистическим поведением

(Россия, Украина, Страны Прибалтики, Индия,

Китай, Белоруссия, Казахстан, Узбекистан,

Молдова, Туркменистан, Венесуэла, Куба).

Конечно, полученные классификацион-

ные группы достаточно условны, однако они

необходимы для обоснования критериев

институциональной эффективности вне-

дряемых правил и институтов хозяйство-

вания. В экономике Беларуси, как и в Рос-

сии, произошли существенные изменения,

по сравнению с 90-ми годами XX века. Если

конец 80-х и начало 90-х имели депрессив-

164


ный характер, а институциональная модель

претерпевала кардинальную перестройку,

то в настоящее время многие рыночные ин-

ституты уже сформированы и идет процесс

внедрения и шлифовки недостающих норм

и правил рыночного хозяйствования. Од-

нако в едином экономическом организме

периодически возникают сбои и кризисы.

Большая часть ошибок в экономической

политике объясняется, по нашему мнению,

неправильной трактовкой состояния хозяй-

ственной среды Беларуси и России, которая

базируется на оценке и трактовке принципа

методологического индивидуализма, мен-

тальных и культурных ценностей и устано-

вок, а также способности основных игроков

ориентироваться на существующие институ-

ты хозяйствования.

2. Социально-экономическая характе-ристика и институциональная структу-ра рынка Союзного государства. С ростом

уровня жизни и потребительского спроса

стали происходить существенные изменения

в установках и принципах поведения людей,

в результате чего преимущества крупного

производства стали утрачиваться, интерес

к стандартизированной продукции пропал.

Психологические настроения и стереотип

потребительского поведения изменился:

потребители стали согласны платить до-

роже за разнообразие и дифференциацию

благ. Формируется средний класс и ценовая

конкуренция перестает доминировать: она

уступила место неценовой, базирующейся

на показателях качества. Согласно кейнси-

анским и монетаристстким моделям все это

должно привести к вовлечению в оборот до-

полнительных отечественных ресурсов, раз-

витию производственного мелкого бизнеса,

как нельзя лучше приспособленного к таким

условиям удовлетворения спроса, и безоста-

новочному экономическому росту. Однако

ничего подобного в наших странах не проис-

ходит. Основная часть спроса на высокока-

чественные товары удовлетворяется за счет

импорта, а мелкий бизнес ориентирован

в основном на спекулятивное поведение,

основанном на совершенно ином, нежели

на Западе, стандарте методологического ин-

дивидуализма.

Причина кроется в несоответствии вне-

дряемых рыночных институтов националь-

ной институциональной среде. Осущест-

вленные на протяжении последних лет ин-

ституциональные трансформации привнесли

новые импортированные рыночные институ-

ты, закрепленные в законодательных актах,

но фактически не действующие. Кроме того,

функционирующие и не функционирующие

институты составляют институциональные

матрицу. Понятно, что чем больше удель-

ный вес функционирующих институтов, тем

эта матрица эффективнее. Работа над фор-

мированием институциональной матрицы

в Беларуси еще незавершенна, однако эко-

номисты и политики зачастую игнорируют

этот факт, прибегая к неадекватным методам

осуществления экономической политики.

В России институциональная матрица имеет

более продвинутый характер, но и здесь еще

многое не доведено до логического завер-

шения. В соответствии с представлениями

С. Кирдиной [7, c. 67], получившими на За-

паде широкий отклик, общество предстает

в единстве экономики, политики и идеоло-

гии, которые и формируют базовые инсти-

туты. Совокупность этих институтов пред-

ставляет собой институциональную матрицу.

При этом автор выделяет всего лишь две ос-

новные разновидности X- и Y-матрицы, при-

званные характеризовать всё многообразие

хозяйственных и культурно-национальных

образований. Она считает, что Y-матрица

сочетает в себе экономические институты

рынка, политические институты Федерации

и субсидиарные ценности, в которых за-

крепляется приоритет «Я» над «Мы». Такие

институциональные матрицы сформирова-

ны в США и Европе. Х-матрица образована

институтами редистрибуции, политическими

институтами унитарного устройства и идео-

логическими институтами коммунитарности,

в которых закрепляется приоритет «Мы»

над «Я». К данному виду матрицы относятся

Россия, Беларусь, страны Азии и Латинской

Америки.

Представители западных экономических

школ все более широко в последнее время

исследуют значение анализа экономических

институтов для понимания проблем эконо-

165


мического развития. В частности, изучается

роль приживаемости (stickiness) институтов

в изначально неорганичной для них соци-

альной среде. Сформулированы следующие

выводы: стремление вменить трансформи-

рующейся стране прогрессивные институ-

ты западного образца, без приспособления

к ее эндогенным институтам или, не меняя

последние посредством формирования но-

вых убеждений, чревато их отторжением.

Поэтому любой институциональный про-

ект (институт, законодательный акт, методы

осуществления экономической политики)

должен количественно оценивается с точки

зрения относительной экономии социаль-

ных (трансакционных издержек), которые

возникают в случае его отторжения услови-

ями хозяйственной среды. Преобразования

же институциональной матрицы с опре-

деленным набором взаимосвязанных ин-

ституциональных проектов и действующих

институтов позволяет найти оптимальный

объем трансакционных издержек в процессе

минимизации функции затрат и обеспечить

экономический рост.

Такое состояние дел позволяет сформу-

лировать нашу гипотезу о том, что экономи-

ческая политика в области налогово-бюд-

жетных отношений и денежно-кредитного

регулирования в Беларуси и России, осно-

ванная на кейнсианских и монетаристских,

разработках нам не подходит и должна быть

заменена новой.

3. Инфляционная спираль: институ-циональная оценка. Одно из наиболее оче-

видных проявлений несовершенства нашего

рынка – существенные различия цен на одни

и те же товары, несмотря на присутствие

у потребителей устоявшихся ценовых норм.

Кроме того, двумонетарная система бело-

русского (в определенной степени и рос-

сийского) денежного рынка, использующего

в обращении национальную валюту и долла-

ры США, деформирует систему калькуляции

цены производителя и определяет не всегда

такие верные рыночные равновесные цены,

как ориентиры потребителей и производи-

телей. В подобных условиях традиционная

для экономики высоких трансакционных

издержек, раскручивающих инфляционную

спираль, дилемма «покупать или произво-

дить» становится вторичной относительно

альтернативы «покупать или искать более

выгодную цену. Разброс цен на рынках до-

вольно значительный и процесс экономии

бюджета в рамках формирования совокуп-

ного потребительского спроса становится

всё более сложной формализуемой задачей.

С точки зрения раскручивания инфляцион-

ной спирали, в условиях несовершенства

настоящих и неопределенности будущих

рынков, наиболее достоверными экономи-

ческими параметрами поведения потреби-

телей в странах с административной систе-

мой регулирования экономики становятся

следующие ценовые нормы, приобретающие

характер рыночных институтов и определя-

ющие распределение дохода на потребле-

ние и сбережение: ставка заработной платы,

которую обозначим как (w); уровень теку-

щего потребления Q0 [13, c. 190]. Как нам

представляется, постановка задачи потреби-

тельского поведения, формирующего сово-

купный спрос в рамках институциональной

теории, выглядит следующим образом [9, c.

49–61]. Предположим, что индивид в рамках

постановки задачи потребительского пове-

дения тратит часть своего времени на поиск

наиболее выгодной цены, установленной

в долларах США, в сумме (Q0). В процессе

поиска наиболее выгодной цены он стре-

мится создать резерв (R), предназначенный

для будущего потребления и приобретения

товаров длительного пользования также

в долларах США Психологические особен-

ности акторов рынка СГ, реализующиеся при

усеченном уровне индивидуализма с высо-

кой долей оппортунистичекого поведения,

позволяют установить следующие времен-

ные затраты поведения:

L+ S + H = 24, где L – время работы;

S – время поиска выгодной цены и совер-

шения покупок;

H – время сна.

Часть времени индивид тратит на поиск

наиболее выгодной цены приобретения

потребительских товаров (S). В процессе

поиска индивид создает резерв (R) пред-

назначенный для будущего потребления.

166


Количественно величина R равна величине

текущих сбережений и представляет собой

разность между расходами и доходами, при

этом выполняется неравенство: wL PQ;

wL – доходы, а PQ – расходы потребителя.

Если R < 0 – имеем отрицательное значение,

так как с точки зрения теории потребления

доход должен потребляться (+), а не сбе-

регаться (–). При R 0 выполняется нера-

венство: PQ wL, следовательно, величина

R равна раннее накопленным сбережениям

или потребительскому кредиту. Время поис-

ка S сокращает время работы L и при задан-

ной ставке заработной платы w доходы ин-

дивида уменьшаются. Таким образом, поиск

оптимальной цены это, по сути, трансакцион-

ные издержки, оказывающие в данном слу-

чае негативное влияние на уровень доходов.

Однако отличительной особенностью транс-

акционных издержек является то, что они

не всегда приводят к снижению уровня бла-

госостояния. В некоторых случаях их рост

благоприятно влияет на экономический

результат [9, c. 18]. В нашем примере по-

иск приносит и положительные результаты.

Благодаря поиску наиболее выгодной цены

сокращаются расходы, так как при задан-

ном уровне потребления цена сделки P(S) снижается по мере увеличения поиска. Опу-

ская рассуждения по поводу характеристик

функции R(S) = PQ(S) – wL(S) при P/S < 0;

L/S<0 [13, c. 190], сформулируем правило

потребительского поведения в институци-

ональной теории: индивид осуществляет

поиск (S) выгодной цены до тех пор, пока

выигрыш на разнице в цене и ценовой норме

будет больше потерянного дохода (ставка

заработной платы (w) умноженная на вре-

мя поиска t (S)) [14, c. 213–225].

Из вышеизложенного можно сделать сле-

дующие выводы: время поиска увеличивает

дополнительные затраты по обслуживанию

сделок, уменьшая размер доходов; поиск

прекращается, как только скорость сниже-

ния расходов становится меньше скорости

снижения доходов; существуют временные

циклы, когда происходит рост затрат време-

ни на поиск выгодной цены (S) и наоборот,

циклы обратного движения, когда увеличи-

вается время работы (L), решается проблема

обучения и рутинизации покупок: если ин-

дивид знает, где найти более привлекатель-

ные цены (сегодня в основном в Интернете),

то он не будет тратить время на поиск; воз-

можное нарушение правила приводит к ис-

тощению резерва и необходимости обраще-

ния индивида к потребительским кредитам,

а также возникнет ситуация потребитель-

ского банкротства. Данное правило объяс-

няет, почему акторы рынка СГ часто бросают

имеющуюся работу с определенной ставкой

и увеличивают время поиска выгодной цены

для совершения спекулятивных операций

и используют рынки других областей и со-

седних стран Польши, России и Украины.

В иные периоды, когда выигрыш от низких

цен теряется, акторы вновь берутся за рабо-

ту.

Итак, можно описать две модели потре-

бительского поведения для стран с адми-

нистративными системами регулирования

рынками и для уже развитых рыночных

образований с либеральными системами

управления. В первой модели ставка за-

работной платы сравнительно низкая, а раз-

брос цен достаточно высок, поэтому для

достижения оптимального соотношения до-

ходов и расходов необходимо, чтобы другая

пара показателей имела противоположные

характеристики – потребление должно быть

низким, а склонность к замещению рабочего

времени – временем поиска – высокой. По-

этому по аналогии с антимонопольным зако-

нодательством в подобных странах следует

использовать антиспекулятивное законода-

тельство, склоняющее индивидов к трудовой

деятельности и повышению ставки заработ-

ной платы за счет наемного труда (примером

может служить принятое в Беларуси прави-

ло обязательного трудоустройства так на-

зываемых «тунеядцев»). Во второй модели

ставка заработной платы высокая и незна-

чительный разброс цен, что обусловливает

высокий уровень потребления и абсолютно

низкую склонность к замещению рабочего

времени временем поиска выгодной цены

(например, водитель автобуса в Германии

зарабатывает в месяц 2000–2500 евро).

Пусть Центральный банк принял решение

увеличить предложение денег с постоянным

167


темпом прироста в каждом периоде, финан-

сируя дефицит государственного бюджета

путем выдачи кредитных ресурсов прави-

тельству, так как финансирование за счет

внутреннего займа в странах СГ затруднено

в виду психологических особенностей акто-

ров и низкого уровня финансовой грамотно-

сти. В каждом периоде изменения рыночной

конъюнктуры происходит одинаково, как

и в предыдущем периоде, то есть наблюда-

ется высокий разброс цен, что порождает

рост затрат времени на поиск выгодной

цены и высокие трансакционные издержки.

Это означает, что каждое решение Централь-

ного банка об увеличении предложения

денег переводит экономику в цикл сниже-

ния затрат времени на производительный

труд (L). Рост предложения денег приводит

к росту совокупного спроса, инфляционные

ожидания и сокращение времени труда при-

водят к тому, что совокупное предложение

не успевает измениться соответствующим

образом и цены растут, а фактическая ин-

фляция повышается. На основании правила

потребительского поведения в институци-

ональной теории рост трансакционных из-

держек приводит к окончанию периода по-

иска выгодных цен и акторы возвращаются

к труду, когда возрастает ставка заработной

платы, что вновь сопровождается ростом

инфляции. В ходе дальнейших приспособле-

ний совокупный спрос будет продуцировать

постоянно развивающуюся инфляцию, пока

будут чередоваться циклы поиска выгодной

цены и возврата к производительной работе.

При этом в рамках последнего цикла сначала

будет происходить снижение безработицы

и усиление инфляции. Однако впоследствии

взаимодействие динамически изменяющих-

ся совокупного спроса и выпуска приведет

к тому, что рост инфляции будет сопрово-

ждаться падением производства и занято-

сти. Следовательно, задача формирования

правильной антиинфляционной политики

состоит в сокращении высокого разбро-

са цен на рынках. Цены на все возможные

стандартные товары в разных регионах Бе-

ларуси, а также в соседних Польше, России

и Украине, должны быть одинаковыми. Ис-

кривление этого паритета ввиду снижения

стоимости валюты в одной из стран должно

моментально учтено в другой, путем соот-

ветствующей девальвации. Лучшим же ле-

карством от таких болезней будет единая

валюта стран Евразийского ЭС и стимули-

рование населения к сокращению времени

поиска выгодной цены, что приведет к сни-

жению трансакционных издержек по об-

служиванию сделок и перетеканию этих

средств в производственную сферу. Такое

стимулирование может основываться только

на повышении финансовой грамотности на-

селения, что автоматически снизит уровень

оппортунистического поведения и соответ-

ствующих издержек.

В США экономические науки достаточ-

но давно имеют доминирующее положение

среди других социальных наук в отличие

от России и Беларуси. На основании библи-

ометрических данных можно говорить об от-

носительной обособленности этой сферы

научной деятельности, которая имеет жест-

кое вертикальное управление дисциплиной,

придающее ей иерархическую структуру.

Кроме того, экономистов отличают от других

обществоведов лучшее материальное поло-

жение, более индивидуалистические взгля-

ды и уверенность в способности своей науки

решить мировые экономические проблемы.

США лидируют в списке Нобелевских лау-

реатов по экономике, в то время как на сла-

вянских ученых приходится только один Л.

Канторович, и тот представитель советской

науки. В небольшой по размерам и числен-

ности населения Беларуси, практикующие

ученые-экономисты мировому, да и отече-

ственному сообществу, вообще не известны.

Методологическая зависимость от аме-

риканских экономических воззрений привела

к тому, что наши современные экономисты

анализируют модели, предпосылки которых

заведомо являются ложными, хотя сами

экономисты полагают, что многое узнают

в результате такой деятельности. В дан-

ной статье преследовалась цель показать на-

учному сообществу, что знание, создаваемое

академическими экономистами, во многом

отсылает только к конкретным ситуациям,

а не правилам. Наши экономисты не пред-

лагают общие правила или теории, но ана-

168


лизируют модели, представляющие собой

«теоретические частные случаи», помога-

ющие понять лишь частные экономические

проблемы. Таким образом, экономические

модели, эмпирические данные, эксперимен-

тальные результаты и другие источники зна-

ния приобретают одинаковый статус. Иными

словами, все они представляют собой ситуа-

ции, связанные с решением некоторой кон-

кретной проблемы.

Почему же экономисты предпочитают

избрать исследование конкретных случа-

ев и простых ситуаций, пользуясь методо-

логией уже существующих экономических

парадигм? Потому, что под них уже разра-

ботаны соответствующие способы ведения

экономической политики. Прочие дороги

трудны, так как требуют формирования но-

вого взгляда на экономику в рамках соот-

ветствующей научно-исследовательской

программы. Мы призываем к началу работы

по описанию в виде адекватной модели на-

шей собственной, а не американской, эконо-

мической системы с такими ее основными

составляющими, как фирмы и домашние хо-

зяйства, госпредприятия и административ-

ная система управления. Все это поможет

нам устанавливать эффективные способы

государственного регулирования на макро-

экономическом уровне и обеспечить повы-

шение благосостояния населения и эконо-

мический рост.

Список литературы1. Автономов В.С. На какие свойства человека может опереться экономический либера-

лизм? // Вопросы экономики. 2015. № 8. С. 5–24.

2. Буторина О.В. Как США обеспечил победу доллара в Бреттон-Вудсе // Вопросы экономи-

ки. 2015. № 8. С. 58–72.

3. Горюнов Е.Л., Дробышевский С.М., Трунин П.В. Денежно-кредитная политика Банка Рос-

сии: стратегия и тактика // Вопросы экономики. 2015. № 4. С. 53–85.

4. Ерохин С.Г. Взаимосвязь общественных институтов и эмоций // Человеческий капитал.

2012. № 5 (41). С. 53–56.

5. Клюня В.Л., Черновалов А.В. Институционалистика: курс лекций. Минск: БГУ, 2010. 303 с.

6. Клюня В.Л., Черновалов А.В. Институциональная среда и эффективность формальных

хозяйственных правил // Вестник Белорусского государственного университета. Минск,

2009. № 1. С. 27–32.

7. Кирдина С. Институциональные матрицы и развитие России. М.: ТЕИС, 2000. 67 с.

8. Кочетков А.А., Кочетков В.А. Особенность функционирования институтов современной

экономики // Социальная политика и социология. 2013. № 5-1 (98). С. 34–48.

9. Малахов С. Трансакционные издержки, экономический рост и предложение труда // Во-

просы экономики. 2006. № 9. С. 49–61.



№ 4 (5). С. 38–44.

11. Солодуха П.В. Институциональные проблемы воспроизводства человеческого капитала:

монография. М.: Информ.-внедренч. центр «Маркетинг», 2004. 259 с.

12. Солодуха П.В. Трансакционные издержки воспроизводства человеческого капитала

предприятия // Социальная политика и социология. 2012. № 6 (84). С. 16–24.

13. Черновалов А.В. Институционалистика: монография. Брест: БрГУ им. А.С. Пушкина, 2010.

170 с.

14. Черновалов А.В. Несостоятельность (банкротство) в институциональной экономике: бе-

лорусская модель: монография. Минск: Мисанта, 2004. 331 с.

15. Черновалов А.В. Экономическая теория права: курс лекций. Брест: БрГУ им. А.С. Пушкина,

2010. 33 с.

16. Черновалов А.В., Черновалова Ж.В., Бэрны Я. Институционалистика: case study // Вест-

ник Брестского университета. 2015. № 1. С. 127–136.

17. Шпилина Т.М. Неформальная занятость как институциональная ловушка // Социальная

политика и социология. 2013. № 5-1 (98). С. 59–67.

18. Chernovalov A. Institutionalistics // Global Advanced Research Journal of Management and

Business Studies (GARJMBS). July 2015. P. 155.

19. Czernowalow A. Wschodni model zarz dzania kryzysowego w ekonomii instytucjonalnej / A.

Czernowalow, Rzeszów (Polska) / Rzeszów wyd-wo WSZ w Jaroslawiu, 2011. P. 192.

169


20. Stigler G. The economics of Information // Journal of Political Economy. 1961. Vol. 69.

P. 213–225.

References1. Avtonomov V.S. Na kakie svojstva cheloveka mozhet operet’sya ekonomicheskij liberalizm? //

Voprosy ekonomiki. 2015. № 8. S. 5–24.

2. Butorina O.V. Kak SShA obespechil pobedu dollara v Bretton-Vudse // Voprosy ekonomiki.

2015. № 8. S. 58–72.

3. Goryunov E.L., Drobyshevskij S.M., Trunin P.V. Denezhno-kreditnaya politika Banka Rossii:

strategiya i taktika // Voprosy ekonomiki. 2015. № 4. S. 53–85.

4. Erokhin S.G. Vzaimosvyaz’ obshchestvennykh institutov i emocij // Chelovecheskij kapital.

2012. № 5 (41). S. 53–56.

5. Klyunya V.L., Chernovalov A.V. Institucionalistika: kurs lekcij. Minsk: BGU, 2010. 303 s.

6. Klyunya V.L., Chernovalov A.V. Institucional’naya sreda i effektivnost’ formal’nykh

khozyajstvennykh pravil // Vestnik Belorusskogo gosudarstvennogo universiteta. Minsk,

2009. № 1. S. 27–32.

7. Kirdina S. Institucional’nye matricy i razvitie Rossii / S. Kirdina. M.: TEIS, 2000. 67 s.

8. Kochetkov A.A., Kochetkov V.A. Osobennost’ funkcionirovaniya institutov sovremennoj

ekonomiki // Social’naya politika i sociologiya. 2013. № 5-1 (98). S. 34–48.

9. Malakhov S. Transakcionnye izderzhki, ekonomicheskij rost i predlozhenie truda // Voprosy

ekonomiki. 2006. № 9. S. 49–61.


kapitala firmy // Vestnik Moskovskogo gumanitarno-ekonomicheskogo instituta. 2014.

№ 4 (5). S. 38–44.

11. Solodukha P.V. Institucional’nye problemy vosproizvodstva chelovecheskogo kapitala:

monografiya. M.: Inform.-vnedrench. centr «Marketing», 2004. 259 s.

12. Solodukha P.V. Transakcionnye izderzhki vosproizvodstva chelovecheskogo kapitala

predpriyatiya // Social’naya politika i sociologiya. 2012. № 6 (84). S. 16–24.

13. Chernovalov A.V. Institucionalistika: monografiya. Brest: BrGU im. A.S. Pushkina, 2010.

170 s.

14. Chernovalov A.V. Nesostoyatel’nost’ (bankrotstvo) v institucional’noj ekonomike:

belorusskaya model’: monografiya. Mn.: OOO «Misanta», 2004. 331 s.

15. Chernovalov A.V. Ekonomicheskaya teoriya prava: kurs lekcij. Brest: BrGU im. A.S. Pushkina,

2010. 33 s.

16. Chernovalov A.V., Chernovalova Zh.V., Berny Ya. Institucionalistika: case study // Vestnik

Brestskogo universiteta. 2015. № 1. S. 127–136.

17. Shpilina T.M. Neformal’naya zanyatost’ kak institucional’naya lovushka // Social’naya

politika i sociologiya. 2013. № 5-1 (98). S. 59–67.

18. Chernovalov A. Institutionalistics // Global Advanced Research Journal of Management and

Business Studies (GARJMBS), July, 2015. P. 155.

19. Czernowalow A. Wschodni model zarządzania kryzysowego w ekonomii instytucjonalnej / A.

Czernowalow, Rzeszów (Polska) / Rzeszów wyd-wo WSZ w Jaroslawiu, 2011 P. 192.

20. Stigler G. The economics of Information // Journal of Political Economy. 1961. Vol. 69.

P. 213–225.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Черновалов А.В., Солодуха П.В. Проблемы повышения эффективности хозяйствования

и трудовых отношений в сферах услуг Союзного государства // Социальная политика

и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 161–169. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-

161-169 (Библиографическое описание согласно российским стандартам).

Chernovalov A.V., Solodukha P.V. Problemy povysheniya effektivnosti khozyajstvovaniya

i trudovykh otnoshenij v sferakh uslug Soyuznogo gosudarstva // Social’naya politika i



Chernovalov, A.V. & Solodukha, P.V. (2015). Problems of Increase of Efficiency of

Management and Labor Relations in the Spheres of Services of the Union State, Social policy

and sociology. Vol. 14. No. 5 (112). P. 161–169. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-161-

169 (International bibliographic description).

170

П.С. Макеев,аспирант, Российский государственный социальный университет, Москва.

P.S. Makeev,

postgraduate student, Russian State Social University, Moscow.


УДК 316.4

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-170-179

Межпоколенческое взаимодействие в современном российском обществе: опыт позитивных

и негативных деформацийIntergenerational Interaction in the Modern Russian Society: the

Experience of Positive and Negative Strains


15.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье автор приводит результаты всероссийского социологического исследова-

ния. Данные получены и интерпретированы в 2012–2015 гг. Статья отражает анализ позитивных

и негативных деформаций межпоколенческого взаимодействия в современном российском обществе.

Описана роль детей и подростков во взаимодействии с другими возрастными когортами. Выявле-

ны основные индикаторы деформаций и изменений. В статье автор вводит собственные понятия

с последующей их интерпретацией. В работе рассмотрены значимые для раскрытия темы вопросы,

связанные с современными тенденциями межпоколенческого взаимодействия, формирования комму-

никативного пространства между представителями разных поколений. Подробно описаны социаль-

но-демографические характеристики исследуемого объекта, приведены графики и таблицы, демон-

стрирующие современные тенденции в рамках предметного поля заявленной темы.

Annotation: in this article, the author presents the results of the All-Russian sociological research. Data

get in 2012–2015. The article reflects the analysis of the positive and negative strains intergenerational

interaction in modern Russian society. Describe the role of children and adolescents in cooperation with

other age cohorts. The basic indicators of strain and changes. The author introduces the concept of their

own and their subsequent interpretation. The paper discusses important topics for disclosure issues related

to modern trends of intergenerational interaction, the formation of the communication space between the

representatives of different generations. Detailed description of the socio-demographic characteristics of the

object, the graphs and tables showing the current trends within the subject field of the declared theme.

Ключевые слова: поколение, горизонтальная межпоколенческая деформация, межпоколенческий

диалог, обратная социализация, возраст, индивидуализация, биографизация, социальная структура,

социальный институт, текучая реальность, коммуникативность.

Key words: generation, intergenerational horizontal deformation, intergenerational dialogue, reverse

socialization, age, individualization, biografization, social structure, social institution, fluid reality of the life

cycle, communicative.


171


В настоящее время происходит станов-

ление нового этапа социального разви-

тия – формирование информационно-ком-

муникативного общества [9; 10], основой

которого является межпоколенческое вза-имодействие. Важным звеном этого взаи-

модействия должна стать активизация роли

подрастающего поколения. Выполнению

этой задачи способствует изучение мнений,

взглядов, интересов подрастающего поко-

ления в контексте диалога, гражданского

дискурса. Принимая во внимание существу-

ющие методические разработки российских

и зарубежных ученых [6, с. 221–223], автор

предлагает собственную методику изучения

межпоколенческого взаимодействия в со-

временной России. На первом этапе нашего

анализа предполагается выявление особен-

ностей деформаций (позитивных и негатив-

ных) межпоколенческого взаимодействия.

Для построения методологической страте-

гии необходимо провести системный анализ

исследуемых явлений. Социологическая мо-

дель поколенческого портрета дает возмож-

ность интерпретаций, важных для оценки

качественных особенностей подрастающего

поколения, анализа социальных проблем

через призму поколенческого портрета, про-

гноза влияния поколенческой специфики

на развитие общества. Анализ межпоколен-

ческого диалога, представленный в данной

статье, позволяет комплексно изучить рос-

сийское подрастающее поколение и помога-

ет понять перспективы социальной модерни-

зации, прогнозировать и моделировать ци-

вилизационные процессы. Полученные в ре-

зультате социологического опроса данные

о структурных деформациях межпоколен-

ческого взаимодействия – это первый этап

анализа межпоколенческого диалога. В ходе

него мы выявили роль детей и подростков

во взаимодействии с другими возрастными

когортами, и в первую очередь – в межпо-

коленческом внутрисемейном взаимодей-

ствии. В процессе исследования опрошены

563 подростка в возрасте от 10 до 16 лет,

проживающих в селах, небольших городах

и мегаполисах. В массовом опросе приняли

участие 49,4% мальчиков и 50,6% девочек.

Треть респондентов – 29,3% – жители мега-

полисов (Москва, Санкт-Петербург, Самара,

Ростов-на-Дону, Екатеринбург, Новосибирск,

Красноярск), 39,4% – дети, проживающие

в небольших городах, 21,3% – жители об-

ластных, краевых и республиканских цен-

тров – Тверь, Тула, Архангельск, Благове-

щенск, Саранск, Владикавказ, Севастополь

и т.д. Одна десятая опрошенных – 9,9% –

жители российских сел и деревень. Возраст-

ной состав респондентов можно описать как

достаточно равномерный, соответствующий

генеральной совокупности. Наибольшее

количество участников опроса в возраст-

ном интервале 13–15 лет, средний возраст

респондентов – 14,9 года. Это говорит о том,

что в ходе анализа, согласно теоретическим

наработкам, возможно построение ком-

плексного «портрета поколения», так как

средний возраст соответствует 15 годам.

По мнению И.С. Кона [1; 2], критическая

точка наблюдается в возрасте около 15 лет,

разделяя подростковый возраст и раннюю

юность. Ученый называет этот возраст «От-

крытие Я». Осознание себя в социуме также

проявляется где-то к 15–16 годам.

В исследовании представлена социоло-

гическая матрица детско-родительских,

межпоколенческих отношений. В подрост-

ковом мире, в данной подростковой поко-

ленческой когорте, большую роль играют

медиатехнологии и новые явления общества

потребления [13]. Характер взаимодействия

детей со взрослыми в современном обще-

стве изменяется. Согласно М. Мид [8] имеет

место позитивная деформация – переход

к третьей, высшей форме взаимовлияния

и взаимообусловленности – к равноправ-

ному диалогу. Это стало возможными благо-

даря общедоступности Интернета и других

цифровых технологий, что произошло в по-

следние годы. Деформируются отношения

как в среде сверстников, так и во взаимо-

отношениях с родителями и другими взрос-

лыми, в результате изменений в характере

потребления как такого. Современный под-

росток более мобилен, его цели становятся

размытыми по сравнению с подростками со-

ветского периода [3–5]. Это в первую оче-

редь связано с характером социализации

под влиянием современных коммуникаций.

172


Важно сказать о том, что на современном

этапе развития межпоколенческих отноше-

ний со стороны ребенка уже есть готовность

к вступлению в равноправный, двусторонний

диалог. Дети даже становятся советниками

взрослых по многим вопросам, и это кар-

динально меняет место детей в отношениях

с родителями и другими взрослыми. Важным

было выявить степень заинтересованности

и вовлеченности подрастающего поколения

в современные трансформационные процес-

сы в обществе. За основу мы взяли процесс

модернизации в России.

В исследовании подростков [14; 15] уже

была сделана попытка измерить уровень со-

циальной дистанции молодого поколения

по отношению к происходящему в стране

в период повышенной турбулентности. Об-

щие ожидания от реформ были следующие:

– реформы что-то улучшат в нашей жиз-

ни, а что-то ухудшат – 45,0%,

– реформы ничего не изменят – 12,5%,

– реформы улучшат нашу жизнь – 9,5%.

В 2012 г. процент тех, кто верит в лучший

результат модернизации (изменений) зна-

чительно выше 33,9%. Чуть менее половины

опрошенных (48%) считают этот процесс не-

однозначным, модернизация, по их мнению,

что-то улучшит, что-то ухудшит в социальной

действительности. Это свидетельствует о ре-

ализме и критической оценке преобразова-

ний в российском обществе. Общий процент

тех, кто верит в результативность модерни-

зации высокий – свыше 80%. Это намного

выше ожиданий 1990 г. (разность + 25,5%).

Подростки значение модернизации прежде

всего видят в улучшении условий жизни

(60,2%), в противодействии распростране-

ния вредных и опасных веществ для здо-

ровья человека (53,4%), улучшении общего

фона международных отношений (43,4%)

(табл. 1).

Реальная и структурированная готов-

ность участвовать в преобразованиях как

проявление социальной активности и граж-

данского самосознания тоже одна из сторон

нашего исследования. Судя по результа-

там, большинство современных подростков

нуждаются в такого рода деятельности. Это

во многом определяется степенью зависимо-

сти от своих родителей, от взрослого поко-

ления в принципе. Сохраняется негативная деформация – дети остаются безмолвным

звеном в коммуникативной цепочке. Однако

наметился процесс перехода в другой фор-

мат по инициативе подрастающего поколе-

Таблица 1

Распределение ответов респондентов на вопрос: «В нашей стране сейчас проходит модернизация (улучшение, усовершенствование, обновление страны и всего вокруг).

Что в ней главное, по твоему мнению? Категории В % от числа опрошенных

Улучшить условия жизни людей 60,2

Помочь справиться с опасными привычками 53,4

Улучшить отношения нашей страны с другими странами 43,4

Повысить культуру отношений людей друг с другом 32,0

Улучшить отношения между людьми разных национальностей 31,8

Исключить успех одних за счет обмана и использования других 17,0

Улучшить отношение взрослых к детям, избежать насилия 15,2

Сделать школу интереснее и увлекательнее 13,2

Поддержать молодые таланты 11,6

На ТВ, в прессе, в Интернете показывать больше полезной 9,5

Обеспечить свободу выражения своего мнения в печати 7,3

Сократить производство оружия 2,7

Другое 2,5

*Множественный ответ, N=563

173


ния. Современные подростки готовы сказать,

чем именно они могут помочь преобразо-

ваниям в России. Это также подтверждает

тот факт, что треть опрошенных хотя бы раз

повлияла на выбор органов управления го-

сударством (Президента и Государственной

Думы), своих родителей, что, без сомнения,

можно считать признаком поколенческо-

го равноправия и следствием деформаций в позитивном ключе. Понять, как склады-

ваются позитивные установки, запас проч-

ности против негативных деформаций по-

могают следующие данные. По сравнению

с 1993 г. в 2 раза выросло значение образа

матери как образца для подражания (75,2%

против 21,6%). На второй позиции (73%)

отец как идеал детей. На бабушку/дедушку

хотят походить 26%. То есть наибольшее

значение в формировании идеалов имеет

не общество, а семья, детско-родитель-ские отношения. В 2 раза повысилось чис-

ло тех, кто хочет быть похожим на сверстни-

ка (с 5,1% в 1993 г. до 12%). Всё это свиде-

тельствует об углублении процесса биогра-

физации, которому способствует ближайшее

окружение. Однако желание быть самим

собой, ни на кого не похожим (11,4% в 2015-

м против 41,6% в 1993 г., и 32% – в 2012 г.)

сильно снизилось, что говорит о процессах

самоидентификации подростков. Образ-

цы поведения они ищут в представителях

старшего поколения, это можно трактовать

в пользу позитивных деформаций в меж-

поколенческом взаимодействии (рис. 1).

Из внешней среды выделяются артисты

кино и театра, спортсмены, телеведущие.

В 1993 г. 12,5% называли в числе кумиров

предпринимателей, бизнесменов. В 2015 г.

преобладающую позицию представителей

из внешней среды занимают спортсмены –

32,9% против 5% в 1993 г. и 11% в 2012 г.

Авторитет старшего поколения перед под-

растающим очевиден. На вопрос о том, чье

мнение главное для тебя, абсолютное боль-

шинство респондентов, 78,6%, ответили –

родителей, на втором месте – друзей и свер-

стников – для 16,8%.

Важным этапом идентификации с соб-

ственной средой становится сопоставление

близкого окружения – семьи и родственни-

ком, со своими сверстниками [16–18]. Здесь

стоит отметить, что по результатам исследо-

вания более половины подростков отметили,

что их родители не обладают ни одним из пе-

речисленных качеств своих сверстников

(табл. 2). Подростки в большинстве случаев

разделяют свою семейную среду и опыт вза-

имодействия с друзьями и знакомыми. Лишь

2%

2%

7%

8%

9%

9%

11%

11%

16%

32%

15%

25%

43%

2,9%

5,7%

18,6%

1,9%

5,2%

11,9%

19,5%

32,9%

12,9%11,4%

25,7%

73,8%

75,2%

,

/

,

/

,

,

/

2015 2012

Рис. 1. Распределение ответов респондентов на вопросы: «Кто является твоим идеалом в жизни? На кого тебе хотелось бы быть похожим?»

174


1,5% родителей, по мнению своих детей, как

и их сверстники, обладают таким качеством

как рационализм, что можно расценивать

как высокий уровень запросов на свое соци-

альное окружение у представителей подрас-

тающего поколения.

Данные подтверждают, что социализа-ция – не просто сумма внешних влияний,

а процесс становления и развития целостной

личности, основа формирования конкретного

жизненного пути, включающая всю совокуп-

ность общественных отношений. Социализа-

ция происходит тем успешнее, чем активнее

индивид участвует в коммуникации и творче-

ско-преобразовательной социальной деятель-

ности. Для этого появились новые возможно-

сти в связи с изменением в информационном

пространстве подрастающего поколения. Для

дальнейшего анализа в данном направлении

выделено специфическое поле коммуника-ции как фактор формирования поколения

и межпоколенческого взаимодействия. Как

показывают данные, у современных подрост-

ков значительное место в освоении социаль-

ного опыта занимает спонтанное, неосозна-

ваемое усвоение новой информации, особенно

в условиях досуга, что мало учитывается при

анализе информационно-коммуникативных

взаимодействий подрастающего поколения.

В структуре свободного времени каналы ин-

формации занимают приоритетное место.

Интернет – на первом месте (52,3%), чтение

книг – на втором (39,9%), просмотр телевиде-

ния – на третьем месте (37,5%), встречи с дру-

зьями – на четвертом (20,1%), общение по те-

лефону – 9,1%, просмотр фильмов в кинотеа-

трах – 4,6%, просмотр видеофильмов – 7,3% ,

чтение газет и журналов – 2%. Если обычные

каналы информации теряют свою значимость,

то каналы межличностного общения, в том

числе посредством Интернета, становятся при-

оритетными. В ходе исследования подросткам

было предложено оценить характер деятель-

ности в сети как собственной, так и своих ро-

дителей. Большинство подростков и взрослых

используют Интернет для поиска разнообраз-

ной информации, на втором месте – поиск

образовательной информации, по мнению

подростков, 43,% их родителей именно так ис-

пользуют сеть. Равное количество процентов –

около 50, – чтение новостных лент, что может

говорить о равноценной роли информации

как в жизни подростков, так и родителей. Ин-

тернет для старшего поколения – еще одна

площадка для потребления необходимых то-

варов и услуг, старшее поколение, по данным

ответов детей от 11 до 17 лет, можно считать

консьюмеристским, направленным к взаимо-

Таблица 2

Распределение ответов респондентов на вопрос: «Какими из перечисленных качеств обладают твои сверстники, но не обладают твои родители?

Категории В % от числа опрошенныхНет ни одного качества 52,1

Жизнерадостность 15,8

Высокие запросы 13,8

Аккуратность, умение содержать в порядке вещи 10,4

Воспитанность 7,2

Непримиримость к недостаткам в себе и других 6,0

Смелость в отстаивании своего мнения, взглядов 5,5

Независимость 5,3

Самоконтроль 4,2

Образованность 3,6

Ответственность 3,4

Исполнительность 2,8

Рационализм 1,5

*Множественный ответ, N=563

175


действию с электронными сервисами, однако

как младшее тяготеет к общению, коммуника-

ции в Сети с другими пользователями, что еще

раз подтверждает большую роль Интернета

в информационно-коммуникативных взаи-

модействиях. Сравнивая результаты нашего

исследования с другими исследования в этой

области [6; 22], можно сказать, что интенсив-

ность использования Интернета у подростков

существенно выше, чем у родителей (позитив-

ная деформация). Являясь более активными

интернет-пользователями, подростки быстрее

взрослых сталкиваются с изменениями в Сети,

новыми техническими и коммуникативными

возможностями. Следовательно, в россий-

ской действительности чаще всего именно

дети выполняют «исследовательскую» функ-

цию в освоении Интернета, получая новый

опыт быстрее родителей, а иногда и выступая

в качестве наставников, что можно отнести

к опыту позитивных деформаций. Однако,

по мнению Г. Солдатовой [19], «это не делает

их более компетентными пользователями: на-

копление опыта расширяет осведомленность

о проблемах, но не ведет автоматически к ов-

ладению навыками их решения» [4]. Подрас-

тающее поколение более склонно к различно-

го рода деформациям относительно быстро-

меняющейся информационной среды. Чем

выше роль информационных ресурсов в полу-

чении информации об окружающем мире, чем

слабее влияние родителей и взрослых, тем

больше деформация характера социализации.

Важным блоком всей исследовательской

стратегии стало исследование различных

навыков в коммуникативной среде предста-

вителей обоих поколений для четкого пони-

мания общих точке взаимодействия между

ними (рис. 2). Как видно на диаграмме,

абсолютное большинство представителей

подрастающего поколения – 85,4% – склон-

ны скачивать различный контент в Интер-

нете (фото, видео, аудиофайлы), сообщать

партнерам/друзьям по Сети об изменения

в собственной жизни посредством смены

и трансляции «статусов» в социальных се-

тях – 69,3%. Треть подростков, принявших

участие в исследовании, активно взаимо-

действуют со сверстниками в Интернете –

34%, что подтверждает его роль как мощного

коммуникативного канала.

Родители и другие представители стар-

шего поколения, по мнению детей, более

детальны и примитивны в Сети. Их главные

, ,

,

14,6%

20,8%

24,1

25,2

28

3

19,0%

28

16,3%

8,8%

11,7%

29

%

1%

2%

8,3%

0,0%

34,0%

41,5%

5

40,7%

8,5%

47,3%

9,3%

39,5%

69,3%

57,6%

%

85,4%

Рис. 2. Навыки использования Интернета. Родители и дети. По оценке детей

176


мотивы использования Интернета – ис-

пользование разнообразных платежных

систем для совершения различного рода

электронных транзакций, таких 57,6%, де-

тей же – 20,8%. Это свидетельствует о более

персонифицированном пространстве для

детей, которые в отличие от взрослых строят

свой собственный мир в Сети, тогда как ро-

дители чаще всего просто эксплуатируют его

технические возможности. Подрастающее

поколение выступает в роли «творца» и «на-

ставника», результатом таких процессов ста-

новится процесс обратной социализации (Примеч. автора), когда в быстро изменя-

ющихся условиях культуры и повседнев-

ности младшее поколение делает попытку

или стремится приобщить старшее в новым

вызовам современности (коммуникативная

компетенция) и образцам. Пространство

коммуникации, как и социальное простран-

ство, может характеризоваться определен-

ным набором ролевых моделей. В своем

исследовании мы использовали методику,

апробированную по результатам всероссий-

ского мониторинга «Цифровая компетент-

ность российских подростков и родителей»

и выявили предпочитаемые социальные

роли в Интернете. Исследовательская груп-

па под руководством Г. Солдатовой (на ко-

торую мы уже ссылались в нашей работе)

разработали универсальный индекс цифро-

вой компетентности: «При разработке ин-

декса цифровой компетентности мы исходи-

ли из предположения о том, что овладение

компетенциями в совместной деятельности

и общении происходит более интенсивно,

чем при индивидуальном использовании Ин-

тернета. Кроме того, мы предполагали, что

выбор социальных ролей, подразумевающих

активное воздействие на интернет-среду,

способствует овладению цифровой компе-

тентностью в большей степени, чем выбор

пассивных социальных ролей» [4; 19].

Для исследовании информационной сре-

ды и собственной самоидентификации под-

ростков им задавался вопрос о том, какие

из ролей они предпочитают в Интернете:

«творец» (создает новое, расширяет возмож-

ности для себя и других), «защитник» (отста-

ивает свои взгляды на мир, защищает себя

и других), «тролль» (критикует или нападает

на тех, кто не нравится), «наставник» (помо-

гает другим разобраться в чем-либо, освоить

возможности Сети), «посредник» (связывает

людей друг с другом в Сети), «наблюдатель»

(интересуется мнением других, не высказы-

вая своих суждений), «собеседник» (обща-

ется с другими людьми), «актер» (примеряет

разные роли), «манипулятор» (управляет

другими людьми), «друг» (поддерживает

дружеские отношения). Современное рос-

сийское подрастающее поколение в возрас-

те от 11 до 16 лет выступает в Сети «друг» –

24,9% и «собеседник» – 22,3%. Причем

,6

,0

1,24,1

5,05,

5,0

,87,8

8,59,5

10,3

10,0

3

15,0 20,0

22,324,9

25,0 30,0

Рис. 3. Распределение ответов респондентов на вопрос: «В Интернете ты общаешься с разными людьми. В каких ролях ты обычно выступаешь

по отношению к ним? (N=563)

177


в большинстве своем в этой роли выступают

девочки, мальчики чаще называют себя «за-

щитниками» и склонными к различного рода

шалостям, или «тролль» (рис. 3).

По сравнению с родителями подростки

выбирают социально активные роли в Ин-

тернете значительно чаще, чем взрослые.

Так, активные просоциальные роли («тво-

рец», «актер», «защитник», «наставник»,

«посредник») подростки выбирают в 2 раза

чаще взрослых. По данным исследования

«Цифровая компетентность российских

подростков и родителей», «соотношение

активных и пассивных ролей у подростков –

43% и 57%, тогда как у взрослых – 21%

и 79%». Из этого следует, что современные

российские дети – более активные циф-

ровые граждане, чем их родители. Пред-

ставители младшего поколения овладева-

ют Интернетом раньше; у подростков этот

процесс сопряжен с социализацией и ин-

дивидуализацией, формированием и от-

стаиванием своей самости. «Интернет для

подростков не просто средство общения,

цифровая среда оказывается сегодня для

них одним из основных средств самовыра-

жения» [11; 19]. По сравнению с родителя-

ми и всем старшим поколением подростки

чаще осознают себя в Интернете как «за-

щитники», «друзья» и «творцы». Результаты

исследования отчасти демонстрируют, что

дети и родители вступали в полноправный

диалог на предмет действий в Сети, и по-

могали им справиться с проблемами. Почти

20% представителей старшего поколения

объясняли, как поступить в проблемных

ситуациях в Сети, более того – 16,5% помо-

гали решить проблему, 4% – бездействова-

ли. Эти результаты подтверждают гипотезу

о формирование единого пространства

между поколениями посредством Интер-

нета, родители стали чаще интересоваться

виртуальной жизнью своего ребенка, и бо-

лее того, стали активными ее участниками.

Подобные процессы взаимодействия мож-

но расценивать как социальное обогаще-ние, ставшее результатом трансформации

состояния социального предназначения.

Социальное пространство в этом конкрет-

ном случае приобретает новый взаимокуль-

турный или «кофигуративный» тип, важным

становится кооперация и последовательное

взаимодействие двух поколенческих когорт,

преобладает горизонтальная межпоколен-

ческая деформация – процесс качествен-

ного изменения набора характеристик

взаимодействия, где важную роль в пере-

даче и обмене поколенческой информации

играют не процессы противопоставления

поколений, а их взаимное обогащение. Та-

ким образом, социальный опыт российские

подростки усваивают преимущественно че-

рез общение с ровесниками и взрослыми

в поколенческом и межпоколенческом (в

ближайшем окружении) диалоге.

Переход к новому обществу в формате

префигуративной культуры (М. Мид) ярко

выражен через активность подростков в ин-

формационном и социальном пространстве

[8, с. 125–136]. Информационно-коммуни-

кативная и иные формы творчества высту-

пают стержневой деятельностью и основ-

ным способом самоактуализации в детском,

подростковом и юношеском возрастах, когда

малодоступны другие формы практического

преобразования действительности. Подрас-

тающее поколение становится участником

непрерывного группового дискурса (Хабер-

мас) [13; 20], в котором созидаются обще-

ственные отношения.

Список литературы1. Кон И.С. Психология ранней юности. М.: Просвещение, 1989.

2. Кон И.С. Социология личности. М., 1967.

3. Майорова-Щеглова С.Н. Интернет-культура детей // Модернизация культуры: идеи и па-

радигмы культурных изменений: матер. Междунар. науч.-практ. конф. (Самара, 22–23 мая

2014 г.). Самара, 2014.

4. Майорова-Щеглова С.Н. Квазидетство и квазиродительство: социологический анализ

проявлений в современной России и прогноз // Социология и общество: глобальные

вызовы и региональное развитие: матер. IV очередного Всерос. социол. конгресса.

178


М.: РОС, 2012. URL: http://www.childsoc.ru/index.php?parametrr=31 (дата обращения:

10.10.2015).

5. Майорова-Щеглова С.Н. Самоорганизация детского и родительского сообщества в совре-

менном российском обществе / под общ. ред. Ж.Т. Тощенко; ред.-сост. М.С. Цапко. М.:

РГГУ, 2013.

6. Макеев П.С. Межпоколенческий диалог: обзор теоретических подходов и концепций //

Социальная политика и социология. 2013. № 2 (93). С. 221–231.

7. Мид Дж.Г. Избранное: сб. переводов. М., 2009.

8. Мид М. Культура и мир детства. М.: Наука, 1988.

9. Отцы и дети: поколенческий анализ современной России / сост. Ю. Левада, Т. Шанин. М.:

Новое литературное обозрение, 2005.

10. Ритцер Дж. Макдональдизация общества. М.: Праксис, 2011.

11. Солдатова Г.У., Нестик Т.А., Рассказова Е.И., Зотова Е.Ю. Цифровая компетентность

российских подростков и родителей. URL: http://detionline.com/assets/files/research/

DigitalLiteracy.pdf (дата обращения: 10.10.2015).

12. Социологическая энциклопедия: В 2 т. Национальный общественно-научный фонд / рук.

науч. проекта Г.Ю. Семигин; гл. ред. В.Н. Иванов. М.: Мысль, 2003.

13. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / пер. с нем. под ред.

Д.В. Скляднева; послесл. Б.В. Маркова. СПб.: Наука, 2000.

14. Цымбаленко С., Шариков А., Майорова-Щеглова С., Макеев П. Мониторинг и анализ мо-

сковского информационно-образовательного пространства: монография. М.: РУДН, 2013.

15. Цымбаленко С., Щеглова С. Кто они, подростки девяностых? М.: ЮНПРЕСС, 1995.

16. O’Malley, A. The Making of the Modern Child: Children’s Literature and Childhood in the Late

Eighteenth Century. L.: Routledge, 2003.

17. Parental Work Characteristics and Time with Children: The Moderating Effects of Parent’s

Gender and Children’s Age / A. Roeters, T. van der Lippe, E. Kluwer, and W. Raub //

International Sociology, November 2012. Vol. 27. No. 6. Р. 846–863.

18. Prout A. The Future of Childhood. Towards the Interdisciplinary Study of Children. L.: 2004.

19. Soldatova G. Russian Schoolchildren: Challenges and Risks of Online Socialization // Children,

Youth and Media in the World. 2011. No 1.

20. Stefano Passini. Adolescents’ Commonsense Understanding of Rights and Duties: The Effect

of the Individualization of Rights on a Rights Dilemma // Youth & Society, July 2014. Vol. 46.

P. 460–477.

21. Thomson E. and McLanahan S. S. Reflections on ‘Family Structure and Child Well-Being:

Economic Resources vs. Parental Socialization // Social Forces 91.1. 2012. P. 45–53.

22. Wyness M. Childhood and Society. Palgrave Macmillan, Great Britain, 2006.

References1. Kon I.S. Psikhologiya rannej yunosti / Kon I.S. M.: Prosveshchenie, 1989.

2. Kon I.S. Sociologiya lichnosti / Kon I.S. M., 1967.

3. Majorova-Shcheglova S.N. Internet-kul’tura detej // Modernizaciya kul’tury: idei i paradigmy

kul’turnykh izmenenij. Materialy Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii 22–

23 maya 2014 / Samara, 2014.

4. Majorova-Shcheglova S.N. Kvazidetstvo i kvaziroditel’stvo: sociologicheskij analiz

proyavlenij v sovremennoj Rossii i prognoz // Sociologiya i obshchestvo: global’nye vyzovy i

regional’noe razvitie: Materialy IV Ocherednogo Vserossijskogo sociologicheskogo kongressa

M.: ROS, 2012. URL: http://www.childsoc.ru/index.php?parametrr=31 (data obrashcheniya:

10.10.2015).

5. Majorova-Shcheglova S.N. Samoorganizaciya detskogo i roditel’skogo soobshchestva v

sovremennom rossijskom obshchestve. RGGU. Sociolog. Fak-t., Centr sociolog. issledovanij.

Pod obshch. red. Zh.T. Toshchenko. Red.-sost. M.S. Capko; M.: RGGU, 2013.

6. Makeev P.S. Mezhpokolencheskij dialog: obzor teoreticheskikh podkhodov i koncepcij //


7. Mid Dzh.G. Izbrannoe: Sb. perevodov / Mid Dzh.G. // RAN. INION. M.: 2009.

8. Mid M. Kul’tura i mir detstva. M.: Nauka, 1988.

9. Otcy i deti: pokolencheskij analiz sovremennoj Rossii / Sost. Yu. Levada, T. Shanin. M.: Novoe

literaturnoe obozrenie, 2005.

10. Ritcer Dzh. Makdonal’dizaciya obshchestva / Ritcer Dzh. M.: izd-vo «Praksis», 2011.

179


11. Soldatova G.U., Nestik T.A., Rasskazova E.I., Zotova E.Yu. Cifrovaya kompetentnost’ rossijskikh

podrostkov i roditelej URL: http://detionline.com/assets/files/research/DigitalLiteracy.pdf


12. Sociologicheskaya enciklopediya: V 2 t. Nacional’nyj obshchestvenno-nauchnyj fond / Ruk.

nauch. proekta G.Yu. Semigin; Gl. red. V.N. Ivanov. M.: Mysl’, 2003.

13. Khabermas Yu. Moral’noe soznanie i kommunikativnoe dejstvie / Per. s nem. pod red. D.V.

Sklyadneva, poslesl. B.V. Markova. SPb.: Nauka, 2000.

14. Cymbalenko S., Sharikov A., Majorova-Shcheglova S., Makeev P. Monitoring i analiz

moskovskogo informacionno-obrazovatel’nogo prostranstva: Monografiya. M.: RUDN, 2013.

15. Cymbalenko S., Shcheglova S. Kto oni, podrostki devyanostykh? M.: YUNPRESS, 1995.

16. O’Malley, A. The Making of the Modern Child: Children’s Literature and Childhood in the Late

Eighteenth Century. L.: Routledge, 2003.

17. Parental Work Characteristics and Time with Children: The Moderating Effects of Parent’s

Gender and Children’s Age / A. Roeters, T. van der Lippe, E. Kluwer, and W. Raub //

International Sociology, November 2012. Vol. 27. No. 6. Р. 846–863.

18. Prout A. The Future of Childhood. Towards the Interdisciplinary Study of Children. L.: 2004.

19. Soldatova G. Russian Schoolchildren: Challenges and Risks of Online Socialization // Children,

Youth and Media in the World. 2011. No 1.

20. Stefano Passini. Adolescents’ Commonsense Understanding of Rights and Duties: The Effect

of the Individualization of Rights on a Rights Dilemma // Youth & Society, July 2014. Vol. 46.

P. 460–477.

21. Thomson E. and McLanahan S.S. Reflections on ‘Family Structure and Child Well-Being:

Economic Resources vs. Parental Socialization // Social Forces 91.1. 2012. P. 45–53.

22. Wyness M. Childhood and Society. Palgrave Macmillan, Great Britain, 2006.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Макеев П.С. Межпоколенческое взаимодействие в современном российском обществе:

опыт позитивных и негативных деформаций // Социальная политика и социология. Т. 14.

2015. № 5 (112). С. 170–179. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-170-179 (Библиогра-

фическое описание согласно российским стандартам).

Makeev P.S. Mezhpokolencheskoe vzaimodejstvie v sovremennom rossijskom obshchestve:

opyt pozitivnykh i negativnykh deformacij // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015.

№ 5 (112). S. 170–179. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-170-179 (Reference in Roman

script).

Makeev, P.S. (2015). Intergenerational Interaction in the Modern Russian Society: the

Experience of Positive and Negative Strains, Social policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112).


description).

180


О.А. Уржа,д-р социол. наук, профессор, Заслуженный работник высшей школы,

профессор кафедры государственного, муниципального управления

и социальной инженерии факультета социального управления и социологии,


O.A. Urzha,

doctor of social sciences, professor, honored worker of higher education, profes-

sor of the Department of state, municipal administration and social engineer-

ing of the faculty of social administration and sociology, Russian State Social

University, Moscow.


УДК 303.09

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-180-191

Социальная инженерия как методология управленческой деятельности

Social Engineering As a Methodology of Management Activities


20.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: в статье рассмотрена социальная инженерия, которая будучи отраслевой социоло-

гической теорией, одновременно выполняет роль методологии управленческой деятельности. Со-

циальная инженерия известна в науке давно, но мало представлена в отечественной литературе.

В данной статье изложены все этапы социоинженерной деятельности, названы основные ученые,

сделавшие вклад в ее развитие.

Annotation: the article deals with social engineering, which, being a sociological theory, at the same time

serves as a methodology of management. Social engineering techniques have been known for a long time in

the science, but they are still little represented in the books of Russian scholars. This article outlines all the

stages of socio-engineering activities, and presents the scientists who contributed to its development.

Ключевые слова: социальная инженерия, социологическая диагностика, социальное прогнозиро-

вание, социальное моделирование, социальный эксперимент, социальное проектирование, социаль-

ные технологии, социология управления.

Key words: social engineering, sociological diagnosis, social forecasting, social modeling, social

experiment of social engineering, social technologies, sociology of management.

го знания. Именно социальная инженерия

является тем мостиком, который связывает

науку «Социология» и науку «Управление».

С одной стороны, управленческую деятель-

ность можно рассматривать через призму

отраслевой социологии – социологии управ-

ления. А, с другой стороны, социальная

инженерия как социологическая составля-

ющая является методологией управленче-

ской деятельности, методологией принятия

управленческого решения. Преобразова-

Наука социология исключительно мно-

гогранна. Она дает нам фундаментальное

представление об обществе и происходящих

в нем процессов; внедряется практически

во все области человеческой жизнедеятель-

ности через отраслевую структуру своего

знания; благодаря методам социологиче-

ского исследования позволяет понять при-

чину тех или иных проблем. Но четвертый

блок социологии – социальная инженерия,

является особым разделом социологическо-

181


тельная деятельность всегда требует глубо-

ко проработанных и научно обоснованных

управленческих решений. Очевидно, что для

этого нужна методология, которая даст нам

уверенность в научном обосновании тех или

иных решений.

К сожалению, о социальной инженерии

написано мало работ. Кафедра государ-

ственного, муниципального управления и со-

циальной инженерии факультета социаль-

ного управления и социологии Российского

государственного социального университе-

та (РГСУ) с 1992 по 2000 годы называлась

кафедрой социальной инженерии. Автор

статьи руководила кафедрой почти 22 года.

В 1993 году кафедра объединила ведущих

специалистов страны в области социальной

инженерии. Их имена широко известны. Это

доктор социологических наук, профессор

Щербина Вячеслав Вячеславович – специ-

алист в области социологической диагно-

стики. Специалист в области социального

прогнозирования – доктор исторических

наук, профессор Сафронова Валентина Ми-

хайловна. Уникальный специалист в области

социального моделирования и социального

проектирования – доктор социологических

наук, профессор Крючков Юрий Алексее-

вич. Известный в стране специалист в об-

ласти социального планирования – главный

редактор журнала РАН «Социологические

исследования», доктор философских наук,

профессор Тощенко Жан Терентьевич. Соци-

альные технологии как исключительно важ-

ную составляющую социальной инженерии

на кафедре представляли уникальные спе-

циалисты – Президент Академии социаль-

ных технологий и местного самоуправления,

доктор философских наук, профессор Ива-

нов Валентин Николаевич и его заместитель

по Академии – доктор социологических наук,

профессор Патрушев Владимир Иванович.

Своими лекциями по инновационным тех-

нологиям и игровым методам завораживал

не только студенческую аудиторию доктор

социологических наук, профессор Дудчен-

ко Вячеслав Сергеевич. Мною завершалась

социоинженерная «цепочка» дисципли-

ной – социология управления, в определе-

нии предметного поля которой я активно

участвовала в дискуссиях начала 90-х. Так

создавалась научная школа социальной ин-

женерии [12].

(Увы, жизнь идет быстрыми темпами,

и многих из этих замечательных людей уже

нет с нами. Я осознаю за собой долг – из-

дать монографию по социальной инженерии,

в которой собрать работы своих коллег. Это

будет и память им, и это станет целостным

научным материалом по социальной инже-

нерии.)

В данной статье я хочу рассмотреть не-

которые аспекты социальной инженерии,

которые говорят об уникальности и универ-

сальности ее как методологии управленче-

ской деятельности. Социальная инженерия

как особая преобразовательная функция

социологии призвана методологически

и методически выстроить логику воздей-

ствия на объект с целью его модернизации

или принципиального обновления. В рамках

этого направления социологической дея-

тельности создаются специальные средства

и методы, которые позволяют не только ис-

следовать, но и активно способствовать ре-

шению актуальных проблем общественной

жизни. Социальная инженерия представля-

ет собой способ организации воздействия

на человеческую деятельность, направлен-

ный на ее преобразование с помощью со-

циальных технологий. Термин «социальная

инженерия» впервые встречается в работе

Р. Паунда «Введение в философию права»

в 1922 году. Более развернутое обоснова-

ние социоинженерной деятельности дал ан-

глийский философ Карл Поппер. Он же ввел

в научный оборот понятие «социальные

технологии». Свои взгляды он сформули-

ровал в 30–40-е годы в работах «Нищета

историцизма» и «Открытое общество и его

враги». К. Поппер проводил четкую грань

между «утопической социальной инжене-

рией» и «поэтапной социальной инженери-

ей». Он выступал за рациональные обще-

ственные преобразования «поэтапными»,

«мягкими», ненасильственными методами

воздействия на объективную реальность

с целью ее совершенствования. Его кон-

цепция противопоставлялась марксистской

методологии радикальных, крупномасштаб-

182


ных, насильственных преобразований, ко-

торые он назвал «утопической социальной

инженерией». Именно поэтому его взгляды

не были популярны в нашей стране. Его кри-

тиковали за технократизм в подходах к со-

циальным объектам [5], за классово-мани-

пуляторские взгляды на общество. Главное

возражение К. Поппера против утопической

социальной инженерии состоит в том, что

при осуществлении крупномасштабных со-

циальных проектов неизбежны насилие и,

следовательно, – диктатура. Утопическая

попытка достигнуть идеального государства,

используя проект в целом, как писал Поп-

пер, требует концентрации власти в руках

небольшой группы людей, и чаще всего ве-

дет к диктатуре [7]. Заслуживает большого

внимания следующие цитаты К. Поппера,

которые очень ясно представляет всю несо-

стоятельность утопической социальной ин-

женерии и ее отличие от истинной социаль-

ной инженерии. Он говорил: «Перестройка

общества – это грандиозное мероприятие,

которое многим – и надолго – неизбежно

доставит неудобства. Поэтому сторонник

утопической инженерии будет вынужден

игнорировать многие жалобы. Более того,

подавление необоснованных возражений

станет частью его служебных обязанностей.

Он будет говорить, как некоторые слишком

решительные политики: «Нельзя сделать

омлет, не разбив яиц». Однако он вынужден

будет подавлять и критику обоснованную»

[9]. «Утопическая инженерия претендует

на рациональное планирование всего обще-

ства, хотя мы вовсе не располагаем эмпи-

рическим знанием, необходимым для того,

чтобы реализовывать это честолюбивое на-

мерение, так как не обладаем достаточным

практическим опытом в такого рода плани-

ровании, а предвидение социальных фактов

должно основываться именно на таком опы-

те. В настоящее время просто не существу-

ет социологического знания, необходимого

для крупномасштабной инженерии» [9].

«Общественная жизнь так сложна, что лишь

немногие, а может быть, вообще никто, мо-

гут оценивать проекты широкомасштабной

социальной инженерии – иначе говоря, ре-

шать вопросы, осуществимы ли такие проек-

ты, приведут ли они к действительному улуч-

шению, какого рода возможные страдания

могут наступить в процессе их воплощения,

каковы будут практические средства их реа-

лизации» [9]. «У нас нет оснований полагать,

что полная перестройка нашего социального

мира незамедлительно приведет к хорошо

работающей социальной системе. Напротив,

следует ожидать, что при недостатке опыта

будет сделано много ошибок, которые мож-

но устранить лишь путем долгого и трудного

процесса мелких исправлений, другими сло-

вами, тем рациональным путем постепенной

инженерии, который мы здесь отстаиваем»

[9].

Однако следует отметить, что отноше-

ние к социальной инженерии с точки зре-

ния ее сущности и масштабности остается

неоднозначным как среди западных, так

и среди отечественных ученых. Никто прак-

тически не отрицает необходимости преоб-

разовательного воздействия на социальные

объекты, но опасение быть обвиненным

в «технократизме», «большевизме», «мани-

пулировании социальными системами» при-

водит к тому, что это же самое действие на-

зывают другими терминами: «social policy»

в западной социологии, «социальными тех-

нологиями» (в широком смысле) – в отече-

ственной. Трудно не согласиться с тем, что

термин «инженерия» действительно пред-

полагает жесткие, однозначные технологии

преобразовательных воздействий. В техни-

ке мы действительно имеем разработанные

и утвержденные в качестве документа тех-

нологии (обработки металла, сборки тех-

нического узла и т.п.), нарушение которых

недопустимо. В данном же случае мы имеем

дело со словосочетанием, в котором первое

слово «социальная» говорит о том, что дей-

ствие направлено на человека, во имя чело-

века, его блага, поэтому ни о каких жестких

методах воздействия не может быть и речи.

Это, скорее всего, многовариантный ком-

плекс мер, который может быть использован

с учетом индивидуальных особенностей кон-

кретной социальной системы.

Социоинженерный подход к преобразо-

вательной деятельности характеризует не-

жесткая регламентация и алгоритмизация

183


реализуемых социальных технологий, допу-

скающая возможность творческого подхода

субъекта управления к их исполнению и без-

условный учет того, что общество состоит

из множества социальных групп, интересы

которых должны быть всегда учтены при ре-

ализации того или иного проекта.

Итак, мы исходим из того, что социоинже-нерная функция социологии – созидатель-

ная, преобразовательная функция. Ее назна-

чение заключается в создании и передаче

субъектам деятельности средств и методов

выработки научно обоснованных управлен-

ческих решений и оценки их возможных

последствий, а также средств организации

преобразовательной практики социальных

субъектов, что резко усиливает продуктив-

ный характер социологии в целом. Социоин-женерный подход позволяет на основе глу-

бокой диагностики социальной реальности

преобразовывать ее, строить перспективные,

реальные социальные проекты на уровне

международных образцов, адаптировать

их к конкретной отечественной практике,

насыщать современными и инновационны-

ми социальными технологиями, создавать

научную основу для принятия адекватных

управленческих решений.

Социоинженерная деятельность пред-

ставляет собой логически связанную «це-

почку» последовательных процедур [13]:

социологическая диагностика состоя-

ния социального объекта;

социальное прогнозирование его даль-

нейшего состояния;

в случае отрицательного прогноза

и необходимости модернизации социально-

го объекта осуществляется моделирование

социальной конструкции и проведение со-

циального эксперимента;

при положительном результате экспе-

римента осуществляется разработка соци-

ального проекта нового состояния социаль-

ного объекта;

далее производится социальное плани-

рование в соответствии с проектом;

для реализации социального проекта

подбираются известные, апробированные

социальные технологии, которые принято

называть алгоритмизированными, и раз-

рабатываются необходимые для успешного

осуществления проекта инновационные со-

циальные технологии;

знание социологии управления позво-

ляет правильно выстроить все взаимодей-

ствующие управленческие звенья в процес-

се управления реализацией проекта и при-

нять грамотные управленческие решения.

Средства социологической диагности-ки направлены на оценку состояния со-

циального объекта, включенного в целена-

правленную организационную деятельность

с целью решения вопроса о необходимости

изменения его состояния или режима ра-

боты [15]. К средствам социологической

диагностики относятся документы, несущие

объективную, главным образом, статисти-

ческую информацию: социальные паспор-

та административных районов, жилищных

хозяйств, предприятий, социальные карты

коллектива; различной сложности мето-

дики опроса для сбора информации о со-

стоянии объекта; методики выявления по-

зиционного конфликта; методики оценки

управляемости организации, и др. К числу

специалистов, внесших значительный вклад

в осмысление средств социологической

диагностики, относятся А.И. Пригожин, Б.З.

Сазонов, В.Ш. Раппопорт, Ю.А. Прохоров,

В.В. Щербина и другие. Социологическая

диагностика отличается от социологиче-

ского исследования. Это доказал в своих

работах профессор Щербина В.В. [15]. Ос-

новное отличие социологической диагно-

стики от традиционного социологического

исследования состоит в том, что исследова-

ние всегда имеет целью получение нового

знания об объекте, а социологическая диа-

гностика направлена на оценку состояния

социального объекта, описание его харак-

теристик и прогнозирование его поведения

с целью решения вопроса о необходимости

изменения его состояния. Полученная ин-

формация о состоянии социального объек-

та должна быть использована для выработ-

ки решения о необходимости воздействия

на факторы, его детерминирующие, а также

направленности этого воздействия. Опи-

сание объекта ведется в целом, и при этом

основная цель диагностики состоит в по-

184


вышении эффективности изучаемого объ-

екта. Этим и объясняется сфера примене-

ния социологической диагностики – сфера управления. Технология осуществления

диагностики социальной организации кро-

ме ее описания предполагает процедуру

соотнесения реального состояния этой ор-

ганизации с «идеальным». Такой диагноз

дает нам возможность оценить степень

«заболевания» организации, отклонения

от желаемого состояния, а, значит, наметить

направления преобразовательных воздей-

ствий. Под социологической диагностикой

мы понимаем не только процесс получения

информации о состоянии обследуемого

объекта, но и специальное стандартизиро-

ванное средство, то есть технологию полу-

чения этой информации. Это значит, что

сам обследуемый объект нам, в принципе,

известен с точки зрения различных его воз-

можных состояний, известны основные ха-

рактеризующие его показатели и факторы,

под воздействием которых эти показатели

изменяются. Речь идет о необходимости

алгоритмизированной процедуры постоян-

ного «снятия» этих характеристик, их ди-

намики. Такая организация процедуры по-

лучения данных об изменении состояния

социального объекта позволяет постоянно

«держать руку на пульсе», то есть не до-

пускать резкого, непредвиденного «паде-

ния» социального объекта, его деградацию,

своевременно осуществлять профилактику

поддержания его состояния, способство-

вать развитию, обеспечивать его подъем.

Такая диагностика должна приобрести зна-

чение постоянно действующей, так как без

нее социальный объект превращается в не-

что неопознанное, что не дает возможности

планировать его рациональное развитие.

Очевидно, что для мониторинга состояния

социального объекта должна быть приме-

нена именно социологическая диагностика.

С точки зрения системного подхода, опира-

ясь на методику «восьми колес» Тихомиро-

ва, можно сказать, что такая диагностика –

это и есть постоянное знание о «первом

колесе», с чего и должно начинаться лю-

бое преобразование социального объекта,

благодаря чему должно поддерживаться

его функционирование, строиться проекты

дальнейшего развития.

Следующим этапом социоинженерной де-

ятельности является социальное прогнози-рование – это метод научного познания по-

зволяющий предвидеть будущее состояние

социального объекта. Без такого предвиде-

ния невозможно принятие обоснованного,

эффективного управленческого решения.

Социальный прогноз носит вероятностный

и альтернативный характер. Отличительной

особенностью прогнозирования как научно-

го метода является стремление дать количе-

ственную оценку перспектив развития объек-

та, предварительно выбрав из всего множе-

ства вариантов возможных изменений наи-

более вероятностное. Существуют различные

точки зрения на соотношение понятий «про-

гноз» и «предсказание» или «предвидение».

Автор в большей степени разделяет мнение

А. Шмидта и Д. Смита, которые заявили, что

предсказание – это качественная оценка бу-

дущего состояния объекта, а прогноз – это

количественная его оценка, то есть под про-

гнозом обычно понимают количественное

предсказание. Цель прогнозирования состо-

ит в том, чтобы на основе анализа состояния

и поведения системы в прошлом и изучения

тенденций изменения факторов, влияющих

на рассматриваемую систему, правильно

определить количественные и качественные

параметры ее развития в перспективе, рас-

крыть содержание ситуации, в которой ока-

жется система. В теории управления прогноз

определяется как вероятностное научно обо-

снованное суждение относительно состоя-

ния социального объекта в какой-то момент

времени или возможных путей достижения

такого состояния, определенного в качестве

цели. Процедура прогнозирования включает

в себя определение объекта прогноза; уста-

новление периода дальности прогнозных

оценок; выявление качественных характери-

стик, которые подлежат прогнозированию;

анализ тенденций развития системы в целом;

выделение факторов, оказывающих влияние

на процесс развития; рассмотрение спектра

возможностей развития; отбор наиболее

обоснованных вариантов альтернатив; уста-

новление показателей прогноза.

185


Социальное прогнозирование реализует

следующие функции:

ориентирующая функция – определяет

наиболее реалистические тенденции разви-

тия социального объекта;

нормативная функция – состоит

в определении основных социальных по-

требностей будущего объекта и возможно-

стей их реализации;

предупредительная функция – призва-

на описать и проанализировать возможные

негативные последствия изучаемых тенден-

ций развития системы [10].

Социальное прогнозирование подраз-

деляется на два вида, в основе которых ле-

жит проблемно-целевой критерий. Это по-

исковое и нормативное прогнозирование.

Поисковое прогнозирование является це-

левым, так как в этом случае определяются

возможные состояния социального объекта

в будущем на основе анализа тенденций его

развития в прошлом и настоящем, и соответ-

ствие этих состояний требуемым, целевым.

В результате такого сопоставления выявля-

ются проблемы, которые необходимо будет

решать. При нормативном прогнозировании

состояние социального объекта в будущем

задается как желаемое, целевое, а прогноз

должен дать ответ на вопрос – как достичь

этого состояния и при этом выявить альтер-

нативные пути его достижения.

Социальное прогнозирование классифи-

цируется по времени упреждения:

до года – оперативное прогнозирова-

ние;

от 1 года до 5-ти лет – краткосрочное

прогнозирование;

от 5-ти лет до 15-ти – среднесрочное;

свыше 30-ти лет – долгосрочный про-

гноз.

Реализация социального прогнозирова-

ния позволяет заглянуть в «общественное

завтра», предугадать разворот обществен-

ных процессов в будущем времени. Прогно-

зирование будущих состояний общества, его

различных подсистем возможно на основе

анализа многочисленных факторов, зако-

нов-тенденций, как выявленных, так и вновь

открытых. Отсюда социальные прогнозы, как

правило, имеют сценарный и альтернатив-

ный характер без четко прописанных дета-

лей. Но это не умаляет, а скорее усиливает

их роль и значение для теории и практики

управления. Среди методов социального

прогнозирования наиболее используемыми

считаются метод экспертизы и метод моде-

лирования. Эксперт – это специалист, об-

ладающий профессиональными знаниями

и опытом в соответствующей области. Суще-

ствуют специальные методики подбора экс-

пертов, процедуры ведения экспертизы. Ме-тоды моделирования также разнообразны

и имеют свои отработанные методики.

Прогноз будущего состояния объекта,

показавший отрицательный результат, ста-

новится причиной перехода к следующему

этапу социоинженерной деятельности – мо-

делированию новой социальной конструк-

ции. Это может быть как модернизация, так

и полная реорганизация социального объек-

та. Моделирование социального объекта

связано с выбором типа модели: трендовая

(экстраполярная) модель; факторная (ана-

литическая) модель и эвристическая (ими-

тационная, игровая) модель. Построение

трендовых моделей основано на выявлении

тенденций изменения какого-либо прогно-

зируемого показателя, количественном его

описании в виде математической зависимо-

сти, с помощью которой рассчитывается зна-

чение этого показателя в будущем, на ту или

иную дату упреждения в прогнозе. Такие мо-

дели часто используются для установления

перспектив демографических изменений,

спроса на определенный вид товара. Фак-

торные модели строятся путем выявления

взаимодействия различных факторов: зави-

симости выходных параметров от входных.

Такие модели могут использоваться для про-

гноза потребностей, интересов и ценност-

ных ориентаций определенных социальных

групп в зависимости от изменения их со-

циального статуса или внешних социально-

экономических условий [10]. Эвристические

методы представляют собой средства ор-

ганизации интеллектуальной деятельности,

основанные на интуитивных способностях

человека. Интуиция позволяет человеку на-

ходить удачные решения проблем, минуя

этап сознательного рационального поиска,

186


например, в результате «инсайда» (озаре-

ния). Одним из наиболее эффективных ме-

тодов решения перспективных проблем че-

ловека и организации является метод инно-

вационной игры. Специфика моделирования

в этом случае заключается в том, что в игре

создаются ситуации, в которых воспроизво-

дятся существующие в организации нормы

и отношения, начинают работать стерео-

типы, установившиеся в обычных рабочих

условиях. Игровые ситуации выступают как

фрагменты жизни, несущие в себе «гены»

организационного порядка данной конкрет-

ной организации. Этот порядок становится

объектом пристального изучения и практи-

ческого изменения [2].

Социальный эксперимент, связанный

с апробацией модели нового состояния со-

циального объекта, который показал поло-

жительный результат, предполагает переход

к следующему этапу – разработке социаль-ного проекта. Социальное проектирова-

ние – особый вид проектной деятельности,

связанный с преобразованием окружающей

социальной реальности в соответствии с не-

которым идеалом посредством создания вы-

раженной в знаковой форме и ориентиро-

ванной на реализацию смысловой общности

реального и идеального, которая называется

социальным проектом. Любое управленче-

ское решение, направленное на изменение

реальности, всегда требует учета идеала это-

го изменения, а проектное решение всегда

обеспечивает преобразующее изменение ре-

альности в соответствии с идеалом [6]. Про-

ектировщик, получив тот или иной объект

в качестве социального заказа, ставит себя

в проектную ситуацию, воспринимая объект

в форме проблематизированной потребности

и помещая его в поле проектного поиска. В это

же поле могут быть помещены прототипы объ-

екта и его аналоги в сходных социальных

сферах. Существование и развитие объекта,

как правило, детерминировано целым рядом

условий, которые непременно должны учиты-

ваться. С другой стороны, степень заданности

объекта проектирования может быть различ-

ной и определяться целой совокупностью

противоречивых ограничений, которые могут

устанавливаться как в начале, так и в процес-

се проектирования. Социальное проектирова-

ние всегда требует участия многих специали-

стов, обладающих глубокими знаниями в раз-

личных профессиональных областях. Каждый

из участников творческой группы рассматри-

вает проектный объект через призму своего

мировоззрения, личной культуры, идеалов,

нравственных ценностей и норм, различных

стратегий проектного поиска – всего того, что

составляет их социокультурную позицию в со-

циальном проектировании. На пересечении

этих позиций и возникает замысел решения

проектной проблемы.

Существуют различные виды стратегий

[1] обусловливаемые складывающимися

конкретными проектными ситуациями:

случайный поиск – характеризуется от-

сутствием какого-либо определенного плана

разработки проектных решений в широком

и неопределенном поле проектного поиска;

линейные стратегии – состоят из це-

почки последовательных действий, в ко-

торых каждое действие зависит от исхода

предыдущих, но не зависит от результатов

последующих действий;

адаптивные стратегии – отличается

тем, что в них с самого начала проектирова-

ния определяется только первое действие,

и в дальнейшем выбор каждого действия

зависит от результатов предшествующего

действия;

разветвленные стратегии – обеспечи-

вает независимость дейст вий одного про-

ектировщика от другого и включающие

в себя параллельные и альтернативные эта-

пы, позволяющие увеличивать количест во

специалистов, одновременно участвующих

в проектировании, и в определенной степе-

ни видоизменять стратегию в соответствии

с ис ходом предыдущих этапов;

циклические стратегии – дают возмож-

ность проектировщикам возвращаться к од-

ному из предыдущих этапов;

стратегия приращений – являются ва-

риантом адаптивного поис ка в условиях тра-

диционного проектирования;

параллельные стратегии – позволяют

вести проектирование одновременно по не-

скольким линиям в режиме разделенного

времени;

187


обобщенные стратегии – обладают

универсальностью для различных видов

проектной деятельности;

методы управления стратегией –

встроенные в ту или иную стратегию спе-

циальные процедуры, предназначенные

для оценки стратегии в целом с помощью

контроля промежуточных результатов осу-

ществляемой стратегии и заданных крите-

риев оценки.

Социальное проектирование – это са-

мостоятельная область социоинженерной

деятельности, которая имеет свои методы

и методики. Их разработка позволяет объек-

тивизировать и систематизировать процесс

проектирования, уменьшить цикличность

и увеличить линейность в его стратегии,

повысить управляемость самого процесса,

применять ЭВМ, ускорять и повышать каче-

ство проектных работ. Реализация проекта

начинается с планирования. Это следующий

этап социальной инженерии. Социальное планирование – это специфическая форма

управленческого воздействия, которая свя-

зана с сознательной и целенаправленной

реализацией научно обоснованного про-

екта преобразования социального объекта

в определенные сроки и при использовании

конкретных средств достижения новых па-

раметров объекта. Известно значительное

число методов социального планирования,

каждый из которых имеет свою специфику,

область и время применения:

балансовый метод планирования –

способ обеспечения связей между потреб-

ностями организации и возможностями при

ограниченности ресурсов;

нормативный метод – обеспечивает на-

учность социального планирования. Норма-

тивы выступают в качестве ориентиров пре-

образовательной деятельности;

аналитический метод – сводится к ана-

лизу составных частей проекта программы

преобразования и обобщения данных в про-

цессе социального планирования;

метод вариантов – заключается в по-

иске оптимального варианта решения соци-

альной задачи из всего набора возможных

путей ее решения с учетом полноты и досто-

верности информации;

комплексный метод – предполагает

учет всех основных факторов: материаль-

ных, финансовых и трудовых ресурсов, ис-

полнителей и сроков, темпов и пропорций

развития, соблюдение основных показате-

лей плана;

проблемно-целевой метод – связан

с решением ключевых задач социального

развития вне зависимости от ведомственной

их принадлежности;

метод социального эксперимента – по-

зволяет уточнить механизм действия объек-

тивных законов и особенности их проявле-

ния в той или иной системе для дальнейшего

учета результатов на практике;

экономико-математические методы –

опираясь на социальный анализ, существен-

но его совершенствуют. К ним относятся

такие методы количественного анализа, как

линейное программирование, многофактор-

ный анализ и другие формально-логические

методы, дающие возможность получения но-

вых знаний об объекте и процессе его регу-

лирования [11].

Эффективность социального планирова-

ния во многом зависит от разработанности

и обоснованности применяемых социаль-

ных показателей – характеристик состоя-

ния, тенденций и направлений социального

развития. Для эффективной реализации

проекта необходимо подобрать алгоритми-

зированные технологии, известные в прак-

тике, или разработать инновационные со-

циальные технологии. Организовать воздей-

ствие на человеческую деятельность можно

разными способами. Социальная инженерия

использует для этой цели социальные тех-нологии – отработанные, алгоритмизиро-

ванные модели воздействия, представляю-

щие собой отдельные процедуры, операции,

приемы, пригодные для конкретной сферы

человеческой деятельности: технологии по-

вышения производительности труда; техно-

логии политической предвыборной борьбы;

обучающие технологии и т.п. Само слово

«технология» имеет греческое происхожде-

ние и означает «мастерство», «искусство».

При повторении одного и того же вида де-

ятельности человек отрабатывает каждую

процедуру до некого совершенства, макси-

188


мальной оптимизации. Она-то и превращает-

ся в алгоритм его поведения, т.е. социальную

технологию достижения того или иного на-

меченного результата. В.С. Дудченко и В.Н.

Макаревич определили понятие социальная технология как откристаллизованную че-

ловеческую деятельность или ее фрагмент,

как способ осуществления человеческой

деятельности по достижению общественно

значимых целей [8]. В.Н. Иванов в своей за-

мечательной книге «Социальные технологии

в современном мире» писал, что социальная

технология «может быть раскрыта как си-

стема методов выявления и использования

скрытых потенциалов социальной системы

в соответствии с целями ее развития, со-

циальными нормативами. Они также могут

быть рассмотрены как совокупность опе-

раций, процедур социального воздействия

на пути получения оптимального социаль-

ного результата (укрепление социальной

организации, улучшение условий жизни лю-

дей, предотвращение конфликта и т.п.)» [3].

Обязательными условиями технологизации

социальных процессов В.Н. Иванов назвал

следующие: объект обладает определенной

степенью сложности; известны элементы его

структуры, особенности их строения и за-

кономерности функционирования; субъект

управления способен формализовать ре-

альные процессы и представить их в виде

показателей, операций, процедур, создать

инновационную среду для воспроизводства

и обеспечить необходимый уровень управ-

ления. При этом характер социальной тех-

нологии, ее особенности будут обусловлены

внутренней природой самого объекта техно-

логизации и социальной установкой лично-

сти на ее разработку и внедрение. В работах

В.Н. Иванова и В.И. Патрушева проведена

достаточно доскональная структурализация

социальных технологий [4]. Все многооб-

разие их они дифференцируют по классам

и типам (табл.).

Завершает социоинженерную «цепоч-

ку» взаимосвязанных и последовательных

процедур социология управления, так как

именно она позволяет выстроить оптималь-

ные, наиболее эффективно работающие

управленческие связи и отношения. Соци-

ология управления – это отраслевая соци-

ологическая теория. Создалось представле-

ние, что социология управления достаточно

разработанное научное направление, так

как по социологии управления написано

большое количество работ. Однако при бо-

лее тщательном подходе к их рассмотрению

обнаруживается достаточно сильное рас-

хождение в понимании и толковании этого

направления. В социологических словарях

интерпретация этой отраслевой теории да-

ется далеко не однозначно. Во многих опре-

делениях сквозит оттенок самого управле-

ния, механизма его осуществления. В тер-

минологии многих авторов идет постоянная

подмена таких понятий, как «управление»,

«социальное управление», «государствен-

ное управление», «социология управления».

Отсюда и достаточная путаница в изложе-

нии содержания отраслевой социологиче-

ской теории. Анализ значительного числа

работ, посвященных социологии управле-

ния, показывает, что часть из них написаны

с акцентом на определенный тип субъекта

управления (государственные территори-

альные структуры власти); другие – с ак-

центом на специфику объекта управления

(организация, трудовой коллектив); третьи –

на предметную сферу жизнедеятельности

общества (как правило, социальное управ-

ление, связанное с реализацией социальной

политики); четвертые – в большей степени

связаны с теми или иными принципиальны-

ми формами и методами управления, обычно

отражающими особенности типа общества,

в котором живет автор. Это заставляет сде-

лать вывод, что социология управления как

самостоятельная теория и как учебная дис-

циплина требует более четкого определения

и некоторой стандартизации. Определить

структуру научной дисциплины возможно

только четко определив ее объект и предмет.

Социология управления – это наука

об отношениях, которые возникают в си-

стеме управления. Следовательно, она при-

звана изучать систему и процессы управле-

ния, субъекты управленческих отношений,

их типологию и специфику; объекты управ-

ления различных предметных сфер и уров-

ней жизнедеятельности; формы, методы

189


и средства управленческих взаимодей-

ствий субъектов; отношения руководства-

подчинения; стиль руководства; проблемы

дисциплины, ответственности, исполни-

тельности как проявление социальных от-

ношений в процессе управления. Исходя

из этого, объектом социологии управления

являются системы управленческих взаимо-

действий, управленческие процессы, про-

текающие в обществе, его отдельных под-

системах (политической, экономической,

социальной, социокультурной) или органи-

зациях (предприятиях, учреждениях и др.),

рассматриваемые и интерпретируемые

с точки зрения взаимодействия участвую-

щих в них людей, объединенных в семей-

ные, профессиональные, территориальные

и иные группы и включенных в многооб-

разные процессы сотрудничества, взаимо-

помощи, соперничества. Предметом со-

циологии управления являются управлен-

ческие отношения, которые складываются

в системах управленческих взаимодей-

ствий. Из этого можно сделать вывод, что

социология управления – это наука, ко-

торая обобщает все управленческие науки

с точки зрения вычленения и специального

изучения закономерностей управленческих

отношений как на всех уровнях функцио-

нирования общества и его элементов, так

и во всех предметных сферах, областях

жизнедеятельности общества.

Таблица

Классы Типы1. По видам специальных социологических теорий

2. По сферам общественной жизни:

– экономическая;

– политическая;

– социальная;

– духовная;

– экологическая;

– социокультурная.

3. По уровням социологического знания:

3.1. Макросоциологические:

– методологические;

– традиционные;

– переходные;

– инновационные;

– креативные.

3.2. Микросоциологические:

– общественного мнения;

– социальных гарантий;

– удовлетворение социальных потребностей;

– формирование ценностных ориентаций;

– регулирование социальной адаптации, и др.

4. По уровням управления:

– глобальные;

– континентальные;

– национальные;

– региональные;

– местные.

5. По назначению:

– учебные;

– информационные;

– правоохранительные;

– ресурсосберегающие.

6. Личностные

1. По характеру действия:

– стратегические;

– тактические;

– оперативные.

2. По времени действия:

– долгосрочные;

– среднесрочные;

– краткосрочные.

3. По уровню социальной зрелости объекта:

– низкого;

– среднего;

– высокого.

4. По уровню социального эффекта и практи-

ческой эффективности:

– высокоэффективные с долговременным эф-

фектом;

– среднеэффективные со среднесрочным эф-

фектом;

– низкоэффективные с кратковременным эф-

фектом.

5. По методам:

– прогнозирования;

– социодиагностики;

– моделирования;

– проектирования;

– планирования;

– социального контроля.

6. По типу социального действия личности:

– самореализации;

– самообразования;

– самовоспитания;

– самоадаптации;

– самовыражения, и др.

190


Подведем итог. Крупномасштабные со-

циальные преобразования всегда сопряже-

ны с насилием, диктатурой, тоталитаризмом.

Именно социальная инженерия, а не «утопи-

ческая», предполагает осуществление пре-

образовательной деятельности небольшого

социального объекта на основе современ-

ных методов комплексной диагностики его

состояния, прогноза перспективы измене-

ний этого состояния, построения модели

и апробации ее в рамках эксперимента, ре-

ализации нового состояния объекта, то есть

проектируемого с помощью социальных

технологий, опирающихся на отечественный

и зарубежный опыт. Реформы, проводимые

в нашей стране, требуют именно такого на-

учного подхода. Тысячи муниципальных

образований не могут реформироваться

и развиваться по одному проекту. Это долж-

ны быть разработаны социальные проекты

каждого отдельного муниципального обра-

зования, каждого отдельного города или по-

селка. Трудно переоценить значение в этом

деле руководителей муниципальных обра-

зований, их социоинженерной грамотности

[14]. Успех преобразовательной деятельно-

сти в первую очередь зависит от управлен-

ческих кадров, призванных внедрять соци-

альную инженерию как методологию управ-

ленческой деятельности.

Список литературы1. Джонс Дж.К. Инженерное и художественное конструирование. М.: Мир, 1976. С. 89–92.

2. Дудченко В.С. Инновационные игры: практика, методология и теория. Таллин: Валгу-с,

1989.

3. Иванов В.Н. Социальные технологии в современном мире. М.: Славянский диалог, 1996.

С. 25–26.

4. Иванов В.Н., Патрушев В.И. Социальные технологии: Курс лекций. М.: Союз, 1999. 432 с.

5. Иконникова Г.И. Технологические фальсификации общественного прогресса. М.: Союз,

1986.

6. Крючков Ю.А. Методология и методы социального проектирования: учеб.-метод. пособие

для студентов социологического факультета. М.: Союз, 1997.

7. Макаревич В.Н. Игровые методы в социологии: теория и алгоритмы. М.: Изд-во Моск. ун-

та, 1994.

8. Марксистско-ленинская социология / под ред. Н.И. Дряхлова, Б.В. Князева, В.Я. Нечаева.

М.: Изд-во Моск. ун-та, 1989. С. 152–168.

9. Поппер К. Открытое общество и его враги / пер. с англ. М., 1992. Т. 1.

10. Слепенков И.М., Аверин Ю.П. Основы теории социального управления: учеб. пособие для

вузов. М.: Высшая школа, 1990. С. 195.

11. Тощенко Ж.Т. Социология. Общий курс. М.: Прометей, 1994. С. 328–340.

12. Уржа О.А. Научная школа факультета социального управления: история развития // Со-

циальная политика и социология. 2011. № 4 (70). С. 8–21.

13. Уржа О.А. Социальная инженерия как методология преобразовательной деятельности //

Материалы Ивановских чтений. 2015. № 5. С. 115–121.

14. Уржа О.А. Человек в управлении обществом: основная парадигма местного самоуправле-

ния // Материалы Афанасьевских чтений. 2013. Т. 1. № 11. С. 7–17.

15. Щербина В.В. Средства социологической диагностики в системе управления. М.: Изд-во

Моск. ун-та, 1993.

References1. Dzhons Dzh.K. Inzhenernoe i khudozhestvennoe konstruirovanie. M.: «Mir», 1976. S. 89–92.

2. Dudchenko V.S. Innovacionnye igry: praktika, metodologiya i teoriya. Tallinn: Izd-vo

«Valgu-s», 1989.

3. Ivanov V.N. Social’nye tekhnologii v sovremennom mire. M.: Slavyanskij dialog, 1996. S. 25–

26.

4. Ivanov V.N., Patrushev V.I. Social’nye tekhnologii: Kurs lekcij. M.: Izd-vo MGSU «Soyuz»,

1999. 432 s.

5. Ikonnikova G.I. Tekhnologicheskie fal’sifikacii obshchestvennogo progressa. M.: Izd-vo

«Soyuz», 1986.

191


6. Kryuchkov Yu.A. Metodologiya i metody social’nogo proektirovaniya. Uchebno-metodicheskoe

posobie dlya studentov sociologicheskogo fakul’teta. M.: «Soyuz», 1997.

7. Makarevich V.N. Igrovye metody v sociologii: teoriya i algoritmy. M.: Izd-vo Mosk. un-ta,

1994.

8. Marksistsko-leninskaya sociologiya / Pod red. N.I. Dryakhlova, B.V. Knyazeva, V.Ya. Nechaeva.

M.: Izd-vo Mosk. un-ta, 1989. S. 152–168.

9. Popper K. Otkrytoe obshchestvo i ego vragi / Per. s angl., Mezhdunarodnyj fond «Kul’turnaya

iniciativa». M., 1992. T. 1.

10. Slepenkov I.M., Averin Yu.P. Osnovy teorii social’nogo upravleniya: Ucheb. posobie dlya

vuzov. M.: Vyssh. shk., 1990. S. 195.

11. Toshchenko Zh.T. Sociologiya. Obshchij kurs. M.: Prometej, 1994. S. 328–340.

12. Urzha O.A. Nauchnaya shkola fakul’teta social’nogo upravleniya: istoriya razvitiya //


13. Urzha O.A. Social’naya inzheneriya kak metodologiya preobrazovatel’noj deyatel’nosti //

Materialy Ivanovskikh chtenij. 2015. № 5. S. 115–121.

14. Urzha O.A. Chelovek v upravlenii obshchestvom: osnovnaya paradigma mestnogo

samoupravleniya // Materialy Afanas’evskikh chtenij. 2013. T. 1. № 11. S. 7–17.

15. Shcherbina V.V. Sredstva sociologicheskoj diagnostiki v sisteme upravleniya. M.: Izd-vo Mosk.

un-ta, 1993.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Уржа О.А. Социальная инженерия как методология управленческой деятельности // Со-

циальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 180–191. DOI: 10.17922/2071-

3665-2015-14-5-180-191 (Библиографическое описание согласно российским стандар-

там).

Urzha O.A. Social’naya inzheneriya kak metodologiya upravlencheskoj deyatel’nosti //

Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 180–191. DOI: 10.17922/2071-

3665-2015-14-5-180-191 (Reference in Roman script).

Urzha, O.A. (2015). Social Engineering As a Methodology of Management Activities, Social

policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112). P. 180–191. DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-

5-180-191 (International bibliographic description).

192

Г.П. Отюцкий,д-р филос. наук, профессор кафедры социальной философии, теологии

и религиоведения, Российский государственный социальный университет,

Москва.

G.P. Otyutsky,

doctor of philosophy, professor of the Department of social philosophy, theology

and religious studies, Russian State Social University, Moscow.


УДК 167.7

DOI: 10.17922/2071-3665-2015-14-5-192-201

Информационная парадигма как инструмент анализа информационных обществ

The Informational Paradigm As a Tool for Analysis

of Information Societies


16.07.2015 01.09.2015 01.10.2015

Аннотация: термин «информационное общество» используется для характеристики лишь совре-

менного этапа развития социума, что приводит к ложному выводу: все предыдущие типы общества

были неинформационными. Предложено трактовать этот термин как характеристику информаци-

онного «среза» общества, в котором отражается сложно организованная информационная реаль-

ность. Поскольку такая реальность имеет историю развития, то имеет смысл вести речь о типах

информационного общества. Каждому такому историческому типу соответствует конкретная

информационная парадигма, понимаемая в качестве устойчивого алгоритма осуществления ин-

формационно-обменных процессов в обществе. Основу такой парадигмы представляет конкретный

тип системы «человек – информационная техника» и специфика перераспределения информацион-

ных функций внутри этой системы. Обоснованы подходы к выявлению статической и динамической

структур информационной парадигмы.

Annotation: the concept «information society» is used for the characteristic only of the present stage

of development of society, but it leads to a fallacy that all previous types of society were not information. It

is offered to treat this term as the characteristic of information «cut» of society in which difficult organized

information reality is reflected. As such reality has development history, it makes sense to talk about types

of information society. To each such historical type there corresponds the concrete information paradigm

understood as steady algorithm of implementation of information and exchange processes in society. The

basis of such paradigm is represented by concrete type of system «the person – information equipment» and

specifics of redistribution of information functions in this system. Approaches to identification of static and

dynamic structures of information paradigm are proved.

Ключевые слова: коммуникация, информационное общество, информационная парадигма, инфор-

мационно-коммуникационная революция, протогенез и генеративная ситуация информационно-ком-

муникационной революции, человек информационный.


193


Постановка проблемы. Если проследить

динамику чтения в московском метро за три–

четыре десятилетия, обнаруживается зако-

номерность: долгое время пассажиры мас-

сово читали книги или газеты – бумажное

печатное слово. С появлением цифровых

технологий повальным стало чтение текстов

с ридеров – гаджетов, специально приспо-

собленных для чтения текстов. Пассажир

метро образца 2015 года читает исключи-

тельно с экрана планшетов и смартфонов.

Складывается впечатление, что массовый

читатель словно по команде «все вдруг» из-

меняет технологию работы с текстом и с ин-

формацией в целом, как бы ориентируясь

на некоторый образец информационной

деятельности. Ключевое слово здесь – об-разец. Бумажных книг, конечно, в ХХI веке

никто не отменял, но стало необходимым

в соответствии с установившимся в обще-

стве образцом работать с гаджетами. Несо-

ответствие такому образцу нередко вытес-

няет человека на обочину активного поля

социальной коммуникации. «Образец» по-

гречески – «парадигма». Это понятие пло-

дотворно использовал Т. Кун при анализе

научных революций [12], и с его легкой руки

термин стал широко использоваться и при

анализе иных сфер человеческого общества.

Очевидно, можно вести речь о парадигме

коммуникационных процессов в обществе.

Попытки использования подобного поня-

тия уже предпринимаются исследователями.

Так, Г.Г. Слоян вводит понятие коммуника-тивная парадигма [26], Р.М. Рупова иссле-

дует антропологическую парадигму [25].

Наряду с термином «информация» по-

нятие «коммуникация» прочно укоренилось

в категориальном аппарате социально-гума-

нитарного знания. Модели коммуникацион-

ного процесса, признанные классическими,

описаны во второй половине XX века в рабо-

тах Г. Лассуэлла, П. Лазарсфельда, К. Шенно-

на, У. Уивера. Философско-антропологиче-

ские проблемы коммуникативных процессов

разрабатывались классиками философии

ХХ века Р. Бартом, Д. Беллом, Ж. Бодрий-

яром, Э. Тоффлером, Ю. Хабермасом и др.

[подробнее об этом см.: 20]. В работах этих

мыслителей обстоятельно рассмотрен широ-

кий круг актуальных проблем: антропологи-

ческие аспекты социальной коммуникации,

сущность и природа коммуникативного дей-

ствия, характеристика коммуникативного

пространства с позиций его информацион-

ного содержания и социальной организации

и др. Массовый переход к инновационным

формам коммуникации трактуется рядом

исследователей как информационно-комму-

никационная (или: информационная, ком-

муникативная, цифровая, компьютерная)

революция [см., напр.: 3; 7; 9; 13; 17; 23;

28 и др.]. Однако на фоне возрастающего

интереса к вопросам, связанным с исследо-

ванием информационно-коммуникативных

процессов в обществе, в этой сфере остают-

ся серьезные проблемы методологического

характера, в частности, проблемы формиро-

вания адекватного методологического и ка-

тегориального аппарата исследования.

Одним из первых в отечественной науке

к пониманию необходимости специальной

терминологии для анализа информацион-

ных процессов пришел А.И. Ракитов. В част-

ности, для исследования генезиса совре-

менной компьютерной революции он ввел

понятия «протогенез» и «генеративная

ситуация» [24, c. 84–110], что позволило

дать обстоятельный философский анализ

компьютерной революции в той форме, в ко-

торой она сформировалась к началу ХХI в.

Вполне очевидно, что необходимо дальней-

шее развитие категориального аппарата для

исследования информационных обществ.

Понятие «информационное обще-ство»: методологические границы при-менения. С легкой руки японских исследо-

вателей в научный оборот со второй полови-

ны ХХ в. входит понятие «информационное

общество». Его философский анализ потре-

бовал новых методологических подходов

и породил ряд новых терминов: «человек

Key words: communication, information society, information paradigm, information and communication

revolution, protogenesis and generative situation of information and communication revolution, people

information.

194


информационный», «информационная ре-

альность», «цифровая реальность», «сетевое

общество», «виртуальная реальность ком-

пьютерных сетей», позволяющих адекватно

описать те социальные явления, которые

порождены информационно-компьютерной

революцией. По отношению к большинству

из такого рода понятий обнаруживается не-

безынтересная в методологическом и пси-

хологическом плане закономерность: их по-

явление, как правило, с одобрением встре-

чается исследователями, а сами эти термины

практически тотчас включаются в состав

методологического аппарата философских

и социологических исследований инфор-

мационной реальности. Значительно реже

встречаются попытки критического анализа

таких понятий, выявления реальных границ

их методологической применимости. Так,

в подавляющем большинстве публикаций

термин «информационное общество» (вве-

денный в научный оборот для характеристи-

ки, в первую очередь современного состо-

яния социума) рассматривается как вполне

устоявшийся и требующий лишь уточнений

и незначительных дополнений. Дискуссии

идут главным образом вокруг наиболее

адекватного определения этого общества:

авторы пытаются зафиксировать его наибо-

лее существенные характеристики. При этом

у исследователей практически не возникает

сомнений в содержательной правомерности

самого этого термина [см., напр.: 2; 4; 16; 29;

30 и др.]. Но если, как это принято, исполь-

зовать термин «информационное общество»

для комплексной характеристики лишь со-

временного этапа развития социума, то сле-

дует вывод: все предыдущие типы общества

были неинформационными, что противо-

речит самой сущности антропогенеза [об

информационных процессах антропогенеза

см., напр.: 11]. Действительно, человек лишь

тогда становится человеком, когда он овла-

девает основным типом информационного

общения – вербальным общением, а станов-

ление человеческих отношений без обмена

социальной информацией является прин-

ципиально невозможным. Таким образом,

неинформационных обществ, т.е. обществ,

в которых отсутствует информационный об-

мен между социальными группами и отдель-

ными индивидами, не бывает.

Итог: термин «информационное обще-

ство» как характеристика только современ-

ного исторического этапа социального раз-

вития оказывается неадекватным. Именно

поэтому одни авторы вообще отказывают

в научной состоятельности разным концеп-

циям информационного общества [30], дру-

гие – стремятся найти более адекватное на-

учное понятие. Так, М. Кастельс вводит тер-

мин «информациональное общество» [10],

предлагается также понятие «информати-

зационное общество» (от: «информация»

+ «компьютеризация») [14, c. 231]. Не сви-

детельствует ли это о методологической

несостоятельности анализируемого поня-

тия? Отнюдь нет, однако требуется опреде-

ленная смена (методологический сдвиг) со-

держательных акцентов этого понятия. Так,

распространенным в современном гумани-

тарном знании стал методологический при-

ем вычленения конкретной группы качеств

эмпирического человека и ее представле-

ния в качестве специфической частной мо-

дели человека: человека экономического,

человека кибернетического и др. Этот прием

методологически важен в двух отношениях.

Во-первых, на его базисе может быть обо-

снована необходимость специального ис-

следования «человека информационного»

как частной модели человека в рамках ин-

формационной антропологии. Во-вторых,

расширенное понимание этого методологи-

ческого приема может быть распростране-

но на общество в целом: вычленение кон-

кретной группы характеристик общества

позволяет представить систему этих харак-

теристик в качестве частной модели обще-

ства, абстрагированной в известном смысле

от остальных его характеристик. Примером

может служить вычленение Д. Беллом эко-

номических характеристик общества и во-

площение их в модели «экономического

общества», что позволило охарактеризовать

основные стадии его развития: аграрное

общество, индустриальное общество и по-

стиндустриальное общество [1].

Методология Д. Белла позволяет сформи-

ровать и другую – информационную – тео-

195


ретическую модель общества. В этом случае

термин «информационное общество» фик-

сирует не столько конкретный исторический

этап общественного развития, сколько ха-

рактеризует тот исследовательский «срез»,

который соответствует выделяемой сфере

общества, а именно – фиксирует многооб-

разную, сложно организованную информа-

ционную реальность. Поскольку такая ре-

альность находится в процессе историческо-

го развития, то имеет смысл вести речь как

о типах информационной реальности, так

и о типах информационного общества (ти-

пах «информационного среза» конкретного

этапа общественного развития).

Возникают проблемы:

граничного отчленения одного типа

информационного общества от других его

типов;

базовых факторов смены одного типа

информационного общества другим;

механизма и специфики процесса та-

кой смены;

понятийного описания этого процесса.

При решении этих проблем теоретически

плодотворной оказывается методология, ко-

торую Т. Кун применил для анализа научных

революций. Он показал, что функциониро-

вание конкретного типа науки происходит

в рамках «нормальной науки», а процесс

такого функционирования выступает как

эволюция. Смена одного типа науки другим

ее типом происходит в результате научной

революции, сопровождаемой становлением

новой парадигмы науки, т.е. формированием

нового образца для ее функционирования

и развития. Так, само становление науки как

социального института связано с переходом

от ее классического к постклассическому

типу. Методологические аналогии в приме-

нении к информационному обществу здесь

оказываются достаточно прозрачными:

функционирование конкретного типа

информационного общества – это инфор-

мационная эволюция, или количественное

накопление существующих информационно-

коммуникационных технологий и их экстен-

сивное распространение;

формой перехода от одного типа ин-

формационного общества к другому его

типу является информационно-коммуника-

ционная революция.

В предельно общем понимании такая

революция может быть понята: а) либо как

переход к принципиально новому типу ин-

формационных процессов, б) либо как ста-

новление качественно новой технологии

коммуникационных процессов, в) либо как

исторически конкретное единство такого

рода качественных изменений. Таким об-

разом, информационно-коммуникационные

революции – это принципиальное каче-

ственное изменение технологического бази-

са и содержательной структуры информаци-

онно-обменных процессов в обществе [под-

робнее об этом: 21]. Как уже упоминалось,

у Т. Куна важнейшую роль в трактовке на-

учных революций играет понятие «парадиг-

ма» – образец, хотя в явном виде ее струк-

тура не раскрывается: «Под парадигмами

я подразумеваю признанные всеми научные

достижения, которые в течение определен-

ного времени дают научному сообществу

модель постановки проблем и их решений»

[15, c. 11]. Несколько позже такая структу-

ра выявлена И. Лакатошем применительно

к понятию «научно-исследовательская про-

грамма» – по сути дела, аналогу научной

парадигмы. Идея использования понятия

«парадигма» для описания информационно-

коммуникационных процессов у автора ста-

тьи сформировалась в процессе совместной

работы с аспирантом Д.Н. Ильченко, и нашла

отражение в диссертационном исследова-

нии [8]. Применительно к каждой конкрет-

ной сфере человеческой деятельности под

парадигмой можно понимать устоявшийся

в течение определенного времени алгоритм

деятельности, определенный ее технико-

технологическими основаниями. На таком

основание представляется правомерным

выделение информационной парадигмы,

трактуемой как «относительно устойчивый

алгоритм осуществления информационно-

обменных процессов в обществе, опреде-

ляемый технико-технологическим базисом

таких процессов» [8, c. 18]. Однако в этом

первом методологическом опыте был реали-

зован весьма общий подход к информацион-

ной парадигме, нуждающийся в дальнейшей

196


конкретизации. Методологическая роль это-

го понятия для анализа информационного

общества определяется логикой детермина-

ции и характером протекания информаци-

онно-коммуникационных процессов в соци-

уме. Рассмотрим некоторые аспекты такой

логики.

Место информационной парадигмы в логике развития информационных об-ществ. Специфика конкретных типов ин-

формационных обществ определяется осо-

бенностями процессов, характерных для со-

циальной коммуникации. На уровне социума

она проявляется как совокупность процессов

социального взаимодействия между людьми,

а на уровне коммуницирующих субъектов –

как интерсубъектное взаимодействие для

достижения целей взаимопонимания. Поэ-

тому все шире распространяется понимание

сущности социальной коммуникации как

движения «смыслов в социальном простран-

стве и времени» [5; 27 и др.]. «Идеальной

коммуникационной субстанцией» (Д.П. Гав-

ра) социальной коммуникации является ин-

формация, а сущностное звено обеспечения

эффективности коммуникации – смыслы пе-

редаваемой информации. В отечественной

философии техники в последней трети ХХ

в. разработан плодотворный методологиче-

ский подход к пониманию революций в про-

изводственной техносфере: они происходят

тогда, когда очередная производственная

функция передается от непосредственного

производителя – человека к техническому

устройству (принцип функционального за-

мещения в системе «человек – производ-

ственная техника») [см.: 12; 18 и др.]. Рас-

пространение такого подхода на коммуника-

ционные процессы позволяет глубже понять

логику развития информационных обществ

и содержание информационной парадигмы.

К настоящему времени сформирован ряд

универсальных алгоритмов исследования

конкретного коммуникативного процесса (Г.

Лассуэлл, К. Шеннон и У. Уивер, В. Шрамм

и К. Осгуд, М. Дефлер и др.). На основе

сравнительного анализа таких концепций

могут быть выделены важнейшие компонен-

ты коммуникативного процесса, а каждый

из компонентов может быть представлен

в качестве носителя специфических ком-

муникационных функций. Такие функции

реализуются в системе «человек-коммуни-

катор – информационно-коммуникационная

техника – человек-коммуникант». В более

общем виде она представляется как система

«человек – информационно-коммуникатив-

ная техника».

Могут быть выделены основные элементы

коммуникативного процесса:

коммуникатор (функции: формирова-

ние и/или кодирование информации);

коммуникант (функции: декодирова-

ние и осмысление информации, принятие ре-

шений по поводу полученной информации);

каналы коммуникации (функции: пе-

ремещение информации);

сообщение (функции: закрепление ин-

формационных смыслов на конкретной зна-

ково-символической основе);

контекст (функции: формирование

условий освоения смыслов);

барьеры коммуникации (функции: ус-

ложнение, вплоть до невозможности, про-

цесса освоения семантических смыслов).

Подробнее об этом см.: [8, c. 14].

Перераспределение указанных функций

между человеком и информационной тех-

никой – важнейшая детерминанта перехода

от одного типа информационной парадигмы

к другому ее типу. Существенные компоненты

информационной парадигмы – протогенез

и генеративная ситуация. А.И. Ракитов ис-

пользует эти понятия для анализа только ком-

пьютерной революции, однако правомерно

распространить их на информационно-ком-

муникационные революции любых типов. При

таком понимании протогенез связан с форми-

рованием таких социальных функций, для ко-

торых необходим вполне конкретный уровень

и качество коммуникации и информацион-

но-обменных процессов. Однако достижение

подобного качества оказывается невозмож-

ным в силу антропологических ограничений

(определяемых как биологической, так и со-

циальной природой человека), налагаемых

на процессы социальной коммуникации усло-

виями конкретного общества. Генеративная

ситуация формирует технологический базис

преодоления таких ограничений и включает

197


в себя: а) комплекс идей относительно кон-

кретных способов преодоления антропологи-

ческих ограничений, б) комплекс технических

проектов, направленных на это преодоле-

ние, в) создание на основе такого комплекса

реальных материальных средств, формиру-

ющих технико-технологические основания

нового типа информационно-коммуникацион-

ных процессов [подробнее см.: 21]. Процесс

преодоления рассмотренных антропологиче-

ских ограничений связан с формированием

нового типа систем «человек – информацион-

но-коммуникационная техника».

Действительно, технические средства,

формируемые генеративной ситуацией,

либо реализуют возможности по передаче

от человека к техническому устройству все

новых коммуникационных функций, либо

обеспечивают новый способ технического

воплощения ранее овеществленных функ-

ций. Изменяется не только технико-техно-

логическая составляющая коммуникаци-

онного процесса, но и сам человек: новые

коммуникационные технологии зачастую

требуют длительной и специализирован-

ной подготовки (например, формирования

компьютерных компетенций), что приводит

к генезису нового типа «человека информа-

ционного». Вначале этот тип характеризует

узкую группу информационных профессио-

налов, и лишь в процессе развития конкрет-

ного типа информационного общества эта

страта разрастается до социально значимой

группы, охватывающей большинство членов

общества. В качестве примера можно при-

вести историческое развитие грамотности

(а ныне – компьютерной грамотности). Про-

тогенез и генеративная ситуация, рассма-

триваемые А.И. Ракитовым применительно

к информационно-коммуникационным ре-

волюциям, одновременно выступают в каче-

стве таковых и применительно к информа-

ционной парадигме, ибо являются ведущими

детерминантами становления специфиче-

ских характеристик такой парадигмы. Если

характеризовать информационно-коммуни-

кационные революции как переход от од-

ной информационной парадигмы к другой,

то в качестве системообразующего компо-

нента таких парадигм выступает конкретный

тип систем «человек – информационно-ком-

муникационная техника» в совокупности

с новыми технологиями информационного

обмена. Структурные и функциональные

характеристики таких систем формируют

статическую структуру информационной

парадигмы. Информационно-обменные

процессы, которые реализуются на основе

функционирования этих систем, определяют

динамическую структуру парадигмы. В свою

очередь конкретный тип информационной

парадигмы определяет специфику соответ-

ствующего типа информационного общества

(табл. 1).

Таблица 1

Структурные компоненты информационной парадигмы

Компоненты статической структуры Компоненты динамической структурыТип системы «человек – информационная

техника»

Специфика перераспределения функций в системе

«человек – информационная техника»

Конкретные информационные технологии

и технические устройства

Система информационного производства

Протогенез информационно-коммуникаци-

онной революции

Темпы и продолжительность формирования инфор-

мационных продуктов

Тип человека информационного Формирование и развитие информационных страт

Генеративная ситуация информационно-

коммуникационной революции

Формирование и развитие новых информационных

страт

Возможности и способности общества

и индивида по освоению информационного

пространства

Тип информационного пространства: интенсивность

и способ обеспечения информационных взаимосвя-

зей

Технологии освоения информационного

времени

Тип информационного времени: длительность и тем-

поритмы процессов информационного обмена

198


Большинством исследователей выделяют-

ся следующие коммуникационные револю-

ции:

1. Революция языка. Ее результат –

формирование специфически социального

способа кодирования информации, появле-

ние языка, устной речи. Появляется первый

тип человека информационного – «человек

вербальный». Очевидно, такой тип человека

благодаря языку [см., напр.: 19] образует

базис формирования последующих типов

человека информационного.

2. Революция письменности. Формиру-

ется новый способ коммуникации – пись-

менность. Появление письменного языка

приводит к становлению человека пишущего

(скриптора) и читающего написанные тек-

сты.

3. Революция печатного слова. Впер-

вые благодаря печатному станку появляется

Таблица 2

Исторические типы информационных парадигм

Тип ин-формаци-онной па-радигмы

Тип ин-форма-

ционного общества

Тип че-ловека инфор-мацион-

ного

Генеративная ситуация

Протогенез Информацион-ные страты

Вербаль-

ная пара-

дигма

Вербаль-

ное

Человек

вербаль-

ный

Все информационные

функции принадлежат че-

ловеку

Появление языка

и членораздельной

речи

Профессиональ-

ные носители

сакральных зна-

ний: жрецы, ста-

рейшины и др.

Парадигма

скриптиза-

ции

Скрипти-

зационное

Человек -

скриптор

Развитие технологий

производства средств

письменности: гончарное

производство, обработка

камня, выделка кожи, изо-

бретение бумаги

Государствогенез

и политогенез,

потребность в на-

дежной фиксации

социальных норм

Профессиональ-

ные переписчи-

ки и чтецы

Библиопа-

радигма

Библио-

общество

(«Вселен-

ная Гутен-

берга»)

Библио-

homo

Изобретение книгопечата-

ния, включая изобретение

наборной кассы

Развитие универ-

ситетского образо-

вания, потребности

светской и рели-

гиозной культуры

в массовых тиражах

социально значи-

мых текстов

Профессионалы

книгопечатания,

формирование

работников СМИ

Электрон-

ная пара-

дигма

Электрон-

ное

Человек

электрон-

ный

Система социальных запро-

сов, вытекающих из про-

цесса глобализации, необ-

ходимость формирования

единого информационного

пространства

Изобретение но-

вых средств СМИ:

телеграф, телефон,

радио, TV

Профессионалы

электронных

СМИ.

Компью-

терная па-

радигма

Компью-

теризиру-

ющееся

(инфор-

матизаци-

онное)

Человек

компью-

тирующий

Потребность в новом каче-

стве социальных функций:

управления и контроля

над производством и со-

циально значимой деятель-

ностью, социального обще-

ния, памяти, совершен-

ствования материального

производства, познания

Ком пьютер ная ре-

волюция, радикаль-

но трансформи-

рующая все тех-

нические средства

обработки, переда-

чи и производст ва

информации.

IT-

профессионалы

199


пространство печатного слова, формирует-

ся «Вселенная Гутенберга». Сохраняются

буквы как основной способ кодирования

информации, но из написанных они стано-

вятся печатными. Формируется тип человека

печатающего и читающего печатные тексты –

«библиогомо».

4. Революция электронных комму-никаций. Благодаря формированию элек-

тронных средств массовой коммуникации

формируется тип человека электронного.

5. Современная компьютерная рево-люция. Практически все формы кодирова-

ния сводятся к цифровому виду на основе

компьютерных устройств различных моди-

фикаций. Формируется «человек компью-

тирующий».

Каждая из рассмотренных революций

формирует свой тип информационной

парадигмы, который лежит в основе кон-

кретного типа информационного общества.

Специфические черты таких парадигм све-

дены в таблицу 2.

Краткие выводы1. Понятие «информационное общество»

в применении лишь к современному этапу

развития социума оказывается методологи-

чески неудовлетворительным.

2. Более плодотворно трактовать этот

термин как характеристику информацион-

ного «среза» общества, в котором отража-

ется сложно-организованная информаци-

онная реальность. Поскольку такая реаль-

ность находится в процессе исторического

развития, то имеет смысл вести речь о ти-

пах информационного общества.

3. Каждому историческому типу инфор-

мационного общества соответствует кон-

кретная информационная парадигма.

4. Информационная парадигма харак-

теризует устойчивый алгоритм осуществле-

ния информационно-обменных процессов

в обществе. Специфика такого алгоритма

определяется технико-технологическим

базисом процессов социальной коммуни-

кации.

5. Содержание информационной пара-

дигмы определяется конкретным типом си-

стемы «человек – информационная техни-

ка» и спецификой ее функционирования.

Автор статьи отдает отчет в неполноте

и незавершенности анализа информацион-

ных парадигм, однако представляет резуль-

таты исследования на суд научной обще-

ственности, надеясь на последующие пло-

дотворные обсуждения.

Список литературы1. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество: опыт социального прогнозирования /

пер. с англ. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, 2004. 783 с.

2. Бехманн Г. Современное общество: общество риска, информационное общество, обще-

ство знаний / пер. с нем. А.Ю. Антоновского и др. М.: Логос, 2010. 247 с.

3. Володенков С.В. Информационно-коммуникационная революция и ее влияние на совре-

менный политический процесс // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. 2011. Т. 7. № 4.

С. 159–167.

4. Воронина С.А. Взаимодействие современного информационного общества и человека:

социально-философский аспект. Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2013. 254 с.

5. Гавра Д.П. Основы теории коммуникации: учеб. пособие. СПб.: Питер, 2011. 284 с.

6. Грачев М.Н. Политика: коммуникационное измерение. Тула: Изд-во Тульского гос. пед.

ун-та им. Л.Н. Толстого, 2011. С. 55–63.

7. Еляков А.Д. Информационная революция продолжается // Мировая экономика и между-

народные отношения. 2006. № 8. С. 98–102.

8. Ильченко Д.Н. Информационно-коммуникационные революции как фактор формирова-

ния «человека информационного»: автореф. дис. … канд. филос. наук. М., 2014.

9. Иноземцев В.А., Удовик В.Е. Информационно-компьютерная революция и становление

информационного общества // Исторические, философские, политические и юридиче-

ские науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2011. № 8–4.

С. 69–74.

10. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ–ВШЭ, 2000.

608 с.

200


11. Кликс Ф. Пробуждающееся мышление. У истоков человеческого интеллекта. М.: Прогресс,

1983.

12. Козиков И.А. Диалектика социальной и научно-технической революции. М.: Мысль, 1987.

188 с.

13. Колин К.К. Социальная информатика: учеб. пособие для вузов. М.: Академ. проект: Фонд

«Мир», 2003. 426 с.

14. Кузьменко Г.Н., Отюцкий Г.П. Философия и методология науки. М.: ЮРАЙТ, 2015. 450 с.

15. Кун Т.С. Структура научных революций. M.: Прогресс, 1975. 320 c.

16. Лукина Н.П. Идеологические и аксиологические основания информационного общества.

Томск: В-Спектр, 2008. 240 с.

17. Лукиных Т.Н., Можаева Г.В. Информационные революции и их роль в развитии обще-

ства [Электронный ресурс] // Гуманитарная информатика: междисциплинарный сб. ст.

Вып. 2. Томск: Томский гос. ун-т, 2011. URL: http://huminf.tsu.ru/jurnal/vol2/ltn_mgv_

inf_revolucii (дата обращения: 20.12.2014).

18. Марахов В.Г. Научно-техническая революция и ее социальные последствия. М.: Высшая

школа, 1975. 144 с.

19. Меликов И.М. Язык как целостное выражение национальной культуры // Вестник Россий-

ского философского общества. 2014. № 3. С. 59.

20. Назарчук А.В. Эволюция понятия коммуникации в социальной мысли XX в. // Вестник

Российского университета дружбы народов. Сер.: Философия. 2012. № 1. С. 48–54.

21. Отюцкий Г.П. Антропологические аспекты информационных революций // Социальная

политика и социология. 2011. № 5. С. 167–181.

22. Отюцкий Г.П. Информационно-антропологическое измерение постиндустриального об-

щества // СОТИС – социальные технологии, исследования. 2014. № 1. С. 64–81.

23. Ракитов А.И. К супериндустриальному обществу // Свободная мысль. 2008. № 8. С. 81–94.

24. Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. М.: Политиздат, 1991.

25. Рупова Р.М. Антропологическая парадигма и философский ренессанс в России // Ученые

записки Российского государственного социального университета. 2009. № 4. С. 74–76.

26. Слоян Г.Г. Коммуникативная парадигма социальной философии // Вестник Санкт-

Петербургского университета. Сер. 6: Философия. Культурология. Политология. Право.

Международные отношения. 2009. № 2. С. 433–437.

27. Соколов А.В. Философия информации: профессионально-мировоззренческое учеб. посо-

бие. СПб.: С.-Петерб. гос. ун-т культуры и искусств, 2010. 365 с.

28. Трахтенберг А.Д. Информационная революция в зеркале обыденного сознания: компью-

теры и Интернет в дискурсе повседневности // Социум и власть. 2009. № 4. С. 14–19.

29. Удовик В.Е., Селютин А.В. Информационная революция и становление информационного

общества // Известия Московского государственного технического университета МАМИ.

2011. № 2. С. 263–267.

30. Уэбстер Ф. Теории информационного общества / пер. с англ. М.В. Арапова и Н.В. Малы-

хиной. М.: Аспект Пресс, 2004. 398 с.

References1. Bell D. Gryadushchee postindustrial’noe obshchestvo: opyt social’nogo prognozirovaniya /

Per. s angl. V.L. Inozemceva. M.: Academia, 2004. 783 s.

2. Bekhmann G. Sovremennoe obshchestvo: obshchestvo riska, informacionnoe obshchestvo,

obshchestvo znanij / Per. s nem. A.Yu. Antonovskogo i dr. M.: Logos, 2010. 247 s.

3. Volodenkov S.V. Informacionno-kommunikacionnaya revolyuciya i ee vliyanie na sovremennyj

politicheskij process // Politicheskaya ekspertiza: POLITEKS. 2011. T. 7. № 4. S. 159–167.

4. Voronina S.A. Vzaimodejstvie sovremennogo informacionnogo obshchestva i cheloveka:

social’no-filosofskij aspekt. Barnaul: Izd-vo Altajskogo gos. un-ta, 2013. 254 s.

5. Gavra D.P. Osnovy teorii kommunikacii: ucheb. posobie. SPb.: Piter, 2011. 284 s.

6. Grachev M.N. Politika: kommunikacionnoe izmerenie. Tula: Izdatel’stvo Tul’skogo

gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. L.N. Tolstogo, 2011. S. 55–63.

7. Elyakov A.D. Informacionnaya revolyuciya prodolzhaetsya // Mirovaya ekonomika i

mezhdunarodnye otnosheniya. 2006. № 8. S. 98–102.

8. Il’chenko D.N. Informacionno-kommunikacionnye revolyucii kak faktor formirovaniya

«cheloveka informacionnogo»: avtoref. dis. … kand. filos. n. M., 2014.

201


9. Inozemcev V.A., Udovik V.E. Informacionno-komp’yuternaya revolyuciya i stanovlenie

informacionnogo obshchestva // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie

nauki, kul’turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. 2011. № 8–4. S. 69–74.

10. Kastel’s M. Informacionnaya epokha: ekonomika, obshchestvo i kul’tura. M.: GU VShE, 2000.

608 s.

11. Kliks F. Probuzhdayushcheesya myshlenie. U istokov chelovecheskogo intellekta. M.:

Progress, 1983.

12. Kozikov I.A. Dialektika social’noj i nauchno-tekhnicheskoj revolyucii. M.: Mysl’, 1987. 188 s.

13. Kolin K.K. Social’naya informatika: Ucheb. posobie dlya vuzov. M.: Akadem. proekt: Fond Mir,

2003. 426 s.

14. Kuz’menko G.N., Otyuckij G.P. Filosofiya i metodologiya nauki. M.: YuRAJT, 2015. 450 s.

15. Kun T.S. Struktura nauchnykh revolyucij. M.: Progress, 1975. 320 c.

16. Lukina N.P. Ideologicheskie i aksiologicheskie osnovaniya informacionnogo obshchestva.

Tomsk: V-Spektr, 2008. 240 s.

17. Lukinykh T.N., Mozhaeva G.V. Informacionnye revolyucii i ikh rol’ v razvitii obshchestva

[Elektronnyj resurs] // Gumanitarnaya informatika Mezhdisciplinarnyj sbornik statej. Vyp. 2.

Tomsk: NI Tomskij gos. un-t. URL: http://huminf.tsu.ru/jurnal/vol2/ltn_mgv_inf_revolucii


18. Marakhov V.G. Nauchno-tekhnicheskaya revolyuciya i ee social’nye posledstviya. M.: Vyssh.

Shkola, 1975. 144 s.

19. Melikov I.M. Yazyk kak celostnoe vyrazhenie nacional’noj kul’tury // Vestnik Rossijskogo

filosofskogo obshchestva. 2014. № 3. S. 59.

20. Nazarchuk A.V. Evolyuciya ponyatiya kommunikacii v social’noj mysli XX v. // Vestnik

Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Filosofiya. 2012. № 1. S. 48–54.

21. Otyuckij G.P. Antropologicheskie aspekty informacionnykh revolyucij // Social’naya politika

i sociologiya: mezhdisciplinarnyj nauchno-prakticheskij zhurnal. 2011. № 5. S. 167–181.

22. Otyuckij G.P. Informacionno-antropologicheskoe izmerenie postindustrial’nogo obshchestva

// SOTIS – social’nye tekhnologii, issledovaniya. 2014. № 1. S. 64–81.

23. Rakitov A.I. K superindustrial’nomu obshchestvu // Svobodnaya mysl’. 2008. № 8. S. 81–94.

24. Rakitov A.I. Filosofiya komp’yuternoj revolyucii. M.: Politizdat, 1991.

25. Rupova R.M. Antropologicheskaya paradigma i filosofskij renessans v Rossii // Uchenye

zapiski Rossijskogo gosudarstvennogo social’nogo universiteta. 2009. № 4. S. 74–76.

26. Sloyan G.G. Kommunikativnaya paradigma social’noj filosofii // Vestnik Sankt-Peterburgskogo

universiteta. Seriya 6: Filosofiya. Kul’turologiya. Politologiya. Pravo. Mezhdunarodnye

otnosheniya. 2009. № 2. S. 433–437.

27. Sokolov A.V. Filosofiya informacii: professional’no-mirovozzrencheskoe uchebnoe posobie.

SPb.: S.-Peterb. gos. un-t kul’tury i iskusstv, 2010. 365 s.

28. Trakhtenberg A.D. Informacionnaya revolyuciya v zerkale obydennogo soznaniya:

komp’yutery i Internet v diskurse povsednevnosti // Socium i vlast’. 2009. № 4. S. 14–19.

29. Udovik V.E., Selyutin A.V. Informacionnaya revolyuciya i stanovlenie informacionnogo

obshchestva // Izvestiya Moskovskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta

MAMI. 2011. № 2. S. 263–267.

30. Uebster F. Teorii informacionnogo obshchestva / Per. s angl. M.V. Arapova i N.V. Malykhinoj.

M.: Aspekt Press, 2004. 398 s.

Библиографическое описание статьи / Reference to article Отюцкий Г.П. Информационная парадигма как инструмент анализа информационных

обществ // Социальная политика и социология. Т. 14. 2015. № 5 (112). С. 192–201. DOI:

10.17922/2071-3665-2015-14-5-192-201 (Библиографическое описание согласно рос-


Otyuckij G.P. Informacionnaya paradigma kak instrument analiza informacionnykh

obshchestv // Social’naya politika i sociologiya. T. 14. 2015. № 5 (112). S. 192–201. DOI:


Otyutsky, G.P. (2015). The Informational Paradigm As a Tool for Analysis of Information

Societies, Social policy and sociology. Vol. 14. No. 5 (112). P. 192–201. DOI: 10.17922/2071-

3665-2015-14-5-192-201 (International bibliographic description).

202


ТРЕБОВАНИЯ, ПРЕДЪЯВЛЯЕМЫЕ К РУССКОЯЗЫЧНЫМ РУКОПИСЯМ СТАТЕЙ, ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫХ В НАУЧНЫЕ ЖУРНАЛЫ

«УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО СОЦИАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА», «СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И СОЦИОЛОГИЯ», «ВЕСТНИК УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ ВУЗОВ РОССИИ

ПО ОБРАЗОВАНИЮ В ОБЛАСТИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ»

Материалы журналов включены в систему Российского индекса научного цитирования.

1. Общие положения

Для издания принимаются только ранее неопубликованные авторские материалы – научные (практические) статьи, об-зоры (обзорные статьи), рецензии, соответствующие тематике журналов: «Социальная политика и социология»*, «Ученые записки Российского государственного социального университета»*, «Вестник Учебно-методического объединения вузов России по образованию в области социальной работы».

Объем статьи составляет 25 000–30 000 знаков; при этом минимальный/максимальный объем статьи в листах А4 значе-ния не имеет, автору следует ориентироваться только на количество знаков в статье.

Допускается до 4 соавторов.При отправке статьи в сектор научных изданий Отдела научно-технической информации РГСУ (далее – Сектор) не-

обходимо указать контактный номер телефона для связи.Статьи публикуются на русском языке.

2. Сведения об авторе

Сведения об авторе должны быть представлены как на русском, так и на английском языке:– фамилия, имя, отчество;– учёная степень, учёное звание;– должность или профессия;– место работы, учебы: наименование учреждения или организации, населенного пункта, включая подразделение

(кафедра, факультет);– контактная информация (E-mail и другая контактная информация для публикации в журнале);– наименование страны (для иностранных авторов). Имя автора приводится в именительном падеже.В коллективных работах имена авторов приводятся в принятой ими последовательности.

Например:В.А. Осипов,кандидат экономических наук, доцент, заведующий кафедрой социальной работы и экономики филиала Рос-

сийского государственного социального университета в г. Обнинске, Калужской области.V.A. Osipov,candidate of economic sciences, associate professor, head of the Department of social work and Economics branch

of Russian state social University in Obninsk, Kaluga region.E-mail: [email protected]

Примечание. При последующей публикации материалов в других изданиях автор обязан сделать ссылку на пер-вичную публикацию в научных изданиях РГСУ (название журнала, номер, год).

Все статьи, направляемые авторами для публикации в журналах, рецензируются согласно Положению о рецен-зировании.

3. Аннотация и ключевые слова

Должно быть указание, что это Аннотация (Annotation) или Ключевые слова (Key words).Аннотация и ключевые слова должны быть представлены как на русском, так и на английском языках.Аннотация в периодическом издании является источником информации о содержании статьи и изложенных

в ней результатах исследований.Аннотация должна содержать 50 – 250 слов.В аннотации не допускается цитирование. Аббревиатуры должны быть расшифрованы.Аннотация выполняет следующие функции: дает возможность установить основное содержание документа,

определить его релевантность и решить, следует ли обращаться к полному тексту документа; используется в ин-формационных, в том числе автоматизированных, системах для поиска документов и информации.

Аннотация к статье должна быть:– информативной (не содержать общих слов);– оригинальной;– содержательной (отражать основное содержание статьи и результаты исследований);– структурированной (следовать логике описания результатов в статье). Аннотация включает в себя следующие

аспекты содержания статьи:– предмет, цель работы;– метод или методологию проведения работы;– результаты работы;– область применения результатов;– новизна;

* Рекомендован Высшей аттестационной комиссией Минобрнауки России (далее – ВАК) для публикации научных работ, отражающих основное содержание докторских диссертаций.

203

ТРЕБОВАНИЯ, ПРЕДЪЯВЛЯЕМЫЕ К РУССКОЯЗЫЧНЫМ РУКОПИСЯМ

– выводы.Сведения, содержащиеся в заглавии статьи, не должны повторяться в тексте аннотации. Следует избегать лиш-

них вводных фраз (например, «автор статьи рассматривает...», «в статье рассматривается...»).Исторические справки, если они не составляют основное содержание документа, описание ранее опубликован-

ных работ и общеизвестные положения в аннотации не приводятся.В тексте аннотации следует употреблять синтаксические конструкции, свойственные языку научных и техниче-

ских документов, избегать сложных грамматических конструкций.Ключевые слова выбирают из текста материала (кроме передовых статей, докладов, тезисов докладов, науч-

ных сообщений, писем в редакцию) и помещают отдельной строкой после аннотации. Ключевые слова приводятся в именительном падеже. Должно быть представлено от 3 до 10 ключевых слов или словосочетаний.

Ключевые слова не должны содержать формулы и рисунки.

4. Основные требования к содержанию авторских материалов (научная статья, обзор, рецензия на моно-графию, учебник, рецензия на научную статью)

4.1. Научная (практическая) статья. Текст идет сразу после ключевых слов. Текст рекомендуется разбить на части или придерживаться данной логической структуры при написании:

– введение;– методика;– результаты;– обсуждение;– заключение;– благодарности.Объем каждой части (введение, методика, результаты, обсуждение, заключение) должен быть не ме-

нее 150 слов. Если часть превышает 600 слов, желательно разбить на пункты (например, часть 1 разделить на 1.1 и 1.2 и указать заголовок для каждого пункта).

Введение. Ответственная часть рукописи, которая содержит все необходимые квалификационные характери-стики статьи. Во введении автор знакомит с предметом, задачами и проведенными этапами исследования. Введе-ние позволяет читателю понять гипотезу авторов и средства ее проверки.

В научной статье должно излагаться личное авторское исследование. Но очень важно в самом начале показать, что авторы знают об исследованиях, которые выполнены учеными перед ними, и как вновь полученные результаты вписываются в имеющиеся знания. Поэтому во введении необходимо отразить результаты предшествующих работ ученых, что им удалось, что требует дальнейшего изучения, какие есть альтернативы.

Методика. Необходимо описать методы исследования, процедуры, оборудование, параметры измерения и т.д., чтобы можно было оценить и/или воспроизвести исследование. Обратите внимание, что в англоязычных журналах эти данные выделяются в раздел «Материалы и методы» («Materials and Methods»). Здесь же авторы приводят до-пущения и отклонения, а также процедуры, используемые для их уменьшения.

Результаты работы описывают предельно точно и информативно. Приводятся основные теоретические и экс-периментальные результаты, фактические данные, обнаруженные взаимосвязи и закономерности. При этом от-дается предпочтение новым результатам и данным долгосрочного значения, важным открытиям, выводам, которые опровергают существующие теории, а также данным, которые, по мнению автора, имеют практическое значение.

Обсуждение. В этой части статьи авторы излагают значение их работы, прежде всего с субъективной точки зрения. Они могут интерпретировать полученные результаты на основе объединения своего опыта, базовых знаний и научного потенциала, приводя несколько возможных объяснений.

В данном разделе научная статья должна также отображать не только выбранный инструментарий и получен-ные результаты, но и процесс самого исследования или последовательность рассуждений, в результате которых по-лучены теоретические выводы. В научно-практической статье необходимо описать стадии и этапы экспериментов или опытов, промежуточные результаты и обоснование общего вывода в виде физического или статистического объяснения.

Необходимо также изложить данные об опытах с отрицательным результатом. Здесь, как нигде, уместно заявить, что «Отрицательный результат тоже результат». Затраченные усилия исключают проведение аналогичных испыта-ний в дальнейшем и сокращают путь для следующих ученых. Следует описать все виды и количество отрицательных результатов, условия их получения и методы их устранения.

Проводимые исследования предоставляются в наглядной форме, причем не только экспериментальные, но и те-оретические. Это могут быть таблицы, схемы, графические модели, графики, диаграммы и т.п. Формулы, уравнения, рисунки, фотографии и таблицы должны иметь подписи или заголовки. При их оформлении рекомендуется сле-довать положениями ГОСТ Р 7.0.5-2008, которые рекомендуется применять по аналогии в частях, посвященных регламентируемым вопросам.

Заключение может содержать рекомендации, оценки, предложения по тематике статьи. Авторы могут приво-дить интерпретацию полученных результатов в соответствии с поставленными задачами исследования.

Благодарности. Этот раздел нужен, если необходимо указать, что статья подготовлена в рамках гранта, по-благодарить коллег, которые не являются авторами статьи, но при их содействии проводилось исследование и т.п.

4.2. Обзор (обзорная статья). В обзоре должны быть проанализированы, сопоставлены и выявлены наиболее важные и перспективные направления развития науки (практики), ее отдельных видов деятельности, явлений, со-бытий и проч. Материал должен носить проблемный характер, демонстрировать различные взгляды на развитие научных (практических) знаний, содержать выводы, обобщения, сводные данные.

4.3. Рецензия на монографию, учебник – анализ, критический разбор, оценка научного произведения (кро-ме диссертационных исследований) в жанре газетно-журнальной публицистики. Заглавие рецензии допускается заменять библиографическим описанием рецензируемого произведения. Библиографическое описание оформля-ется согласно ГОСТ 7.1-2003.

4.4. Рецензия на научную статью – отзыв на научную работу перед ее публикацией. Рецензия, которая на-правляется в данные научные издания РГСУ почтой, электронной почтой (в сканированном виде), по факсу или лично, должна раскрывать актуальность, значимость, научно-теоретическую методологическую и практическую ценность статьи, содержать оценку, характеристику работы, выводы и следующие обязательные разделы:

204


– тема (название) рецензируемой работы;– автор статьи;– актуальность выбранной темы;– степень разработки темы;– научная новизна;– полнота раскрытия проблемы;– результаты теоретико-практической апробации;– наличие четких выводов;– использование теоретико-методологического и информационного базиса исследования;– качество оформления работы;– недостатки, имеющиеся в работе;– вывод о возможности допуска рукописи к публикации.

5. Технические требования

Шрифт Times New Roman, 14 кегль, обычный интервал между букв, межстрочный интервал 1,5; поля 2 см со всех сторон, отступ перед абзацем – 0 pt, после абзаца 0 pt. Размер шрифта и интервал между строками должен быть одинаковым по всему тексту.

Абзацы («красная строка») должны выставляться автоматически, а не с помощью клавиши «пробел».Выравнивание текста производится по ширине.Не используется функция автопереносов.Для оформления текста не используются специальные стили и шрифты.Римские цифры обозначаются латинскими буквами.В тексте в квадратных скобках указывается порядковый номер ссылки в соответствии со списком литературы.Для обозначения длинного тире следует нажать одновременно клавиши [Ctrl] и [-] (последняя клавиша на-

ходится в правом верхнем углу клавиатуры).Иллюстрации выполняются в графических редакторах в виде черно-белых графических файлов с разрешением

300x300 dpi в реальном размере печати. Все иллюстрации сопровождаются подрисуночными подписями (не повто-ряющими фразы-ссылки на рисунки в тексте), включающими номер, название иллюстрации и при необходимости – условные обозначения.

Рисунки выполняются в соответствии со следующими требованиями:1) масштаб изображения – наиболее мелкий (при условии читаемости);2) буквенные и цифровые обозначения на рисунках по начертанию и размеру должны соответствовать обо-

значениям в тексте статьи;3) размер рисунка – не более 15x20 см, только в портретной ориентации; стандартные графики не менее

8,5 см шириной;4) текстовая информация и условные обозначения выносятся из рисунка в текст статьи или подрисуночные

подписи.Иллюстрации (диаграммы, рисунки, таблицы) могут быть включены в файл текста, но кроме того, они должны

быть представлены отдельным файлом с разрешением 300x300 dpi в реальном размере печати.Термины и определения, единицы физических величин, употребляемые в статье, должны соответствовать дей-

ствующим национальным или международным стандартам.Формулы следует нумеровать в круглых скобках, литературные ссылки в квадратных скобках, подстрочные за-

мечания оформляются в виде сноски. Формульные выражения выполняются только в редакторах формул MathType или Equation Editor. В формулах латинские и греческие строчные буквы следует набирать курсивом, а греческие прописные прямо. Векторы и матрицы следует набирать прямым жирным шрифтом; «е» в значении экспоненты – прямым светлым шрифтом. В индексах сокращения от русских и английских слов следует набирать прямым шриф-том.

6. Требования к оформлению таблиц и рисунков

Текст может содержать таблицы, подписи к которым должны приводиться над таблицей с выравниванием по ширине.

Оформление текста в таблицах: интервал одинарный, шрифт 10 Times New Roman.В тексте необходимо давать ссылку на рисунок с указанием номера рисунка.Примечание. Избегайте сокращения названий таблиц, рисунков и уравнений (т.е. Tab. 1, рис. 2, уравн. 3) в под-

писи или в тексте. Не пишите «в таблице выше/ниже» или «на рисунке на странице 2», потому что позиция и номер страницы таблицы или рисунка может меняться при верстке.

Все составляющие формул должны быть оформлены в макросе «Microsoft equation» (программа Word).Графические рисунки должны быть хорошего качества. Если есть надписи, то текст должен отображаться четко.Количество таблиц, рисунков и формул не ограничено.Просьба высылать файлы со статьями в формате .doc, иначе при публикации возможно некорректное отображение

рисунков и формул.

7. Литература (список источников)

Библиографическая часть аппарата статьи должна быть представлена библиографическими ссылками (ГОСТ 7.05-2008) и библиографическими списками в конце материала.

В тексте в квадратных скобках указывается порядковый номер ссылки в соответствии со списком литературы.Список литературы оформляется строго в алфавитном порядке.Допускается минимальное количество – 20 источников. При заимствовании материала из других источников

ссылка на эти источники обязательна. На все источники из списка литературы должны быть ссылки в тексте.Как минимум 2-3 источника – это работы, опубликованные за последние 5-10 лет.Рекомендуется, но не обязательно, чтобы были указаны источники, опубликованные на английском языке.

205

ТРЕБОВАНИЯ, ПРЕДЪЯВЛЯЕМЫЕ К РУССКОЯЗЫЧНЫМ РУКОПИСЯМ

Самоцитирование не более 1-2 источников. В соответствии с этикой научных публикаций БД Scopus рекомен-дует соблюдать степень самоцитирования в пределах 0-10%.

Автор отвечает за достоверность сведений, точность цитирования и ссылок на официальные документы и дру-гие источники.

Иностранное написание слов приводится в скобках, кроме ссылок на литературу.В список литературы не рекомендовано включать:статьи из внутривузовских сборников;нормативные и архивные документы;статистические сборники;справочные издания;газетные заметки без указания автора;ссылки на главные страницы сайтов.Данные материалы оформляются в подстрочных библиографических ссылках (сносках внизу страницы). Для

вставки сносок используется сквозная нумерация.Список литературы должен быть представлен на русском языке и в романском алфавите (латинице).Например, на русском: Список литературы:1. Бобровников В.Г. Благотворительность и призрение в России. – Волгоград: РПК «Политехник», 2010. – С. 31.на латинице:References:1. Bobrovnikov V.G. Blagotvoritelnost i prizrenie v Rossii. – Volgograd: RPK «Politexnik», 2010. – S. 31.Англоязычные источники переносятся без изменений.8. Сопроводительные документыВместе с авторским оригиналом автор должен представить:1. Сопроводительное письмо – приложение;2. Авторскую анкету:

Фамилия, имя, отчество

Информация

Контактный телефон и факс (с кодом города)

Адрес электронной почты

Научная направленность статьи

3. Справку с места учебы (для очных аспирантов и докторантов).

9. Материалы можно направлять:

– почтой (заказным письмом или бандеролью), курьером: по адресу: 129226, г. Москва, ул. Вильгельма Пика, д. 4, стр. 2, каб. 410, 412. Тел./факс: (495) 255-67-67, доб. 17-63, 17-71, 17-80, ip: 17-63, 17-71, 17-80;

– электронной почтой: [email protected].Примечание. При отправке распечатки авторского оригинала почтой или доставке его в Сектор необходимо

также выслать (доставить) электронную версию материала на магнитном носителе информации (флэш-карте (USB), CD-диске и т.п.).

10. Проверка на заимствование текста из других работ

К публикации принимаются материалы, не предназначенные для публикации в других изданиях.В конце статьи должна быть надпись «Статья публикуется впервые. Проверено системой антиплагиат.

Уникальность текста....%», ставится дата и подпись автора (авторов).На последней странице рукописи должны быть подписи всех авторов. Кроме того, статьи студентов, соискате-

лей и аспирантов, должны быть подписаны научным руководителем.

11. Решение о публикации

Итоговое решение об одобрении или отклонении представленного в Сектор материала принимается Редакци-онно-издательским советом РГСУ и является окончательным.

В случае отклонения статьи Сектор направляет автору мотивированный отказ.После принятия материала к публикации Сектор направляет автору пакет документов, без которых представ-

ленный материал не может быть опубликован.Сектор не ставит в известность авторов об изменениях и сокращениях рукописи, имеющих редакционный ха-

рактер и не затрагивающих принципиальных вопросов.Статьи, направленные в Сектор без выполнения требований настоящих условий публикации, не рассматрива-

ются.Плата с аспирантов и докторантов за публикацию статей не взимается.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ТРЕБОВАНИЯМ, ПРЕДЪЯВЛЯЕМЫМ К РУССКОЯЗЫЧНЫМ РУКОПИСЯМ СТАТЕЙ, ПРЕДОСТАВЛЯЕМЫХ В НАУЧНЫЕ ЖУРНАЛЫ «УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ РОССИЙСКОГО

ГОСУДАРСТВЕННОГО СОЦИАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА», «СОЦИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И СОЦИОЛОГИЯ», «ВЕСТНИК УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ ВУЗОВ РОССИИ ПО ОБРАЗОВАНИЮ

В ОБЛАСТИ СОЦИАЛЬНОЙ РАБОТЫ»(присылать в сканированном виде)

В Сектор научных изданийОтдела научно-технической информации РГСУ

от автора (Ф.И.О.)

Я, (Ф.И.О. полностью); ученая степень (ученая степень); паспорт, серия (серия), номер (номер), выдан (кем выдан), дата выдачи (дата выдачи), код подразделения (код подразделения), дата рождения (дата рож-дения), место рождения (место рождения), зарегистрирован по адресу: (индекс, почтовый адрес); контактный телефон: (телефон); контактный E-mail: (e-mail). Направляю Вам подготовленную мной статью «(название ста-тьи)» для рассмотрения и публикации в журнале « (название журнала)». С требованиями и условиями публика-ции согласен(а). Передаю Сектору научных изданий Отдела научно-технической информации РГСУ исключитель-ные права на мое произведение (статью). Статья ранее не публиковалась. Против воспроизведения данной статьи в других средствах массовой информации (включая электронные) не возражаю. Контактная информация (E-mail и другая контактная информация для указания в журнале и на сайте издательства): (контактная информация).

Авторский экземпляр журнала предоставляется автору в редакции. Редакция не оказывает почтовые услуги.

Приложения:

1. Распечатка (электронный вариант) статьи на листах (страницах).2. Авторская анкета.3. Справка с места учебы (для очных аспирантов и докторантов).4. Рецензия (по желанию, если имеется).

Автор: (Ф.И.О.) (подпись)

« » 20 г.

Свидетельство о регистрации средства массовой информации в Федеральной службе по

надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране

культурного наследия

ПИ № ФС 77-26247 от 17.11.2006.

Подписано в печать 01.10.2015

Формат бумаги 70х100 1/16. Гарнитура «Журнальная». Усл. печ. л. 17,16

Тираж 2000 экз.

Издательство Российского государственного социального университета.

107150, Москва, ул. Лосиноостровская, д. 24.

Тел.: 8 (495) 255- 67- 67 (доб. 30 -06).

www.rgsu.net

Отпечатано в типографии

Российского государственного социального университета.

107150, Москва, ул. Лосиноостровская, д. 24.

Тел.: 8 (495) 255-67- 67 (доб. 30- 40).

Заказ № 15-53

rgsu.net › netcat_files › multifile › 5219 › SP_5_2015_V...ССОЦИАЛЬНАЯ...

Documents

Transcript of rgsu.net › netcat_files › multifile › 5219 › SP_5_2015_V...ССОЦИАЛЬНАЯ...